Отвергнутый жених

Глава 19

«Почему я должна была оказаться права?» – думала Розалинда. Почему все не могло быть именно так, как сказал Грифф, – простой, дурацкий маскарад, о котором он сожалел теперь, когда сделал ей предложение?

На самом деле он не хотел жениться на ней. Он хотел чего-то другого. И, услышав большую часть его разговора с папа´, она убедилась в том, что он имеет на это право.

Она искренне жалела, что пришла в спальню папа´, и не ушла, когда услышала голос Гриффа. Неведение было бы настоящим блаженством. И все же когда она поняла направление разговора, то уйти уже не могла.

На ногах, угрожавших подкоситься, она подошла к постели отца.

– Как давно вы стоите там? – хрипло спросил Грифф. Она скользнула по нему взглядом, успев заметить мертвенную бледность его лица.

– С того момента, как папа´ начал говорить о том, чтобы «все исправить».

Она посмотрела на отца, в замешательстве разглядывающего Гриффа. Трудно поверить, что отец мог быть таким бессердечным. Он всегда был неприветливым, вздорным старым дураком, но она никогда не считала его жестоким. И все же она знала, что его рассказ правда, потому что тогда приобретали смысл все остальные разрозненные куски этой плохой пьесы.

Теперь она знала, почему Грифф так зло отвечал всякий раз, когда она называла его ублюдком. Теперь она знала, почему он согласился на просьбу ее отца, почему устроил маскарад и что он искал.

Ледяные пальцы сжали ее сердце. И да, теперь она знала, почему он хотел жениться на такой толстой, нескладной старой деве, как она. Она подошла к кровати прежде, чем слезы полились и выдали ее.

– Папа´, отдайте мне ключ от шкатулки.

Его взгляд метнулся к ней.

– Найтон сказал, что женится на тебе. – Он закашлялся и покачал головой. – Но... но это был другой Найтон – блондин.

– Розалинда выйдет замуж за меня, – произнес Грифф. – Не за блондина. Найтон – это я, как сказала ваша дочь.

– Вам больше нет нужды говорить о браке, Грифф, – прошептала Розалинда, не смея поднять на него глаза. – Вы получите то, что хотите. Я уверена, это лежит в шкатулке. – Она сурово посмотрела на отца: – Это здесь, ведь так? Дайте мне ключ. Сейчас же!

– Розалинда, дорогая... – начал Грифф.

– Пожалуйста, не надо, – взмолилась она. – Не усугубляйте ситуацию притворством. – Она с трудом сдерживала слезы, изо всех сил сжимая шкатулку. Острые углы впивались в кожу, но Розалинда не чувствовала боли.

– Притворством? – переспросил Грифф. – По-вашему, мое желание жениться на вас притворство?

Она яростно замотала головой:

– Поймите же наконец! Вы получите это ваше свидетельство! Вам не нужно ради этого жениться на мне. Оно принадлежит вам. Знай я, что папа´ предлагал его, чтобы заставить вас жениться на одной из нас, если бы он сказал мне, что лежит в шкатулке, когда просил спрятать ее...

Слезы душили ее. Она шагнула к кровати и сердито посмотрела на отца:

– Отдайте мне этот проклятый ключ, папа´!

Отец заморгал, сунул руку за пазуху своей ночной рубашки и вытащил тонкую цепочку, на которой висел ключ. Розалинда разорвала ее, взяла ключ, но никак не могла вставить его в замок, так сильно дрожали пальцы. Наконец это ей удалось.

Грифф подбежал к ней и положил руку на ее локоть.

– Пожалуйста, дорогая, сейчас это меня не интересует.

– Не интересует? – Она отпрянула от него, прижимая шкатулку к груди. – Не лгите! Вы приехали сюда и поменялись местами с вашим поверенным, чтобы обыскивать дом. А когда я заподозрила вас, вы старались улизнуть от меня, прибегая ко всевозможным уловкам. – Она перешла на шепот: – Когда же вы отчаялись найти этот документ, то согласились принять условия папа´ и попросить руки одной из «старых дев Суонли».

– Во имя всего святого, вы же не думаете...

– Вот он! – выкрикнула она, раскрыв шкатулку. Она вытащила ворох бумаг и стала рыться в них, пока не нашла странный на вид документ из Гретна-Грин. Отбросив все остальное – шкатулку, бумаги, – она подошла к Гриффу. – Вот он, – повторила она, яростно размахивая документом. – Он ваш. Берите и уезжайте, черт вас возьми!

– Я не уеду! – Грифф даже не посмотрел на бумагу. – Не уеду без вас!

– Ему не нужно уезжать, девочка, – вмешался отец. – Теперь он владелец поместья. Он представит документ в геральдическую палату и палату лордов, после чего титул и поместье перейдут к нему.

– Я прекрасно это понимаю, папа´. – Она сунула брачное свидетельство Гриффу в грудь. – Но в отличие от вас мне все равно. Потому что этот документ принадлежит ему по праву. Вы просто украли его на время.

Отец покраснел от стыда, но не сдавался.

– И тем не менее я должен думать о вашем будущем, девочка. Если он женится на одной из вас, ему придется дождаться моей смерти. Если же он не женится и получит бумагу, то потащит меня в суд. Мы все будем публично опозорены, и надеяться будет не на что.

Ее сердце болезненно сжалось. Она во все глаза смотрела на Гриффа.

– Вы собирались так поступить, если бы не нашли документ? Это правда?

Грифф медлил с ответом.

– Проклятый бессердечный мерзавец! – прошипела она. Уронила бумагу на пол у его ног и бросилась к двери.

Он поймал ее за руку и рванул обратно.

– Проклятие! Я бы никогда не оставил никого из вас в нищете. У меня не было никакой вражды с вами, только с ним. Спросите Дэниела, если не верите мне. Но мне нужен этот документ, и я надеялся его найти. Когда я приехал сюда, то не планировал жениться.

– Но были вынуждены, поскольку не смогли найти проклятую бумажку!

– Нет! Я мог приехать сюда с другими намерениями, но все изменилось. Я сделал вам предложение, потому что искренне хочу на вас жениться! – Он резко развернул ее, чтобы посмотреть ей в лицо, и сжал ее руки. – Вы не можете отказаться от брака со мной, черт побери!

– Послушай Найтона, – донесся голос ее отца. – Ты знаешь свой долг перед семьей, девочка.

Розалинда замерла, Грифф бросил на ее отца мрачный взгляд:

– Замолчите! Вы все испортите! Вы что, совсем не знаете свою дочь? – Выругавшись себе под нос, Грифф снова посмотрел на Розалинду: – Послушайте меня, дорогая. Если вы слышали весь наш разговор, то не могли не слышать, как я сказал вашему отцу, что вы ангел.

Обрывки разговора всплыли у нее в голове. Да, она слышала, но на фоне всех остальных откровений не обратила на это внимания.

Розалинда промолчала, тогда Грифф продолжил:

– Разве мужчина говорит так о женщине, на которой вынужден жениться? Если бы я хотел жениться на вас только из-за документа, выбрал бы из сестер ту, которая больше всех хочет выйти замуж и которую легче всего уговорить. Выбрал бы Джульет.

– Вы знали, что я не позволю Джульет выйти за вас, – горячо возразила она. – А Хелена не вышла бы ни за вас, ни за кого-либо другого, так что оставалась только я.

– Господи, нельзя же быть такой дьявольски упрямой!

– Какая есть! Я думала, вы это знали, когда делали мне предложение. Мне казалось, вам это даже нравится.

– Совершенно верно! Нравится! И не только это, но и многое другое. – Украдкой бросив взгляд на ее отца, он привлек ее к себе и понизил голос. – Разве вы этого не поняли сегодня днем, когда я обнимал вас? – Его жаркий взгляд остановился на ее губах. – Неужели вы думаете, что, занимаясь с вами любовью, я притворялся? А когда ревновал вас, тоже? Практически это невозможно.

– Почему бы и нет? Вы изображали из себя сына разбойника, поверенного, бывшего контрабандиста. Наполовину ирландца. Если бы вы не цитировали в изобилии этого проклятого Шекспира, я бы подумала, что вы делаете вид, будто знаете Шекспира. Даже сейчас вы прикидывались призраком. – Когда вся его ложь снова встала перед ее глазами, у нее перехватило дыхание и она с трудом сделала вдох, чтобы продолжить. – И... и в первый раз, когда мы поцеловались, это было всего лишь притворство. Вы сами это признали.

– Я признал, что это начиналось как притворство. Но закончилось совсем по-другому. – Он добавил шепотом: – Когда мы занимались с вами сегодня любовью, я подумал, что никогда не испытывал ничего более прекрасного в жизни.

– Грифф, почему вы настаиваете на этом фарсе? У вас есть документ, я без всяких условий отдаю его вам. Я понимаю, почему вы сделали это. Я слышала, как обошелся с вами папа´. – Ее глаза наполнились слезами. Господи, как Грифф страдал из-за папа´!

– Это был ужасный, отвратительный поступок по отношению к ребенку, – продолжала она. – Как вы сказали ему, у вас есть все основания ненавидеть его, желать ему смерти. Я не виню вас за это. Поэтому нет нужды вам жениться на мне из чувства вины или из-за угрызений совести. Просто возьмите документ и оставьте меня в покое!

– Я никогда не оставлю вас в покое, слышите? И не из чувства вины хочу жениться на вас. Я эгоист. Я хочу вас. Жажду обладать вами. И не отступлюсь.

Она прочла на его лице непоколебимую решимость. Господи, неужели он действительно хочет жениться на ней? Но почему? Он так и не объяснил ей. Им двигало только вожделение.

К несчастью, он оказался не тем, за кого Розалинда его принимала.

– Что, если мне расхотелось выходить за вас замуж?

Грифф ошеломленно смотрел на нее. Так выглядит человек, которого ударили молотом по голове.

Розалинда гордо вскинула голову:

– Вас удивляет, что старая дева без всякого будущего может отказать богатому, красивому молодому наследнику титула. Большинство людей сочли бы меня сумасшедшей. – Высвободив руки из его цепких пальцев, Розалинда зло посмотрела на него. – Но ведь я действительно сумасбродная, как вам известно, и мне наплевать, что обо мне думают. Мы с вами совершенно не понимаем друг друга, у нас нет ничего общего.

Ярость исказила его лицо.

– А днем я был совершенно другим? Мне показалось, вы были счастливы выйти за меня.

– Я еще не знала, что ваш маскарад был придуман с целью отомстить папа´, публично опозорив его, меня и сестер.

– Месть! – Он отпрянул от нее. – Вы с Дэниелом и ваши ограниченные мозги! Дело не в мести!

– В чем же тогда? Вы хотели украсть это свидетельство и использовать его, чтобы отобрать у папа´ его титул. У вас есть состояние, процветающая компания. Зачем вам еще титул?

– Да, я владелец процветающей компании. – Он с вызовом посмотрел на нее. – Но долго ли она будет процветать, если я не буду искать способы развивать ее и находить новые рынки? В будущем году в Китай отправляется делегация, чтобы организовать торговлю вне пределов Ост-Индской компании. Каждая торговая компания в Англии хочет войти в эту делегацию, в том числе и я. Но, как у бастарда со скандальным прошлым, у меня очень мало шансов. А если я стану графом и членом палаты лордов... У Розалинды защемило сердце.

– Ну конечно. Вы будете в идеальной политической позиции. Именно поэтому вам необходимо как можно скорее подтвердить свою законнорожденность, да? Вы должны действовать раньше, чем будет принято окончательное решение. Я понимаю.

Дэниел сказал, что «Найтон-Трейдинг» для Гриффа – это все, и был абсолютно прав.

– Это вопрос практичности, просто бизнес, – объяснил он педантичным тоном. – Другого способа достичь цели у меня нет. Но из уважения к вашей семье постараюсь вернуть себе права на титул без огласки, насколько это будет возможно.

– Когда вы сегодня днем сделали мне предложение, вы все еще намеревались использовать этот документ сразу же, как только он попадет к вам в руки. – Он не ответил, а молчание – знак согласия. – И что вы собирались делать – жениться на мне, а потом приволочь моего больного отца в палату лордов, чтобы публично объявить его худшим из интриганов? Признаюсь, он этого заслуживает, но все же он мой отец. Или вы думали, что я встану на вашу сторону?

Отведя глаза, он нервно дернул галстук.

– Я надеялся... то есть планировал... Проклятие, я не заглядывал так далеко. Но надеялся, что когда вы узнаете все обстоятельства, то поймете, что у меня есть права на титул.

К несчастью, она действительно понимала, что у него есть все права. Однако надеялась, что из благородства он не станет их использовать. Она плохо его знала. Гриффу были чужды благородные порывы. В этом отношении Дэниел ошибался – Грифф не игнорировал свое сердце, у него его просто не было.

– Вот что, приятель, – заявил ее отец. – Надеюсь, ты не собирался дать ход этому документу, не дождавшись моей кончины, и опозорить моих дочерей?

У Розалинды болезненно сжалось сердце.

– Полагаю, папа´, именно это и планирует мистер Найтон.

– Почему нет? – запальчиво произнес Грифф. – Проклятие, он мой по праву!

Розалинда вздохнула. Папа´ надеялся, что его план сработает, спасет его от гнева Гриффа и обеспечит ей и ее сестрам будущее. Вместо этого он впустил к себе грифона, и теперь этот грифон ни за что не уйдет без его сокровища.

Но есть одно сокровище, которое он не получит.

– Да, этот документ ваш по праву. А я – нет.

Грифф запаниковал.

– Мы поженимся и будем жить здесь. Вместе с вашей семьей. Да, может возникнуть скандал, но о нем быстро забудут. Люди никогда не относились к вам с одобрением, но вас это не трогало. А что изменилось теперь?

Розалинда подумала об отчаянном желании Джульет не остаться старой девой и о том, как Хелена переживает из-за своей хромоты.

– Действительно, что изменилось? – с сарказмом заметила она. – В конце концов, мои сестры и без того изгои. Не могут найти мужей. Кого волнует, что о них будут перешептываться за их спиной? Мои сестры не заслуживают вашего участия, не так ли? Они дочери человека, причинившего вам зло, так с какой стати вы будете защищать их репутацию?

Грифф побагровел.

– Конечно, пойдут сплетни, и обо мне тоже. Но если мы поженимся, никто не осмелится во всеуслышание смеяться над женой нового графа Суонли, человека богатого и влиятельного. Но про себя они будут насмехаться надо мной. Я стану той сестрой, которая оказалась достаточно умна и вышла за настоящего графа, чтобы спасти семью от гибели. – Она попыталась подавить слезы. – Я стану продажной сестрой.

– Никогда больше не говорите о себе так! – взорвался Грифф. – С каких это пор вас волнует, что о вас подумают? Разве вы не говорили, что вам все равно?

– Вам наплевать на то, что случится со мной или моей семьей, до тех пор, пока это служит вашим целям. Для «Найтон-Трейдинг» вы готовы на все: на контрабанду, на оговор невинных. Какое место я, простая женщина, могу занять в вашей жизни? Нет, я не выйду за вас замуж.

Она круто повернулась и пошла прочь, едва сдерживая слезы.

Если бы она могла ненавидеть Гриффа, считать злодеем, то вышвырнула бы его из своей жизни.

Но она не могла, зная, как ужасно с ним обошлись. Грифф должен был благодарить папа´ за свой характер, поэтому она не может упрекать его в этом. Пока он и папа´ разговаривали, она стояла, охваченная ужасом, представив себе жизнь Гриффа, которого все считали бастардом. Внезапная бедность довела его до ужасных поступков. Она не могла без стыда вспомнить свои смехотворные рассуждения о морали в оленьем парке. После того как его подло предали, он делал что мог, а она выговаривала ему за это.

Слезы полились по ее щекам. Он провел свою жизнь, возвращая себе то, что всегда принадлежало ему, и все потому, что ее глупый жестокий отец разрушил жизнь Гриффа и его матери.

И все же Розалинда не могла выйти замуж за Гриффа при сложившихся обстоятельствах.

Услышав приближающиеся шаги, она обернулась и запаниковала, увидев Гриффа. Он обладал способностью каким-то образом влиять на нее, и она теряла над собой контроль. Грифф шел очень быстро, и она в тревоге заметалась. Добежать до спальни ей ни за что не удастся.

Тут взгляд ее упал на висевший на стене меч, она схватила его и подняла в тот момент, когда Грифф догнал ее.

– Не приближайтесь, слышите? Между нами все кончено! Я не выйду за вас, так что оставьте меня в покое!

– Вы действительно сумасшедшая, если думаете, что я позволю вам сейчас уйти. Вы будете моей, Розалинда.

Он шагнул к Розалинде, и она отступила на шаг, приближаясь к открытой двери кабинета папа´ за ее спиной. Прозвище Грифф как нельзя лучше подходило ему. Он обладал хищническими инстинктами грифона, и грифон был одержим стремлением сохранить свое сокровище.

Меч качнулся в ее руке.

– Я... я пущу в ход меч! – воскликнула она. – Я кастрирую вас, клянусь!

Он удивленно вскинул бровь.

– Насколько я помню, вы угрожали сделать это, если я заведу любовницу. Но я этого не сделал.

– Сделали. Вы завели любовницу задолго до того, как встретили меня, ту, которую никогда не покинете.

– О чем, черт возьми, вы говорите?

– «Найтон-Трейдинг» – ваша любовница, я не могу с ней соперничать.

Он стал крадучись приближаться к ней.

– Чего вы хотите от меня? Чтобы я забыл об интересах «Найтон-Трейдинг»? Вы этого хотите?

Она пятилась к кабинету, потому что деваться ей было некуда. Разве может она ударить его мечом?

– Мне ничего от вас не нужно. – Она лишь хотела, чтобы он отказался от той части своего плана, которая могла опозорить ее семью. Хотела, чтобы он любил ее. – Теперь нет ничего, что вы могли бы мне дать, что соблазнило бы меня выйти за вас. Вы убили мое чувство к вам.

Он схватил свечу из канделябра и продолжил приближаться к ней, заставляя пятиться в темную комнату.

– Не могу поверить, что женщина, с которой сегодня днем мы занимались любовью, отказывается выходить за меня только потому, что я добиваюсь того, что принадлежит мне по праву. – Он закрыл за собой дверь и поставил свечу в канделябр. – Вы все еще любите меня!

Страстное желание в его голосе подействовало на нее, как соль на рану. Как смеет он взывать к ее чувствам после того, как только что растоптал их?

– Вы ничего не знаете о моих чувствах, проклятый осел, – прошептала она.

Ее слова болью отозвались в его сердце.

– Теперь у вас язык не поворачивается назвать меня ублюдком, не так ли?

– Вы так и остались ублюдком! По своей сути. Он устало покачал головой:

– Это ваш отец сделал меня таким, моя милая. Но он счастлив смыть это пятно, и не понимаю, почему вы против.

– Я не возражаю против его желания сделать это. Но вы согласились на его предложение, зная, чем это грозит моей семье.

– Ваша семья тут ни при чем! – вскричал он. – Главное – это наша любовь!

– Не для меня!

– Я понимаю, почему вы злитесь. Мне не следовало скрывать от вас мою цель. Но я не сказал вам, потому что не хотел, чтобы это случилось! Не хотел, чтобы вы сделали ошибку, подумав, будто это дело между мною и вашим отцом влияет на то, что мы с вами чувствуем друг к другу!

Он шагнул к ней, но она поднесла меч к его груди.

– Н-не п-подходите, – запинаясь, пригрозила она.

– Вы проткнете меня? – Его челюсть напряглась. – Не верю! Вы не убьете своего любовника. И не кастрируете.

– Не искушайте меня! – хрипло воскликнула она и прижала кончик меча к его бедрам.

С видом мрачной решимости он обхватил рукой лезвие, сжав его с такой силой, что сдвинь она его хоть на йоту, оно насквозь прорезало бы ему руку. Розалиида замерла в ужасе.

– Опустите меч, дорогая, – сказал он. – Вы же не хотите ранить меня.

Это правда, будь он проклят!

– А что, если хочу? Что, если я хочу сделать вам так же больно, как вы сделали мне?

– Я не хотел сделать вам больно, клянусь, – с виноватым видом произнес он. – И если бы хоть на мгновение поверил, что вы больше, не любите меня и хотите причинить мне боль, уехал бы сегодня же и больше не вернулся. Но я в это не верю. Так же, как и вы.

– Потому что это не соответствует вашим планам, – прошептала Розалиида.

– Потому что это неправда. – Он отпустил лезвие меча и накрыл ладонью ее руку, сжимающую рукоять. – Пожалуйста, моя дорогая, не прогоняйте меня.

Такое явное желание сквозило в его голосе, что она не сопротивлялась ни когда он поднял меч между ними, ни когда вынул его из ее онемевших пальцев. Но когда он привлек ее в свои объятия, по ее щекам заструились слезы.

– О Господи; не плачь, моя милая, – пробормотал он, вытирая ее слезы. – Для меня пытка, когда ты плачешь.

– Тогда освободите меня от этой проклятой помолвки, – взмолилась она.

– Но я жить без тебя не могу. Ты мне нужна.

– Чтобы согревать вашу постель.

– Нет, – прошептал он, покрывая поцелуями ее лицо. – И я тоже нужен тебе. И ты это знаешь.

Розалиида тоже жить без него не могла. Потому что нуждалась в нем более отчаянно, чем Он в ней. Возможно, у него нет сердца, но есть все остальные «части», и он, видимо, считал, что двух вполне достаточно. Она думала по-другому.

И все же... «Не прогоняйте меня» – эти слова эхом отозвались в ее голове, когда он покрывал ее лицо поцелуями, прикосновения его губ вызывали непреодолимое желание. Рядом с ним ее тело обретало собственную жизнь.

– Я хочу, чтобы ты была моей женой, дорогая. – Ее влажные волосы рассыпались по плечам, когда Грифф вытащил из них шпильки. – Хочу, чтобы ты была со мной и днем и ночью. Чтобы родила мне детей.

Розалинда ушам своим не поверила и округлила глаза. Он хочет от нее детей?

– Ты ведь даже не подумала об этом, верно? – Он положил руку на ее живот и медленно обвел круг. – Возможно, ты уже зачала. Для этого достаточно одного раза. Ты можешь сказать, что не хочешь от меня ребенка? – Он скользнул рукой ей под платье и стал ласкать грудь. – Ты можешь сказать, что мысль о том, чтобы кормить грудью нашего сына или дочь не доставляет тебе такое же удовольствие, как мне? Уверен, что не можешь.

Она хотела сказать, что он заблуждается, но это было бы ложью, и Розалинда предпочла промолчать.

Когда молчание затянулось, в его глазах вспыхнула ярость.

– Думаю, что нет.

– О, но, Грифф...

Он заглушил ее слова горячим страстным поцелуем, не переставая ласкать ее. Розалинда прильнула к нему и обвила его шею руками.

Когда он ласкал ее груди, они оживали, соски напрягались под его обжигающими прикосновениями. Лишь когда он стал развязывать шнурки ее платья, она нашла в себе силы оторваться от его губ.

– Все будет хорошо, Розалинда, клянусь, – прошептал он, обдав ее лицо горячим дыханием. – Дай мне шанс доказать это тебе. Вспомни, как нам было хорошо, когда мы занимались любовью.

Розалинду охватило отчаяние. Каждое мгновение сладостного желания и блаженства навсегда запечатлелось в ее памяти.

Но одних только занятий любовью недостаточно. Она знает, что Грифф никогда не полюбит ее, что главная любовь его жизни – бизнес. Розалинда в этом не сомневается и не может выйти за него замуж.

Словно прочитав ее мысли, Грифф взял в ладони ее лицо.

– Останься со мной сейчас, – прошептал он. – Позволь мне любить тебя, моя милая Розалинда. Ты нужна мне. Я хочу тебя.

Она тоже страстно хотела его, но понимала, что должна найти в себе силы расстаться с ним.

Ночью она возьмет свои скудные сбережения и отправится в Лондон.

Но сегодня, в последний раз, испытает восхитительное блаженство. Пусть он поймет, как сильно она любит его.

– Да, – прошептала она.

И упала в его объятия.