Отшельница. Искра короля

7.6

Столица встретила нас проливным дождем. К счастью, я летела на водном драконе и теперь сама была Искрой водного, поэтому мне не грозило промокнуть до нитки: вода будто обтекала меня, не причиняя буквально ни капли дискомфорта.

Тимоти встречал нас в одном из внутренних дворов дворца, стоя под защитой навеса и наблюдая за тем, как его отец сначала осторожно опускает меня на землю, а затем оборачивается. Я не стала ждать Стефана, метнулась навстречу сыну, крепко сжимая его в объятиях.

— Тим, милый! — Я поцеловала его в щеку, не стесняясь того, что подумают гвардейцы и слуги. Пусть лучше считают, что их новая королева слегка «того», чем я упущу возможности согреть моего мальчика.

— Мама, — сдавленно прошептал он, неловко и как-то осторожно обнимая меня в ответ. Непривычно. Ему было непривычно называть меня так, но мы уже начали ломать эту невидимую стену, созданную Оливией. Вместе.

— Почему ты не в постели? — пророкотал за моей спиной командным голосом Стефан.

— Потому что я абсолютно здоров, отец. — Тимоти отстранился от меня и расправил плечи. — Яд никак не повлиял на мое физическое здоровье. Я просто теперь человек.

Он говорил спокойной и уверенно, но за этой уверенностью я почувствовала страх. Я достаточно изучила этот мир и его обитателей, чтобы понимать: потерять магию для дракона — это как лишиться разом всех органов чувств.

— Я рад, что с вами все хорошо. — Сын сжал мою ладонь. — Рад, что ты в порядке, мам. Жаль, что я не мог помочь вам в этой битве.

— Ты помогал мне, — ответила я. — Теренс пытался отравить меня, но именно любовь ко всем моим мужчинам помогла мне противостоять яду.

Стефан поперхнулся воздухом.

— Мужчинам?!

— Да, — улыбнулась я. — К тебе, Лазару и Тиму.

Щеки Тимоти слегка порозовели, несмотря на то, что он сейчас был бледным и подавленным.

Я сморгнула выступившие на глаза слезы и мысленно приказала себе не раскисать. Может, судьба у меня такая — спасать тех, кого я люблю. Люблю всем сердцем.

— Тимоти, помнишь наш разговор во дворце земных драконов?

— Конечно.

— Я не откажусь от своих слов — сделаю все, чтобы вернуть тебе искру и дракона.

Стефан обнял меня за плечи и легонько сжал их.

— Мы сделаем это вместе, сын.

По лицу Тимоти пробежала тень, было заметно, что он сомневается. Что уже отчаялся. Смирился. Но, несмотря на все свои сомнения, парень кивнул.

— Если я могу что-то сделать…

— Половина успеха любого выздоровления зависит от веры самого пациента в собственное выздоровление. — Странно, что это сказала не я, а Стефан, но я готова была подписаться под каждым словом.

Время полетело так быстро, словно делало это со скоростью дракона. На то, чтобы изучить алхимическую формулу яда, разобрать ее на составляющие, а затем создать противоядие ушли недели. И это еще при том, что нам помогали талантливейшие целители и алхимики Рована. Возможно, Оливия справилась бы быстрее. Или нет, сложно сказать. Но спустя продолжительное время мы все-таки получили экспериментальный образец, который должен был помочь Тимоти.

Все это время мой сын держался на нашей поддержке. Я снова и снова убеждалась в том, что Стефан — прекрасный отец. Потому что он не сдавался, даже когда что-то шло не так. Когда формула зелья не складывалась, велел начинать сначала, искать ошибку. Все ради Тимоти.

Когда зелье было готово, возник новый вопрос: как его использовать. В смысле, о клинических испытаниях и речи не шло. Лишенный магии дракон у нас был один. А использовать яд на других, чтобы протестировать противоядие было, мягко говоря, негуманно. Хотя земная медицина и не такое видела. Но, как оказалось, проблема пришла оттуда, откуда не ждали.

Тимоти, узнав, что готово противоядие, вызвал меня на разговор тет-а-тет. Я столько дней провела в лабораториях, что предложила погулять в парке. Деревья и кустарники уже скинули листву, а сам парк попрощался с красками до весны, но, если тепло одеться, в погожие деньки можно было бродить по дорожкам. Например, как сегодня: светило солнце, согревая последним осенним теплом. Посмотрев на яркое голубое небо, я прищурилась и пожалела, что не захватила с собой с Земли солнцезащитные очки.

— Я не стану это принимать, — решительно заявил Тимои, вернув меня с Земли в Рован.

— Почему? — опешила я. — Стефан убежден, что хуже зелье не сделает. Самое страшное, что может произойти — оно не поможет…

— Я не боюсь того, что противоядие не сработает, — перебил меня сын. — Я опасаюсь как раз обратного.

— Объясни, — попросила я, останавливаясь на аллее с арками и заглядывая ему в глаза. Я действительно не могла понять его логику.

Тимоти тяжело вздохнул, словно перед прыжком в ледяную воду и выдал:

— Если у вас получиться вернуть мне дракона и искру, я стану первым в очередь на престол Рована. Но мне кажется, начиная с моего детства сама судьба была против того, чтобы я стал королем и правил. Сначала мать лишила меня искры, затем, девушка которой я доверял…

Он осекся, но я уже достаточно поняла.

— Это из-за Августы, да? — Мне сложно было говорить об этой дуре спокойно. До сих пор у самой глаз дергался, когда я вспоминала Валери с подружкой.

— Это из-за меня, — возразил Тим. — Я доверился женщине, которая меня отравила. Каким я буду королем, если не разбираюсь в людях и драконах? Если мной так легко манипулировать?

В его словах прозвучало столько боли, что мне кровожадно захотелось выкинуть Августу в мир с пчелами. Увы, это не могло забрать боль моего мальчика. Исцелить его могла только любовь.

— Что если я скажу, что у нас с тобой это семейное? Открываться тем, кто порой этого не заслуживает?

Брови Тимоти взлетели вверх, а я взяла его за руки.

— Насколько ты помнишь, я спасла Августу, но она отплатила мне тем, что вручила тебе яд. Твой отец женился на Оливии Веттивер, хотя она вас с ним чуть не погубила. Когда случается что-то плохое, нам хочется вернуться в прошлое и все переиграть, поступить иначе, но именно благодаря этому опыту, этой боли, мы становимся такими, какие мы сейчас. И, конечно же, мы не в ответе за все то зло, что совершают другие люди. Или драконы.

— Но для хорошего короля важно замечать и пресекать зло.

— Я — начинающая королева, — напомнила я, — но мне кажется, что именно эти события помогут тебе стать замечательным королем. Мудрым и справедливым. Боль всегда будет, Тим, она показывает нам, что мы живы. Что мы по-прежнему можем чувствовать. Мы можем спрятаться в ней, обрасти броней, но это все равно, что не замечать кровоточащую рану. Игнорировать ее, вместо того, чтобы вылечить и жить дальше. Если ты не согласишься выпить антидот, это будет твоим решением, и я его приму.

Тимоти молчал долго, хмурясь и, очевидно, переваривая мои слова, но его ответ разлился теплом в моей груди.

— Как вылечить рану на сердце?

— Временем и любовью. А если сомневаешься в каких-то решениях, спроси у нашего короля. В отличие от меня, он правит очень давно.

Его смех согрел меня лучше любого солнца.

— Так что скажешь? — спросила я.

— Я не сдамся, мам, — пообещал он.