Освобождённая возлюбленная

Глава 55

Пэйн сидела на чём-то мягком, сложив руки на коленях. Предположительно, она находилась в машине, потому что лёгкая вибрация напоминала то, что она испытывала, когда ехала с Мануэлем в его Порше. Убедиться в этом визуально она не могла, поскольку солдат Бладлеттера, как и обещал, завязал ей глаза. Её окружал запах охраняющего её мужчины, он явно сидел на месте, не двигаясь, автомобилем управлял третий.

За то время, что прошло между их схваткой и этой поездкой, с ней ничего не случилось. Она провела дневные часы, сидя на кровати главаря, подтянув колени к груди и положив оба пистолета на грубое одеяло рядом с собой. Никто её не беспокоил, поэтому через некоторое время она прекратила вздрагивать от каждого звука, доносившегося сверху, и немного расслабилась.

Вскоре большую часть её сознания заняли мысли о Мануэле, и она стала проигрывать в памяти сцены того недолгого времени, что они провели вместе, пока её сердце не забилось в агонии. Не успела она опомниться, как к ней пришёл главарь и спросил, не желает ли она поесть перед отъездом.

Нет, есть Пэйн не хотела.

После этого он завязал ей глаза девственно-белой тканью — такой чистой и свежей, что ей даже стало интересно, где он её достал. А потом он крепко взял её за локоть и медленно повёл вверх по лестнице, подальше от места, в которое буквально приволок недавно.

Трудно было определить, сколько времени они ехали. Двадцать минут? Может быть полчаса?

— Здесь, — наконец сказал главарь.

По его команде, машина, в которой они находились, замедлила ход, а затем и вовсе остановилась, двери разблокировали. Когда повеяло свежим, прохладным воздухом, Пэйн ещё раз взяли под локоть, поддерживая, пока она выходила. Дверь закрылась с громким звуком — как будто кто-то ударил по машине кулаком.

Грязь из-под колёс полетела прямо на её мантию.

А затем она осталась наедине с главарём.

И, хотя мужчина молчал, она чувствовала, как он подошёл сзади и ослабил повязку. Когда ткань исчезла совсем, у Пэйн перехватило дыхание.

— Я подумал, раз уж я отпускаю тебя, пусть это произойдёт здесь, среди пейзажа, достойного твоих светлых глаз.

Перед ними раскинулся весь Колдвелл. Его мерцающие огни и светящийся поток машин были праздником для её глаз. Они стояли на выступе небольшой горы, а под их ногами, вдоль реки простирался сам город.

— Как красиво, — прошептала Пэйн, взглянув на солдата.

Он стоял поодаль, до него было не дотянуться, а его уродство скрывала тень.

— Удачи тебе во всём, Избранная.

— И тебе… Я всё ещё не знаю твоего имени.

— Верно. — Он слегка поклонился. — Хорошего тебе вечера.

И с этими словами исчез, дематериализовавшись прочь от неё.

Через некоторое время она снова обратила взор на раскинувшийся перед ней пейзаж, и подумала о том, где сейчас Мануэль. Он мог находиться в любом из высотных зданий, или переезжать мост, или же быть… где-то там.

Да, там.

Подняв руку, она провела невидимый круг возле высокого, узкого здания из стекла и стали, в котором, как она была уверена, он жил.

Грудь пронзила боль, и она перестала дышать. Постояв ещё мгновенье, Пэйн направилась на северо-восток, в сторону особняка Братства. Двигалась она без особого энтузиазма, вперёд её толкала лишь необходимость оповестить близнеца, что она жива и невредима.

Приняв форму на каменных ступенях огромного особняка и подойдя к двойным дверям, Пэйн испытала какой-то странный необъяснимый страх. Она была счастлива вернуться домой, но отсутствие рядом её мужчины убивало любую радость от предстоящего воссоединения с семьёй.

После того как она позвонила в звонок, дверь в вестибюль немедленно разблокировали, и она шагнула из ночи в помещение…

Через секунду улыбающийся дворецкий быстрым движением распахнул перед ней внутреннюю дверь.

— Мадам! — закричал он.

Оказавшись в фойе, пленившем её с того момента, когда она впервые увидела его несколько дней назад, Пэйн заметила своего шокированного близнеца, выскочившего из арки бильярдной комнаты.

Но это длилось буквально мгновение.

Какая-то огромная сила оттолкнула Вишеса в сторону так, что он практически отлетел, стакан выпал из его руки, а брызги того, что было в нём, разлетелись в воздухе.

Мануэль ворвался в холл, его тело неслось вперёд, на лице смешалось неверие, ужас и облегчение одновременно.

Хотя не было никакого смысла в том, что он бежал к ней, непонятно, как он вообще оказался здесь, в…

Пэйн очутилась в его объятьях прежде, чем смогла закончить мысль, и — о, Святое Забвение — он пах всё также — тёмными специями. Этот особенный, присущий только ему одному аромат наводнил все её чувства. Его плечи были такими же широкими, как она помнила. Талия такой же узкой. А объятия по-прежнему прекрасными.

Его сильное тело дрожало, пока он крепко держал её какое-то мгновенье, а затем отступил, будто боялся, что может навредить ей.

Его взгляд был безумным.

— Ты в порядке? Что я могу сделать для тебя? Тебе нужен доктор? Ты ранена… я задаю слишком много вопросов, прости. Господи… что произошло? Где ты была? Вот дерьмо, я должен остановиться…

Возможно, не эти слова хотела бы услышать любая другая женщина в момент столь романтического воссоединения, но для Пэйн они были важнее целого мира.

— Почему ты здесь? — прошептала она, обхватив его лицо руками.

— Потому что я люблю тебя.

Это ровным счётом ничего не объяснило… но его слова сказали всё, что ей нужно было знать.

Внезапно, она отдёрнула руки.

— Но что насчёт того, что я сотворила с твоим телом…

— Мне всё равно. Мы справимся с этим, выясним, в чём дело, но главное, что я был неправ насчёт нас. Я вёл себя, как слабак, как трус, я был неправ, и чертовски сожалею об этом. Дерьмо. — Он покачал головой. — Я должен перестать ругаться. О, Боже, твоя мантия…

Она посмотрела вниз и увидела чёрную кровь убитых ею лессеров, а также красное пятно собственной крови.

— Я цела и невредима, — сказала она чётко и ясно. — И я люблю тебя…

Он прервал её, благоговейно поцеловав в губы.

— Скажи это ещё раз. Пожалуйста.

— Я люблю тебя.

Когда он застонал и снова обнял её, Пэйн всем сердцем почувствовала огромное тепло и благодарность и позволила этим эмоциям крепко связать её с Мануэлем. Пока они обнимались, она посмотрела через плечо своего мужчины. Рядом стояли её брат и его шеллан.

Встретившись взглядом со своим близнецом, она прочитала в его глазах кучу вопросов и опасений.

— Я не пострадала, — сказала она и своему мужчине, и своему близнецу.

— Что случилось? — проговорил Мануэль ей в волосы. — Я нашёл твой разбитый телефон.

— Ты искал меня?

— Конечно, искал. — Он медленно отодвинулся от неё. — Твой брат позвонил мне на рассвете.

Её внезапно окружили люди, будто прозвучал неведомый сигнал, который собрал в фойе всех мужчин и женщин этого дома. Без сомнения, их вызвал переполох её появления, но они уважительно держались в стороне.

Было понятно без слов, что их двоих надо оставить в покое.

Отчего Пэйн почувствовала себя так, будто стала частью семьи.

— Я была у реки, — сказала она достаточно громко, чтобы все могли её услышать, — когда почувствовала запах врага. Я следовала за ним по веренице переулков и обнаружила двух лессеров. — Она почувствовала, как напрягся Мануэль, и увидела, что её брат сделал то же самое. — Так хорошо было снова оказаться в бою…

На этих словах её одолели сомнения. Но король кивнул ей. А так же мощная женщина с короткими волосами… как будто она тоже участвовала в этой войне и была знакома с ощущениями адреналина и удовлетворения. А вот Братья, судя по всему, чувствовали себя некомфортно.

Она продолжила.

— После меня туда прибыла группа мужчин — сильные, хорошо вооружённые, настоящая армия солдат. Лидер был очень высокого роста, с тёмными глазами и волосами и — она поднесла руку ко рту, — дефектной верхней губой.

Послышались проклятия — и в этот момент Пэйн пожалела, что не провела больше времени у всевидящих вод до того, как покинула Другую Сторону. Очевидно, описанный ею мужчина был всем знаком и крепко не любим.

— Он схватил меня, — здесь послышалось двойное рычание — его издали её близнец и Мануэль. Успокоив мужчину рядом с собой, она взглянула на брата. — Он пребывал в заблуждении, что я причинила вред его кровному родственнику. Он полагал, что является сыном Бладлеттера, и стал свидетелем того, как я убила нашего отца той ночью. Воистину, он искал меня на протяжении веков, для того чтобы отомстить.

На этой ноте Пэйн замолчала, осознав, что только что призналась в отцеубийстве. Но всем, казалось, было плевать — и это без слов говорило о том, какие люди здесь собрались, и о том, каким ублюдком был её отец.

— Я освободила солдата от заблуждения, в котором он пребывал. — Она упустила тот факт, что он ударил её, и была рада, что кровоподтёки на лице исчезли. Так или иначе, она считала, что остальным не обязательно знать об этом. — И он поверил мне. Он не причинил мне боли — на самом деле, он защищал меня от своих воинов, и предоставил мне своё ложе…

Мануэль оскалился, как будто обнажая клыки… и она сразу сосредоточила всё своё внимание на нём.

— Одна, я спала одна. Он держал своих подчинённых наверху, и сам оставался с ними. — Она продолжала успокаивать Мануэля, по крайней мере, пока не поняла, что он полностью возбуждён, как мужчина, который стремится отметить свою женщину. И как это было эротично. — Ах… он завязал мне глаза и привёз на живописную гору с видом на город. А затем он меня отпустил. Вот и всё.

Заговорил Роф.

— Он похитил тебя и держал против твоей воли.

— Он считал, что у него была на это веская причина. Он верил, что я убила его отца. И как только я ему объяснила, что это не так, он был готов немедленно отпустить меня, но снаружи стоял день, так что я не могла никуда пойти. Я позвонила бы, но потеряла телефон, и оказалось, что у них не было сотовых, по крайней мере, я не видела ни одного. На самом деле, они живут, придерживаясь старых обычаев, все вместе и очень скромно, под землёй, в помещении, освещённом свечами.

— Есть догадки, где оно располагается? — спросил её близнец.

— Не имею понятия. Я была без сознания, когда они, — раздался многочисленный рык, и она покачала головой. — Меня подстрелил лессер…

— Что за чёрт…

— Тебя что?!

— Пистолет…

— Подстрелил…

— Ранена?!

Хм. Зря она это сказала.

Пока Братья говорили все разом, Мануэль приподнял её, его лицо превратилось в сплошную маску ярости.

— Всё. Хватит. Я должен тебя осмотреть. — Он посмотрел на брата. — Где я могу сделать это?

— Наверх. Направо. Через три двери найдёшь комнату для гостей. Я велю принести туда еды, и дай знать, если понадобятся медикаменты.

— Замётано.

И с этими словами мужчина подхватил её на руки и взбежал вверх по лестнице.

Хорошо, что фактически Пэйн уже закончила излагать свою историю: учитывая выражение лица Мануэля, больше не стоит рассказывать о недавно перенесённых испытаниях.

Если ей не хочется, чтобы он пришёл ещё в большую ярость.

На самом деле он пребывал в таком состоянии, что тому солдату придётся очень туго, если их с Мануэлем пути когда-нибудь пересекутся.

— Я так рада тебя видеть, — сказала она хрипло. — Ты всё, о чём я думала, когда была…

Он быстро закрыл глаза, как будто от боли.

— Они ведь не причинили тебе вреда?

— Нет. — И в этот момент она поняла, о чём он так переживал.

Положив ладонь ему на лицо, Пэйн сказала:

— Он не притронулся ко мне. Никто из них этого не сделал.

Дрожь, прошедшая сквозь его крепкое тело, была такой сильной, что Мануэль чуть не споткнулся. Но её мужчина быстро взял себя в руки… и продолжил свой путь.

Наблюдая за тем, как человек уносит его сестру вверх по парадной лестнице, Вишес осознал, что прямо сейчас на его глазах открывается будущее. Эта пара теперь всегда будет вместе, и хирург с весьма сомнительным музыкальным вкусом станет частью жизни Пэйн… и его жизни… навсегда.

Внезапно память вернула его на двенадцать месяцев назад, застыв на том моменте повествования, когда он вошёл в кабинет хирурга, чтобы очистить воспоминания парня о произошедшем с Ви в больнице Святого Франциска.

Брат.

Он слышал это слово у себя в голове.

Тогда он понятия не имел, что бы это значило, потому что, ну, кто бы мог подумать, что это когда-нибудь произойдёт?

И, тем не менее, вот оно, вновь одно из его видений стало реальностью.

Хотя, если быть уж совсем точным, это слово должно было звучать не как «брат», а как «зять».

Но затем он взглянул на Бутча. Его лучший друг тоже наблюдал, как парень поднимался по лестнице.

Вот дерьмо, подумал он — «брат» тоже уместно в этом случае. И это хорошо. Манелло был из тех парней, кого не стыдно назвать своим родственником.

И, будто прочитав его мысли, король объявил:

— Хирург может остаться. Насколько захочет. И ему позволено общаться со своей человеческой семьёй, если пожелает. Что касается моего мнения, то в моём доме ему всегда будут рады.

Послышался одобрительный гул: как обычно, когда дело касалось Братства, секреты никогда не оставались таковыми слишком долго, так что каждый из присутствующих уже знал о родственном треугольнике Манелло/Бутч/Роф. Чёрт возьми, они все видели ту фотографию. Особенно Ви.

Хотя Ви сделал немного больше этого. Имя «Роберт Блафф» оказалось подставным. А мужчина, скорее всего, был полукровкой, иначе у него не было никакой возможности работать в больнице в дневное время суток. Вопрос в том, знал ли он о своей вампирской природе, и если да, то, что именно… и жив ли он.

Когда Джейн положила голову ему на грудь, он обнял её ещё крепче. А потом посмотрел на Рофа.

— Кор, верно?

— Да, — сказал король. — Описание подтверждает. И это не последний раз, когда мы услышим о нём. Это только начало.

Воистину, подумал Ви. Появление этой шайки ублюдков — плохая новость… особенно для Рофа.

— Дамы и господа, — произнёс король, — Первая трапеза стынет.

Что послужило для всех знаком проследовать в столовую и приступить к еде, которую до этого старательно игнорировали.

Теперь, когда Пэйн была дома, аппетит снова вернулся к домочадцам… хотя, Бог свидетель, Ви не собирался думать о том, что, чёрт возьми, несомненно, скоро произойдёт между хирургом и его сестрой.

Когда он застонал, Джейн сжала руки вокруг его талии.

— Ты в порядке?

Он взглянул на свою шеллан.

— Я не думаю, что моя сестра достаточно взрослая, чтобы заниматься сексом.

— Ви, она одного возраста с тобой.

Он на мгновение нахмурился. Да ладно? Или он родился первый?

Да, ответ на этот вопрос он мог получить лишь в одном месте.

Вот дерьмо, из-за того, что происходит, он даже о собственной матери забыл. И теперь, когда вспомнил… не имел абсолютно никакого желания или интереса отправляться к ней и сообщать, что у Пэйн всё в порядке, спасибо зарядке.

Нет. Дева-Летописеца хочет быть в курсе того, что происходит у её «детей»? Тогда пускай смотрит в свои треклятые миски с водой, которые ей так нравятся.

Он поцеловал свою шеллан.

— Меня не волнует, что гласит календарь о том, кто в каком порядке родился. Это моя младшая сестра, и она никогда не станет достаточно взрослой для того, чтобы… Хм, да.

Джейн рассмеялась и устроилась поудобнее у него под рукой.

— Какой же ты милый.

— Не-а.

— Да-а.

Увлекая её в столовую, к обеденному столу, он галантно пододвинул для неё стул, а потом сел слева, чтобы Джейн сидела по ту руку, в которой он держал кинжал.

В воздухе витали разговоры, народ накинулся на еду, а его Джейн рассмеялась на шутку Рейджа. Вишес посмотрел через стол на Бутча и Мариссу, они улыбались друг другу, держась за руки.

И знаете что, подумал он… жизнь была чертовски хороша в этот момент.

На самом деле.