Отпущение грехов

Глава 6

Эзра

Пиздец, блять! Тяжело дыша, я упираюсь руками в стол. Плечевые мышцы ноют от того, как сильно я бил её, хотя я мог бы бить и сильнее. Мне хотелось крови. Из-за неё во мне что-то щёлкнуло — что-то, что я стараюсь держать под контролем. И все почему? Потому что она не рыдала, не кричала, не умоляла меня остановиться, в отличие от остальных девиц, на которых опускался мой ремень. Я понимаю, насколько это ненормально. Я должен чувствовать раскаяние или что-то типа того, но я ничего не чувствую, да и, по правде говоря, чувство вины — это просто дерьмо собачье. Только трусу не хватит духа сделать то, в чём он впоследствии будет себя винить. Я бил Эви потому, что хотел этого — потому что я возбуждался от этого. Всё, точка.

Я издаю стон, когда вспоминаю, в какой прекрасный багряный оттенок окрасилась ее кожа. Она приняла то, что с ней происходило, выгибалась, подставляя себя под удары, словно нуждаясь в них. Её страх передо мной противоречил отсутствию в ней страха перед ремнём. Боязнь боли — это естественно, а отсутствие этой боязни у неё, как и то, что она смогла побороть в себе природный инстинкт выживания, — от этого я хочу её ещё больше.

Она совершенна. Я ещё никогда в жизни не хотел погрузиться в женщину так сильно, как хочу оказаться глубоко в ней. Это желание настолько неистово пронзает меня, что я нарушил своё самое главное правило: никогда не связываться со шлюхами. Но мне нужно было ощутить её вкус, и я сорвался. За последние пятнадцать лет такого со мной ни разу не происходило. Ни разу. А эта женщина заставила меня встать перед ней на колени и вылизать её киску уже через пятнадцать минут после того, как она обнажилась.

Она пробуждает во мне все самые потаённые и извращённые фантазии, вызывает во мне желание обладать ею, разрушить её, потому что нечто подсказывает мне: её нельзя сломить. А может, она уже была уничтожена кем-то, обреченная остаться такой навсегда. Ведь нельзя сломать то, что уже было сломано.

Я хочу, чтобы она вернулась в пятницу, и это желание нездорово и безумно, потому что она не сможет пройти следующий этап. Неважно, насколько хороши мои девочки — они будут рыдать, всхлипывать, кричать, когда их бьют. Клиенты платят хорошие деньги за то, чтобы услышать их крики — это их возбуждает. Эви не будет кричать. Но, несмотря на всю её красоту, у неё есть шрам, а значит, она — бракованный материал. Я заработал себе репутацию, предлагая высококлассный товар, и какой бы красивой не была эта девушка, у неё есть дефект. Мой член дёргается, и я крепко зажмуриваюсь, чтобы вытеснить из сознания образ Эви и изображение креста на её спине.

Мне нужна Джен.

Я познакомился с Джен в клубе пару лет назад. С ней можно классно потрахаться, и клянусь, она может всосать мячик для гольфа через поливочный шланг. Мы просто трахаемся, ничего больше. Это соглашение устраивает нас обоих. Иногда я нахожу себе какую-нибудь девчонку на одну ночь, но Джен удовлетворяет те мои потребности, услышав про которые, другие бы с криками убежали прочь. Только вот Эви бы не убежала.

Джен только что гневно хлопнула за собой дверью. Я переспал с ней, а потом попросил уйти. Сегодня я не в настроении слушать её чушь. У нас чёткое соглашение, но она же женщина, а они любят раздвигать границы дозволенного, мать их.

Взяв стакан с виски, я включаю запись вчерашнего матча. Дейв запрыгивает на диван, укладываясь рядом со мной. Я купил его в качестве сторожевого пса, но большую часть времени он ведёт себя как грёбаный пудель. Я кладу ноги на кофейный столик и опускаю руку на его спину.

На середине первого периода мой телефон начинает звонить, танцуя по столу. Я поднимаю его и смотрю на незнакомый номер.

— Да, — отвечаю я.

— Как дела, Эзра?

Поставив игру на паузу, я хмурюсь.

— Кто это?

— Не так приветствуют своих деловых партнёров.

Грёбаный Зи.

— Мой ответ по-прежнему «нет».

Я переговорил с Симусом, и он уже ищет «крысу». Другого объяснения просто нет. Симус предложил мне пристрелить этого мелкого ублюдка, а затем залечь на дно, если он действительно связан с законом, но я не собираюсь снова бежать, особенно из-за этого куска дерьма. Я хочу узнать, каким образом Зи получил информацию, как ему удалось проникнуть в семью, и кто владеет той записью. А самый лучший вариант — если мне удастся что-то нарыть на него самого. Если кто-то хватает тебя за яйца, схвати его в ответ, да посильнее. Джонти может взломать любую сеть, найти почти любую информацию, но на Зи он пока ничего не нашёл.

Зи вздыхает.

— Я теряю терпение, Эзра.

— Тогда сдай меня полиции.

— Я не хочу сдавать тебя! — кричит он так громко, что я отодвигаю трубку от уха. — Я же говорил тебе, ты мне нужен, — яростно добавляет Зи, в его голосе слышатся истерические нотки.

— Тогда ты проебал все свои козыри, — усмехаюсь я. — Похоже, ты у нас не самый умный, а?

Он рычит — на самом деле рычит — в трубку.

— Хорошо, я пытался быть вежливым.

И тут он обрывает связь.

Какого хрена? И это всё? Этот парень безумен. Псих, который ещё и шантажирует меня. Я в полном дерьме, поэтому набираю номер единственного человека, который может мне помочь — у него больше власти и денег, чем у самого Господа Бога. Это Ронан, босс русской мафии. Ронан абсолютно безбашенный чувак, с самыми крепкими в мире яйцами. Он одной рукой убрал четырёх мафиозных боссов, чтобы оказаться там, где находится сейчас. Он замешан во всём, в чём только можно — проституция, нелегальные бои, торговля оружием. Он обладает авторитетом, и его лучше не выводить из себя ни при каких обстоятельствах. Восемь лет назад я спас ему жизнь, убив одного из его парней, который собирался выстрелить ему в спину. С тех пор мы дружим, и, надо сказать, очень полезно иметь таких друзей.

Раздаются гудки, и вот Ронан берёт трубку, крича при этом на русском: «Никаких шлюх в доме. Я отрежу твой член и скормлю его тебе с блюдечка с голубой каемочкой!».

Он прочищает горло.

— Эзра!

— Привет, Рон.

— Рад слышать тебя, мой друг. Тебе что-то нужно? Надеюсь, не член на блюдечке.

Я смеюсь.

— Нет. Но я хочу попросить тебя об одолжении. У меня тут образовалась небольшая проблема…