Папа для двойняшек

Глава 49

После Рождества занятия в студии возобновились… и Виолетта вновь увиделась с Тимуром. Он был слегка осунувшимся и более спокойным, чем раньше. Прежде чем зайти к ней в зал, постучал, а не ворвался без спросу, как делал обычно. А после занятия по обыкновению остался, но теперь от него не чувствовалось угрозы.

— И… скоро мы будем официально знакомиться? — спросил, когда последний ученик вышел.

Виола прекрасно поняла, что Гаджиев говорит о двойняшках. Взволнованный голос с головой выдавал его далеко не спокойное состояние.

— Скоро… Только не дави на меня, пожалуйста, — попросила она. — Дети пока на каникулах, отдыхают. Да и живут они в данный момент на даче…

Да, Стеф и Стеша по-прежнему с бабушкой и дедушкой на даче, потому что свекор со свекровью недвусмысленно дали понять: пока не получат известия о предстоящем пополнении в семействе, уединения сына и невестки не нарушат. Детям сказали, что злого дяденьку мама и папа уже прогнали, так что, в принципе, можно возвращаться, но за это время им и самим понравилось жить на природе, где можно беситься в своё удовольствие и носиться по окрестностям.

— Я не давлю, нет, просто… очень жду.

Виолетта видела, как трудно ему сдерживаться, эмоции так и рвались наружу, но ей было приятно, что он пытается контролировать взрывоопасный темперамент.

— Тимур, если я что-то пообещала, то обязательно это сделаю, не волнуйся, — она машинально взяла его за руку и слегка пожала. — И знаешь… есть у меня кое-какие мысли. Думаю, студия может стать тем самым местом, где вы могли бы встречаться и общаться. Что скажешь? Не против ещё двоих учеников в своём клубе?

Президент стиснул ладошку Виолетты:

— Если ты действительно их приведёшь, это будут самые желанные ученики, можешь не сомневаться.

— Хорошо, — кивнула она. — Пусть сейчас наслаждаются отдыхом и немного забудут Дедушку Мороза, а потом мы придём… когда я буду готова. И ты тоже будь готов забыть прежнего себя. Агрессия и напор с ними не прокатят, они к другому привыкли, имей в виду.

— Я понял, постараюсь.

На том и порешили.

Тимур по-прежнему приходил к ней на занятия, а временами они даже показывали связки в паре. Да, теперь она могла с ним танцевать, и он использовал малейшую возможность, чтобы делать это как можно чаще. Индивы у Мурата и Милы они тоже вели вместе, и здесь уж Гаджиев танцевал с Виолеттой в своё удовольствие. Хитрец, ничего не скажешь. Но и она получала удовольствие от их совместной работы, потому что заполучить такого умопомрачительного партнёра, который чувствует каждый твой вздох, мечта любой партнёрши.

— Знаешь, а ведь я ещё в школе думала о том, что хотела бы с тобой танцевать, — не удержавшись, призналась Виола после одного такого индива, где они с начальником устали ничуть не меньше, чем их подопечные.

— Серьёзно?! — он приблизился. — А почему молчала?

— Потому что стеснялась признаться, а потом по твоей инициативе у нас начались контры…

— Надо было сказать! — с досадой проронил он. — Тогда бы…

— Да, тогда бы всё могло случиться по-другому. Но и ты мог бы вовремя признаться, что я тебе нравлюсь, а не творить не пойми что, — резонно ответила она. — Так что ничего не поделаешь, всё вышло именно так, как вышло…

— Ладно, ты права.

Надо же, до чего дошёл прогресс! Они более-менее спокойно обсуждают прошлое и не громят всё вокруг. Похоже, у дальнейшей дружбы и кумовства действительно есть перспектива.

Январь близился к концу, как говорится, ничто не предвещало, однако в ближайшую субботу душевное спокойствие Виолы, которая как раз вернулась после дневных тренировок, было потревожено звонком Риты.

— Виол… — голос подруги в трубке был истеричным. В нём слышались слёзы и рыдания. — Мы с Вовкой расстаёмся…

— Как расстаётесь? — опешила Виолетта. — У вас же будет малыш… Где ты сейчас?

— В больнице.

— В какой ещё больнице? Почему?

Из бессвязных объяснений находящейся на грани истерики Ритки Виола узнала, что Грибанова была в своём театре, когда её придавило аппаратурой. Всё вышло случайно, подруга пострадала не очень сильно, просто испугалась, сбила колени и получила пару синяков, но поскольку была беременна, коллеги совершенно справедливо забили тревогу и вызвали скорую.

Риту увезли в больницу и провели полное обследование. Она ничего не скрывала от доктора, потому что слишком беспокоилась о судьбе малыша: рассказала об ошибке юности и проблемах, которые та за собой повлекла. Врач успокоил, что в данной перипетии плод не пострадал, но будущая мама весьма ощутимо понервничала, поэтому риск осложнения есть. Так что ей нужно побыть ещё несколько дней в больнице, а потом лечь на сохранение в соответствующее учреждение.

Начальник Ритки позвонил Вовке и сообщил о несчастном случае, тот, разумеется, тут же примчался. И вот тогда-то и произошла катастрофа, потому что гинеколог обмолвился ему о былом аборте жены. Мол, после подобного вам нужно особенно беречься, тем более как раз по этой причине у вас так долго ничего не получалось… Это был просто дежурный врач, а не тот гинеколог, к которому они обычно ходили вдвоём и который хранил постыдную Риткину тайну, поэтому Костюченко, услышав подобные новости, просто взорвался.

— Рита, не паникуй, я сейчас приеду, — тут же бросилась к выходу Виолетта. — Просто выполняй всё, что говорят врачи, и сохраняй спокойствие.

— Что там? — забеспокоился Яр, который как раз вышел из ванной.

Виола быстро пересказала ему последние новости.

— Так, ладно, ты бери машину и езжай к Рите, а я пойду с Вовкой по душам поговорю, — тут же сориентировался муж. — Наверняка он дома горе запивает…

Так и поступили. Виола примчалась к подруге и, обрядившись в халат и бахилы, прошла в отделение, где застала нервно кусающую губы Грибанову.

— Виола… — та разревелась и упала на грудь к подоспевшей Виолетте. — Всё ко-о-ончено-о-о-о, он меня бро-о-о-сит…

— Рита, а ну успокоилась! — одёрнула её Виола, но продолжила мягко поглаживать по спине. — У тебя в животе малыш, тебе нельзя волноваться. Не хочешь думать о себе, думай о нём…

Постепенно поглаживания и увещевания сделали своё дело. Рита, продолжая хлюпать носом, постепенно успокаивалась. Хорошо ещё, что остальные три койки в палате пустеют. Вскоре зашёл врач и сделал контрольный осмотр, посмотрел сочувственно и посоветовал взять себя в руки ради ребёнка. А Виолетта потом вышла вслед за ним и договорилась, чтобы ей разрешили остаться на ночь на свободной койке.

— Всё будет хорошо, Ритуль, я сегодня с тобой побуду… — улыбнулась подруге она.

— Правда? — всхлипнула Грибанова. — Спасибо, Виол, а то я бы тут с ума сошла в одиночестве…

— Тебе что-то нужно? Я сейчас в магазин сбегаю и в аптечный киоск.

— Из лекарств не надо ничего, Вовка всё купил, прежде чем уехать… — при упоминании мужа она снова расплакалась.

— Вот видишь! — схватилась за эти слова Виолетта. — Он хоть и злой был, но позаботился о тебе, не бросил без помощи. Ему просто успокоиться нужно, всё осмыслить, переварить… В общем, не скучай, я скоро буду.

Виола съездила не только в магазин, но и домой, привезла себе постельное бельё, потому что тут его выдавали только пациентам. А потом они с Ритой лежали на соседних кроватях и долго-долго разговаривали, совсем как в школе. О себе, о жизни, о будущем… и, конечно же, о малыше.

Яр дозвонился до друга только с третьего раза. Тот действительно был дома, запивал горе. Купив по пути бутылку пива, чтобы составить Вовке компанию, Ярослав решительно позвонил в его дверь.

— Вовчик, открывай, это я!

Костюченко появился на пороге весь на взводе и пропустил Ярослава внутрь, после чего сделал глоток из бутылки, которую держал в руке. Угу, подарочный коньячок пошёл в дело.

— Вов, ты чего удумал? Что это за разговоры о расставании? — набросился на него Ярик. — Рите сейчас нельзя волноваться и переживать, у неё в животе ваш ребёнок. И что бы там ни было у неё в прошлом, какие бы ошибки она по молодости ни совершила, сейчас она носит твоего сына или дочь и очень хочет этого малыша. Если и на этот раз всё сорвётся…

— Да знаю я всё! — рыкнул Вовка. — Но у неё всё потому и срывается, что она тогда тупанула! И мы теперь вместе за это расплачиваемся.

— Давай ты немного успокоишься и всё мне по порядку расскажешь… — Яр усадил друга и налил ему выпить.

Вова стал говорить, перескакивая с одного на другое.

— …Так что я купил всё необходимое и уехал: боялся, что натворю глупостей.

— Надеюсь, слова о расставании просто случайно вырвались? — нахмурился Яр.

— Да не говорил я о расставании! — долбанул кулаком по столу Вовка. — Упомянул только, что после таких серьёзных недомолвок, которые говорят о недостатке доверия, многие пары разбегаются. А Ритка сразу в слёзы…

— Вовчик, ты ведь тогда, после выпуска, сам ей сказал, что рано вам пока о детях думать. А она молодая, глупая, испугалась…

— Я же… Я же просто так сказал, абстрактно… — пробормотал Костюченко и сделал большой глоток. — Думал, в ближайшее время нам такое не грозит, она ведь только школу закончила. А эта дурёха пошла и избавилась от ребёнка. Почему мне не рассказала?! Если бы я знал, что всё уже произошло, отреагировал бы совсем по-другому!

— Вов, кажется, ты сейчас себя обвиняешь, что был недостаточно чутким, но перекладываешь вину на Риту. Признай, вы оба виноваты. Недоговорённости могут разрушить отношения и натворить много бед.

— Угу. Будто вы с Виолкой всё друг другу рассказываете.

— Может, и не всё, но процентов девяносто пять точно. А остальные пять… — протянул Ярик. — Ну, должна же в нас оставаться какая-то загадка.

Яр умолчал, что все эти семь лет как раз эти пять процентов недоговорённостей в их отношениях и были самыми важными. Потому что Виола рассказала ему всё, кроме имени отца ребёнка. А он скрыл от неё тот школьный разговор с Тимуром, с которого началась их затяжная ссора.

В итоге Ярослав созвонился с Виолой и остался с другом на ночь, чтобы вести беседы «за жизнь» и приводить его в чувства.

