Опасный маскарад

Глава 8 ЧЕРНОЕ ДОМИНО

Миледи Лоуестофт подкралась к комнате Прюденс, быстро оглянулась, чтобы убедиться, что никого нет, и вошла, плотно закрыв за собой дверь. Прюденс сидела перед зеркалом с заячьей лапкой для румян в руке. Она оглянулась, чтобы увидеть, кто это так бесцеремонно ворвался к ней.

– Фи!.. – воскликнула она, снова поворачиваясь к зеркалу.

– Если кто-нибудь видел меня, моей репутации конец!.. – заметила миледи, усаживаясь и усмиряя волны фиолетового шелка. В руке у нее была бархатная полумаска, на плече фиолетовое домино. Она приложила маску к лицу: – Ну как? Разве я не intrigante[16], дорогая?

– Очень! Впрочем, как всегда, в маске или без нее.

– Они все так и говорят, – кивнула миледи. – О ля-ля! Мы сегодня неотразимы, нет?

Прюденс провела рукой по малиновому шелку и улыбнулась.

– Мой лучший наряд, мэм.

– О, ты выглядишь очень хорошо. Нечего и говорить. Но каков гардероб! Значит, bon papa разбогател?

– То густо, то пусто, мадам. Когда я в последний раз видела его, у него, похоже, было достаточно денег. – Прюденс опытной рукой посадила мушку на щеку. – Мы собираемся? Пойду посмотрю, оделся ли Робин. – Она взяла с постели малиновое домино, маску и шляпу и вышла.

Робин поинтересовался, кто это там скребется в его дверь. Прюденс ответила и услышала:

– О, входи, моя дорогая.

Она вошла, мурлыкая под нос песенку, но при виде Робина мотивчик замер у нее на устах, и Прюденс поспешно затворила дверь за собой. Вместо леди, которую она ожидала увидеть, посредине комнаты стоял невысокий, стройный молодой человек в атласных коротких рейтузах и батистовой рубашке. Светлые волосы были густо напудрены и связаны на затылке черной лентой, белую шею закрывало кружевное жабо, ниспадающее пышными складками на грудь. Из Робина получалась хорошенькая девушка, но он был, вне всяких сомнений, очень красивый молодой человек.

– Робин, ты сошел с ума? – спокойно произнесла Прюденс.

В глубине комнаты Джон расправлял фалды элегантного камзола.

– Да уж, вполне можно так сказать, мисс. Совсем сдурел, – проворчал он.

Робин засмеялся.

– Бедный мой Джон! Я тебя скоро в гроб вгоню?

– Себя вы в гроб вгоните, сэр, и сами хорошо это знаете.

Прюденс подошла поближе:

– Какие еще новые затеи?

– Мадам Прю! Приветствую вас! Никаких затей, или же сумасшествий.

– Я в этом не уверена. Когда ты наконец станешь серьезным?

Он приложил маску к глазам:

– Ну как, меня можно узнать?

– Но ведь за ужином все снимут маски! И что тогда?

– О, тогда? Прощай, Робин! – Он послал воображаемый воздушный поцелуй и бросил маску на стул. – Не порть мне удовольствие, сестра моя!

Она пожала плечами:

– Неужели надо подвергать опасности собственную жизнь из-за пары карих глаз?

– Ради романтики можно поиграть с огнем. А разве не этим мы занимаемся всю жизнь? И ты можешь надеть кринолин и эти свои одежки и пококетничать с человеком-горой.

– Боже упаси вас от этого! – Джон в сердцах бросил камзол. – Не вздумайте это делать, мисс Прю!

– И не собираюсь. Робин, одна-единственная неудача – и ты пропал.

– Дорогая моя, ты начинаешь бояться даже тени. Оставь. Завтра я опять буду добропорядочной мисс Мерриот.

Прюденс слишком хорошо знала демона упрямства, овладевавшего им, чтобы продолжать спор. Миледи Лоуестофт постучала и попросила позволения войти.

Прюденс повернулась и открыла дверь:

– Входите, мадам, посмотрите на этот образчик безумства.

Миледи, преисполненная любопытства, вошла и взвизгнула от смеха при виде Робина.

– Mon Dieu! Mon Dieu! Но каков шалун! – воскликнула она. – Приготовился в ухажеры, не так ли? Можешь мне не говорить, и так вижу.

– Это значит навлечь на себя тысячи всяких опасностей! – сказала Прюденс. – В него сам дьявол вселился, я убеждена.

Робин был занят: он закалывал алмазной булавкой кружевной шейный платок.

– Клянусь тебе, Прю, нет никакого риска! Джон, давай жилет.

– О, вот это приключение! – воскликнула миледи со сверкающими глазами. – Ты беспокоишься, моя Прю? Не нужно! Кто будет подозревать? Он сможет скрыться до того, как будут сняты маски, а Марта будет наготове, чтобы сразу впустить его в дом. Все пройдет хорошо, обещаю тебе!

– Мадам, вы сокровище! – провозгласил Робин, надевая свой камзол. Он потряс кистями рук, высвобождая кружевные манжеты, и подтянул платок. – Наконец-то я превратился в самого себя.

Миледи критически оглядела его.

– Du vrai[17], ты очень красивый молодой человек, – сказала она.

– Не так ли, Прюденс?

– Только ростом мал, – заметила Прюденс с натянутой улыбкой.

– Прю может восхищаться только мамонтами, мэм, – сказал Робин. Он оглянул крупную фигуру сестры. – Впрочем, у нее есть на то причины.

Таким образом, примерно в середине вечера стройный джентльмен в черном домино попросил миледи Дорлинг представить его маленькой леди в розовом домино, сидевшей у стены под бдительным надзором старой девы.

Леди Дорлинг сказала смеясь:

– Но как же мне представить вас, сэр, ибо ваша маска ставит меня в тупик?

Белые зубы сверкнули в улыбке:

– Вы можете назвать меня 1’Inconnu[18], мадам! Она пришла в восторг.

– Мисс Розовое домино сразу поймет, как это романтично. Ведь это дочка Грейсона. – Она подвела Черное домино к Розовому и, улыбаясь, сказала: – Дорогая моя, вам нужен партнер для менуэта? Его имя – Неизвестный. Он так и назвался. Может быть, вам он скажет больше.

Шурша юбками, она удалилась. Мисс Летти удивленно разглядывала незнакомца. Юноша стоял перед ней, склонившись в глубоком поклоне, одной рукой прижимая к груди треугольную шляпу, другой придерживая эфес парадной шпаги. Его домино ниспадало складками черного шелка, бархатная маска, через которую поблескивали глаза, скрывала лицо.

Мисс Летти сделала реверанс, все еще не сводя глаз с Неизвестного.

– Мадемуазель окажет честь подать мне руку для танца?

В этом голосе было что-то неуловимо знакомое.

– Мне можно идти, тетя?

Старшая мисс Грейсон неохотно разрешила. Балы-маскарады, где незнакомые джентльмены с какими-то странными прозвищами могли претендовать на знакомство, были отнюдь не в ее вкусе, но тут ничего нельзя было поделать. Мисс Летти ушла, вверившись незнакомцу.

– У меня странное чувство, будто я знаю вас, сэр, – доверчиво сказала она со своей детской улыбкой. – Скажите мне, это так?

Он покачал головой; его улыбка показалась ей невероятно загадочной.

– Как можно знать незнакомца, мадемуазель?

Это была истинная романтика.

– Но вы знаете меня, правда?

Они уже танцевали, и она задала этот вопрос, склоняясь в реверансе. Они снова сошлись в танце.

– О, это совсем другое дело, – ответил Черное домино.

Она надула губки:

– И вы мне не скажете? Я узнала очень многих, просто сразу. Например, вон Тони. – Она кивнула в сторону массивной фигуры в сером домино. – Правда, его ни с кем не спутаешь. И мне кажется, я знаю, где мистер Мерриот. Я думала, что та леди в голубом домино – его сестра, но не совсем уверена. Вы не знаете, сэр?

– Нет, мадемуазель, да и не хочу знать. Мне довольно того, что я нашел мисс Грейсон.

Она покраснела и отвернулась.

– Я чем-то обидел мисс Грейсон? – тихо спросил Неизвестный.

Нет, она не обиделась. Только... только это так странно не знать, кто он.

– Мое имя ничего не скажет вам, даже если я и назову его, – сказал он. – Зачем портить такой прекрасный вечер.

Ее губки чуть раскрылись.

– Прекрасный вечер! – сказала она. – Он действительно прекрасен, сэр?

– По крайней мере для меня, Летиция.

– Но... но вы не должны называть меня по имени, – сказала она. Но голос ее звучал нежно.

– И не должен говорить, что я приехал сюда только для того, чтобы танцевать с вами?

– Это правда, сэр?

Он кивнул.

– Ну конечно. Разве вы не догадались, Летиция?

– Нет, о нет! Как бы я могла? А вы... вы опять назвали меня по имени, сэр.

– Но у вас такое красивое имя, – сказал он. – Позвольте мне, только на один вечер!

– Это как приключение, – прошептала она. Ее глаза в прорезях маски были как звезды.

– Приключение, или мечта, или сон... – Он отвел ее в укромный уголок, где стояли огромные вазы с цветами.

– Только не сон! О нет, а то придется просыпаться, а мне не хочется. Я хочу увидеть ваше лицо, когда будут снимать маски.

– Вы его не увидите, Летиция; я должен остаться Неизвестным.

Она села на диванчик.

– Но ведь вам придется снять маску? Как и всем.

Он улыбнулся и покачал головой.

– Снять маску – значит уничтожить романтику, Летиция.

Она была полна сомнений:

– Разве? Но как же я узнаю вас в другой раз, если не увижу вашего лица сегодня вечером?

– Но захотите ли вы снова увидеть меня? Не станете ли вы жалеть об этом прекрасном вечере?

– Нет, я уверена, что нет. И конечно, я хочу снова увидеть вас. А вы не хотите снова встретить меня?

– Конечно хочу, но я часто вижу вас во сне, Летиция.

Она очаровательно покраснела.

– Знаете, это самая прекрасная фраза, какую мне когда-либо говорили, – призналась она. – Но мне бы хотелось... то есть я хочу сказать, я не хочу жить только в ваших грезах. А вы не представитесь моему папа?

Белые зубы снова сверкнули в озорной улыбке.

– Неизвестные никогда не представляются никаким папа, – заявил он. – Вы будете вспоминать обо мне, просто как о Черном домино.

Ее лицо выразило огорчение.

– Я не увижу вас снова?

– Увидите. Возможно.

– И узнаю вас?

Он колебался: потом засмеялся и протянул ей руку.

– Когда вы увидите это кольцо, Летиция, вы будете знать, что я пришел снова.

Она разглядывала кольцо на его мизинце – редкостная вещица кованого золота с фантастическим орнаментом.

– Только по кольцу?

– Только по нему.

– Но... – Она замялась. – Вы можете позабыть надеть его, – сказала она.

– Я не забуду.

Она вздохнула.

– Все это так таинственно. Я боюсь, а вдруг все это шутка, и я никогда больше не увижу вас.

Он вспомнил одну испанскую притчу.

– О, так вы иностранец? – воскликнула она, как будто этим объяснялось все.

– Нет, дитя мое, но я долго жил в чужой стране.

– Как интересно! – воскликнула она. – Расскажите же об этом.

У входа в альков появилась крупная фигура, и приятный голос произнес:

– Мисс Розовое домино, не доверите ли вы свою руку Серому домино?

Неизвестный встал и изящно поклонился.

– Я уступаю, – произнес он. – Но только ненадолго.

Сэр Энтони подал руку мисс Грейсон и с интересом посмотрел на Черное домино.

Мисс Грейсон с неохотой двинулась за ним, бросив Робину через плечо:

– Я буду вас ждать, не сомневайтесь.

– Кто, во имя дьявола, это может быть? – спросил сэр Энтони.

– Не знаю, Тони. Он назвал себя Неизвестный, но он знает меня, и мне кажется, что и я его встречала. Может быть, вы знаете его?

– Не имею представления, моя дорогая. Я не уверен, что одобряю самое существование неизвестных джентльменов.

Она умоляюще смотрела на него.

– О, только ничего не говорите тете, Тони! Правда, я не допускаю никаких вольностей.

– То есть вы не собираетесь бежать с загадочным незнакомцем? – поддразнил он ее.

– Тони!

– Прошу прощения. – Он торжественно поклонился.

– Это было ядовитое замечание, Тони!

– Вовсе нет, моя дорогая.

– Мне совсем не хочется танцевать с вами сейчас.

Он немедленно провел ее в аванзалу, где были накрыты столы.

– Это прекрасная идея, – сказал сэр Энтони. – Я никогда не был хорошим танцором. Рюмочку ликера?

Она засмеялась.

– У, какой вы нехороший, Тони!

– Милая моя, было бы куда хуже, если бы я повел вас танцевать. Мое призвание – приносить моим дамам пищу и питье.

Ей пришлось сесть.

– Ну, тогда чуть-чуть ликера. Я не собираюсь подходить к тете до самого конца вечера. Пусть потом бранит меня, сколько ей вздумается.

Сэр Энтони налил два бокала вина.

– Она погрузилась с головой в юкер[19], дитя мое; вам не стоит бояться. Пью за ваше здоровье.

Летти пригубила вино и надменно сжала губки, показав очаровательные ямочки.

– Вы могли бы выпить за мои глаза, Тони.

– Несомненно, мог бы, – сказал он, не выказывая ни малейшего рвения.

Летти смотрела на него в задумчивости.

– Интересно, вы хоть раз говорили людям приятное? – спросила она.

– Не вам, кокетка.

– Я знаю. Но кому-нибудь?

– Дорогая, я сомневаюсь, что обладаю такими способностями. Я сообщу вам, если обнаружу их у себя.

– Я не думаю... то есть я имею в виду, что вы не скажете мне об этом, – сказала Летти, кое о чем догадываясь.

– Кто знает, кто знает... Насколько я понимаю, сегодня ваши ушки слушали очень приятные речи?

Она раскрыла веер и стала водить розовым пальчиком по узору.

– Я вам не скажу этого, Тони.

– И не обязательно. – Сэр Тони чуть улыбнулся. – Догадаться не трудно.

– Но не думаете ли вы, Тони, – сказала кротко Летти, – что было бы крайне странно, если бы никто не говорил мне приятных вещей?

Сэр Энтони спокойно смотрел на нее.

– Из вас получится такая кокетка, что Боже упаси... – заметил он. – Это единственный комплимент, который вы от меня получите.

– Я очень рада, что не выйду за вас замуж, – сказала Летти откровенно. – Вы мне совершенно не подходите. Может быть, вы лучше женитесь на моей милой мисс Мерриот?

– Оставьте ваши пожелания при себе, – ответил сэр Энтони. – Это мне пока не грозит.

– Я думаю, вам не терпится скорее пригласить ее на следующий танец, – понимающе кивнула Летти.

Сэр Энтони поставил пустой стакан.

– В таком случае мне придется обуздать свое нетерпение, – сказал он. – Ее здесь нет.

– Нет?.. А я была почти уверена, что она там, в голубом домино. А откуда вы знаете?

– От миледи Лоуестофт. Ей пришлось остаться дома. Из-за жестокой мигрени, как я понял.

Летти огорчилась.

– О бедная мисс Мерриот! А мистер Мерриот здесь, верно? Он в малиновом? Я так и думала.

– Сказать по правде, именно он навел меня на ваш след. Он сказал, что хотел пригласить вас на менуэт, но в этот момент вас умчал мужчина в черном.

Это напомнило ей о Неизвестном.

– Я хочу вернуться обратно, в бальный зал, – решительно сказала Летти.

Но сэр Энтони уже овладел ее рукой и повел ее рядом в кадрили. Летти хорошо танцевала, но все время оглядывалась, словно отыскивая кого-то глазами. Неизвестного нигде не было видно, но вот в конце танца он, казалось, возник прямо из воздуха. Он стоял рядом с мистером Мерриотом, с дразнящей улыбкой на губах.

– Леди обещала следующий танец мне, – сказал он, и в его голосе прозвучал легкий смешок.

– Напротив, – сказала Прюденс, – эта леди – моя.

В самом деле, бал-маскарад – самое увлекательное развлечение! Мисс Летти сцепила руки под складками домино и, затаив дыхание, ждала, чем кончится дело.

Шпага чуть двинулась из ножен.

– Я готов встретиться с вами ради чести держать ручку мисс Грейсон, – заявил Неизвестный. – Но выбирать будет она. – Он повернулся к ней: – Мадам, куда вам угодно?

Она умоляюще посмотрела на Прюденс.

– Мистер Мерриот, мне приходится выбрать Неизвестного, потому что я женщина, а ведь говорят, что эти глупые создания обожают тайны.

Прюденс засмеялась и отвесила поклон.

– В таком случае я удаляюсь, о жестокое Розовое домино.

– И к тому же, – заискивающе сказала Летти, – ваш малиновый и мой розовый очень плохо сочетаются, сэр! – Она оглянулась с улыбкой, и они ушли, пробираясь сквозь толпу.

– Обойдены, мой Питер?

Прюденс вздрогнула и повернулась, оказавшись лицом к лицу с сэром Энтони, который стоял совсем рядом.

– Ограблен, сэр, мужчиной в черном домино. Оказывается, я выбрал не тот цвет, и мисс Грейсон не пожелала сочетать свой розовый с моим.

– Итак, таинственный незнакомец похищает у вас леди. Никуда не годится, мой мальчик. Пойдемте-ка, утопим наше горе в кларете.

На террасе в саду, под звездным небом, Неизвестный поднял руку мисс Грейсон к своим губам и надолго задержал ее так. Она чуть вздрогнула, и глаза ее расширились.

– Снимите вашу маску! – Он говорил почти шепотом.

– О нет, – сказала она, отдергивая свою руку.

– Пожалуйста, не говорите «нет»! – Рука скользнула вокруг ее плеч и ловкие пальцы стали развязывать шнурок маски за ухом.

– Вы... вы не должны делать этого! – слабо сказала Летти и подняла руку, чтобы перехватить его пальцы.

Но шнурок уже был развязан, и маска упала. Ее руку поймали и крепко сжали; она откинулась на плечо Неизвестного и почувствовала, что его рука мягко приподнимает ее подбородок.

Наверное, это невероятный сон и она сейчас проснется. Она подняла глаза и увидела только блеск в прорезях черной маски и еле различимую улыбку при свете звезд. Рука еще крепче обняла ее плечи, пальцы властно приподняли подбородок, и Неизвестный склонился к ее лицу. Их губы встретились.

Но чары тут же развеялись: она вздрогнула и затрепетала, желая освободиться. Неизвестный опустился на одно колено и поцеловал край ее платья.

– Простите меня! – сказал он. – Может быть, у меня никогда больше не будет такого случая, Летиция.

Она стояла, готовая дать отпор, но его слова охладили ее пыл. Она робко протянула ему руку.

– О, не делайте этого, – произнесла она. – Мне кажется, мы оба сошли с ума сегодня вечером.

Он встал, продолжая держать ее руки в своих ладонях.

– Но вы запомните этот миг.

– Я увижу вас снова?

– Кто знает? Но я обещаю вам: если вы вдруг окажетесь в опасности, если вам будет нужен защитник, вы увидите меня, ибо я появлюсь.

Юноша на мгновение остановился; его силуэт четко рисовался на синем бархате неба; затем он снова наклонился и, взяв ее ручку ладонью вверх, запечатлел на ней поцелуй.

– Adieu, ma belle[20], вы не забудете меня. Он быстро подошел к низкому парапету, который окружал террасу, заглянул вниз и, опершись рукой на ограду, легко спрыгнул на землю. Тихий сад находился всего лишь несколькими футами ниже.

Летти бросилась вперед и перегнулась через низкую ограду. Никого не было, но ей показалось, что в шепоте теплого ветра она услышала эхо его прощальных слов.