Особое приглашение

Глава 10

На следующее утро, когда Одри одевалась, в дверь постучали.

– Войдите, – откликнулась она. Дверь отворилась, и вошла Мария.

– Прошу прощения, сеньорита, – робко сказала экономка. – Сеньор хотел бы вас видеть в своём кабинете, как только вы позавтракаете.

Разговор с глазу на глаз с Буком Бенедиктом не совсем соответствовал представлению Одри о хорошем начале дня, но ей придётся через это пройти.

– Спасибо, Мария, – ответила она спокойно. – Скажите мистеру Бенедикту, что я приду, как только оденусь. Я сегодня не голодна.

– Си, сеньорита, как вы пожелаете, – сказала Мария и вышла из комнаты.

Одри не торопясь оделась, подкрасилась, а затем заглянула к Бойду. Он крепко спал. Одри на цыпочках вышла из его комнаты и направилась к Буку.

Кабинет Бука отличался от всех остальных помещений в доме – уютное мужское прибежище с массивными кожаными креслами и огромным письменным столом красного дерева. Десятки фотографий и документов в рамках красовались на обшитых панелями стенах. Бук сидел за столом и глядел в сторону двери. Увидев Одри, он с улыбкой поднялся.

– Заходите, моя дорогая! Мария сказала, вы не завтракали. Выпейте по крайней мере кофе. И рулет с корицей очень хорош.

Аромат кофе и корицы соблазняюще защекотал ей ноздри.

– Спасибо, – ответила она. – Звучит заманчиво.

Бук налил ей кофе и положил кусок рулета.

– Обычно по воскресеньям в этом доме завтракают поздно, но я долго спать не могу. Утро – самая продуктивная часть дня.

Вместо того чтобы предложить ей сесть, Бук ухватил её за локоть и провёл по комнате, показывая многочисленные фотографии и документы на стенах.

– За время вашего пребывания в доме у нас было не очень много времени, чтобы пообщаться, Одри, и я об этом сожалею. Мне бы хотелось, чтобы гости нашего ранчо обязательно узнавали о его истории. Я не преувеличу, если скажу, что история «Трёх Б» развивалась параллельно с историей Аризоны. Вот это, например, – оригинальный документ об основании ранчо. Посмотрите на дату…

Одри уже слышала от Бойда о многом из того, о чём рассказывал Бук. Тем не менее фотографии впечатляли. В прошлом и настоящем Бенедикты были знакомы со множеством известных людей. Были фотографии Бенедиктов со всеми президентами начиная с Гарри Трумена.

После того как они обошли всю комнату, Бук предложил Одри кресло, а сам снова уселся за письменный стол и принялся внимательно её разглядывать.

– Одри, я надеюсь, вы извините меня за прямоту, но я не привык ходить вокруг да около. Если я не ошибаюсь, между вами и моим сыном возникла большая взаимная симпатия?

– Да, мы… мы хорошо понимаем друг друга.

– Он с самого начала был вами очарован.

Одри невольно улыбнулась.

– Наша первая встреча протекала скорее напряжённо. Но обстоятельства нас сблизили.

– Да, – задумчиво сказал Бук. – Завещание моего отца было для нас для всех лёгким шоком, но вы должны знать, что никто в семье не оспаривает ваше право на наследство.

– Спасибо, мистер Бенедикт.

– Могу ли я спросить, обсуждали ли вы с Бойдом какие-либо планы на будущее?

– Мы знакомы всего две недели…

– Да, но я знаю своего сына. Добрый десяток лет я довольно-таки нетерпеливо ждал, когда же Бойд проявит к какой-нибудь женщине нечто большее, чем обычный интерес. Сейчас я это вижу. Не думаю, что он будет мешкать. Знаете, Одри, мне охотно рассказывают о том, что происходит в семье, но ваша история развивалась со скоростью молнии. Вас не смущают мои вопросы?

– Нет, нисколько, – ответила она, только слегка покривив душой. Почему Бук разговаривает с ней, а не с Бойдом? И что сказал бы Бойд по поводу этой беседы?

Будто прочитав её мысли, Бук пояснил:

– Я веду этот разговор с вами, моя дорогая, поскольку Бойд хорошо знает, чего ожидает от него семья, но, вы, вероятно, не совсем в курсе. Женщине, которая выйдет замуж за моего сына, придётся выполнять определённые обязанности.

– Это делает большинство женщин.

– Разумеется. Но я говорю об особых обязанностях. Прежде чем я поясню, о чём речь, хочу заверить вас, что ничего против вас не имею. Напротив, я считаю вас очаровательной молодой женщиной, и вы, без сомнения, обладаете определённой гибкостью. Это очень важно. Мой отец был о вас, по-видимому, самого высокого мнения, а я привык полагаться на его суждения. Поэтому не думайте, пожалуйста, что я не одобряю ваших с Бойдом отношений.

– Спасибо, – сказала она, ожидая со стеснённым сердцем, когда он перейдёт к делу.

– У меня, как и у любого отца, большие планы относительно моих детей. Я думаю, что родители вообще к этому склонны. Не все мои планы осуществились. Признаюсь, до сих пор я часто бывал разочарован. Например, в вопросе о внуках. Уже долгое время Бенедикты живут в Аризоне, в этом доме, и я бы непременно хотел, чтобы семья существовала и далее. У вас есть какие-нибудь возражения против того, чтобы иметь детей?

Боже мой, подумала Одри, вот это уж действительно чересчур.

– Нет, никаких возражений. Я бы охотно стала матерью.

– Отлично, отлично. Современные девушки относятся к материнству по-разному. И ещё: жена Бойда должна будет приглашать и принимать много важных гостей. Но, я думаю, при вашем опыте работы «Гринспойнте» это не станет проблемой. Питер Соренсон заверил меня, что у вас природный талант к такого рода работе.

Глаза Одри расширились от удивления.

– Вы говорили обо мне с Питером?

– Я звонил сегодня в отель. Вас беспокоит, что я расспрашивал Питера о вас?

А если беспокоит? подумала она.

– Вы владелец отеля, мистер Бенедикт, а я в нём работаю. Вы совершенно вправе наводить обо мне справки.

– Вас, безусловно, порадует, что ваш шеф буквально рассыпался вам в похвалах.

– Нетрудно хорошо работать, если работа очень нравится!

– Да, это правда. Тем не менее хочу спросить вас, понравилась ли бы вам общественная жизнь?

– Общественная жизнь? – Одри показалось, что она ослышалась.

– Да. Мне бы хотелось, чтобы Бойд пошёл в политику.

– Он с этим согласен? – Одри ни разу не слышала от Бойда ничего подобного.

– Ну, мы этого подробно ещё не обсуждали, – признался Бук. – Но, когда время придёт, я уверен, с его стороны не будет никакого противодействия. Семья всегда функционировала как единое целое. Что хорошо для одного из нас, хорошо и для всей семьи. Брент и я едины во мнении, что у Бойда природный талант к политике. Со своим обаянием он может птицу выманить из ветвей, если захочет. Естественно, ему нужна подходящая жена. У вас есть красота и манеры, и вы умеете обращаться с важными людьми. В этом отношении у меня нет никаких опасений.

Для Одри понятие «общественная жизнь» означало только одно: публичность. Она почувствовала неприятный холодок в области спины.

– В данный момент, – продолжал Бук, – я планирую начало политической карьеры Бойда года через два. Сначала государственная служба. Какая конкретно, пока не знаю, но такая, которая позволит ему быть на виду. К тому же он носит громкое имя – и это поможет ему в короткий срок завоевать широкую известность. После этого – постепенное продвижение к посту губернатора.

Одри не верила своим ушам.

– Мистер Бенедикт, вы хотите сказать, что Бойд, если ваши планы осуществятся, в один прекрасный день станет губернатором Аризоны?

Бук с улыбкой кивнул.

– Почему же нет? И это только начало. Следующий логический шаг – это сенат Соединённых Штатов, а затем… Почему не попытаться дотянуться до звёзд? Одри, если этим планам суждено осуществиться, Бойд сможет замахнуться на пост президента!

У Одри перехватило дыхание.

– Президента? Вы имеете ввиду президента Соединённых Штатов?

Бук энергично кивнул

– Почему нет? На это, естественно, понадобится время, но это возможно! Теперь вы понимаете, почему меня так интересует, кто станет женой Бойда. Подходящая супруга может стать большим преимуществом для человека с политическими амбициями!

Или может нанести колоссальный ущерб, промелькнуло в голове у Одри. У неё не было ни малейших сомнений, в какую категорию попадает она сама.

– Мистер Бенедикт, вы совершенно уверены, что Бойд всего этого хочет?

– Так уж заведено, что мои дети всегда исполняют мои желания. Они никогда не разочаровывали меня. Ну, или почти никогда.

Одри предположила, что последнее замечание намекало на то, что Бойд не женился на Линде Амес. Если он один раз «разочаровал» своего отца, то сможет, вероятно, сделать это ещё раз? Одри почувствовала, что в ней оживает надежда.

– Я думала, Бенедикты чуждаются публичности.

– Скажем так: нам бы хотелось держать под контролем то, что о нас пишут. Я ничего не имею против внимания масс-медиа в нормальной форме. Вам, разумеется, ясно, какого рода жизнь должна будет вести супруга Бойда. Каждый её шаг будет освещаться и комментироваться. Каждый момент её жизни будет рассматриваться буквально в лупу. Ни одного дня она не будет предоставлена самой себе. Многие женщины ненавидят такую жизнь, некоторые наслаждаются ею. Как вы думаете, Одри, сможете ли вы вести счастливую жизнь в условиях публичности?

Её надежда погасла. Кого она хочет обмануть? Она никогда не видела, чтобы Бойд не делал того, что хочет семья – то есть Бук. Если отец ожидает, что он станет губернатором, сенатором или президентом, Бойд сделает всё от него зависящее. Её охватило безнадёжное отчаяние, перемешанное с чувством горечи от необходимости отказаться от того прекрасного, что она только что, казалось, обрела. Это могло быть чудесным, думала она, если бы случилось. Бойд, этот дом, эта семья. Они действительно замечательные люди, включая человека, сидящего сейчас перед ней. Бук больше не производил впечатления авторитарной личности. Он был просто главой семьи, серьёзно воспринимавшим свою ответственность. Она бы вписалась в эту семью. Она могла бы даже подружиться с отцом Бойда.

Её отчаяние быстро перешло в смирение и покорность судьбе. Если ничего нельзя поделать, что ж – она практичный человек, умеющий примириться с неизбежным.

– Так что, моя дорогая? – продолжал напирать Бук.

Вздохнув, Одри поставила свою чашку на стол и поднялась.

– Я хочу быть с вами предельно откровенной, мистер Бенедикт. Такую жизнь я вести бы не смогла. Даже через миллион лет.

Бук, заметно поражённый, откинулся на спинку кресла.

– Вы выглядите совершенно уверенной в этом вопросе.

– Да, можете мне поверить, так оно и есть. Я слишком хорошо себя знаю. Спасибо за кофе, мистер Бенедикт. А сейчас прошу меня простить. Мне бы хотелось уехать ещё сегодня. Тогда завтра с утра я смогу приступить к работе.

– Я вас вывел из равновесия.

– Да нет. Вы вернули меня в реальность. Нормально, если я уеду сегодня?

– Если вы этого хотите, Одри. У меня нет возражений. – Бук некоторое время разглядывал свои руки, а потом вновь посмотрел на неё. – Мне жаль, я не хотел ввергать вас в уныние. Я только считал, что мне необходимо подготовить вас к тому, что вас ожидает.

– Понимаю, и я вам за это благодарна, мистер Бенедикт. Вы и не догадываетесь, насколько. Я ещё раз увижу вас перед моим отъездом.

Одри вышла из кабинета, пробежала назад в свою комнату и заперла за собой дверь. Она крепко зажмурилась, чтобы сдержать слёзы. Она была дурочкой, что влюбилась в Бойда. Разве у неё с самого начала не было чувства, что это опрометчиво с её стороны? Она должна была больше доверять своей интуиции. Она же знала, что женщина с её прошлым никогда не впишется в такую видную семью.

Она должна порвать с Бойдом. И это будет очень трудно сделать. Одри присела на кровать и обдумала свои дальнейшие действия. Она не может сказать Бойду, что ничего к нему не чувствует. Он ей попросту не поверит.

Ей нужно немедленно вернуться в «Гринспойнт» – чтобы установить дистанцию между Бойдом и собой. Бойд, конечно, последует за ней, как только у него найдётся время. То есть быстрого и простого разрыва не получится. Но он очень занятой человек, он не сможет долго находиться в Фениксе. Со временем поездки будут всё реже и реже. И рано или поздно их роман затухнет.

Теперь как-то надо было сообщить Бойду, что она уезжает.

– Что?! – вскричал Бойд и выпрямился на постели. – Одри, как ты только могла об этом подумать? Посмотри на меня! Я весь избит и измочален…

Одри стояла рядом с кроватью и глядела в его шокированное лицо. Она решила держаться легко. Ни в коем случае не дать ему понять, что она решила окончательно порвать с ним. Иначе он начнёт задавать вопросы, на которые она не сможет ответить.

– Но ты говорил мне, что чувствуешь себя хорошо.

– Я врал. Я чувствую себя ужасно! Как ты можешь оставить меня в таком состоянии?

– Ты бы не был в таком состоянии, если бы не сел на эту лошадь!

– В твоём характере есть одна ужасно жестокая черта, которую ты до сих пор не показывала!

– Бойд, я просто должна вернуться к моей работе. Ты же знал всё время, что мне в один прекрасный момент придётся вернуться!

– Но не сейчас же! Ты должна остаться и быть со мной, пока я не поправлюсь. Я позвоню Питеру и…

– Пожалуйста, не надо. Я уже разговаривала с ним, он нуждается в моей помощи. Нам предстоит большой наплыв гостей из-за предстоящего конгресса. Я восемь месяцев работала над тем, чтобы его провели именно в «Гринспойнте», и, разумеется, именно сейчас Питер на меня особенно рассчитывает.

– Да забудь ты эту проклятую работу. Она тебе не нужна.

– Наоборот, нужна. Как бы то ни было, я обязана обеспечить проведение этого мероприятия. Бойд, я же не улетаю на Марс. Я буду всего лишь в трёх часах езды.

Бойд отшвырнул в сторону одеяло, нимало не беспокоясь о том, что он лежит в постели в чём мать родила.

– Я еду с тобой. Принеси мне одежду! – Однако, шевельнув раненой ногой, он застонал и свалился назад в кровать.

– Ну не будь глупым, – сказала Одри, заботливо укрыв его одеялом. – Врач сказал, что сегодня ты будешь чувствовать себя ужасно. Ты остаёшься здесь и постараешься поправиться. Кроме того, всю следующую неделю я буду так занята, что не смогу проводить с тобой много времени. Пожалуйста, будь умницей и поскорей выздоравливай. Мне надо укладывать вещи.

– И это всё? Так просто? Ты исчезаешь из моей жизни…

Одри закатила глаза.

– Ну избавь меня от этой мелодрамы. Я вернусь через пару минут.

Через полчаса она была готова к отъезду. Она просто побросала вещи в чемодан, а затем посетила членов семейства, Марию и Тину, чтобы попрощаться и поблагодарить. Наконец она вернулась к Бойду.

Он надел банный халат, но по-прежнему лежал в постели. У него была Бетти, но она сразу же вышла и закрыла за собой дверь. Одри подошла к постели и протянула Бойду руку. Он взял её в свои ладони, и в течение нескольких секунд никто из них не произнёс ни слова.

– Готова? – пробормотал он наконец.

– Да.

– Я очень хочу, чтобы ты осталась. Но мы это, кажется, уже обсудили…

– Я же говорю – я буду всего лишь в паре часов езды отсюда. Ты в любой момент можешь мне позвонить.

– Позвонить – это совсем не то!

– Я знаю… Пожалуйста, береги себя и поскорей поправляйся.

Он проворчал:

– Должен поправиться, если я собираюсь мотаться туда-сюда между ранчо и Фениксом. – Он притянул её к себе и поцеловал. – Чтобы ты этого не забыла.

Одри нужно было уйти как можно быстрее.

– Бойд, ты можешь быть уверен, что я буду об этом помнить.

Он заглянул ей в глаза.

– Будь осторожна на хайвэе и позвони мне сразу, как приедешь, чтобы я знал, что ты нормально добралась.

Она молча кивнула в ответ, пожала ему руку, развернулась и выбежала из комнаты.

Бетти ждала её в холле. Она проводила Одри к машине.

– Мне будет тебя не хватать. Было здорово. Как будто у меня появилась сестра. И, судя по выражению лица Бойда, когда-нибудь так оно и будет.

– Я бы на это не полагалась, Бетти. Мне тоже будет тебя недоставать. Приезжай в Феникс навестить меня.

– Наверное, я так и сделаю.

– Я покажу тебе достопримечательности, мы сходим куда-нибудь посидим, потом по магазинам и много куда ещё!

– Звучит заманчиво!

И снова Одри почувствовала угрызения совести из-за Джесса, но всё же не стала ничего говорить. Одри рассчитывала на то, что Бук защитит Бетти от посягательств этого бессовестного человека.

Три дня спустя Бойд, мрачный и задумчивый, сидел в своей комнате. В дверь постучали, и вошла Бетти.

– Привет, – сказал он.

– Привет. Тебе уже лучше?

– Намного лучше.

– Это хорошо. А я только что крупно поругалась с отцом.

Бойд ободряюще улыбнулся.

– Ты же знаешь отца. Ну и какую такую непростительную глупость ты учинила?

Бетти глубоко вздохнула.

– Он каким-то образом узнал, что я встречаюсь с Джессом, и это ему не понравилось.

Бойд наморщил лоб.

– Мэрдок? И давно это у вас?

– Несколько месяцев. Практически с того самого дня, как он к нам поступил.

– Чёрт побери, а я ничего не замечал.

– Ну, это потому, что ты не воспринимаешь меня как женщину. И последние две недели ты из-за Одри не замечал вообще ничего. Ты ей звонил?

– Каждый вечер.

– Ты действительно в неё втрескался?

Бойд ухмыльнулся.

– Прямо как подросток.

– Возможно, тогда ты лучше меня поймёшь, Бойд. – Бетти вскочила и зашагала взад-вперёд по комнате. – Отец велел, чтобы я держалась подальше от Джесса. Его дочь не должна связываться с простым ковбоем, в то время как вокруг полно приличных молодых людей из хороших семей. – Бетти насмешливо фыркнула. – А я не хочу держаться подальше от Джесса. Он хочет на мне жениться.

Бойд присвистнул.

– Так серьёзно?

– Да, так серьёзно.

– Ты отцу об этом сказала?

– Нет. Трусливая сторона одержала во мне вверх, как всегда, когда отец начинает читать нотации. Я не знаю, что мне делать. Если я буду и дальше встречаться с Джессом, это будет выглядеть как демарш против отца, а я никогда такого не делала. Бог мой, мне уже двадцать три года, а я до сих пор у него под надзором!

– В известной степени мы все в таком положении. В этой семье так было всегда.

– Да уж… – Бетти остановилась перед братом. – Как ты думаешь, что произойдёт, если я выйду за Джесса против воли отца?

Бойд примерно представлял себе последствия, и они никак не могли порадовать.

– Не знаю, – осторожно сказал он. Как и его сестра, он находил, что отец иногда загоняет её в трудные ситуации.

– Может быть, я так и сделаю, – сказала Бетти упрямо.

– На твоём месте я бы хорошенько подумал, прежде чем делать столь резкий шаг. Попробуй победить терпением. Я ни разу не пожалел, проявив с отцом терпение. Он иногда выскажет что-нибудь спонтанно, а уж потом подумает об этом. Может, он ещё переменит свою точку зрения. Прости меня, но я не могу дать тебе сейчас другого совета. Этот вопрос ты должна прояснить сама, потому что именно тебе придётся с этим жить.

– Да. – Бетти вздохнула. – Я и не ждала, что ты разрешишь мои трудности. Мне только хотелось с кем-нибудь об этом поговорить. Как бы мне бы хотелось, чтобы Одри была здесь.

– Мне тоже.

– Да, я могу представить, но я этого хочу по совершенно другим причинам. С самого начала я могла говорить с ней так, как будто мы знакомы уже много лет. Почти как с сестрой. Странно, да?

– Нет, – ответил Бойд. – Совсем не странно. Мне знакомо это чувство.

Конгресс производителей компьютеров прошёл с оглушительным успехом. На заключительном заседании было внесено и одобрено предложение все ежегодные конгрессы проводить в «Гринспойнте». Одри была более чем довольна результатом, но её работа потребовала колоссальных усилий. Она должна была не только заниматься организацией конференций, обедов и заключительного банкета, но также и заботиться о жёнах участников, сопровождавших мужей на конгресс. Четыре дня она работала по тринадцать часов. Тем не менее ей было жаль, что мероприятие подошло к концу. Вечером в пятницу последние участники конгресса покинули отель, и Одри смогла наконец отправиться домой.

По дороге она заехала в супермаркет, чтобы закупить продукты на выходные. Было уже семь часов, когда она наконец добралась до своей квартиры. Она как раз открывала дверь, когда с верхних ступеней лестницы к ней стала спускаться какая-то фигура. Одри испугалась так, что почти выронила пакеты с продуктами. Полная ужаса, она повернулась – и увидела знакомые дымчатые глаза.

– Бойд!

– Привет, любимая. Можно? – Он забрал у неё пакеты, вошёл вместе с ней в квартиру, захлопнул за собой дверь и поставил пакеты на стол. Затем он притянул Одри к себе и крепко обнял. После долгого поцелуя, от которого у Одри перехватило дыхание, он отодвинул её от себя на длину руки и стал жадно разглядывать. – Дай на тебя посмотреть. Ты стала ещё красивее.

– Ах, Бойд! – Её голос дрожал. – По телефону ты сказал «В субботу». Почему ты не сообщил, что приедешь сегодня?

– Примерно три часа назад я внезапно понял, что не могу ждать до завтра, и поскольку тебя очень трудно застать по телефону, я попросту сел в машину и поехал. – Он умолк, и улыбка исчезла с его лица. – Ты же не против? Ты сказала, что конгресс закончился. Ты же ничего на сегодня не планировала?

– Нет, нет. – Она дотронулась до его раны над глазом. Она почти зажила. – Как ты себя чувствуешь?

– Всё в порядке, честно. – Он отбил чечётку. – Видишь, почти как новый. Ты скучала по мне?

– Да, очень. – В этот момент Одри решила, что она будет прекращать отношения постепенно… очень постепенно. Она снова бросилась в его объятья и прижалась к нему. – Я так рада, что ты здесь.

– Я тоже. И я планирую здесь позавтракать. – Его глаза блеснули. – Как ты думаешь?

– Неужели надо спрашивать? – Одри все проблемы отодвинула в сторону. Их бёдра тесно соприкасались. Знакомый аромат его лосьона кружил ей голову. Она прижалась щекой к его рубашке и улыбнулась, как довольный ребёнок. – Как здорово снова тебя ощущать.

Он прижал её к себе.

– Вот уже пять дней я – мужчина с одной проблемой, и я думаю, нам надо немедленно отправиться в спальню, чтобы эту проблему решить.

Одри ответила не то со вздохом, не то со стоном:

– Это, кажется, единственно разумное, что можно сделать. – С неохотой она подалась назад. – Но сначала надо поставить продукты в холодильник.

Они быстро всё сделали. Бойд захлопнул дверцу холодильника, повернулся к Одри, и он снова скользнула в его объятия.

– Где мы остановились? – спросил он.

– По дороге в спальню, если я правильно помню.

– Веди меня. Следую за тобой по пятам.

Бойду пришлось очень сильно сдерживаться, чтобы ситуация не вышла из-под контроля. Его пальцы дрожали, пока он расстёгивал рубашку и снимал брюки. Шуршание платья, сброшенного Одри на пол, усилило его возбуждение. Он должен был подойти к ней и медленно раздеть её, но никому из них не нужна была прелюдия. Пять дней разлуки – это очень действенный стимул.

Наконец они оказались в постели. И в прошлый раз Бойд был изумителен, но сейчас то, что он делал, казалось Одри ещё прекраснее. Он был так нежен, что ей хотелось плакать. Потом он стал более напорист, и ритм его страсти показывал, как он по ней изголодался. Они одновременно достигли пика – неописуемого, освобождающего экстаза. Одри лежала обессиленная и ослабевшая в его объятьях. Её мысли блуждали между мечтой и реальностью, и она из последних сил держалась за Бойда, страшась того момента, когда ей придётся его отпустить.

Как она может прекратить эти отношения? Бойд был всем, о чём она когда-либо мечтала, чего она когда-либо желала.

– Ты спишь? – голос Бойда проник в её сознание сквозь туман мыслей.

– Нет…

– Ты лежишь так мирно…

Она повернулась к нему.

– Я думаю.

– О чём?

– Ах… Обо всём и ни о чём.

Он повернулся на бок, оперся на локоть и принялся её разглядывать.

– Я ненавидел каждую минуту этой чёртовой недели. Одри, нам надо поговорить.

– Не сейчас.

– Нет, именно сейчас. Я знаю, что ты колеблешься, и я это понимаю. Всё произошло слишком стремительно. Но у меня нет никаких сомнений, ни малейших. Я ужасно стар для того, чтобы впервые влюбиться, но я совершенно уверен, что для нас обоих это самое правильное.

Одри на какой-то момент закрыла глаза, затем снова открыла их и с любовью посмотрела на него.

– Может быть, это именно то, что меня смущает. Большинство мужчин твоего возраста уже были влюблены сто раз. Откуда же ты знаешь, что это действительно любовь? Тебе не с чем сравнивать.

– Я не знаю. Просто так оно и есть. До сих пор в моей жизни для всего имелось хорошее, разумное основание, но если посмотреть, то это была скучная, пустая жизнь. Я уж думал, мне никогда не влюбиться, и теперь, когда я влюблён, я становлюсь нетерпеливым.

Одри пальчиком обвела его губы.

– И это ошибка…

Бойд снова упал на подушки и притянул Одри к себе, но его мысль лихорадочно работала. Что-то было не так, но он не мог понять, как ему добраться до причины. Он был практически уверен, что чувства Одри к нему так же глубоки, как и его, но что она по каким-то причинам не может полностью отдаться своим чувствам. Он не знал, что её беспокоит, но он знал точно, что в её голове крутится что-то сложное.

Он хотел обязательно докопаться до сути вещей, но в данный момент он был просто удовлетворённый мужчина. Одри, вытянувшись, лежала рядом с ним, и это прогнало из его сердца пустоту последних дней и наполнило его счастьем. Он провёл губами по её виску и спросил:

– Хочешь есть?

– Хмм... Я была так занята, что в обед съела всего лишь йогурт. Сейчас я могу проглотить лошадь! – Одри села на кровати и прикрыла грудь простынёй. – Боюсь, правда, что нам придётся удовлетвориться тем, что я принесла из магазина.

Бойд откинул одеяло, сел на кровати и натянул на себя брюки и рубашку.

– Звучит заманчиво. Я тоже заметил, что умираю с голоду!

Час спустя они, поужинав, сидели на софе с бокалами вина. Одри спросила о семье:

– Как дела у твоих?

– Хорошо!

– Как Бетти? Мне её недостаёт.

Бойд стал серьёзным.

– У Бетти не всё так хорошо. К сожалению.

– Да? Что с ней такое?

– Моя сестра влюбилась в одного из ковбоев. Ты помнишь Джесса Мэрдока? Отец узнал об этом, и эта новость, мягко говоря, его не очень обрадовала. Атмосфера в доме в последние дни стала довольно-таки напряжённой.

Сердце Одри бухнуло. На это она и рассчитывала!

– Я не знаю, что будет дальше, – продолжал Бойд. – Бетти и отец вчера снова поругались. Она пришла ко мне заплаканная… я первый раз с самого детства видел её в слезах. Она клянётся, что выйдет замуж за этого парня, и плевать, что из этого выйдет. Что, мол, отец сделает, когда она уже будет замужем.

– А что думает по этому поводу твоя мать?

Бойд тихонько засмеялся.

– Разумеется, то же, что и отец. Как всегда. Я стараюсь придерживаться нейтралитета, но я никогда не видел Бетти настроенной столь решительно. Возможно, она действительно выйдет замуж за Джесса, кто знает?

Одри поставила свой бокал на столик и несколько секунд смотрела прямо перед собой. Бетти была слишком хороша, чтобы судьба так с ней обошлась. Совесть Одри наконец взяла вверх.

– Не позволяй этого, Бойд.

– Что?

– Бетти прислушивается к тебе, она уважает твоё мнение. Возможно, она сделает так, как ты скажешь. Не позволяй, чтобы она вышла замуж за этого человека.

Он глядел на неё ошеломлённо.

– Любимая, почему ты так говоришь? Ты же ничего о Джессе не знаешь.

– Напротив. Я знаю его несколько лет.

– Несколько лет? Ты познакомилась с ним в Техасе?

– Да. Он… работал на моего отца. Пожалуйста, поверь мне и не задавай вопросов. Джесс Мэрдок – подлец.

– Он наверняка тебя тоже узнал.

– О да, он узнал!

– Но никто из вас не подал виду, что вы были знакомы!

– Да, и из-за этого я чувствовала себя почти такой же подлой, как Джесс. Видишь ли, я с самого первого дня на ранчо знала об увлечении Бетти, но я никому ничего не сказала. Я могла бы сейчас утверждать, что я молчала, потому что Бетти взяла с меня слово, но это… это не было бы правдой.

Бойд почувствовал, как напряглись его мускулы. Он видел, что Одри избегает смотреть на него, он видел горькую складку у её рта. В первый раз за всё время она упомянула своё прошлое. И хотя она просила не задавать вопросов, он должен был это сделать. Он отставил бокал в сторону и взял её руки в свои.

– Одри, мне бы хотелось, чтобы ты мне рассказала о своей жизни до Феникса. Я всё время чувствовал, что ты избегаешь разговоров на эту тему, но я тебя люблю, и я думаю, что имею право знать о тебе всё.

Одри бросила взгляд на их сплетённые руки, на его пальцы, нежно сжимавшие её ладони. Это было очень утешительное зрелище. Она думала о том, как прекрасно было бы пройти с ним рука об руку по жизни, и сердце её сжималось от боли.

– Одри?

– Да?

– Я бы хотел, чтобы ты мне доверяла настолько, чтобы говорить откровенно. Что бы это ни было, оно не может быть таким уж ужасным.

Как же мало он знал! Как только он услышит правду, он сразу же поймёт, что у них нет общего будущего. Это делало её исповедь ещё более трудной. Как было бы прекрасно, если бы очарование этой минуты могло продлиться ещё какое-то время!

Но это было бы эгоистично и нечестно. Бойд должен услышать её историю. Тогда он по крайней мере будет знать, что их неизбежная разлука никак не связана с её чувствами к нему. Кроме того, тогда он не позволит Бетти допустить роковую ошибку.

– Я… я не знаю, с чего начать.

– Начни с самого начала, – мягко сказал он.

Одри откинулась назад на подушки и начала монотонным голосом рассказывать свою историю.