Отвергнутый жених

Глава 21

«Я люблю вас, и это мое проклятие. Но вы не знаете, что такое любовь, и это ваше проклятие».

После ее ухода Грифф еще долго сидел на диване, зертя в пальцах брачное свидетельство родителей и глядя на герб Суонли на противоположной стене.

Розалинда любит его. Она сама ему в этом призналась. Она могла делать все, чтобы спасти свою семью, но он знал ее характер. Когда дело касалось любви, она не лгала.

Он отшвырнул документ и закрыл лицо руками. Проклятие, она любит его! Что ему с этим делать? Он никогда не верил в романтическую любовь. В любовь семейную – да. Романтической любви просто не существует, это желание, страсть и ничего больше.

Всю жизнь Грифф был в этом уверен. Но теперь его уверенность поколебалась. Розалинда, в отличие от других женщин, никогда не говорила о романтической любви. Называла вещи своими именами. Желание – желанием, страсть – страстью. Сетовала, что ее желания противоречат морали, что Грифф возбуждает ее, но никогда не говорила, что это любовь.

И вдруг сказала, что любит Гриффа. Эта мысль ужаснула его.

С привязанностью он еще мог справиться. Он тоже был к ней привязан. Но влюбленная Розалинда... Эта женщина ко всему относилась очень серьезно. Если она отдает ему свою любовь, это значит, что она отдает ему свое сердце.

И что ему с ним делать? Как сможет он когда-нибудь удовлетворить ее, доставить ей радость, если она хочет от него ответной любви? Розалинда права – он не умеет любить.

Грифф поднялся и стал одеваться. Она также обвинила его в том, что он слишком большое значение придает брачному свидетельству.

С этим Грифф никак не мог согласиться. Розалинда слишком подозрительна. Всегда ищет скрытый смысл там, где его нет. Он никому не хочет «утереть нос», как она заявила. Дело не в этом.

А в чем?

Проклятие! Грифф схватил документ и сунул в карман. Розалинда поймет, что он прав, как только все образуется. Он постарается, чтобы передача ему титула прошла без всякого шума, ее не коснется вызванный этим скандал. А когда она узнает, какой успех его титул принесет «Найтон-Трейдинг», и какое богатство...

Он застонал. Розалинде наплевать на богатство. Эта чертова женщина может потратить все его деньги на поддержку театров и прочую чепуху. Ему придется следить за ее расходами.

Но каким образом? Разве он сможет ей хоть в чем-нибудь отказать? Его «святой Питер» тут же взбунтуется. Она может попросить у него Темзу, и Грифф принесет ее ей в бутылках.

Но в одном вопросе он останется непоколебим. Она не сможет помешать ему получить титул вовремя, чтобы стать членом делегации.

«Вы делаете все неправильно», – заявила Розалинда.

Абсурд! Но эти слова не идут у него из головы.

Гоня прочь эту мысль, Грифф прошелся по кабинету, чтобы убедиться, что не оставил ничего, что могли бы найти слуги, и пошел спать. В доме стояла мертвая тишина.

Грифф никак не мог заснуть, вспоминая слова Розалинды.

Что плохого в том, что он хочет себя проявить? К этому стремятся почти все мужчины.

«Вы делаете все неправильно».

Застонав, он прижался щекой к подушке, и его сморил сон. Но он вскоре проснулся и полночи метался, вспоминая ее слова. Уже под утро ему приснилось, будто он стоит в палате лордов, размахивая брачным свидетельством родителей, после чего его объявляют законным графом Суонли. Охваченный радостью, он огляделся, но, к его ужасу, все лорды вдруг превратились в детей, и сам он тоже превратился в двенадцатилетнего подростка, без отца, без друзей. Все мальчишки насмехались над ним. Он попытался объяснить, что теперь он законнорожденный, но их крики заглушили его голос.

А потом он увидел ее. Розалинда стояла над ним на галерее для посетителей и наблюдала за происходящим. Он позвал ее, но она не слышала и, бросив на него печальный взгляд, отвернулась и ушла. Его охватила паника. Он попытался догнать ее, но мальчишки окружили его, преграждая ему дорогу, не давая бежать за ней. «Розалинда! – кричал он. – Розалинда!!»

Он проснулся, продолжая звать ее, и не сразу понял, где находится. Сердце бешено колотилось. Он перевернулся на бок и в ярости ударил подушку.

О Господи, она права! Эта женщина, будь она проклята, смотрела ему прямо в душу. Его поиски не были просто амбицией.

Он повернулся на спину и стал смотреть в потолок. Если тщательно проанализировать его мотивы, было ясно, что амбиции здесь ни при чем. Нет никаких гарантий, что получение титула в этом году обеспечит ему место в делегации. Но если он не войдет в делегацию, это не обязательно помещает ему закрепиться в торговле с Китаем. У него не было титула, когда он упорным трудом обеспечил себе место в торговле с Индией.

Здесь сыграло роль что-то другое, и Розалинда это поняла. Он со стоном закрыл глаза. Она относилась к нему лучше, чем он того заслуживал. То, к чему он стремился, было еще незначительнее, чем Розалинда себе представляла.

Он не хотел стать равным среди равных. Он хотел вернуться в прошлое, покрасоваться перед своими итонскими одноклассниками, презиравшими его как бастарда. Все это он увидел во сне.

Попытки переписать прошлое были детской игрой, бессмысленной и нелепой, в которой нет победителей. Розалинда поняла это.

Все титулы мира не могли заставить его забыть унижение того измученного маленького мальчика. Если даже те, кто когда-то презирал его, станут относиться к нему с уважением, прошлое останется с ним на всю жизнь.

«Я бы залечила вашу рану, будь это в моих силах. Но я не могу. Вы должны сделать это сами. А вы делаете все неправильно».

Да, он делал все неправильно. Вел себя как капризный ребенок. Пора повзрослеть. Стоит ли получить место в делегации и из-за этого потерять сердце Розаяинды? Эта женщина слишком много значила для него. Возможно, она права, он не знает, что такое любовь, но может узнать. Ради нее.

Он молился, чтобы не было слишком поздно. Грифф не верил в предзнаменования, однако сон его встревожил. Он встал, оделся и пошел завтракать.

Собрались все, не было только Розалинды. Леди Джульет снова стала робкой. Леди Хелена была холоднее, чем обычно. Даже Дэниел не смотрел на Гриффа, уткнувшись в тарелку.

– Где леди Розалинда? – спросил Грифф.

Леди Хелена посмотрела на него с нескрываемой неприязнью.

– Она мне сказала, что хочет поспать подольше. Видимо, кто-то задержал ее вчера допоздна.

Грифф удивленно вскинул бровь. Было не так уж поздно, И все же день вчера выдался беспокойный. Ей просто необходимо отдохнуть.

Грифф стал собирать свои сундуки и готовиться к поездке. Но когда Розалинда не вышла к обеду, который леди Хелена непонятно почему отложила до двух часов, он всерьез встревожился.

В ответ на заявление леди Хелены, что Розалинда все еще отдыхает, Грифф вышел из столовой и направился к ее спальне. Ему нужно было поговорить с ней, сказать, что она была права, считая, что он все делает неправильно. Ему нужно было убедиться, что она все еще принадлежит ему.

Леди Хелена, последовав за ним по лестнице, заявила, что он должен иметь хоть какие-то представления о приличиях.

Это было последней каплей, переполнившей чашу его терпения. Он остановился и зло посмотрел на нее:

– Когда дело касается Розалинды, я не думаю о приличиях, мадам. Розалинда может это подтвердить, если вы ее спросите.

Через несколько мгновений он достиг спальни Розалинды и постучал в дверь. Никакого ответа.

– Я же сказала, что она спит, – решительно заявила леди Хелена. – Розалинда спит очень крепко.

Он подергал дверь. Она была заперта.

– Откройте, – приказал он.

– Не открою!

– Тогда я сломаю дверь. – Он отступил назад, намереваясь осуществить свою угрозу.

– Подождите! Сейчас открою! – Она выхватила связку ключей.

Когда дверь наконец распахнулась, комната оказалась пустой.

– Где она? – Грифф повернулся к леди Хелене.

Та пожала плечами:

– Понятия не имею. Вы же знаете Розалинду. Она может быть где угодно – беседовать с экономкой, кататься верхом или...

– Не пытайтесь играть со мной в игры, черт возьми! – рявкнул он. – Где она?

– Мистер Найтон, я не привыкла, чтобы при мне чертыхались, – с достоинством ответила леди Хелена.

За ее спиной появился Дэниел. Грифф едва удостоил его взглядом.

– Скажите хотя бы, когда она вернется.

Леди Хелена молчала. Грифф прошел в коридор.

– Возможно, леди Джульет мне что-нибудь скажет.

– Вы, негодяй, не смейте запугивать девочку! Она ничего не знает о планах Розалинды!

– Тогда вы скажете мне, леди Хелена, или я пойду запугивать Джульет, а потом вашего отца и каждого чертова слугу в доме, пока кто-нибудь не скажет мне правду!

– Розалинда права, вы и в самом деле чудовище!

– Неужели она назвала меня так?

Леди Хелена внимательно вгляделась в его лицо и вздохнула:

– Не совсем. Она назвала вас грифоном. А грифон – чудовище, вы же знаете.

Он хорошо помнил, как в оленьем парке Розалинда сказала, что его мнимое прозвище ему очень подходит. Грифон, стерегущий свое сокровище и разрывающий на части врагов. Неужели Розалинда считает его чудовищем?

Не имеет значения, сказал он себе, игнорируя внезапную боль, сжавшую горло. Она изменит свое мнение, когда он скажет ей о брачном свидетельстве. Сейчас имело значение только одно – узнать, куда она исчезла.

– Леди Хелена, – тихо произнес он, – мне нужно знать, где она. Розалинда – моя невеста.

Презрительный взгляд леди Хелены напомнил ему его мать, как она смотрела на тех, кто оскорблял его, когда он был мальчишкой.

– Она больше не ваша невеста, если вообще была ею. Она не выйдет за вас и поэтому уехала в Лондон.

Уж не ослышался ли он?

– Куда уехала?

– В Лондон. Чтобы поступить в театр. Это ее давнишняя мечта.

– Поступить в театр? – прогремел он. – Во имя Господа, она что, потеряла рассудок?

Леди Хелена выпрямилась.

– Ошибаетесь. Вы вряд ли могли ожидать, что она выйдет за вас, если вознамерились опозорить ее семью.

– Она рассказала вам о брачном свидетельстве.

– Разумеется. Я же ее сестра.

– Хотите сказать, что Розалинда сбежала в Лондон, чтобы поступить в театр, вместо того чтобы выйти за меня?

– Да. Поскольку вскоре мы лишимся крова, – она помолчала для большего эффекта, – она поехала в Лондон, чтобы зарабатывать себе и нам на жилье. Ей всегда хотелось быть актрисой.

У Гриффа перехватило дыхание. Розалинда сбежала, чтобы не выходить за него. После всего, что между ними бьшо, после того, как призналась ему в любви! Как она могла?!

Но он знал, почему она так поступила. Он вел себя с ней, словно деспот, соблазнил ее, сказал, что ее желания не имеют значения. Заставил ее убежать. Что делает богиня войны, когда ее загоняют в угол? Отступает, чтобы собрать силы для новой битвы.

Но черт возьми, она сбежала в Лондон! Денег у нее практически нет, на дорогах и в гостиницах полно злодеев, подкарауливающих свои жертвы. Не говоря уже о злодеях, наводнивших Лондон...

У него кровь застыла в жилах. Розалинда никогда не была в Лондоне. Понятия не имела о мерзавцах, охотящихся на одиноких женщин. Он посмотрел на Дэниела. Судя по выражению его лица, он думал о том же.

– Когда она уехала? – хрипло спросил Грифф.

– Сразу после полуночи, – ответила леди Хелена.

– После полуночи? – воскликнул Дэниел. – Господи, женщина сошла с ума! Оказаться одной на дороге ночью!

Леди Хелена сурово посмотрела на Гриффа, потом на Дэниела.

– Ничего плохого с ней не случится. Она отлично ездит верхом и...

– Она поехала верхом? – У Гриффа упало сердце. – Одна?

– Да. – Страх Гриффа, должно быть, передался леди Хелене, и она встревоженно посмотрела на него. – На всякий случай она взяла пистолет папа´.

– Она когда-нибудь стреляла из пистолета? – Страх Гриффа быстро превращался в ужас.

– Ну... нет, но вы же знаете Розалинду. Она сама может позаботиться о себе.

Грифф выругался. Проклятие, неужели никто никогда не предостерегал этих девиц от опасностей, подстерегающих в пути одинокую женщину?

– Позаботиться о себе? – вставил Дэниел. – Неужели вы не понимаете, что может случиться, если на нее нападут разбойники или грабители?

Презрение на лице леди Хелены могло бы внушить страх даже королю.

– Они ничуть не хуже двух лживых негодяев, таких, как вы.

Дэниел навис над ней, сдвинув густые брови.

– Знаете, миледи, мне чертовски надоело ваше высокомерие и ваше...

– Хватит! – повысил голос Грифф. – Меня интересует только Розалинда. – Что касается его, леди Хелена права. Он обращался с Розалиндой не лучше злодея. – Куда именно леди Розалинда поехала? Лондон большой.

Леди Хелена упрямо вскинула голову, точно копируя движение сестры.

Едва сдерживаясь, Грифф пронзил ее суровым взглядом. – Вы говорили мне, что однажды были в Лондоне, и должны кое-что помнить. Не балы и приемы, а улицы, по которым вы проезжали, шныряющих по переулкам карманников, шустрых жуликов и сводников, мимо которых ваш отец наверняка старался побыстрее провезти вас. Лондон не место для беззащитной женщины, особенно той, у которой там нет связей.

– У нее как раз есть связи! – возразила леди Хелена. – Актриса, подруга мамы, поможет ей найти место в театре и жилье.

Подруга-актриса? Это не очень успокоило Гриффа.

– А эта подруга ждет ее приезда? Розалинда точно знает, что она в городе, а не уехала куда-нибудь с труппой или в гости к друзьям, или вообще на континент?

Потрясенная, Хелена отвела взгляд. Очевидно, такая мысль не приходила ей в голову.

– Дайте мне лондонский адрес подруги, – потребовал Грифф.

– Я... я не знаю его.

Он едва сдержал ругательство.

– Тогда назовите мне ее имя.

– Его я тоже не знаю.

– Черта с два вы не знаете! Просто не хотите назвать его мне!

– А с какой стати? – воскликнула леди Хелена. – Чтобы вы снова разбили ей сердце?

– Я не хотел разбивать ей сердце.

– Может быть, не хотели, однако разбили.

– Я понимаю. И глубоко раскаиваюсь в этом. Я понял, что был не прав. Если Розалинда не захочет выходить за меня, я оставлю ее в покое. Я только хочу знать, что она в безопасности.

– Розалинда скоро появится на лондонской сцене, и вы убедитесь, что она в безопасности.

Грифф запаниковал.

– А что, если она не найдет места ни в одном лондонском театре? Большинство актрис начинают в разъездных труппах. Им мало платят, с ними плохо обращаются их импресарио, ими может воспользоваться любой пьяный болван. Эта жизнь не для нее. Она слишком хороша для этого. – Проклятие, что, если она действительно поступит в труппу? Что, если он не сможет ее найти? Или что-то случится до того, как он ее найдет?

– Вы действительно беспокоитесь о ней, – в замешательстве произнесла Хелена.

– Конечно, беспокоюсь! Что вы думаете, вы, чертова... – Он осекся. – Пожалуйста, леди Хелена, умоляю вас, скажите мне, как ее найти.

Она судорожно сглотнула.

– Ведь я обману ее доверие, если скажу вам. Для этого мне нужна веская причина.

– Я люблю ее, – выпалил Грифф. – Люблю вашу сестру. И должен знать, что она в безопасности.

Это была чистая правда. Розалинда нужна была ему как воздух. Бог свидетель, он любил ее с такой силой, которая пугала и в то же время воодушевляла его.

– Возможно, вы любите ее, – бросила леди Хелена.– Но весьма странным способом выражаете свою любовь.

– Я постараюсь сделать все, чтобы завоевать ее сердце. Но мне нужна ваша помощь. Дайте мне адрес, где она поселилась в Лондоне.

Наступило молчание. Наконец леди Хелена едва слышно произнесла:

– Я... я не могу. Я обещала ей. Кроме того, вы постоянно лгали. Где гарантия, что сейчас вы говорите правду?

У него упало сердце при мысли, что Розалинда путешествует одна, останавливается в гостиницах и постоянно подвергается опасности. А что случится, когда она доберется до Лондона? Она будет там бродить по улицам в поисках места, возможно, без денег и друзей. И все это из-за его вызывающего поведения прошлой ночью и его высокомерной уверенности, что она одобрит его дурацкие планы относительно ее семьи.

– Очень хорошо, – сказал он леди Хелене. – Вы делаете то, что должны, и я буду делать то, что должен. – Охваченный бессильной яростью и отчаянием, он добавил: – Но я найду ее, даже если мне придется перевернуть вверх дном каждый чертов театр в стране. И я клянусь, если хоть волосок упадет с ее головы, ответственность за это я возложу на вашу голову.

Он пошел прочь, но остановился, услышав ее голос:

– Я обещаю то же самое вам, мистер Найтон, вы уже разбили сердце моей сестры. Так что, Бог свидетель, если теперь вы вырвете его, я в отместку вырву ваше и скормлю его тем самым лондонским «акулам», мысль о которых не дает вам покоя.

Он не ответил, даже не посмотрел на нее. Но, уходя, услышал резкие слова Дэниела:

– По крайней мере у бедняги есть сердце, миледи. Чего не скажешь о вас. – И Дэниел вышел вслед за Гриффом.

Со слезами на глазах Хелена смотрела, как мужчины спускаются с лестницы. Как смеет Дэниел Бреннан называть ее бессердечной?! Если у кого-нибудь и нет сердца, так это у неотесанного сына разбойника с большой дороги, который взял деньги за то, что помог своему хозяину обмануть и уничтожить их всех. Как смеет он осуждать ее после всей своей лжи?!

Хелена пожала плечами. Презренный негодяй! Пусть говорит что хочет. В одно ухо влетело, из другого вылетело. Дай Бог никогда больше не видеть его с этим коварным очарованием, грубой учтивостью, умением заставить женщину чувствовать себя по-настоящему желанной и...

Она застонала. Чума на тебя, Дэниел Бреннан! На тебя и твоего мерзкого хозяина!

И все же ее одолевали сомнения. Правильно ли она поступила? Розалинда отправилась в Лондон одна. Она, конечно, умела постоять за себя, но мало ли что может случиться в пути. Хелена пришла в неописуемую ярость, когда Розалинда рассказала ей о планах мистера Найтона, и очень надеялась, что Розалинда эти планы разрушит.

Но что, если он действительно любит Розалинду?

Ну что ж, Хелена не станет им мешать, даже если мистер Найтон действительно был жабой, а его поверенный – змеей. Она напишет Розалинде, предупредит ее о приезде Гриффа и сообщит, что он сказал. А Розалинда пусть сама решает, встречаться ли ей с ним.

Тогда у Дэниела Бреннана не будет оснований обвинять ее в бессердечности.