Отважная любовь

ГЛАВА ДЕВЯТАЯ

Брук медленно открыла глаза и сразу наткнулась взглядом на миску с остатками вчерашнего салата. В воздухе витал еле заметный запах фруктов и мужского одеколона. Волна ярких воспоминаний о прошедшей ночи затопила ее еще не проснувшийся мозг.

Перекатившись на бок, она обнаружила, что рядом с ней никого нет. Примятые простыни еще хранили тепло тела Джеда. Очевидно, он ушел не слишком давно. Ей совсем не понравилось, что он не попрощался. Но почти сразу же на соседней подушке она заметила розу и сложенный листок бумаги.

Развернув листок, Брук принялась читать, с трудом разбирая написанное. Как все врачи, Джед не обладал четким почерком.

Записка гласила: «Спасибо за пикник. Увидимся вечером. Джед».

Девушка отложила в сторону розу с запиской и упала обратно на подушки. Она чувствовала себя усталой. Но это была приятная усталость. Вчера они продолжили эксперименты. И фрукты играли в них не последнюю роль.

Брук никогда не думала, что секс может принести столько радости. Столько удовольствия. Но с другой стороны, она никогда не встречала такого мужчину, как Джед Грейнджер. Ей повезло, что он стал ее первым любовником. И он хочет еще раз увидеть ее вечером. Это может быть началом длительных отношений.

Улыбаясь своим мыслям, Брук бросила взгляд на часы. Они показывали семь часов утра. Если она сейчас же не пойдет в душ, то может опоздать на работу.

В дверь позвонили, и Брук буквально сорвалась с кровати. Джед вернулся, решила она. Тело словно омыла горячая волна.

Она схватила висевший на спинке кровати пеньюар и торопливо его надела. Чувствуя, как на нее снова накатывает игривое настроение, сунула в зубы розу и в таком виде отправилась открывать дверь. Может быть, они даже примут душ вместе, мечтала она на ходу. Конечно, тогда опоздание на работу неизбежно. Но совместный душ — прекрасная отговорка, которую, правда, вряд ли можно использовать перед начальством.

Открыв дверь, Брук оцепенела. Роза упала на пол.

На пороге стояла Джин Левис.

— Боже мой, Брук, почему у тебя цветок во рту? — изумилась мать. — Разве ты не знаешь, сколько на нем микробов?

Даже полный идиотизм ситуации не помешал Брук удивиться, что ее мать ничего не сказала о стебле. Ведь он может выколоть ей глаза. Правда, Джин не видела, с какой скоростью Брук бежала к двери.

— Шутка, мам. Я думала, это Мишель, — нашлась она.

Не дожидаясь приглашения, Джин прошла в квартиру мимо посторонившейся дочери.

— Мишель уже на работе, — сказала она и потрясла перед носом Брук белой кондитерской коробкой. — Я зашла в булочную и купила хлебцы с отрубями. И еще клубничный джем.

Очень жаль, подумала Брук, что вчера ночью у них не было клубничного варенья. Она представила, как интересно можно было бы его использовать, и покраснела.

— Зачем ты примчалась так рано? И почему не открыла дверь ключом? — спросила девушка.

— Я оставила его в пальто. — Джин положила коробку на тумбочку и принялась снимать жакет. На ее лице была написана обида. — Мы договаривались с тобой позавтракать вместе. Помнишь?

И как Брук могла забыть об этом! Хотя ничего удивительного. Джед настолько занимал ее мысли, что ни для чего другого места там не оставалось.

— Конечно, помню! — оживленно воскликнула она. — Давай приступим. А то я уже опаздываю.

Джин так подозрительно изучала лицо дочери, что та занервничала. Брук была уверена, что на лице не осталось следов вчерашней ночи, но, может, она сама как-то изменилась? По крайней мере, она себя чувствовала по-другому.

— Не похоже, чтобы ты торопилась на работу, — заметила ее мать. — Но если ты опаздываешь, тогда начинай есть. А я пока уберу твою кровать.

Брук с трудом подавила желание не пускать ее в спальню, которая хранила следы вчерашних забав.

— В этом нет необходимости, мам. Немного позднее я сама это сделаю, — беспечным тоном произнесла она.

— Не беспокойся. Я только сниму простыни. Их нужно постирать. — И прежде чем Брук смогла ее остановить, Джин направилась в спальню.

Брук охватил ужас. Она представила сцену, которая сейчас откроется глазам ее матери. Использованные презервативы, миска с недоеденными фруктами, валяющиеся на полу трусики и юбка. Записка Джеда.

Очень медленно Джин подошла к кровати и заторможенным движением подняла презерватив. Она держала его двумя пальцами, как дохлого таракана.

— Что это?

— Презерватив.

— А ты можешь объяснить, что он здесь делает?

Нет, Брук не могла.

— Мам, ты поверишь мне, если я скажу, что надувала шарики? — безнадежно спросила она.

Джин окинула взглядом смятые простыни.

— Я бы хотела поверить, но, боюсь, это неправда.

Пришел момент, которого Брук так ждала и так боялась. Откровенный разговор с матерью. Им давно пора было поговорить.

Брук выхватила из пальцев матери презерватив и кинула его на кровать. Затем бережно взяла Джин за руку и повела на кухню, подальше от свидетельств ночи страсти. На кухне она выдвинула два стула и поставила их напротив друг друга. Жестом предложила матери сесть и села сама.

— Мама, на случай, если ты не заметила, я уже взрослая женщина, — начала она нелегкий разговор. — Это значит, что я сама могу стирать свое белье, убираться в квартире и иметь личную жизнь. Я уже не маленькая девочка, которая полностью во всем зависит от матери. — Джин выглядела ошеломленной, но Брук продолжала говорить, держась на остатках храбрости: — Я также достаточно взрослая, чтобы иметь отношения с мужчинами. Постарайся это осознать.

Глаза матери увлажнились.

— Ты любишь его?

Вопрос поставил Брук в тупик. Любит ли она его?

— Он мне нравится, — обтекаемо ответила она.

В глубине души она знала, что слово «нравится» очень далеко от истинного положения дел.

— Он женат?

— Нет. Он хороший человек. Но сейчас для него наступили сложные времена, и я помогаю ему пережить их.

Джин схватилась за сердце.

— Так я и знала. Он безработный.

Брук не смогла сдержать смех:

— Он доктор, и сейчас находится на больничном.

— Врач-пульмонолог? — с надеждой спросила мать.

— Кардиохирург. Один из лучших. Он повредил руку, и я провожу с ним сеансы физиотерапии.

— А это законно… — мать отвела глаза, — я имею в виду, мудро ли иметь отношения с пациентом?

Несколько недель назад Брук твердо могла сказать, что нет. Но теперь все изменилось. Она сама изменилась.

— Я больше не являюсь его официальным лечащим врачом. Так что здесь все в порядке.

Джин смотрела на дочь, и в ее глазах блестели слезы.

— Извини, дорогая. Я просто беспокоюсь о тебе. Не хочу, чтобы тебе причинили вред.

— Ты не можешь защитить меня от всего, мам, — Брук нежно взяла мать за руки. — И Мишель тоже. Но ты должна гордиться. У тебя очень разумные дочери.

— А Брендон? Ты помнишь, как он обошелся с тобой?

Брук внутренне поморщилась. Почему все до сих пор напоминают ей о ее ошибке?

— Он исчез из моей жизни больше шести лет назад. И, честно говоря, наши отношения не заходили дальше совместных ночных бдений над конспектами и случайных поцелуев. Тогда я была юной и наивной. На самом деле я никогда не любила его. Мне только казалось, что люблю.

Это открытие она сделала вчера. В объятиях Джеда Грейнджера.

— Брук, — вытерла увлажнившиеся глаза мать, — когда ты была маленькая и у тебя случалось обострение астмы, я просиживала над тобой ночи напролет. Смотрела на твое посиневшее лицо, слушала затрудненное дыхание и боялась, что потеряю тебя. Именно поэтому я делаю все, что могу, чтобы защитить тебя. Но я не могу защитить тебя от мужчины. Хотя очень этого хочу.

— Ты не должна так переживать, мама. Некоторые уроки я должна получить самостоятельно. И я очень хорошо знаю, через что ты прошла с моей астмой. Так же, как и папа.

— Надеюсь, ты понимаешь, что делаешь, — Джин совсем не выглядела убежденной. — У этого мужчины хотя бы есть имя?

— Джед. — Брук обняла мать и похлопала ее по спине. — Все будет хорошо. Я навсегда останусь твоей маленькой девочкой. Я люблю тебя.

— Я тоже люблю тебя, дорогая. — Джин отстранилась и попыталась улыбнуться: — Только обещай мне одну вещь.

— Какую?

— Ничего не рассказывай отцу. Он все еще пребывает в уверенности, что тебе рано носить лифчик.

Они обе рассмеялись. После разговора с души Брук словно свалилась огромная тяжесть. Она почувствовала себя свободной. И этим Брук была обязана доктору Грейнджеру. Она непременно расскажет ему сегодня вечером о разговоре с матерью. Но впереди у нее был еще один разговор. На этот раз с лечащим врачом Джеда.

— Доктор Кемпнер ждет вас, мисс Левис.

Вслед за медсестрой Брук прошла в кабинет доктора Кемпнера. Глянув на часы, она отметила, что у нее осталось не так уж много времени до встречи со следующим пациентом. Но ей не хотелось обсуждать проблемы Джеда по телефону. Как и то, что она больше не является его официальным физиотерапевтом.

При виде входящей девушки Ник Кемпнер встал.

— Привет, Брук.

Дружески пожав протянутую руку, Брук села напротив него.

— Извините, что отрываю вас от дел, — начала она, — но мне необходимо с вами поговорить.

— Без проблем, — сказал Ник и снова уселся за стол. — Полагаю, разговор пойдет о докторе Грейнджере.

— Да. Мне нужно вам кое-что сообщить.

— Я слушаю.

Брук нервно затеребила край халата.

— Его пальцы двигаются все лучше и лучше. Он почти может сжать руку в кулак, но указательный палец так и остался неподвижным.

— Вот как? — нахмурился Ник.

— Да. Он не поддался лечению, как я рассчитывала. Боюсь, необходимо хирургическое вмешательство.

Доктор Кемпнер вздохнул:

— Вы говорили ему об этом?

Брук постаралась убрать с лица виноватое выражение.

— В самом начале я предупреждала его, что такое может случиться. Еще неделю назад я надеялась, что палец все-таки обретет изначальную подвижность. Но ждать больше нельзя.

— Черт! — доктор Кемпнер в сердцах отбросил в сторону историю болезни, которая лежала перед ним. — Я надеялся избежать этого.

— Джед… доктор Грейнджер, — поправилась она, — упорно работает, выполняет все предписания. Но боюсь, эта новость подействует на него слишком сильно. Он может перестать разрабатывать остальные пальцы.

— Но вы, я думаю, не допустите этого.

Пришло время раскрыть карты.

— Я больше не являюсь его физиотерапевтом.

— Знаю.

— Вы знаете? — удивилась Брук.

— Мне сообщила ваша начальница.

Брук не имела представления, зачем Мэйси это сделала, но спрашивать не рискнула.

Доктор Кемпнер откинулся на стуле и принялся изучающе рассматривать ее.

— Что происходит между вами и Джедом, Брук?

Его пристальный взгляд, казалось, видел ее насквозь.

— Мы друзья, — решила сказать часть правды Брук.

Любовники.

— Полагаю, вы продолжаете сеансы физиотерапии на дому. В какой-то мере, — ухмыльнулся доктор Кемпнер. Внезапно он стал серьезен. — Не мне судить вас, Брук. Такие вещи случаются. Вам удалось разрушить стену, которую Джед возвел вокруг себя после несчастья. А это не каждому под силу. Примите мои поздравления.

— Благодарю.

— Еще я собираюсь предупредить вас, что когда он узнает новость, то снова пойдет вразнос.

— Знаю. Именно поэтому не решаюсь говорить ему что-либо.

— Тогда разрешите мне сообщить ему новость Джеду.

Да, предложение доктора Кемпнера явилось бы лучшим выходом. Но что скажет Джед? Он может счесть ее поступок трусливым и нечестным по отношению к нему.

— Все-таки пусть это буду я, — сказала она.

— Точный диагноз могу поставить только я, Брук. А вдруг вы сообщите ему о своих подозрениях, а они окажутся неверными? Информация должна исходить от меня.

— Я много раз встречалась с такими случаями раньше, — возразила она.

— И все же разрешите мне быть дурным вестником.

Брук понимала, что доктор Кемпнер прав, беря ответственность на себя. Да и авторитет у него гораздо выше, чем у нее. Пусть сам поставит диагноз, ведь она может ошибаться в своих предположениях. Почему же она чувствует себя предательницей?

— Когда вы планируете сообщить ему? — вздохнула девушка.

— Мы встречаемся завтра утром. Я постараюсь смягчить удар.

Брук увидит его уже сегодня вечером. Она не сможет разговаривать с ним как ни в чем не бывало, зная, что ждет его на следующий день.

Годы работы в больнице не подготовили ее к подобной ситуации. Проблемы бы не возникло, если бы Джед был просто пациентом. Сейчас же Брук оказалась заинтересованным лицом.

— Хорошо, — она встала и направилась к выходу. — Значит, мы все решили.

Доктор Кемпнер догнал ее у двери.

— Еще одно.

— Что?

Он смотрел на нее с искренней озабоченностью.

— Позаботьтесь о нем, Брук. Вскоре вы будете очень нужны ему.

— Попробуй еще раз.

— У меня не получается.

— Ты просто плохо стараешься.

— Я сильно стараюсь.

Это было не совсем правдой. Джед не мог сосредоточиться на резиновом мячике в руке. Когда он приглашал Брук в свой городской дом, то никак не предполагал, что она заставит его пройти очередной курс физиотерапии. Брук уже не была его официальным лечащим врачом, и Джеду не удавалось настроить себя на рабочий лад. Ему было не до упражнений. Он собирался с духом, чтобы сказать ей слова, которые давно горели у него на языке.

Так и не решившись, он спросил:

— Надеюсь, мы закончили на сегодня?

Она отобрала у него мяч и кинула его в сумку.

— Думаю, дальше работать бесполезно. Твои мысли витают где-то далеко.

Джед знал, что это действительно так. А еще он видел, что сама Брук чем-то озабочена, и собирался докопаться до причин ее плохого настроения.

Перегнувшись через стол, он взял ее за руку.

— Что случилось, Брук?

— Ничего. Я просто пытаюсь придумать средство, которое заставит твой палец двигаться.

— Ты и так проделала великолепную работу. Наверное, нам надо немного подождать, пока появится результат.

— Я думаю, ты прав, — кивнула она.

Джед попытался отвлечь ее от размышлений:

— Хочешь, я проведу для тебя небольшую экскурсию по дому?

Брук наконец улыбнулась:

— Конечно. Давай начнем.

Он быстро провел ее через кухню и рабочий кабинет, целенаправленно двигаясь к спальне.

В коридоре Брук приостановилась около тренажеров.

— Теперь я понимаю, почему ты в такой хорошей форме, — заметила она, проведя рукой по штанге.

— Да, — сказал Джед и тут же предупредил: — Не вздумай ее поднимать.

Брук тут же улеглась на узкую скамеечку и попыталась отжать тяжелую штангу.

— Посмотрим, получится ли у меня.

Джеду совсем не нравились ее действия, но против воли он залюбовался откинувшейся на скамейке Брук.

— Даже не пытайся, — еще раз попробовал остановить ее Джед.

Брук приподняла голову.

— Ты не веришь, что я смогу поднять?

— Попробуй, если так хочешь. Кстати, если повредишь шею, я смогу тебе посоветовать хорошего врача.

Она рассмеялась. Увидев, что ее настроение улучшилось, Джед с облегчением вздохнул.

Брук снова улеглась на скамейку и поманила его пальцем:

— Иди сюда.

Его не нужно было просить дважды. Через секунду он уже оказался на коленях возле нее.

Брук притянула Джеда к себе и впилась в его губы страстным поцелуем. Он отвечал с не меньшей страстью.

Наконец они оторвались друг от друга, тяжело дыша.

— Я мечтала об этом весь день, — тихо произнесла девушка.

Вместо ответа Джед прижался горячими губами к ложбинке на шее Брук.

— Я тоже ждал этого весь день, — прошептал он.

Он хотел поднять ее на руки и отнести в спальню, но Брук воспротивилась.

— Мне нравится здесь, — она игриво куснула его за мочку уха.

Ее укус заставил его застонать от нетерпения.

— Ты испорченная девочка, Брук Левис.

— Пусть это будет частью экскурсии.

Стянув с себя блузку и лифчик, она с дразнящей улыбкой вытянулась перед ним.

Джед смотрел на ее округлые розовые груди, и у него темнело в глазах от желания. То, что она больше не стеснялась своей наготы, возбуждало его еще больше. Наклонившись над ней, Джед стал покрывать поцелуями ее грудь. Оторвавшись на минуту, он взглянул ей в глаза. Они были затуманены от страсти. Он и сам чувствовал, что теряет над собой контроль.

Стянув с нее джинсы, Джед начал целовать живот, постепенно спускаясь все ниже. Выгнувшись навстречу его ласкам, она вцепилась пальцами в скамейку и застонала. В следующий момент ей показалось, что у нее перед глазами взорвалась бомба, настолько ослепительным был свет, заливший все вокруг.

Когда Брук очнулась, то обнаружила себя в объятиях Джеда. Он нежно прижимал ее к себе. Она слышала, как бьется его сердце.

— Боже, — вот и все, что она смогла произнести.

Окончательно придя в себя, Брук поняла, что Джед так и не снял с себя одежду. Он по-прежнему был в джинсах и свободной рубашке, тогда как она была полностью обнажена.

— Так нечестно! — воскликнула она.

— Сейчас мы это исправим, — пообещал Джед и скомандовал: — В спальню!

Он подхватил ее на руки, а затем перекинул через плечо, как мешок с картошкой.

— Ты настоящий дикарь! — залилась смехом Брук.

— Ты пробудила во мне неандертальца, — ответил Джед и шутливо хлопнул ее по попке. В мягко освещенной спальне он бережно уложил Брук на кровать. Нагнувшись над ней, несколько секунд пристально изучал ее лицо, а затем серьезно произнес: — Я не помню, когда получал столько удовольствия, даря наслаждение женщине.

— Ты подарил мне истинное блаженство!

Он нежно поцеловал ее в губы и зашептал так тихо, что Брук с трудом разбирала слова:

— Знаешь, прежде я никогда по-настоящему не испытывал удовольствия от занятий любовью. Я понял это только с тобой.

— Но почему так?

— Секс для меня был только физической разрядкой. Мне не приходило в голову, что с женщиной можно разговаривать, можно смеяться. Как с тобой.

Сердце Брук защемило от нежности. В эту минуту она была готова поверить, что он тоже любит ее.

Девушка наблюдала, как он раздевается. Его мускулистое, словно вылепленное гениальным скульптором тело постепенно открывалось ее взору. Джед лег с ней рядом, и она прижалась к нему так крепко, как будто боялась, что в следующую секунду он исчезнет. Но это было не так. Доказательством служили прикосновения его рук. Они наполняли ее блаженством, уносящим в волшебную страну под названием Любовь.

Когда он коротко застонал и хриплым шепотом произнес ее имя, она не могла больше держать в себе признание, которое так и рвалось у нее с языка:

— Я люблю тебя, Джед.