Переломная точка (ЛП)

ГЛАВА ШЕСТАЯ

— Привет, Солнце. Впустишь меня? — Его слова были непринуждёнными, давнее прозвище знакомым, но голос казался заметно натянутым и настороженным. Справившись с шоком, я отступила назад.

— Да-а, конечно, проходи.

Ченс оглянулся через плечо на тёмную стоянку, после чего прошёл в квартиру, и я закрыла за ним дверь.

— Какими судьбами?

Он хмыкнул:

— Знаешь, я тоже рад тебя видеть.

— От тебя не было ни слуху, ни духу с маминых похорон, — скованно возразила я, скрестив руки на груди. — Какой реакции ты ждал, неожиданно появившись на моём пороге посреди ночи?

— Мне казалось, ты будешь рада видеть двоюродного брата, — произнёс он, протянув ко мне руки. После секундных колебаний я шагнула к нему, и он крепко меня обнял, растапливая знакомым ощущением его объятий лёд в моём сердце. — Боже, я так давно тебя не видел.

Когда Ченс отпустил меня и снял куртку, мои глаза удивлённо расширились при виде пистолета за поясом его джинсов. Он с интересом оглядел квартиру и с усталым вздохом опустился на диван.

Со стороны мало кто мог догадаться, что нас с ним связывали общие гены. Если я относилась к блондинкам, то Ченс был жгучим брюнетом с густыми упрямыми кудрями. Его рост значительно превышал мой и, судя по мышцам под серой футболкой, в последнее время ему приходилось много заниматься в спортзале. Единственное, что у нас с ним было общим — это голубые глаза.

Будучи старше меня на два года, он с детства заменял мне старшего брата, которого у меня никогда не было. Его всегда восхищал золотой оттенок моих волос, поэтому он, сколько я себя помнила, звал меня Солнцем.

Когда родители Ченса развелись, ему пришлось вместе с отцом переехать в Атланту, и с тех пор мы с ним виделись крайне редко. Три года назад он приезжал на похороны моей матери, после которых я вообще ничего о нём не слышала.

— Итак, ты расскажешь мне, что тебя ко мне привело? — спросила я, сев рядом с ним на диван и поджав под себя ноги. — Мне кажется, уже довольно поздно для визита вежливости даже для родственников.

— Я был поблизости, — ответил Ченс, отведя взгляд в сторону.

— Ты приехал из Атланты? По делам или… — его оружие не давало мне покоя: — что-то случилось?

— По делам, — ответил он, выглядя явно некомфортно. — Послушай, мне, наверное, не стоило к тебе приходить. Это была плохая идея. Я лучше пойду. — Он поднялся с дивана, и я, подорвавшись, удержала его за руку.

— Нет, постой… Ты не можешь вот так уйти! Ты ведь только что пришёл!

Ченс неуверенно помедлил, и я продолжила настаивать:

— Пожалуйста, останься. Поговори со мной. Я… скучала по тебе.

Вздохнув, Ченс снова сжал меня в объятиях, и я крепко обняла его в ответ.

— Я тоже по тебе скучал, — севшим голосом признался он. — Ты даже представить себе не можешь как сильно.

Мы стояли так некоторое время, после чего я неохотно отступила назад, пытаясь сморгнуть слёзы.

— Могу я тебе что-нибудь предложить? Воды? Пепси?

— А есть что-нибудь покрепче? — вздохнул он.

Когда я принесла из кухни бутылку пива, Ченс открыл крышку и сделал глоток.

— Как твоя жизнь? — спросил он, взглянув на меня. — Когда ты переехала в Инди?

— Почти год назад. Я бы тебе сообщила, но не знала, как связаться. — Я очень старалась скрыть горечь в своём голосе, но у меня не слишком получалось.

На похоронах Ченс держал меня за руку, и именно он всегда был тем, кто приходил мне на помощь. Я привыкла на него полагаться, поэтому, когда он уехал в Атланту, даже представить себе не могла, что не увижусь с ним на протяжении трёх лет.

Следовало отдать должное, Ченс имел совесть выглядеть виноватым.

— Послушай, я хотел с тобой связаться… но кое-что случилось, а потом… было уже слишком поздно.

— О чём ты говоришь? — непонимающе спросила я. — С тобой что-то случилось?

Ченс устало провёл ладонями по лицу и вздохнул.

— Послушай, могу я сначала принять у тебя душ? — спросил он. — А потом мы обо всём поговорим.

Кивнув, я в ожидании примостилась на край дивана, с трудом сдержавшись от каких-либо комментариев, когда он положил пистолет на кофейный столик и ушёл в ванную. Я не знала, зачем Ченс приехал, и почему от него так долго ничего не было слышно. После похорон я несколько раз пыталась с ним связаться, но у меня ничего не вышло. Казалось, он просто перерос нашу детскую привязанность, и хотя мне было больно это осознавать, я понимала, что люди взрослели и, возможно, наши отношения перестали для него значить так же много, как для меня.

Через десять минут Ченс вышел из ванной с влажной головой и, сев рядом со мной, привычным жестом взъерошил пальцами длинные пряди моих волос.

— Спасибо, — поблагодарил он, и я кивнула в ответ, не в состоянии говорить. Знакомый жест лишил меня самообладания, и мне едва удалось сдержать слёзы.

— Эй, — окликнул меня Ченс, поймав мой подбородок пальцами и повернув лицом к нему. — Что не так?

— Ты, — задохнулась я. — Не могу поверить, что ты здесь после стольких лет. У меня больше нет родственников, кроме тебя. Мне так нужна была твоя поддержка в последние годы. — Мой голос пропитывала едкая горечь.

На его лице промелькнуло болезненное выражение, и он, вытерев слёзы с моих щёк, взял мою руку в свою.

— Извини, ты даже представить себе не можешь, как мне жаль. Я часто о тебе вспоминал. Поверь, если бы была возможность, я бы не отсутствовал так долго. Клянусь.

Я хорошо знала Ченса и умела читать выражение его лица. У меня не возникало ни малейшего сомнения, что он говорил правду, и ему действительно было так же непросто вдали от меня, как и мне от него. Боль, которую я испытывала все эти годы, смягчилась. С моего сердца, казалось, упал камень, и я не стала сопротивляться, когда он снова притянул меня в свои объятия.

Отпустив меня через некоторое время, Ченс спросил о том, почему я переехала в Инди, и нравится ли мне моя работа. В какой-то момент Тигр запрыгнул на мои колени, и я, отстранённо гладя его шерсть, начала отвечать на вопросы. В стремлении не осложнять ситуацию, я не стала упоминать ни о Блейне, ни о Кейде, ни о том, что случилось со мной за последние несколько месяцев. И пока я рассказывала о себе, Ченс, прислонившись головой к спинке дивана, внимательно меня слушал.

Не знаю, сколько прошло времени, когда я, наконец, выговорилась. Мы несколько минут сидели в тишине, после чего я тихо спросила:

— А ты? Как долго ты будешь в Инди?

Ченс пожал плечами:

— Думаю, что задержусь на некоторое время.

— Мы с тобой ещё увидимся? — мне было почти страшно задавать ему этот вопрос.

— Я постараюсь. — Ченс взглянул на меня, и выражение его лица стало заметно напряжённым: — Только прошу тебя, не говори обо мне никому, хорошо? Это очень важно. Не упоминай ни моего имени, ни о том, что видела меня в городе — ничего.

— Почему? — мои брови удивлённо взлетели вверх.

Он помедлил.

— Я не могу тебе сказать этого, но, пожалуйста, поверь. Мне даже, наверное, не стоило приходить сюда. Просто я… очень хотел тебя увидеть.

Мои глаза снова запекло, и я кивнула.

Ченс присматривал за мной на протяжении многих лет, и я привыкла ему доверять. Мне всё ещё не было известно, что изменилось после похорон матери, но я верила, что у него действительно были серьёзные основания держаться от меня на расстоянии. Ченс оставался моим единственным братом, и если он хотел, чтобы я ничего о нём не говорила, то что бы ни случилось, от меня никто не услышит ни слова.

Взглянув на свои часы, Ченс поднялся на ноги.

— Теперь мне действительно пора идти, — произнёс он, засовывая пистолет за пояс и надевая куртку.

— Но… — запротестовала я, — сейчас далеко за полночь!

— На рассвете сон крепче, — ответил он, и я неохотно проводила его до двери, пытаясь найти хотя бы какой-то повод, чтобы его задержать. Когда он вышел на улицу, на меня пахнул холодный воздух, и я обхватила себя руками, потому что была одета только в шорты и тонкую футболку.

— Я приду к тебе снова, как только появится возможность, — пообещал он и, задержавшись на пороге, крепко меня обнял.

Обхватив руками его за шею, я вздохнула:

— Будь осторожен.

— Обязательно. Спокойной ночи, Солнце.

Поцеловав меня в лоб, Ченс ушёл, скрывшись в темноте длинной лестницы. Подождав около минуты, я увидела, как он выехал со стоянки на мотоцикле, и мои глаза снова затуманили слёзы.

— Солнце?

Раздавшийся позади меня голос заставил меня вскрикнуть, и я резко обернулась в сторону двери Алиши.

Из тени выступил Блейн, не сводивший с меня пристального взгляда.

— Кто это был, Кэт?

Я открыла рот, но совершенно не знала, что ему ответить. Я не ожидала увидеть его здесь, и совершенно точно не предполагала, что мне придётся объяснять ему присутствие Ченса. С моего языка почти сорвалось, что это был мой двоюродный брат, но я вовремя сдержалась, вспомнив, что Ченс просил никому о нём не говорить.

— Это… мой друг, — запинаясь, ответила я.

Глаза Блейна сузились, и он шагнул ко мне ближе, почти нависая надо мной в маленьком пространстве лестничной площадки.

— Какой ещё друг?

Я сглотнула.

— Я давно его знаю. Он просто… оказался в городе и решил заглянуть. — Всё это действительно было правдой.

Когда я зашла в квартиру, Блейн последовал за мной.

— Он поцеловал тебя. Похоже, что это очень хороший друг. Как его зовут?

Теперь уже меня охватила паника. Я никогда не могла выдержать натиск допроса Блейна, поэтому инстинктивно перешла в нападение.

— Это что, инквизиция, Блейн? Он просто мой друг, на этом всё.

Только в коридоре я смогла, наконец, хорошо его разглядеть. Несмотря на усталость, взгляд Блейна оставался жёстким, и на его подбородке проступила однодневная щетина. На нём был всё тот же костюм с белой рубашкой, в котором я видела его в последний раз, но только теперь отсутствовал галстук.

Блейн наступал на меня, и я медленно отходила назад.

— Уже почти рассвет, Кэт, — он говорил своим сдержанным резонным тоном адвоката, который обычно лишал меня всех аргументов, какими бы они не были. — Я пришёл в квартиру к своей девушке и обнаружил её в объятиях другого незнакомого мужчины. Почему у меня не могут возникнуть все эти вопросы?

Я отступила за пределы его досягаемости, но всё равно не чувствовала себя в безопасности.

— Ты что, ревнуешь? — спросила я с некоторой нерешительностью, наблюдая, как Блейн снял свой пиджак, ни на секунду не отрывая от меня глаз. Для меня это казалось непостижимым. Вся моя квартира была заполнена его присутствием. Казалось, его харизма и энергетика притягивали меня, словно небесное тело, пойманное гравитацией пылающего солнца.

Блейн шагнул вправо, и когда я, поймавшись на уловку, не успела вовремя отклониться в сторону, его рука обхватила меня за талию и прижала к жёсткому телу. У меня перехватило дыхание, и я откинула голову назад, чтобы увидеть его лицо. В глазах Блейна смешались злость и голод, а его хватка обжигала меня, словно доказательство того, что я принадлежала ему.

— Ты чертовски права, я ревную, — прорычал он, прежде чем его рот с осаждающей силой опустился на мой. У меня вырвался всхлип, и его язык тут же проник внутрь, воспламеняя мою кровь и заставляя забыть о причине нашего спора. Он кусал и целовал мою шею, прокладывая дорожку вниз, и ощущение его зубов на чувствительной коже оказалось более возбуждающим, чем я могла себе представить.

Мои пальцы крепко ухватились за его плечи, в то время как он одним рывком стянул вниз мои шорты вместе с нижним бельём, и его рука оказалась между моих ног, лаская и проникая внутрь. Неожиданность его нападения одновременно пугала меня и возбуждала, заставляя задохнуться от обжигающих головокружительных ощущений.

— Ты нужна мне. — Его голос был сиплым шёпотом поверх моей кожи.

— Да, — только и смогла выдохнуть я, прежде чем он оторвал меня от пола и, в два шага преодолев расстояние к дивану, усадил на подлокотник. Отбросив в сторону мою футболку, он подтолкнул меня назад, и я оказалась прижатой спиной к сидению дивана с закинутыми над головой руками и поднятыми на подлокотник бёдрами. Не в состоянии двигаться, я могла только с предвкушением наблюдать, как Блейн отбросил в сторону свою рубашку и освободился от брюк. Обхватив мои бёдра, он придвинул моё тело к себе, и в тот момент, когда я ждала, что он войдёт в меня одним сильным толчком, Блейн удивил меня и продвинулся совсем немного. У меня вырвался тихий стон, и мои глаза закрылись от нахлынувших ощущений.

— Открой глаза.

Я не могла не подчиниться приказу в его голосе. Заставив себя открыть глаза, я увидела, что он смотрел на меня с интенсивностью, от которой в моих висках зашумело. На лице Блейна отражались жёсткость и неприкрытая нужда.

— Смотри на меня.

В его команде не было никакой необходимости, потому что я и так не могла оторвать от него глаз. Мышцы его рук и пресса сокращались при продвижении бёдер, в то время как он дразнил меня, только частично проникая и снова отстраняясь. Моё тело охватила дрожь, а во рту пересохло, словно в пустыне.

— Ты хочешь меня, Кэт? — спросил он хриплым голосом.

Всё что я могла, это только кивнуть.

— Скажи это. Скажи мне, чего ты хочешь.

Я сглотнула, чувствуя, как загорелись мои щёки.

— Я хочу тебя, — наконец выдохнула я сквозь пересохшие губы.

— Хочешь меня для чего?

Он снова меня дразнил, и я пыталась поднять бёдра выше, но он крепко удерживал меня на месте, и моё самообладание окончательно меня оставило.

— Пожалуйста, Блейн, — взмолилась я. — Я хочу, чтобы ты был во мне.

С моих губ сорвался приглушённый вскрик, когда он вошёл в меня одним далеко не нежным толчком. Расположение моего тела позволяло ему проникать очень глубоко, и скоро комната заполнилась моими бесконечными всхлипами и стонами. Беспомощность моей позиции только усиливала остроту возбуждения, и ощущение того, что я находилась в полной власти Блейна, затапливало меня без остатка.

— Ты — моя, — проскрежетал он, и его рука, опустившись к чувствительной зоне между моих ног, доводила меня до исступления. — Я хочу слышать, как ты это скажешь.

— О, Боже, о, Боже. Блейн!

— Скажи это. Скажи, что ты — моя. — Его толчки становились всё сильнее и настойчивее, повторяя движение его пальцев, и я больше не могла сдерживаться.

— Боже, да, да! Твоя! О, Боже! — Оргазм обрушился на меня, словно лавина, и я закричала от интенсивности ощущений. Через несколько секунд Блейн присоединился ко мне, содрогаясь и издавая беззвучный рык.

Мне казалось, что моё тело превратилось в нечто бескостное. Когда я лениво подняла глаза, чтобы посмотреть на Блейна, он выглядел таким же обессиленным и захваченным ощущениями, как и я. Не знаю, где он нашёл силы, чтобы поднять меня на руки и отнести в спальную, но вскоре мы лежали на кровати, и я прижималась к нему спиной. Склонившись надо мной, Блейн коснулся поцелуями моего плеча, шеи, скулы и изгиба брови.

— Господи, я люблю тебя, — прошептал он у моего уха.

— Я тоже тебя люблю, — прошептала я в ответ.

— Спасибо тебе за это, — выдохнул Блейн, и в его голосе действительно слышалась благодарность.

В этот момент я как никогда отчётливо осознала, что невзирая ни на что, дам ему возможность оставаться во главе наших отношений. Контроль для Блейна был так же жизненно необходим, как дыхание. Я не знала, насколько далеко могла завести меня его потребность в управлении — будет ли Блейн подавлять меня или подарит ощущение любви и защищённости… Что бы ни случилось, сейчас я испытывала именно последнее, и на этой мысли моё сознание погрузилось в глубокий сон.

Когда я открыла глаза, было уже после семи, и за окном светило солнце. Блейна рядом со мной не оказалось, и я, откинув одеяло, опустила ноги в розовые пушистые тапочки, чтобы выйти из спальной в поисках его и кофе — причём не обязательно именно в таком порядке. После долгой ночи в моих висках пульсировала ноющая боль, хотя, следовало признать, всё остальное тело чувствовало себя просто превосходно. Приятно саднящее ощущение внизу живота свидетельствовало о той жёсткости, которую обычно Блейн в себе сдерживал. Не то чтобы я что-то имела против, но… было очевидным, что его что-то сильно беспокоило. Я полагала, что это было дело Саммерса, но вполне возможно причина скрывалась в чём-то совсем другом.

Заглянув в ванную, я обнаружила, что она была пустой, как, собственно, и вся остальная часть квартиры. На какое-то мгновение я подумала, что Блейн уже ушёл, но потом услышала отдалённый звук его голоса, раздававшийся со стороны лестничной площадки. Приблизившись к двери, я в нерешительности помедлила. Возможно, Блейн вышел из квартиры, чтобы меня не разбудить, или же он просто не хотел, чтобы я слышала его разговор. Зная, что могла пожалеть о том, что собиралась сделать, и уже чувствуя себя виноватой, я осторожно подошла к окну и приоткрыла раму. Благодаря образовавшейся щели голос Блейна стал звучать гораздо разборчивей.

— Если ты не найдёшь информацию, он уйдёт, и я ничего не смогу с этим сделать. — Последовала продолжительная пауза, после которой он продолжил: — Его убийство звучит слишком заманчиво, не надо меня искушать. — Тон Блейн был сухим и мрачным. — Пока что он держит своё слово, но думаю, что это продлится недолго.

Через некоторое время я почувствовала сигаретный дым и удивлённо осознала, что Блейн курил на улице, разговаривая по телефону. Я никогда раньше не видела, чтобы он был с сигаретой.

— Да-а, я с ней… Нет, она ничего не знает и не должна узнать. Даже не начинай по этому поводу... Могу я тебе напомнить, что ты являешься неотъемлемой частью всего этого месива? — После секундной паузы Блейн глубоко вздохнул. — Знаю, что сделал бы то же самое. Просто не ожидал, что всё это так серьёзно выльется нам за шкуру.

Снова повисла тишина, и я слышала, как Блейн сделал продолжительную затяжку.

— Я понял. Буду на связи.

На этом он, по всей видимости, закончил разговор, потому что больше я не услышала ни слова.

Тихо закрыв окно, я подождала пару минут, а потом, не выдержав, вышла к нему на улицу. Утро оказалось туманным и по-зимнему холодным. Блейн опирался обеими руками о перила и, увидев меня, быстрым движение пальцев выбросил сигарету. После этого он выпрямился и, раскрыв руки, позволил мне прижаться к его груди. Даже на холоде его кожа оставалась тёплой, и у меня вырвался тихий вздох.

— Не знала, что ты куришь, — произнесла я вместо доброго утра.

— Плохая привычка, оставшаяся с армейских времён, — ответил он. — Я не часто себе потакаю. Извини, если тебя это беспокоит.

Я повела плечами.

— Мой отец курил. Меня это нисколько не беспокоит. — Я помедлила, после чего осторожно спросила: — И почему ты «потакаешь себе» сегодня утром? — Меня не оставляла надежда, что он расскажет мне о том, с кем только что говорил и о чём.

Отстранённо глядя на улицу, я наблюдала, как мимо стоянки прошёл мужчина, выгуливавший пекинеса. Не знаю почему, но это показалось мне странным. Я всегда думала, что мужчины предпочитали серьёзных собак, в число которых пекинес явно не входил. Хотя, наверное, с моей стороны подобные мысли были похожими на дискриминацию.

Блейн молчал, поглаживая моё плечо, и прошло не меньше минуты, прежде чем он, наконец, ответил:

— У меня появляется тяга к курению, когда ситуация становится более стрессовой, чем обычно.

— И что тебя настолько сильно беспокоит? Дело Саммерса?

— И это тоже. Среди всего прочего. Ничего такого, о чём тебе стоило бы беспокоиться. — Его губы коснулись моей макушки. — Давай зайдём, ты вся продрогла.

Вернувшись в квартиру, я снова попыталась к нему подступиться, потому что ни его ответ, ни его поцелуй меня совсем не успокоили. Более того, я испытывала всё больше выводящую из равновесия безнадёжность.

— С кем ты сейчас разговаривал? — напрямую спросила я, встретившись с ним взглядом.

— Подслушивала у окна, Кэт? — Тон Блейна прозвучал непринуждённо, но в нём, определённо, слышались предупреждающие нотки.

— А как ещё я могу о чём-то узнать, если ты отказываешься со мной говорить? — вскинулась я, скрестив руки на груди. — Ты воспринимаешь меня, не как своего друга и любовницу, которую хотел бы впустить в свою жизнь! Ты обращаешься со мной, как с ребёнком, которого нужно нянчить и опекать.

Челюсть Блейна поджалась.

— Это не правда. Хотя сейчас ты ведёшь себя именно так.

Казалось, на мгновение мои глаза застилала красная пелена.

— Ты, наверное, издеваешься надо мной? — проскрежетала я сквозь зубы.

— Разве? — ровно спросил Блейн, вскинув бровь. — Полуночный визитёр, имя которого ты отказываешься назвать, игры в следователя, подслушивание у окна. Как бы ты всё это назвала?

Я покачала головой, почти с безнадёжным усилием пытаясь сдержаться.

— К твоему сведению, у меня есть серьёзные основания не говорить тебе о том, кто у меня был сегодня ночью. Думаю, эти причины не менее серьёзные, чем те, из-за которых ты ничего мне не говоришь о деле Саммерса. И я уже сказала, что подслушивание — это единственный возможный способ узнать о том, что происходит в твоей жизни. — Мои глаза теперь уже наводнили слёзы, которые я со злостью пыталась сморгнуть. — И что касается последнего… мои «игры в следователя» — это первый данный мне шанс как-то проявить себя и что-то доказать!

— Дать тебе шанс проявить себя и подвергнуть тебя опасности — две разные вещи, — отрывисто возразил Блейн. — И кому ты вообще пытаешься что-то доказать?

— Тебе! — выкрикнула я, испытывая полнейшую безысходность.

Блейн застыл, выглядя совершенно поражённым.

— Мне? Зачем?

— Разве это не очевидно? — недоверчиво спросила я. — Посмотри на нас. Мы принадлежим совершенно разным мирам. У тебя успешная карьера, амбиции. Ты вышел из известной политической семьи. А я? Дочь копа из забытой Богом провинции. Бармен, играющая в следователя.

Мою грудь сдавливала злость, и я с досадой запустила пальцы в спутанные волосы. Ничего из всего этого не было открытием, но, тем не менее, не переставало меня угнетать.

— Наверное, именно поэтому ты мне не доверяешь, — выдохнула я, окончательно сдаваясь.

Блейн тут же оказался рядом со мной, и его рука приподняла мой подбородок, заставив меня посмотреть ему в глаза.

— Ты абсолютно ничего не обязана мне доказывать, Кэт, — искренне произнёс он. — Я люблю тебя такой, какая ты есть. Какая разница, откуда ты и кто твои родители?

Мне хотелось ему верить, очень хотелось.

— Тогда почему ты держишь меня на расстоянии вытянутой руки? — спросила я.

Лицо Блейна дрогнуло, и его пальцы провели дорожку по моей скуле.

— Возможно, ты права, — тихо произнёс он. — Возможно, я действительно удерживаю тебя на расстоянии. Это происходит ненамеренно. Я не хочу этого. — Он сделал паузу, после чего покачал головой: — Но я не знаю, смогу ли измениться и дать тебе то, чего ты хочешь.

Мою грудь сдавило разочарование, и я заставила себя коротко кивнуть.

— Всю свою жизнь я был тем, на ком лежала ответственность. Я защищал, оказывал протекцию, ко мне обращались за помощью, и я принимал решения. Для меня противоестественно перекладывать свои проблемы и обязательства на кого-то другого, особенно, если это касается защиты того, что мне дорого.

Я всматривалась в его глаза и видела в нём того воина, которым он являлся от природы. Неважно, была ли это битва на поле боя или в зале суда, для Блейна всё делилось на чёрное и белое, на тех, кто с нами и против нас. Как я могла его за это винить? Он защищал, оберегал и даже мстил за меня.

— Я не хочу тебя потерять, — произнёс он. — Но могу пообещать только, что постараюсь. — Его рука поймала мой локон и намотала на палец, слегка потянув на себя. Приподнявшись на носочки, я ответила на его молчаливую просьбу, и когда его губы встретились с моими, его поцелуй казался некой клятвой, которую он мне давал.

— Мне нужно идти, — вздохнул Блейн, отстранившись через некоторое время. — Увидимся в офисе, хорошо?

— Да-а, — кивнула я. — Обязательно. — Смысл некоторых его слов осел в моём сознании только, когда он ушёл, и я пыталась понять, кого именно «защищал» он сейчас?

Когда я приехала на работу, начался сильный дождь. Ругая себя за то, что оставила зонтик в офисе, я быстро пробежала к зданию. Передо мной галантно придержал дверь какой-то мужчина, и я, войдя в холл, оглянулась, чтобы его поблагодарить. Слова застыли на моём языке, как только я увидела, что это был Мэтт Саммерс.

— Промокли с утра? — спросил он с искренней улыбкой.

Следовало отметить, выглядел он очень даже привлекательно. Его волосы были светло-каштановыми, глаза — голубыми, а кожа, так же как и моя, отличалась заметной бледностью. Его высокие скулы и заострённый подбородок могли бы показаться женственными, если бы не хищное выражение глаз, от которого становилось не по себе.

Выдохнув, я заставила себя вежливо улыбнуться ему в ответ.

— Да, есть немного. — На этом я отвернулась, краем глаза наблюдая, как он подошёл к девушке, ждавшей его у лифта. Я не помнила её имени, но знала, что она была новой помощницей в юридическом отделе. Между ними завязался разговор, и я невзначай приблизилась к ним сзади, пытаясь прислушаться.

Как раз в этот момент с противоположной стороны в холл вошёл Блейн, и его рука прошлась по волосам, чтобы стряхнуть дождь. В чёрном плаще и тёмно-сером костюме он выглядел далеко не тем мужчиной, который был совсем недавно в моей квартире, и у меня невольно промелькнуло воспоминание о том, как он возвышался надо мной, совершая толчки. По моему телу пробежала дрожь, и я поспешно отбросила эти мысли прочь.

Увидев меня, стоявшую позади Мэтта, словно я тоже ждала лифт, Блейн напрягся и широкими шагами прошёл в нашем направлении.

— Мэтт, — произнёс Блейн с коротким кивком, как только оказался рядом. — Похоже, я сегодня немного задержался. Пройдём в мой кабинет? — Моё присутствие Блейн полностью проигнорировал.

— Конечно, — учтиво согласился Мэтт и снова повернулся к девушке, с которой разговаривал. — Было приятно тебя увидеть, Эйми.

Девушка улыбнулась ему в ответ, и в её глазах промелькнул явный интерес. В этот момент Мэтт заметил меня, и его бровь взлетела вверх.

— Извини, прекрасная незнакомка, я так и не узнал твоего имени.

Я уже открыла рот, чтобы ответить, но Блейн резко меня остановил.

— Я полагал, что твой дядя тоже сегодня будет? — вмешался он, обращаясь непосредственно к Саммерсу.

Мэтт снова перевёл взгляд на Блейна, и его глаза сузились.

— Я вполне в состоянии справиться с этим самостоятельно, Кирк. — В его тоне слышалась неприкрытая резкость, от которой мне стало не по себе, но, казалось, на Блейна она никак не подействовала.

— Прекрасно, — ровно ответил он. В этот момент лифт перед нами открылся, и Блейн жестом пропустил Мэтта и Эйми вперёд. Как только они повернулись к нам спиной, он оттащил меня за руку в сторону.

— Держись подальше от Саммерса, — процедил он сквозь зубы, после чего тоже зашёл в лифт, и двери за ними закрылись.

Мне понадобилось несколько долгих секунд, чтобы прийти в себя. Оказавшись в своём отсеке, я села за стол и некоторое время просто смотрела в пространство, пытаясь осмыслить странное поведение Блейна. Неужели он считал Мэтта настолько опасным, что даже мысли не допускал о нашем с ним знакомстве?..

— У тебя есть свободная минутка?

Я подняла голову и увидела Деррика Трента — второго совладельца фирмы — зашедшего в мой отсек.

Подорвавшись на ноги, я поспешно кивнула ему в ответ:

— Да, конечно. Чем могу вам помочь?

Деррик сел на единственный стул возле моего стола и протянул мне папку. Взяв её, я снова опустилась на своё место в ожидании продолжения.

— Я сейчас работаю, — начал Деррик, — над делом пропавшей без вести девушки. Есть основания полагать, что она была убита, и сейчас в этом обвиняют её парня. Тем не менее, тело девушки не найдено, и все улики являются косвенными. Дело вообще не должно было дойти до суда, но это всё-таки случилось, поэтому… мне хотелось бы, чтобы ты посмотрела, что можно найти на эту девушку. Парень утверждает, что он её не убивал, и я ему верю. Может быть, она нашла себе кого-то другого или просто ей надоело в Инди. Что бы с ней ни случилось, мне нужно это выяснить.

Просматривая документы, лежавшие в папке, я не без удивления заметила:

— Она работала там же где и Джулия Вэйл? Странное совпадение.

Деррик нахмурился.

— Действительно. Проверь эту информацию. Возможно, здесь есть какая-то связь. — Он пожал плечами. — А может просто фатальная случайность.

После того как Деррик ушёл, я вышла в интернет, чтобы проверить адрес их работы. Это был стриптиз-клуб, находившийся в крайне неблагополучном районе города. Определённо, не самое подходящее место работы для обеих девушек, если учесть, что они выросли в достаточно состоятельных семьях. Клуб назывался «Экстрим» и открывался каждый день в четыре вечера.

Купив на обед сэндвич, я провела всё послеобеденное время в поисках информации — пересматривала имеющиеся на девушек файлы, проверяла их странички в социальных сетях, искала статьи в газетах. Им обеим было чуть больше двадцати, и каждая отличалась симпатичной внешностью. В процессе поиска я на всякий случай записала адрес школы, в которую ходила исчезнувшая девушка Аманда Веббер. Как оказалось, она училась в городе, находившемся не так далеко от Розвелла — места, где я выросла.

На протяжении всего дня меня не оставляла надежда, что Блейн зайдёт ко мне или хотя бы позвонит, но этого не случилось, поэтому в четыре часа вечера я поехала в «Экстрим», так с ним и не переговорив. Перед тем, как зайти в клуб, я щедро нанесла на губы яркий блеск, подняла волосы в высокий хвост и положила в рот жвачку.

Как ни странно, но обстановка клуба оказалась гораздо приятнее, чем я ожидала. Вокруг приподнятой сцены размещались кабинки из тёмного солидного дерева с кожаными креслами, а барная стойка была декорирована чёрным гранитом. На сцене вокруг шеста перед небольшой группой лиц танцевала девушка. Её движения под мотив Шаде были профессиональными и пластичными, а потрясающе гибкое тело прикрывалось только стрингами и стикини.

Забравшись с максимальной непринуждённостью на барный стул, я подозвала к себе жилистого бармена с чёрными татуировками, покрывавшими всю длину его рук.

— Чем могу тебе помочь, Блонди? — спросил он, окинув меня взглядом.

Я улыбнулась в ответ и лопнула жвачный пузырь.

— Классные тату, — сделала я комплимент, а потом продолжила с милой улыбкой: — Я ищу здесь свою подругу. Она как-то говорила мне, что работает в этом клубе и получает неплохие деньги. Я недавно переехала в город и подумала, что могла бы к ней присоединиться.

— Конечно, — невозмутимо кивнул парень. — Как её зовут?

— Аманда Веббер. Знаешь такую?

Бармен покачал головой.

— Чёрт, нет. Эта девчонка сбежала с каким-то парнем четыре, может быть, пять месяцев назад.

Я изобразила на лице полное смятение.

— Шутишь?! Не могу поверить, что она ничего мне не сказала!

Бармен пожал плечами.

— Извини. Она не поддерживает с нами связь.

— И что теперь мне делать?.. — риторически спросила я, понурив плечи. — Мне очень нужна работа.

Он кивком указал в сторону сцены:

— Умеешь танцевать?

— Нет, — ответила я. — Но у меня неплохо получается работать за барной стойкой.

— Как долго ты этим занималась?

— Несколько лет.

Парень изучающе просмотрел на меня, после чего протянул руку:

— Меня зовут Джек.

— Кэтлин, — кивнула я, ответив на его рукопожатие.

— Когда ты можешь приступить к работе, Кэтлин?

Я счастливо усмехнулась ему в ответ:

— Когда скажешь.

— Отлично. Тогда приходи завтра к трём на предварительный тренинг.

— Здорово! — я просияла и, не тратя ни секунды, соскользнула со стула. — Спасибо! — Только оказавшись на улице, я смогла, наконец, нормально дышать. Моё сердце колотилось, а ладони повлажнели после игры, которую мне пришлось продемонстрировать. Похоже, притворяться у меня получалось всё лучше и лучше, несмотря на то, что Кейд считал меня в этой области совершенно безнадежной.

Кейд. По пути домой я гадала, всё ли с ним было в порядке, и не удалось ли тем, кто его преследовал, добиться успеха. Всякий раз, когда я об этом думала, мне становилось не по себе от неизвестности.

Припарковавшись на стоянке возле дома, я вытянула из сумочки сотовый и несколько долгих секунд смотрела на номер Кейда, решаясь ему позвонить. Он был большим мальчиком и вполне мог о себе позаботиться. Без сомнения, ему вряд ли понравится моя заинтересованность его делами, но, даже понимая всё это, я не смогла удержаться и нажала на кнопку вызова. Затаив дыхание, я слушала, как шли гудки, сменившиеся автоответчиком.

— Оставьте, пожалуйста, сообщение.

— Кейд… привет… это я… Кэтлин. — Мой язык спотыкался об слова, и я не знала, что говорить, потому что набрала его номер, поддавшись импульсивному порыву. — Мне просто… захотелось тебе позвонить. Узнать, что ты делаешь. Всё ли с тобой хорошо. — Мой голос затих, когда я подумала, что всё могло быть совсем не хорошо. — Мм… в любом случае, я… мм… перезвоню тебе позже, наверное. Пока.

Я сбросила звонок и, наклонившись вперёд, прижалась лбом к рулю.

— Дура, дура, дура! — пробормотала я, жалея, что не сбросила звонок, когда услышала автоответчик.

Мой сотовый зазвонил, и я вздрогнула, решив, что это перезванивал Кейд. Взглянув на дисплей, я увидела, что это был Блейн.

— Алло?

— Кэт, где ты?

— Возле дома на стоянке, — вздохнула я.

— Ты уже ужинала?

— Нет, ещё не успела.

— Хорошо. Значит, я куплю что-нибудь и заеду к тебе.

— Это было бы замечательно, — согласилась я, выходя из машины. — Буду тебя ждать.

Мои волосы и кожа пропитались сигаретным дымом после клуба, поэтому я решила перед встречей с Блейном принять душ. К тому моменту, когда он приехал с большой коробкой пиццы в руках, мои волосы всё ещё оставались влажными, и я открыла ему дверь в фланелевых штанах с футболкой.

— Разве ещё не рано собираться в постель? — спросил Блейн, оставив пиццу на кухне, прежде чем снять пиджак с галстуком. — Хотя, полагаю, прошлой ночью тебе почти не удалось поспать.

Его слова меня насторожили. После нашего ночного спора Блейн больше не поднимал разговор о Ченсе, и мне совсем не хотелось к этой теме возвращаться.

— Могу сказать то же самое о тебе, — ровно ответила я, поставив две тарелки на стол и положив на них горячие ломти пиццы. — Мэтт показался мне вполне обаятельным молодым человеком. Что он сделал прошлой ночью?

— Привёл нескольких проституток к себе домой. Одна из них его узнала. Она вспомнила, за что его судят, и, запаниковав, вызвала копов.

— Он что-то ей сделал? — спросила я, пока Блейн вытаскивал пробку из бутылки и разливал красное вино по бокалам.

— Говорит, что ничего, — уклончиво ответил Блейн.

Когда мы сели за обеденный стол, я снова с гнетущей остротой осознала, насколько Блейн не вписывался в обстановку моей квартиры. Хотя с его стороны ни разу не прозвучало ни слова по поводу моего места жительства, Блейну, конечно, идеально подходили такие дома, как его собственный — большие, навивавшие мысли о потомственной аристократии и наследственных деньгах.

— Чем ты сегодня занималась? — спросил он, разрезая на тарелке залитую сыром пиццу.

Прежде чем ответить, я с предвкушением сделала небольшой глоток вина. Блейн был своего рода винным снобом, и мне это нравилось, потому что он всегда выбирал превосходные бутылки.

— Деррик попросил меня помочь в поиске информации по делу, над которым он сейчас работает.

— По делу Веббер? — бровь Блейна удивлённо взлетела вверх.

Я кивнула.

— Оказалось, что Аманда и Джулия работали в одном и том же стриптиз-клубе. Ты знал об этом?

Блейн на мгновение перестал жевать, после чего неожиданно отпил вино, прежде чем ответить:

— Да, знал. Я сейчас работаю над этой информацией.

Его слова заставили меня удивлённо нахмуриться:

— Возможно, тебе стоило бы рассказать об этом Деррику. Потому что он, кажется, не в курсе.

Блейн только молча кивнул, поэтому я продолжила:

— В любом случае, я съездила сегодня туда и нанялась работать барменом. Подумала, что так смогу больше найти информации о девушках.

На этом Блейн подавился вином, и я встревоженно наблюдала, как он восстанавливал дыхание.

— С тобой всё хорошо?

— Ты потеряла свой чёртов рассудок? — рявкнул он. Его вспышка гнева испугала меня и сильно задела за живое.

— Спасибо, Блейн, — холодно ответила я. — Я всегда знала, что ты в меня веришь.

— Ты видела сегодня Мэтта, — отрывисто возразил он. — Ты знаешь, что он сделал с Джулией. Я предпринимаю всё, что в моих силах, чтобы тебя оградить, а ты вальсируешь прямиком в львиное логово и нанимаешься к ним на работу. Как ты думаешь, я должен на это реагировать?

Я сжалась, удивлённо вскинув брови.

— Оградить меня? От кого? От Мэтта?

Блейн не ответил.

— С каких это пор я имею к нему какое-то отношение? — поинтересовалась я, не сводя с него глаз. — Я могу быть осторожной. У меня есть навыки самозащиты, и я знаю, что искать.

Около минуты мы молча смотрели друг на друга. Блейн откинулся на спинку стула, пристально меня изучая, а я, кусая губу, тревожно ждала его заключения. Мы поссорились с ним этой ночью, и теперь снова спорили. Наверное, для меня не стало бы большим удивлением, если бы он в конечном итоге сказал, что у нас ничего не получится и между нами всё кончено.

Вместо этого Блейн меня шокировал:

— Почему ты не хочешь ко мне переехать?

Я смотрела на него во все глаза, потеряв дар речи, и когда, наконец, пришла в себя, только и смогла выдохнуть:

— Что?

— Переезжай ко мне, — повторил он, в то время как я растерянно пыталась осмыслить его предложение. Если не считать того недолгого времени, которое я провела в доме Блейна в период выздоровления, мне никогда не приходилось жить с мужчиной под одной крышей, и мне совершенно точно никто не делал подобного предложения. Честно говоря, я не знала, что ему на это ответить. С одной стороны, тот факт, что Блейн хотел придать нашим отношениям более постоянный оттенок, приводил меня в восторг. Но с другой стороны… если оставаться до конца честной, я никогда в детстве не мечтала, чтобы мой избранник в конечном итоге сказал: «я люблю тебя, переезжай ко мне жить». Мои мечты, обычно, включали в себя белое платье и предложение совсем другого характера.

Воспоминания об этом помогли мне сфокусироваться на том, что мне действительно хотелось, и я осторожно произнесла:

— Блейн… это очень великодушно… очень мило с твоей стороны.

Его глаза сузились.

— Но?

— Но… это просто не для меня. — Потянувшись через стол, я обеими руками обхватила его ладонь, чувствуя под пальцами шершавость его кожи. — Я ценю твоё предложение, но, пожалуйста, и ты пойми меня...

— Почему жить со мной не для тебя? — спросил он, вскинув бровь.

Моё лицо вспыхнуло от смущения. Возможно, мои аргументы покажутся ему ненормальными, но я не собиралась лгать.

— Просто, мне кажется, это не слишком хорошая идея. Если бы мы были женаты, это одно дело, но ведь это не так.

— Это можно устроить.

Мои глаза удивлённо расширились. Он действительно только что произнёс то, что мне послышалось?

— Что ты сказал?

— Я сказал, «это можно устроить», — спокойно повторил Блейн, сделав очередной глоток вина. — Если брак необходим для того, чтобы ты ко мне переехала, это может быть устроено одной поездкой в центр города и несколькими звонками нужным людям.

Я едва могла дышать. Блейн предлагал нам пожениться так, словно мы обсуждали фильм, на который собирались пойти. Это была ужасная пародия на все мои ожидания, и я с трудом понимала, могла ли относиться к этому так же невозмутимо, как Блейн. Его поза казалась совершенно расслабленной, и его рука спокойно играла с ножкой винного бокала.

Я не имела ни малейшего представления, как на это реагировать. Неужели он на самом деле говорил о женитьбе серьёзно? Действительно ли он этого хотел? И если хотел, почему его предложение было настолько апатичным? Мысли о том, чтобы быть с Блейном, видеть его лицо каждый день, когда я просыпалась и засыпала, были заманчивыми. Перед моими глазами промелькнуло дымчатое видение о наших детях, о счастливой семье, и мне начинало казаться, что к моим мечтам можно было дотянуться рукой. Всё что от меня требовалось, это сказать одно слово.

И тут у меня промелькнуло подозрение, от которого с щёк схлынула кровь. Мои глаза поднялись вверх, чтобы посмотреть на Блейна, который не сводил с меня настороженного взгляда.

— Ты предлагаешь мне всё это… только потому, что пытаешься меня защитить?

Я сразу поняла, что попала в точку, потому что его лицо превратилось в непроницаемую маску и ему понадобилось слишком много времени, чтобы ответить:

— Кэт, это не то…

— О, Боже, — выдохнула я, отпрянув назад. — Ты действительно предлагаешь на мне жениться только потому, что считаешь себя обязанным меня защищать? — Эта мысль настолько деморализовала, что мне становилось страшно.

— Я люблю тебя… — начал он, но я не дала ему договорить.

— Дело ведь не в этом, верно?! Ты просишь меня выйти за тебя замуж не потому, что любишь и хочешь провести со мной всю оставшуюся жизнь. По сути, ты даже не просишь, если подумать. Ты просто предлагаешь, потому что это будет удобно. Боже, Блейн, даже не знаю, что меня сильнее унижает — твоё полнейшее отсутствие веры в мою дееспособность или сделанное из абсолютной жалости предложение.

Поглощавшее меня чувство злости и досады на какое-то время затмило боль, и я подскочила на ноги в желании проложить между нами, как можно большее расстояние.

— Ты всё поняла неверно, Кэт. — Блейн тоже поднялся из-за стола и подошёл ко мне. Его рука поймала мою, но я выдернула ладонь и с досадой покачала головой.

— Разве? — Мой голос пронизывало едкое недоверие. Он только что посмеялся над всеми мои мечтами, связанными с ним, и теперь говорил, что это я понимала всё неверно?

Блейн исступлённо запустил руку в волосы.

— Я не это имел в виду. Чёрт, я всё делаю неправильно.

— Ты совершенно прав! Уходи. — Я была удивлена, насколько холодно прозвучал мой голос. Блейн посмотрел на меня, и выражение его лица исказила боль. — Я говорю серьёзно. Уходи. — Скрестив руки на груди, я из последних сил пыталась сдержаться, но у меня не слишком получалось. Мне казалось, что я распадалась на части.

Челюсть Блейна поджалась, и после нескольких долгих секунд он, наконец, взял свой плащ и вышел из квартиры. Когда дверь за ним закрылась, мои колени подкосились, и я опустилась по стене на пол кухни, слишком потрясённая случившимся, чтобы плакать.