Переломная точка (ЛП)

ГЛАВА ДЕВЯТАЯ

Меня мучила жуткая головная боль, но она не шла ни в какое сравнение с тем стыдом, который я испытывала при воспоминании о вчерашней ночи. К несчастью, я хорошо помнила всё вплоть до того момента, как заснула в доме Блейна, после чего воспоминания становились крайне размытыми.

Неужели я действительно заявила Блейну, что «просто использовала» его для секса? У меня вырвался громкий стон. Я помнила злость и боль, которые испытывала вчера ночью — мне хотелось отыграться на Блейне за его пренебрежительное предложение, хотелось причинить ему ответную боль. И мне совсем не нравилось осознавать последствия всего, что я натворила прошлой ночью, но самой себе было трудно лгать. Я не только вела себя недостойно с Блейном, я также причинила боль Кейду, в то время как он только хотел мне помочь.

Чувство вины и угрызения совести словно тягучее масло обволакивали моё сознание, и я ненавидела это ощущение. У меня вырвался вздох. К сожалению, сделанного не вернуть. Мне следовало собраться с духом, проглотить гордость и извиниться за всё, что совершила. После моих беспрестанных обвинений Блейна в том, что он играл моими чувствами ради достижения собственных целей, я сама оказалась ничуть не лучше и использовала секс для того, чтобы отыграться за свои раненные чувства вместо того, чтобы попытаться разобраться в наших отношениях.

Блейн ни разу не сделал ничего такого, чтобы я чувствовала себя рядом с ним дешёвкой, и теперь я сама выставила себя именно в таком свете. В довершение ко всему он, наверное, был просто счастлив оттого, что Шарлотта оказалась свидетельницей моего позорного утра. Я с издёвкой фыркнула. И это после всех моих усилий сохранять видимость профессионализма на работе.

Ну и наконец последним, но не менее болезненным штрихом оказался забранный у Блейна «Ягуар». Конечно, я знала, что, сделав это, только усугубила свою вину, но… вау, находиться за рулём спортивной машины после всего позора, который мне пришлось пережить, было чем-то невероятно приятным. Километры к моей квартире пронеслись незаметно, и очень скоро я припарковалась рядом с домом, всё ещё погруженная в гнетущие размышления о том, что сделала и наговорила прошлой ночью.

Когда я открыла дверь, Тигр, жалобно мяукая, бросился к моим ногам, и я почувствовала очередной укол совести за то, что оставила его так надолго одного. Покормив кота, я погладила его за оранжевым ухом, после чего приняла душ и начала собираться на работу. В стремлении выглядеть профессионально (даже несмотря на то, что Шарлотта вряд ли когда-то забудет тот образ, в котором увидела меня сегодня утром) я надела тонкие колготки, чёрную юбку-карандаш и белую блузку. Потом подняла волосы в безупречный французский пучок и нанесла на лицо едва заметный макияж. Завершив приготовления, я проглотила кружку кофе с шоколадным батончиком, взяла сумку и поспешила на работу.

Не рискнув вести «Ягуар» на каблуках, я разулась и ехала босая, гадая над тем, как собиралась вернуть свою машину со стоянки бара. Возможно, меня могла подвезти к ней Клэрис в случае, если у неё выкроится свободное время.

Пройдя в свой отсек, я несколько часов пыталась работать, разбирая стопу документов, скопившуюся на столе за время моего отсутствия. Я знала, что должна была подняться наверх и вернуть ключи Блейну, но до последнего тянула, сжимаясь от неловкости всякий раз, когда думала о том, что придётся смотреть ему в глаза.

Наконец, после ланча, понимая, что откладывать больше некуда, я взяла ключи и направилась к лифту. Мне казалось, что я шла на заклание и клялась себе снова и снова, что больше никогда в жизни не буду столько пить.

Никогда.

Когда двери лифта открылись на последнем этаже, я с разочарованием увидела, что Клэрис на её обычном месте не было. Чёрт. Двери в кабинет Блейна тоже были закрыты, что заставило меня помедлить, потому что я совсем не хотела усугублять своё и без того незавидное положение, прервав какую-нибудь важную встречу.

Пока я колебалась, размышляя над тем, не стоило ли просто оставить ключи на столе Клэрис и на этом уйти, дверь открылась, и я увидела, как из кабинета вышел Блейн вместе с Робертом Кестоном, действующим сенатором штата Массачусетс. Сенатор всегда казался мне властным и наводящим страх человеком, чем сильно напоминал Блейна. Неудивительно, если учесть, что он приходился Блейну дядей. Несколько недель назад я встречала Роберта Кестона и его жену Вивиан на рождественском ужине в доме Блейна, и мне трудно было сказать, что воспоминания об этой встрече остались приятными.

Казалось, взгляды обоих мужчин упали на меня одновременно, и если сенатор был явно удивлён, то лицо Блейна мгновенно стало замкнутым, превратившись в непроницаемую маску.

О, Господи. Он злился на меня, испытывал разочарование и отвращение. У меня промелькнул десяток предположений, каждый из которых был хуже другого, и я, оторвав от него взгляд, заставила себя улыбнуться.

— Приятно снова вас видеть, сенатор, — учтиво произнесла я, стараясь не выдать дрожь в голосе.

Сенатор Кестон, казалось, пришёл в себя, и на его лице появилась та самая политическая улыбка, к которой так часто прибегал Блейн.

— Взаимно, моя дорогая, — ответил он, едва заметно кивнув.

Моя собственная улыбка дрогнула от его тона, в котором, вопреки вежливости, чувствовалось неодобрение. Прежде чем я успела что-то произнести, он снова повернулся к Блейну, недвусмысленно продемонстрировав, что больше моя персона его не интересовала.

— Помни, о чём мы говорили, — предупредил сенатор, и когда Блейн коротко кивнул, он прошёл к лифту. Я, не отрываясь, смотрела, как за ним закрылись двери, прежде чем неохотно повернулась к Блейну.

Он продолжал стоять в дверном проёме, и я, находясь на расстоянии нескольких шагов, остро чувствовала исходившее от него ощущение опасности. Помедлив в нерешительности, я встретилась с его пристальным взглядом, после чего снова отвела глаза в сторону.

— Я… мм… принесла твои ключи, — запинаясь, произнесла я, когда больше не могла вынести повисшего между нами молчания.

Блейн ничего не ответил, и я, сглотнув, продолжила объясняться:

— Послушай, я… мм… мне очень жаль. — Собравшись с духом, я вскинула подбородок и посмотрела ему в глаза.

— Ты можешь брать машину в любое время, когда захочешь, — пожав плечами, ответил Блейн.

Моё лицо вспыхнуло из-за того, что он неправильно понял мои слова, и теперь мне нужно было объясняться более точно. Сглотнув, я с трудом заставила себя говорить:

— Я имела в виду, что сожалею о том… как вела себя. В машине. И о том, что наговорила в доме. Я… хотела выместить на тебе обиду, и это было неправильно с моей стороны… мне очень жаль.

От снедавших меня вины и стыда хотелось сжаться, но я стоически отказывалась поддаваться порыву и пытаться себя жалеть. Сейчас дело было не в том, что я чувствовала себя крайне паршиво — потому что так и должно было быть. В данный момент я пыталась извиниться перед тем, с кем повела себя отвратительно.

Блейн рывком затянул меня в свой кабинет и закрыл за нами дверь. Обхватив ладонями моё лицо, он выдохнул:

— Ты, наверное, шутишь? Ты извиняешься передо мной за лучшую поездку, которая когда-либо случалась в моей жизни?

Мой мозг с трудом пытался осмыслить его слова:

— Что?

Блейн негромко рассмеялся:

— Кэт, в любое время, когда тебе захочется перебрать со спиртным и пуститься в эротические фантазии, у меня не возникнет с этим никаких проблем. При условии, что я всегда буду тем, кому ты позвонишь.

— Значит, ты не злишься на меня?

Его пальцы погладили мою щеку.

— Я злюсь на себя за то, что ранил тебя. Злюсь, потому что сказал и сделал нечто такое, что оттолкнуло тебя, заставило тебя почувствовать себя так, словно ты не можешь мне доверять. Но злюсь ли я на тебя? Нет.

Я покачала головой.

— Даже если ты не злишься, я всё равно была неправа. Мои намерения были неправильными.

— Ты хочешь сказать, что не хотела, чтобы я был с тобой прошлой ночью? — спросил он, и его голос теперь понизился, отчего по моей коже пробежали мурашки. В глубине его глаз тлел зелёный оттенок, и я не могла отвести от него взгляд. Каким-то образом Блейн оказался ещё ближе, и наши тела теперь почти соприкасались. — Ты не хотела, чтобы я тебя касался, доводил тебя до оргазма? Не хотела меня в своём рту, на своём языке? Потому что должен тебе признаться, — его губы опустились к моему уху, и я закрыла глаза от ощущения его тёплого дыхания, — это то воспоминание, которое я заберу с собой в могилу.

Моё сердце теперь уже вовсю колотилось в груди, чувство стыда после его слов было забыто, и когда наши взгляды снова встретились, глаза Блейна опустились к моим губам, заставляя меня нервничать так, словно он собирался поцеловать меня впервые.

Неожиданно включившийся на столе динамик чуть не заставил меня подпрыгнуть, и когда раздался голос Клэрис, я отступила на пару шагов назад.

— Сэр, к вам пришёл посетитель, назначенный на два часа.

Блейн обошёл стол и нажал на кнопку внутренней связи.

— Пожалуйста, пусть подождёт несколько минут, Клэрис.

— Да, сэр. — На этом она отключилась, и наши взгляды снова встретились, заставив меня сглотнуть. Невзирая на сексуальное напряжение, которое было трудно отрицать, нам следовало поговорить, и я неожиданно была рада, что теперь нас разделял широкий стол.

— Мне всё ещё не по себе после нашей последней ссоры, — призналась я, пытаясь подобрать правильные слова. — Понимаю, что ты не хотел этого, просто… мне нужно время, чтобы забыть.

Блейн не сводил с меня внимательного взгляда:

— Понимаю, — ровно произнёс он.

Сделав глубокий вдох, я решила наконец сказать ему то, что давно была должна:

— Моё мнение о деле Саммерса не изменилось. Я хочу, чтобы ты его бросил.

— Я не могу этого сделать. — Взгляд Блейна оставался спокойным, а тон предельно уравновешенным.

Его ответ не стал для меня неожиданностью, хотя я и надеялась на другой.

— Блейн, мне всё равно, сколько он тебе платит или что предлагает для продвижения карьеры. Это неправильно. Что если он сделает это снова?

Лицо Блейна заметно помрачнело, но он, не повысив голоса, ответил:

— Я понимаю твои чувства, но доведу это дело до конца.

Кусая губу, я попыталась зайти с другой стороны.

— Кейд сказал, что вы ищете компромат на Дэвида Саммерса, и что вас интересует именно он. Может быть, я тоже могу вам чем-то помочь?

— Если ты хочешь помочь, — отрывисто возразил Блейн, — скажи лучше, кто был тот парень, которого я видел в твоей квартире? Почему он тянул тебя через парковку возле клуба прошлой ночью? Кто этот человек, который знает тебя настолько хорошо, чтобы называть «Солнцем»?

— Откуда ты?.. — начала я, но тут же осеклась. Ну, конечно. — Тебе сказал Кейд.

— Кто он такой, Кэт? — продолжал настаивать Блейн. — И почему ты его защищаешь?

Порыв обо всём рассказать Блейну был невероятно большим, но я не осмеливалась этого сделать. Ченс считал его нечистым на руку юристом, и только Богу было известно, что он сделает, если я что-то о нём расскажу. И это при том, что у меня всё ещё не было ни малейшего представления, почему я не могла этого сделать.

Когда я так и не ответила, Блейн вздохнул:

— После всего случившегося, ты всё ещё мне не доверяешь?

— Дело не в этом, — покачала головой я. — К тому же, кто бы говорил?! Ты умалчиваешь даже о том, что вы сейчас с Кейдом работаете вместе.

— Чем меньше ты об этом знаешь, тем лучше, — возразил Блейн.

— Разве? По-моему, это извечная проблема в наших отношениях! — вскинулась я, испытывая полнейшую безысходность. — По крайней мере, Кейд не обращается со мной как с двенадцатилетней! — Как только эти слова сорвались с моих губ, я знала, что не должна была их говорить. Блейн тут же застыл, смерив меня пристальным взглядом.

— Неужели? — мягко спросил он. — И как он с тобой обращается? Просвети меня. — От злости, пронизывавшей его голос, по моей коже пробежал холод. Я сделала то, что зарекалась когда-либо делать. Сравнила двух братьев, противопоставив одного другому.

— Никак, — выдохнула я, пытаясь пойти на попятную. — Забудь обо всём. Я сказала это сгоряча. Мне… нужно идти.

— Что случилось, Кэт? Он пересёк линию? Тронул тебя? Приставал к тебе?

Вопросы сыпались один за другим, словно пули, и я инстинктивно отпрянула назад.

— Н-нет, конечно, нет. — Я бы никогда в жизни не рассказала Блейну обо всём, что Кейд говорил или делал.

Блейн несколько секунд пристально меня изучал.

— Ты лжёшь мне, — глухо констатировал он. — Почему? Что он сделал?

Я поджала губы в полнейшем смятении оттого, что ему так легко удавалось читать мои эмоции. Мой пульс грохотал, и голова начинала кружиться от паники при одной только мысли, что я могла столкнуть Блейна с его братом.

— Пожалуйста, не конфликтуй с Кейдом, — прошептала я онемевшими губами.

— Не давай мне повода. — Снова окинув меня пристальным взглядом, Блейн отвернулся к окну, и мои глаза закрылись от облегчения, когда я поняла, что он не станет больше продолжать эту тему. Некоторое время я наблюдала, как он, оперевшись одной рукой на раму, смотрел на улицу. Февральское небо низко повисло над землёй, и тяжёлые серые тучи грозили неминуемым снегопадом.

— Я лучше пойду, — неуверенно произнесла я. — У тебя назначена встреча.

Я подождала несколько секунд, и когда никакой реакции с его стороны не последовало, открыла дверь. Выходя из кабинета, я ещё раз оглянулась через плечо, чтобы увидеть, что Блейн, напряжённый и неприступный, продолжал стоять ко мне спиной.

К счастью Клэрис согласилась подбросить меня к моей машине, за что я была ей крайне благодарна. Мы договорились с ней встретиться в лобби, и я поспешила вернуться в свой отсек, чтобы забрать пальто с сумкой. Весь этаж в это время дня пустовал, потому что младшие помощники юристов ушли на совещание, и только в моём отсеке к моей полнейшей неожиданности находился посетитель.

— Ещё раз здравствуй, Кэтлин, — произнёс сенатор Кестон, когда увидел меня в дверях. Он сидел на стуле возле стола и, очевидно, ожидал моего возвращения.

Я сразу же насторожилась, хорошо осознавая, что сенатор меня недолюбливал, несмотря на доброе отношение ко мне со стороны его жены.

— Здравствуйте, — ответила я. — Чем могу вам помочь, сенатор?

— Рад, что ты об этом спросила, Кэтлин. Пожалуйста, присядь. — Он указал мне на кресло, и я, чувствуя дискомфорт, примостилась на край в ожидании продолжения.

— Кэтлин, — начал сенатор, посмотрев мне в глаза, — я уверен, ты знаешь о том, что ваши отношения с Блейном не могут… носить серьёзный характер. Он — наследник богатой и очень влиятельной семьи политиков. — Сенатор сделал паузу, и я заставила себя скованно кивнуть. — Я знаю, твой отец был хорошим человеком и погиб при исполнении служебного долга… — его слова заставили меня ещё сильнее сжаться, в то время как сенатор спокойно продолжил: — но, думаю, ни у кого не вызывает сомнений, что вы с Блейном принадлежите разным социальным кругам. У него впереди блестящее будущее, далеко идущие амбиции, которые поднимут его очень высоко. — Сенатор смерил меня пронизывающим взглядом. — Если ты действительно его любишь, то, думаю, желаешь ему добра. Политическая карьера — это то, к чему Блейн всегда стремился и ради чего усиленно работал на протяжении многих лет.

Сенатор снова сделал паузу, видимо, в ожидании какой-то с моей стороны реакции.

— Конечно, — пробормотала я почти онемевшими губами.

— Тогда ты также понимаешь, каким… балластом можешь для него оказаться. Блейну нужна женщина с соответствующими воспитанием и образованием. Рядом с ним должна быть достойная спутница, способная его дополнить и которая, по сути, будет полной противоположностью тебе.

Мою грудь болезненно сдавило. Одно дело, когда ты подозреваешь нечто подобное глубоко в своём подсознании, и совсем другое — когда тебе об этом открыто говорит человек, которого Блейн боготворит.

Сенатор Кестон потянулся ко мне и мягко похлопал по лежавшей на коленях руке.

— Уверен, ты и сама всё в конечно итоге поняла бы, просто мне хотелось, чтобы это случилось скорее. Блейн в последнее время принимал не слишком удачные решения, и я думаю будет лучше, если мы с тобой придём к необходимому взаимопониманию.

Я нахмурилась:

— Что вы имеете в виду под «взаимопониманием»?

Его взгляд стал жёстче, невольно напомнив мне о том, что я имела дело с одним из самых влиятельных политиков Сената США. Ему бы вряд ли удалось достигнуть подобного положения, если бы он не проявлял безжалостности.

— Я знаю, что у тебя осталось много долгов после дорогостоящего лечения матери, — резонно произнёс он. — Долги сильно осложняют жизнь, особенно таким молодым, как ты.

— Что вы хотите этим сказать? — настороженно спросила я, не удивлённая тем, что он так много знал о моей жизни.

— Я хочу сказать, что мог бы тебе помочь.

Всё что я могла, это только удивлённо смотреть на него, почти боясь услышать продолжение.

— Я избавлю тебя от долгов и устрою в любое учебное заведение по твоему выбору. Если не ошибаюсь, ты когда-то мечтала о юридической карьере? Я предлагаю тебе обучение в любой престижной юридической школе с необходимым для получения образования пособием. Единственное, что я жду от тебя взамен, это полный разрыв отношений с Блейном и переезд в любой другой штат, где ты будешь обучаться.

Внутри меня, казалось, всё окончательно перевернулось, и часть моего сознания находилось очень далеко от разговора, пытаясь ошеломлённо осмыслить всё то, что сейчас происходило.

— Вы хотите… откупиться от меня? — наконец выдавила я.

Губы сенатора поджались в тонкой улыбке.

— Я предпочитаю думать об этом, как о желании помочь тебе в достижении далеко идущих целей. Я не сомневаюсь, что твои родители хотели бы, чтобы у тебя был шанс превратить твои мечты в жизнь.

— Что если мои мечты включают Блейна?

Его улыбка мгновенно исчезла с губ, а взгляд стал холодным.

— Боюсь, это невозможно.

— А Блейн знает, что вы мне об этом говорите?

— Не знает и в твоих интересах, чтобы так всё и оставалось.

В его словах сквозила ощутимая угроза, которую невозможно было не заметить.

— Понимаю. — У меня во рту пересохло, руки заметно дрожали, и я стиснула их в кулаки, испытывая одновременно злость и страх.

— Я знал, что так и будет, моя дорогая. — Сенатор поднялся и посмотрел на меня сверху вниз. — Подумай об этом. Я буду оставаться на связи.

Он покинул мой отсек, а я продолжала сидеть и смотреть невидящим взглядом в пространство, не в силах двигаться. Слишком велико было потрясение оттого, насколько бесцеремонно сенатор вмешивался в наши с Блейном жизни. Я не знала, что он подразумевал под тем, что в «моих же интересах» оставить Блейна в неведении, и мне, честно говоря, совсем не хотелось это узнавать. Я была не настолько глупой, чтобы не понимать — при желании у сенатора могли найтись средства сделать так, чтобы я навсегда исчезла из жизни Блейна даже без моего согласия.

Тем не менее, несмотря на то, что в наших отношениях с Блейном было не всё гладко, мысль о том, чтобы навсегда с ним разойтись приводила меня в состояние безысходной ярости. Только теперь я сильно сомневалась, что у меня оставался выбор. В случае если я наберусь смелости и отвечу отказом на предложение сенатора, у меня не было возможности защититься. Я даже не могла обратиться за помощью к Блейну, о чём мне совсем недавно объяснили предельно доступным языком.

— Кэтлин, ты идёшь или нет?

Подняв взгляд, я увидела зашедшую в отсек Клэрис.

— Да-а, извини. — Подорвавшись на ноги, я прихватила пальто с сумкой.

— Это сенатора Кестона я только что видела в коридоре?

— Да-а.

— И что он хотел?

Я покачала головой, проходя мимо неё в коридор.

— Даже не спрашивай.

На улице было холодно, и когда мы сели в машину, Клэрис включила печку на полную мощность.

— Он никогда мне не нравился, — заметила она, выезжая со стоянки.

— Кто?

— Сенатор Кестон, — ответила она, пожав плечами. — В его присутствии по коже всегда бегут жуткие мурашки.

Отвернувшись к окну, я предпочла промолчать. На этот счёт у меня с ней не было никаких разногласий.

— Жаль только, Блейн считает, что сенатор может ходить по воде, — продолжила она. — Полагаю, многие из нас слепы, когда дело касается семьи.

Моё сердце окончательно опустилось. Что и требовалось доказать. Даже если я расскажу о случившемся Блейну, он вряд ли мне поверит. К тому же, кто я была такой, чтобы лишать Блейна иллюзий о его собственном дяде?

Через десять минут Клэрис высадила меня возле моей машины, и я вернулась домой, чтобы переодеться для работы в «Экстрим». Не испытывая желания снова заимствовать одежду у стриптизёрш, я надела самую обтягивающую блузку, которая нашлась в моём гардеробе, и узкие тёмно-синие джинсы. Оставалось надеяться, что на этот раз Майк останется удовлетворённым моим внешним видом.

Когда я ставила сумку под барную стойку, Джек, мельком поздоровавшись со мной, попросил пополнить запас льда. По пути к ледовому автомату я заглянула в примерочную в надежде, что мне удастся поговорить с одной из девушек. Приоткрыв дверь, я обнаружила, что удача была на моей стороне, и в комнате находилась одна Кристел. Она сидела возле зеркала и тщательно накладывала тушь на длинные искусственные ресницы.

— Привет, — поздоровалась я с дружелюбной улыбкой. — Как дела?

Кристел на секунду замерла, взглянув на моё отражение в зеркале, после чего, не потрудившись ответить, продолжила наносить макияж.

— Могу я поговорить с тобой одну минуту? — спросила я, намереваясь во что бы то ни стало добиться её внимания.

— Мне кажется, ты уже со мной говоришь, хочу я того или нет, — ответила она безразличным тоном.

Похоже, я действительно ей не нравилась, но мне было совершенно всё равно. Я должна была выяснить, что она знала о девушках и на этом всё.

— Я несколько недель пытаюсь найти свою подругу Аманду, — произнесла я, стараясь говорить ровно. — Возможно, ты что-нибудь знаешь о том, с кем она проводила время… может, у неё был бойфренд? Любая, даже незначительная информация могла бы мне помочь.

На какую-то долю секунды на лице Кристел промелькнул страх, но она быстро его замаскировала.

— Аманда танцевала здесь некоторое время, а потом ушла. Я не тратила на неё времени. Она была слишком молодой и глупой, чтобы обращать на неё внимание. — Тот взгляд, которым Кристел окинула меня в зеркале, красноречиво говорил о том, что я была причислена ею к той же категории.

— Она танцевала? — моя бровь удивлённо взлетела вверх. — Аманда говорила мне, что работала здесь официанткой.

Кристел едко рассмеялась.

— Студентки из колледжа, которые здесь работают, никогда не признаются, что танцуют. Они всегда — «официантки» или «бармены». — Её усмешка была полна презрения. — Эти девочки стыдятся правды.

— Какой правды? — нахмурилась я.

Кристел пожал плечами.

— Они получают большие деньги, когда танцуют и раздеваются. Этот заработок гораздо больше, чем тот, который им перепадает, если они смешивают коктейли за стойкой или выматываются официантками. Они, возможно, с этого начинают, но очень скоро оказываются вместе с остальными на сцене.

— И… Джулия Вэйл тоже этим занималась?

Кристел на секунду замерла, но потом быстро взяла себя в руки. Аккуратно нанеся блеск на губы, она повернулась ко мне.

— На твоём месте я больше не стала бы упоминать здесь этого имени.

— Почему нет?

Она посмотрела на меня, и её губы поджались в печальной и при этом снисходительной улыбке.

— Молодые и глупые, — тихо вздохнула она. — Вы все одинаковые.

Прежде чем я успела задать следующий вопрос, дверь в раздевалку открылась, и в комнату вошла Холли. Увидев меня, миниатюрная рыжеволосая девушка блеснула улыбкой.

— Привет, Кэтлин! Как дела?

— Замечательно, — ответила я, заставив себя тоже улыбнуться. — Спасибо.

После этого я перекинулась с Холли ещё несколькими ничего незначащими фразами, заметив краем глаза, что Кристел полностью нас игнорировала, а потом извинилась и ушла. Вспоминая обо всём, что только что узнала, я быстро наполнила ведёрко кусочками льда и вернулась в бар.

— Не прошло и полгода, — недовольно прокомментировал Джек.

— Извини.

Мне совсем не нравился Джек. Несмотря на то, что внешне он казался дружелюбным, было очевидно, что на первом месте для него всегда стояли его собственные интересы. Если бы мне понадобилась помощь, он бы никогда её не предложил. Когда я работала барменом в «Дроп», все было совсем по-другому. Мы всегда со Скоттом друг друга выручали, и я, наполняя стаканы пивом, не без удивления осознала, что скучала по работе в этом баре и по тем друзьям, которых там оставила.

Когда в клубе стало по-настоящему людно, я затянула волосы в высокий хвост, чтобы они не прилипали к влажной шее. Мне едва удавалось успевать выполнять заказы, и я не могла отвлечься ни на секунду почти до самой полуночи.

— Прикроешь меня? — спросила я у Джека, чтобы иметь возможность отлучиться в дамскую комнату.

Он пожал плечами, и я решила, что это было согласие.

— Придурок, — пробормотала я едва слышно, уходя в служебный отсек. Умывшись прохладной водой, я вышла в тускло освещённый коридор, чувствуя себя намного легче. Здесь было тихо, и я прислонилась на минуту к стене, чтобы перевести дыхание, ощущая, как прохладный воздух приятно овивал мою разгорячённую кожу, к которой плотно прилипала влажная блузка.

— Хватит ломаться, детка, не будь такой упрямой.

Донёсшийся откуда-то голос заставил меня вздрогнуть. Мне понадобилось несколько секунд, чтобы осознать, что обращались не ко мне, а к девушке, которая только что вышла из-за угла. Остановившись, она оглянулась, и я увидела идущего позади неё мужчину.

Они не заметили меня, поэтому я тихо отступила в тень и настороженно прислушалась.

— Мне нужно выходить через пятнадцать минут, — продолжала возражать девушка, и я, прищурившись, попыталась разглядеть её черты. Когда она немного повернулась, на её лицо упал свет, и я удивлённо вздрогнула. Это была Люси.

— Это не займёт больше пяти минут, — с издёвкой заверил её мужчина.

— Я сказала, не сейчас! — отрезала девушка, отступив назад.

— Не говори со мной в таком тоне, — процедил мужчина, схватив её за локоть и дёрнув на себя так, что у Люси вырвался вскрик. — Вижу, ты возомнила себя королевой? Ты здесь просто шлюха, не забывай об этом.

Он прижал её к стене, и когда до меня донёсся звук порвавшейся ткани, я в панике огляделась по сторонам, понимая, что если сейчас не вмешаюсь, то он изнасилует её у меня на глазах.

Заметив в углу железный шест, предназначенный для крепления вешалок, я тихо к нему подобралась и, услышав ещё один женский вскрик, сомкнула пальцы вокруг холодной металла. Мои вены прожигал адреналин, и при виде того, как мужчина, придавив девушку к стене, начал совершать характерные настойчивые толчки, меня сотрясло от яростной дрожи.

Тихо подкравшись к ним сзади, я находилась всего в нескольких шагах, когда Люси меня заметила. Её глаза расширились от удивления, и к моему полнейшему шоку, она выкинула вперёд руку, словно пыталась меня остановить.

Замерев на месте, я смотрела на неё в непонимании. Она что… не хотела моей помощи?

Когда я всё ещё продолжала стоять в нерешительности, Люси лихорадочно затрясла головой, в то время как лицо мужчины зарылось в её шее. Его дыхание участилось, и его бёдра начали набирать темп, вжимая её в стену всё сильнее. Понимая, что являлась безучастной свидетельницей омерзительного преступления, я отчаянно хотела заставить его остановиться. Мои руки сжались на шесте, и я шагнула ближе. Его нужно было остановить. Люси с мольбой подняла на меня большие глаза и прижала к губам палец.

Её жест снова заставил меня остановиться. Похоже, у меня едва оставался выбор. После секундных колебаний я неохотно отступила, потому что не могла сделать то, чего она так очевидно не хотела, хотя мне и не было понятно почему. Когда мои каблуки несколько раз зацепили кафельный пол, мужчина поднял голову, но Люси тут же обхватила ладонями его лицо, прижавшись к его губам, отчего он, казалось, забыл обо всём, что слышал.

Глаза девушки снова открылись, и она наблюдала, как я укрылась в темноте за углом. Подождав ещё немного, я, сжавшись, слушала, как мужчина совершал один толчок за другим. Наконец, он, казалось, закончил и отпустил Люси, которая сползла по стене с гримасой боли на лице. Через секунду до меня донёсся звук застегнувшейся молнии и шорох поправляемой одежды.

— Больше не пытайся мне отказать, Люси, — тяжело дыша, предупредил он и, вытянув руку, ударил её по лицу. Люси вскрикнула и, упав на колени, прижала ладонь к щеке. Мужчина отвернулся от неё с презрительной усмешкой, и я смогла, наконец, хорошо разглядеть его лицо.

Это был Мэтт Саммерс.

Он ушёл в том же направлении, откуда появился, и я, удостоверившись, что мы остались одни, подбежала к Люси.

— Как ты? — спросила я, опустившись рядом с ней на корточки.

— Всё в порядке, — без каких-либо эмоций ответила она.

Я помогла ей подняться на ноги, не в состоянии сдержаться:

— Почему ты не позволила мне помочь тебе? Я могла его остановить!

Я ненавидела Саммерса за то, что он сделал с ней, и злилась на Люси за то, что она помешала мне его оглушить.

Люси пронзила меня раздражённым взглядом, в котором для её возраста отражалось слишком много опыта и отчаяния.

— Ты ничего не знаешь, — натянуто произнесла она. — Никогда больше не вмешивайся. — Вытерев кровь с губы, она развернулась и ушла, а я продолжала стоять, ошеломлённо глядя ей в след и пытаясь понять, что только что произошло.

В баре Джек бросил на меня ещё один раздражённый взгляд, который я проигнорировала, потому что была слишком потрясена тем, что только что увидела. Моё сердце разрывалось на части, и я с большим трудом находила объяснения, почему Люси позволяла Саммерсу так с собой обращаться. У меня почти не оставалось сомнений, что она знала о судьбе Аманды с Джулией… и, возможно, боялась, что закончит точно так же.

Несмотря на то, что на протяжении всего вечера я не переставала ждать появления Ченса, мне так и не удалось его увидеть. Я постоянно размышляла о том, куда он вчера уехал, действительно ли он преследовал фургон, и если да, то зачем?..

— Эй.

Я подняла взгляд и увидела подошедшего к стойке Майка.

— Да? — откашлявшись, выдавила я.

— Завтра День святого Валентина, — сообщил он, глядя на меня сверху вниз. — У нас пройдёт сразу несколько приват-вечеринок и мне нужны дополнительные танцовщицы. Приходи пораньше, чтобы Пенни успела тебя переодеть.

Всё что я могла, это только на него смотреть. Никто в этом заведении не смел перечить Майку. По крайней мере, никто в здравом уме.

— Но… я не танцую, — наконец, запинаясь, возразила я.

— Завтра будешь, — рявкнул он в ответ. — Или можешь считать, что сегодня твоя последняя смена.

Чёрт. Я ещё не могла отсюда уйти. Мне нужно было выяснить, что происходило с Люси, и знала ли она о том, что случилось с другими девушками.

Стиснув зубы, я заставила себя согласиться:

— Хорошо. — Завтра мне нужно будет придумать, как из этого выбраться, но сегодня я не могла позволить себя уволить.

— Не надо так щетиниться, — осадил меня Майк. — Это только на одну ночь. Намечено небольшое шоу для нескольких влиятельных политиков или что-то вроде того. Потанцуй для них, покажи им то, что они хотят увидеть, и к концу ночи у тебя осядет в кармане тысяча баксов.

Я побледнела. Тысяча долларов? За одну ночь? Кристел была права. Такие деньги, однозначно, были хорошей приманкой для стеснённых в средствах студенток.

Через пол часа приготовив рабочее место к следующей смене, я забрала сумку из-под стойки и, не потрудившись попрощаться с Джеком, направилась к выходу. Было уже поздно, но я точно знала, куда должна была поехать, поэтому направила машину в центр города. Уже через десять минут я стояла возле квартиры Кейда и стучалась в его дверь. Мою грудь сдавливало от сильного волнения, в то время как я мысленно повторяла слова извинения, которые собиралась ему сказать.

Когда дверь наконец открылась, мои глаза удивлённо расширились. На пороге стояла девушка примерно моего роста, с золотистыми волосами и голубыми томными глазами. Она несколько минут меня изучала, прежде чем оглянуться через плечо.

— Это следующая или ты хочешь устроить вечеринку? — её голос отличался чувственной гортанной хрипотцой, которой нельзя было не позавидовать.

Я услышала Кейда прежде, чем он вышел из гостиной.

— О чём ты…

Увидев меня, он резко остановился и замолчал. Его тёмные волосы были влажными после душа, ноги — босыми, рубашка отсутствовала, а джинсы оставались не застёгнутыми на верхнюю пуговицу. Глядя на него, я сразу поняла, для чего здесь была эта девушка, и чем они занимались. При мысли об этом мои щёки вспыхнули, и я отступила от двери.

— Извините… я не хотела вам помешать… — я запнулась, тщетно пытаясь подобрать слова. — Не знала, что у тебя… гостья.

— Она уже уходит. Так ведь, милая?

Я неохотно взглянула на блондинку, которая стояла возле него с перекинутыми через руку пальто и сумочкой. Она одарила меня мягкой улыбкой, на которую я не смогла ответить.

— Заходи, — велел мне Кейд, и я неохотно прошла в холл, в то время как блондинка прошествовала мимо меня в подъезд.

Я не знала, что делать или говорить — все мои мысли окончательно спутались при виде незнакомой девушки, с которой Кейд только что занимался сексом. Остановившись посреди гостиной, я неловко замерла, пытаясь прийти в себя.

Пройдя мимо меня на кухню, Кейд взял бутылку с полки и, вытянув пробку, налил в стакан красное вино. После этого он сел на диван и, сделав глоток, посмотрел на меня.

— Итак, чему обязан удовольствием? — поинтересовался он, и его тон не оставлял никаких сомнений, что мой визит был для него чем угодно, но только не «удовольствием».

— Кто она такая? — спросила я, не сдержавшись, и невольно поморщилась от той досады, которая пропитывала мой голос.

Кейд удивлённо вскинул бровь:

— Какого чёрта тебя это волнует?

— Дело не в этом… — запинаясь, я попыталась пойти на попятную. — Просто мне… интересно, вот и всё.

— Ну… скажем так, — угол его рта приподнялся в издевательской усмешке. — Я не мог заснуть… ты знаешь… и решил, что она может стать хорошей заменой. — Он сделал ещё один глоток, продолжая за мной наблюдать.

Я поморщилась от напоминания о том, что сказала ему прошлой ночью, и очень старалась не смотреть на его грудь или на то, как его джинсы приоткрывались на поясе. Вместо этого я пыталась набраться смелости и сказать то, зачем пришла.

— Почему ты здесь? — спросил он, прерывая мои скомканные мысли. — Я безжалостный убийца с кровью на руках, помнишь?

Его слова заставили меня вздрогнуть.

— Мм… да-а, насчёт этого. — Глубоко вдохнув, я продолжила, подняв на него взгляд: — Я хочу извиниться перед тобой за всё, что сказала, Кейд. Ты хотел мне помочь, и я… не должна была говорить подобных вещей… не должна была так реагировать.

Кейд равнодушно пожал плечами.

— Как будто мне не плевать, что ты обо мне думаешь. — Его взгляд был холодным и жёстким, напомнив мне прежние времена. Я практически видела ту стену, которую он снова возвёл между нами, и моё сердце сжималось от безысходности. Я не могла его за это винить и в глубине души всегда боялась, что, в конечном итоге, наши отношения закончатся именно этим.

— Мне жаль, Кейд. — Я просто смотрела на него в надежде, что он увидит все те чувства, которые сдавливали мою грудь. Мне даже думать не хотелось, что я навсегда разрушила существовавшее между нами хрупкое перемирие.

Осушив бокал, Кейд поднялся с дивана и остановился прямо передо мной. Я вздрогнула, но не отступила и, подняв голову, встретилась с его холодным синим взглядом, смотревшим на меня сверху вниз.

— Я не хочу тебя и не хочу твоих извинений, — произнёс он хриплым от презрения голосом. — А теперь убирайся отсюда.

Ошеломлённая, я смотрела, как Кейд отвернулся и, недвусмысленно продемонстрировав, что он больше меня не задерживает, вышел из гостиной. Через пару секунд я услышала закрывшуюся за ним в спальную дверь.

У меня не было сил сдвинуться с места, мне казалось, что разъедающая боль угрожала поглотить моё сердце без остатка. Я не знала, не ожидала, что Кейд меня не простит, и всё то, что я ему наговорила, разрушит наши дружеские отношения, какими бы они не были. Обхватив себя руками, я тщетно пыталась собрать себя воедино.

Сегодня мне недвусмысленно объяснили, что Блейн был не для меня, и теперь в довершение ко всему я также потеряла Кейда?..

Настойчивое жужжание, кружившее по комнате, не утихало, и я подняла голову, чтобы посмотреть, откуда шёл звук. Оказалось, Кейд оставил свой сотовый на кухонной стойке, и теперь на дисплее высвечивался входящий вызов под именем «Терренс». Я знала этого человека. Это был пугающе большой темнокожий, помогавший нам несколько месяцев назад взломать «Тексол». Казалось, с тех пор прошла целая вечность.

Не раздумывая, я потянулась к сотовому и ответила на звонок.

— Алло?

— Эй, кто это? Мне нужен Кейд.

— Терренс, — выдохнула я, — это… Кэтлин. Я сейчас позову Кейда. Подожди секунду.

Я онемело прошла к запретной двери спальни Кейда и постучалась, думая о том, что совсем недавно он был там с какой-то блондинкой. Когда дверь резко открылась, я заставила себя отбросить эти мысли прочь.

— Мне казалось, я сказал тебе… — начал Кейд, но я прервала его, протянув ему сотовый.

— Тебе звонит Терренс.

От того взгляда, который Кейд на меня бросил, по моему позвоночнику пробежала дрожь, и я инстинктивно сделала шаг назад.

— Да? — рявкнул Кейд в телефон, после чего слушал то, что ему говорили, не отрывая от меня глаз. Через несколько секунд, не выдержав вес его пристального взгляда, я отвела взгляд в сторону.

— Понял. Спасибо. — Кейд сбросил звонок и положил сотовый в карман джинсов. — Больше никогда не смей отвечать на мой телефон, я ясно выражаюсь? — процедил он.

Я вспыхнула, но всё же умудрилась произнести:

— Извини, — мой голос даже для собственных ушей казался слабым и сдавленным. — Просто я увидела, что звонил Терренс, и подумала, что это может быть важным.

Я всё ещё не могла посмотреть ему в глаза и с каждой секундой чувствовала себя в его присутствии всё ужаснее. Моё сознание буквально разъедало раскаяние, угрожая поглотить меня без остатка.

— Я был прав на твой счёт с самого начала, — с издёвкой бросил Кейд, заставив меня резко поднять голову в недоумении.

— Что?

— Блейн в курсе, что ты путаешься с кем-то за его спиной?

Всё что я могла, это смотреть на него в полнейшей растерянности.

— О чём ты говоришь?

— Тот вышибала, над которым ты кружила прошлой ночью. Я подумал, ты сопротивлялась, когда тебя волокли через чёртову парковку, но, оказалось, тебе нравится, когда с тобой играют жёстко. — Пренебрежительный тон Кейда противоречил той злости, которая пронизывала его взгляд.

— Это не то… я ни с кем не путаюсь! — возразила я, запинаясь.

— Блейн сказал, что видел этого типа посреди ночи в твоей квартире, — бровь Кейда обвиняюще взлетела вверх. — Он зовёт тебя «Солнцем». — Склонившись к моему уху, Кейд процедил: — Расскажи, как он зовёт тебя, когда ты ему отдаёшься?

В этот момент я уже ни о чём не думала — только реагировала. Моя рука взметнулась вверх, но Кейд успел перехватить моё запястье за секунду до удара. Выражение его глаз впервые за долгое время меня по-настоящему испугало, но не подавило моей злости.

— Я не сплю с ним, слышишь? — прошипела я, испепеляя его взглядом. — Он мой друг. И на этом всё. — Я дёрнула руку, чтобы освободиться от его хватки. — И с чего вдруг такой гнев? Разве ты сам не пытался со мной переспать на протяжении… нескольких недель? Где было твоё праведное негодование за честь своего брата, когда ты ездил со мной в Денвер?

— Это совсем другое…

— Каким образом это совсем другое? — вскинулась я, едва не срываясь на крик. — Ты любишь Блейна, ты пойдёшь ради него на всё и в то же время пытаешься украсть его девушку у него из-под носа. Каким ты после этого братом для него являешься?

Кейд схватил меня за предплечье и дёрнул на себя, заставив меня поморщиться от впившихся в мою кожу пальцев.

— Одно дело, когда я хочу увести игрушку у своего брата, — проскрежетал сквозь зубы Кейд, — и совсем другое, если ты делаешь из него идиота, когда спишь с каким-то неудачником.

— Да пошёл ты! — прошипела я, снова попытавшись освободиться от его руки. — Я не игрушка для Блейна. Он любит меня!

— Чушь, — презрительно усмехнулся Кейд, без труда удерживая меня на месте. — Если ты в это веришь, то занимаешься самообманом.

— Ты называешь Блейна лжецом? — вскинулась я в ответ, даже не пытаясь скрыть дрожь в голосе.

— Я говорю, что он не может тебя любить.

От его слов моё сердце болезненно сдавило, и глаза обожгли слёзы.

— Почему, во имя всего святого, нет, Кейд? — возразила я едва слышно. — Я недостаточно хороша для него? Ты думаешь, что он заслуживает лучшего...

После этого весь мир вокруг нас взорвался.