Отбор пяти колец

Глава 35. Полет и воспоминания

Кир уже давно миновал скалы, окружавшие Альтору и теперь пролетал над раскинувшимися полями и виноградниками Срединных равнин. Ветер бил в лицо и путал волосы. Он почти лежал, распластавшись на птичьей спине.

Перстень с осколком скорлупы яйца давал колдуну власть над огромной хищной птицей, но заполучить его было не так-то просто. Киру было двенадцать, когда отец решил, что он готов, и отправил его взбираться на скалу на вершине которой гнездились рухи.

Столетия назад это считалось было привычным испытанием для детей из знатных семей, призванным доказать, что они достойны носить свое имя. Среди сверстников, Кир был одним из немногих, кто через него прошел. Многие родители предпочитали заплатить смельчакам, нежели отправить свое дитя едва ли не на смерть.

Кир несколько дней взбирался наверх. В пути его сопровождали проводники из горной деревни, без них он едва ли добрался бы так далеко. Не доходя до вершины, проводники разбили лагерь, а Кир пошел дальше один.

Воздух казался густым и вязким, он с трудом мог дышать. Голова кружилась, а от холода немели пальцы. И все же он упорно карабкался по уступам.

Спустя какое-то время он заприметил гнездо, устроенное на выступе скалы. Оно было сплетено из гибких сухих ветвей и выложено соломой.

Под ногами хрустели кости. Ему показалось, что среди сваленных горой черепов ланей мелькнул ржавый шлем.

Скрючившийся в гнезде птенец, пронзительно запищал. Кир вздрогнул и поспешил к нему. Он перелез через ветви, едва не выколов себе острым прутом глаз и плюхнулся на подушку из сена.

Птенец был покрыт мягким белым пухом. Его глаза казались двумя черными маслинами. Открыв рот с желтым, как сердцевина нарцисса нутром, он вновь запищал. Издалека раздался ответный крик.

Приподнявшись, Кир увидел далекий росчерк приближавшихся крыльев. Бежать было некуда, да он бы и не успел. Все, на что его хватило, это закопавшись в сухую траву, притаиться среди ветвей гнезда.

Вскоре, хлопая крыльями, приземлился рух. Витавший в воздухе запах помета перебило тяжелым ароматом крови. Рух щелкал клювом и гортанно клокотал, разделывая тушу горного козла, которую принес с собой. Вскоре послышался звук срыгивания.

Кира с рождения учили не плакать и не ронять честь мужчины и аристократа, но тогда, прячась среди помета, и молясь о том, чтобы огромная когтистая лапа ненароком его на задела, или чтобы он сам не выдал себя, Кир плакал зажимая ладонью рот. Ему было всего двенадцать, чего еще можно было от него ждать?

Солнце село, стало еще холодней. Сложив крылья, рух уснул, грея своим теплом птенца, и притаившегося в гнезде юного колдуна.

Кир отчаянно пытался не заснуть, боясь, что если поддастся дреме, то больше уже не проснется, но воздух был слишком тяжелым и густым, его было недостаточно, чтобы надышаться, и вскоре он задремал.

Он проснулся от того, что любопытный птенец, клюнул его в ягодицу. От боли Кир заорал, подскочив на месте. Он тут же замер, охваченный страхом. Ему повезло, и руха в гнезде уже не было. Матушка улетела на охоту.

Пошарив руками в соломе, которой было устлано гнездо, Кир нашел осколок скорлупы — черной с алыми прожилками, и выбравшись из гнезда, припустил вниз.

Сидевшие у потухшего костра проводники немало удивилесь его возвращению. Они уже не надеялись увидеть его живым.

Вернувшись домой, Кир передал осколок скорлупы отцу, а тот заказал для него кольцо, которое было слишком большим, чтобы мальчишка мог надеть его на палец.

Долгие годы Кир ждал пока его палец дорастет до кольца, а птенец руха встанет на крыло и явится на его зов.

Как бы ни были тяжелы обстоятельства, полет всегда вселял в его сердце восторг, но сегодня даже проносившаяся под ними земля не могла отвлечь его от того, что рассказал брат Иннокентиус. Кир привык считать своего деда, имя которого носил, героем, погибшем, спасая жителей Альторы, но теперь выходило, что он был одним из глупцов, отважившихся бросить вызов дракону-императору и принявшим поражение.

Кир не был склонен безоговорочно верить всему, что ему говорят. Он собирался, когда выпадет такая возможность, поговорить с кем-то, кто сможет подтвердить или опровергнуть слова брата Иннокентиуса. Пока самой подходящей кандидатурой для этого ему казался Страт. Друг детства входил в Верхнюю ложу Совета и должен был быть осведомлен о событиях прошлого. К тому же, ему Кир мог доверять и знал, что все сказанное останется между ними. Однако, уже сейчас он был уверен, что старый служитель сказал правду. Кир прожил на так долго на свете, но вполне достаточно, чтобы научиться отделять правду от лжи.

По жестокой иронии его дед оказался таким же, как и генерал Хайро, поднявший мятеж.

Кир помнил, как будучи ребенком видел его на балах и приемах, которые устраивали его родители. Он был громким и веселым, шутил и смеялся с господами и отвешивал комплименты барышням. Генерал любил детей и завидев Кира мог схватить его на руки, и подбрасывать под потолок, пока не начинала кружиться голова, а матушка не принималась увещевать:

— Хватит вам, генерал! Ему же будет дурно!

Тогда все так же смеясь, генерал Хайро опускал хохочущего до колик в животе Кира на землю.

Что же случилось с этим человеком, что он решив рискнуть всем, выступил против дракона-императора, возглавил мятеж, охвативший пламенем и затопивший кровью половину Империи, а затем проиграв и потеряв в горниле войны всех сыновей, оказался повержен и заперт в темнице?

Отчасти, Кир мог понять желание генерала свергнуть Андроника Великого. Иметь такого правителя было все равно, что жить возле жерла вулкана. Хотя, узнав от брата Иннокентиуса правду о том, что послужило причиной неистовства дракона-императора в прошлом, Кир должен был согласиться, что все не так однозначно, как ему казалось прежде. Теперь он лучше понимал отчаянное желание Совета, а именно Верхней ложи, любыми силами погасить мятеж и не дать о нем узнать Андронику Великому.

Зеленые равнины сменились горами и скалами, а затем внизу раскинулись южные степи, заросшие выгоревшей на солнце травой, редкими деревьями и кустарниками. На камнях грелись пустынные львы, фернали бегали, поднимая из под лап тучи пыли, стада буйволов и шли на водопой к руслу почти пересохшей реки.

Высоко поднявшееся солнце пекло спину. Во рту было сухо и все о чем он думал, был глоток воды.

Внезапно, горизонт разрезала одиноко стоящая скала. Зуб мертвеца, так ее называли. Мгновенно, его обожгло воспоминанием. Именно здесь все произошло семь лет назад.

Когда Киру исполнилось шестнадцать, отец решил, что хватит ему прятаться за материнской юбкой. Пора стать мужчиной и познать жизнь.

На тот момент уже год, как длился бунт, но все говорили, что его вот вот усмирят и что у мятежников нет ни шанса на то, чтобы продвинуться дальше окраин Восточных княжеств.

Забрав Кира из Колдовской Академии, отец снарядил его быть помощником его старого друга — генерала Эрато, который руководил тогда войсками, окопавшимися в тылу на границе Южных и Восточных княжеств.

Первые пару месяцев все было тихо. Кир присутствовал на совещаниях, подносил генералу и его офицерам питье в глиняных чашах и следил за тем, как они переставляют фигурки на огромной карте, разложенной на столе.

Затем мятежные войска, под командованием генерала Хайро, внезапно обошли их с флангов и ударили в тыл. Произошла короткая и кровопролитная битва, почти в два раза уменьшившая войско генерала Эрато.

Тогда Кир впервые оказался в гуще сражения, и впервые окропил свое оружие кровью. Ничего доблестного в этом событии не было. Будучи железным колдуном, ему всегда особенно хорошо удавалось управление мелкими предметами. Наставник в Академии любил шутить, что Кира надо отдать в швеи, потому как с иглами он справлялся куда лучше, чем с мечом. Другие ученики тогда смеялись, а после уроков Кир разбивал им носы.

Хорошее владение иглами и спасло Кира в тот день. Солдат, который на две головы выше его, выбил у него из рук меч, и наступил на него, чтобы Кир не смог призвать его силой колдовства. Он замахнулся секирой, собираясь одним махом срубить голову с плеч, но ему помешала вонзившаяся в его ухо игла.

Когда мужчина упал на землю, глядя остекленевшими глазами в небо, Кира обильно вырвало.

Спустя пару дней, отойдя от разгромного поражения, и отступив к Зубу мертвеца, генерал Эрато собрал в своем шатре совет, призвав на него всех офицеров. Он получил с фератом сообщение о том, что их войско должно сделать быстрый переход, чтобы в течение двух дней соединиться с войском генерала Аркатау.

Собрание длилось до позднего вечера. Алые всполохи заката пробирались сквозь прорехи в ткани шатра, окрашивая все кровавым светом.

Офицеры все больше пили, и Кир сбился с ног, поднося им все новые и новые чаши. Генерал Эрато, очевидно желая повысить боевой дух, встал одной ногой на скамью, а вторую поставил прямиком на расстеленную на столе карту, повалив фигурки.

— Мы проиграли битву, но не войну! — вещал он, высоко поднимая чашу. — Этот ферналий хвост — Хайро еще у нас попляшет! Скоро мы объединимся с войском генерала Аркатау и разгоним этих мятежников. Когда все будет кончено, его и его сыновей похоронят заживо в Алхаваре, а его жену я сделаю своей наложницей!

Офицеры поддержали его криками и подняли чаши, расплескав половину содержимого.

Внезапно над их головами раздался бесстрастный голос:

— Для начала вам придется ее откопать. Увы, моя возлюбленная Амри не пережила свои последние роды двенадцать лет тому назад.

В шатре повисла тишина. Генерал Эрато громко икнул, чуть не свалившись со скамьи. Огорошенные офицеры испуганно переглядывались, пока все взоры не устремились к человеку, сидевшему среди остальных на скамье.

Он был одет в потертые доспехи и простой серый плащ. Его лицо было смуглым, глаза темными, как у большинства жителей Восточных княжеств, а волосы, собранные в низкий пучок белыми, как слоновая кость.

— Это же генерал Хайро! — выкрикнул кто-то то, что и так было всем очевидно.

В шатре воцарился хаос.

— Держите его!

— Не дайте ему уйти!

— Вот наглец!

— Теперь мы его не упустим! — орали со всех сторон.

Выхватив клинки офицеры набросились на генерала Хайро, но тот и не думал бежать. Обнажив кривую саблю, он ринулся в бой.

Дар генерала Хайро заключался в том, чтобы мгновенно переноситься с одного места на другое. Он появлялся и исчезал быстрее, чем его противники успевали моргнуть и ловко орудуя клинком протыкал, рубил и резал.

Нетвердо стоявшие на ногах офицеры, едва смогли бы сравниться с ним в умениях даже будь они трезвы. Вскоре земля под шатром насквозь пропиталась кровью.

Генерал Эрато попытался выскользнуть наружу в поднявшейся суматохе, но генерал Хайро мгновенно настиг его и одним сильным ударом обезглавил.

Вскоре вновь повисла тишина. Только стук падавших со стола капель крови и шаги генерала Хайро неспешно прогуливавшегося по шатру, нарушали мертвое молчание.

Кир сидел под столом, прячась за длинной скатертью. Прижимая колени к груди, и зажав ладонью рот, чтобы громким вздохом себя не выдать, он считал удары сердца, колотившегося в груди.

У него были при себе иглы, и даже был висевший на поясе кинжал, но он оказался слишком напуган, чтобы сосредоточиться и призвать железо.

Внезапно, стол с грохотом повалился и он лишился своего укрытия.

— Кто тут у нас? — почти ласково протянул генерал Хйро, глядя на него сверху вниз. — Да это же сын моего старого друга — Кир Аверин. Глядите-ка какой большой вырос.

Кир дрожал, как кролик перед свежеванием. Он едва мог дышать от охватившего его страха. Сжав руку в кулак, он изо всех сил надавил пальцем на перстень.

Присев на корточки, генерал Хайро заглянул ему в лицо.

— Мне очень жаль Кир, что твой отец отказался от моего предложения и принял неверное решение. Мы виделись с ним недавно, и у нас вышел прилюбопытный разговор. Ты наверно еще не знаешь. Здесь новости доходят не быстро, но твой отец мертв. К сожалению, мне пришлось убить его.

Кир хотел сказать, что это неправда и, что генерал Хайро все врет, но вместо слов из его горла вырвался только полупридушенный хрип.

— Ну ладно тебе, будет, будет, — мягко проговорил генерал. — Ты уже взрослый, отец тебе не нужен. Пожалуй, в честь нашей старой дружбы, я сделаю старине Руфу посмертный подарок и озвучу тебе то предложение, которое он отверг.

Поднявшись, генерал Хайро подошел к креслу с резными подлокотниками и высокой спинкой, которое до этого занимал генерал Эрато и сел.

— Ну же, налей мне чего-нибудь выпить. Горло пересохло от этой жары.

На дрожащих ногах, Кир подошел к бочке из которой наливал питье и взяв черпак, попытался наполнить чашу. У него дрожали руки и почти все содержимое черпака лилось ему на ноги.

Решив не ждать пока Кир справится с чашей и черпаком, генерал Хайро продолжил.

— Переходи на мою сторону, Кир, — просто сказал он. — Скоро мы победим и дракон-император будет свержен и уничтожен. Подумай сам, можно ли змею позволять править людьми? Пока Андроник Великий сидит на троне Визерийская империя обречена.

— Как вы намереваетесь его победить? — почти шепотом спросил Кир. Как бы он ни был напуган, он не мог не задать этот вопрос. — Он же дракон!

Генерал Хайро хитро улыбнулся:

— Железом в основном, но если не выйдет, то у меня есть и другое оружие. Не хотелось бы конечно к нему прибегать, но журавля перепоет только журавль…

Кто-то из поверженных офицеров закашлялся и захрипел. Хайро мгновенно перенесся к нему, и занес саблю.

Поняв, что это его единственный шанс, Кир махнул рукой призывая все свои иглы и направил их в сторону генерала, а затем не оглядываясь выбежал из шатра.

Лагерь заволокла тьма. Стоявшие на страже солдаты лежали на земле, истекая кровью. Вдалеке горел костер дозорных. Кир со всех ног бросился к нему, но не сделав и пары шагов наткнулся на кого-то и отлетев назад рухнул на спину.

Перед ним стоял генерал Хайро, возникший будто из воздуха.

— Кир, Кир… Как же ты меня разочаровал, а я думал сделать тебя приближенным моего сына, или может быть даже женить на моей дочери.

Генерал занес саблю. Кир зажмурился, отползая назад и понимая, что это конец.

Внезапно, тишину прорезал пронзительный птичий крик. Тьма обернулась черными перьями и схватив Кира огромными лапами поперек туловища, увлекла за собой в небеса.

Птенец руха вырос и явился на его зов.