Пират

ГЛАВА 9

— Чтоб он провалился!

Зоя металась по хижине, желая отомстить Уинну и найти выход своему гневу. Удивительно: ее чувства изменились всего лишь за неделю!

— Упрямый осел! Связать бы его, как курицу, и бросить в трюм. Я бы посмотрела, что бы он испытывал, когда женщина стала бы распоряжаться на корабле и снисходительно улыбаться ему.

— Я бы тоже на это посмотрел, мисс Зоя. Это было бы очень интересно, особенно с таким характером, как у капитана.

— О Адам, его лай гораздо опаснее, чем укусы.

Адам задумчиво взглянул на нее. Она совсем забыла о присутствии малыша. Забыла, что их обоих оставили здесь, предоставив заботам доброжелательных островитян, а сам Уинн решил рискнуть своей бронзовой шкурой и серебристыми волосами ради славы Господа и отечества.

К черту его долг! Он играет с ее жизнью. Она не позволит, чтобы с ней обращались, как с ненужной вещью. Ни за что!

Она пыталась убедить этого упрямца, что путешествие в Алжир не пугает ее. Да, она знает, что их ждет опасность, но не боится. Она представляет, что такое смерть.

Нет, она не склонна к мученичеству, просто ей надо попасть домой. И вряд ли она достигнет своей цели, если будет просиживать задницу на песчаном пляже и ждать его возвращения. Вот мистеру Тюркотту повезло, что его не берут с собой. Он еще не оправился после ранения, а боли будут мучить его до конца жизни.

Тюркотт оказался славным парнем. Он понимает, что от него мало пользы на фрегате, и не хочет быть обузой. Поэтому с благословения Уинна он собирается в скором времени на лодке обогнуть остров и в порту на противоположной его стороне наняться на китобойное судно.

Вполне возможно, что мистеру Тюркотту требуется передышка, но ей-то — нет. Ей нужно попасть домой. Она пыталась объяснить Уинну, в каких обстоятельствах оказалась, что ее действительно перенесло из будущего. Но он каждый раз обрывал ее на полуслове.

Он признался, что ничто на свете не заставит его изменить однажды принятое решение.

— Чтоб он провалился! — пробормотала Зоя, продолжая расхаживать по хижине. — Я должна сейчас находиться рядом с ним на «Вороне». Это мой единственный шанс вернуться к детям. А вдруг с ним что-то случится? И он не приплывет за мной? Тогда я потеряю не только его, но и лишусь возможности попасть домой.

— У вас есть дети, Принцесса? — спросил Адам.

— Да, — ответила она. — Мальчик и девочка.

— Они тоже Принц и Принцесса?

В его тоненьком голосочке слышалась такая тоска, что у Зои сжалось сердце.

— Адам, я не Принцесса. Когда-то я была графиней, но это все в прошлом. Мои дети никогда не будут официально носить титул. Я видела слишком много напыщенных козлов, которые носили пэрскую корону. Ты, мой родной, такой же человек, как королева, или король, или герцог, или лорд.

В глазах мальчика зажегся радостный огонек.

— Вы серьезно?

— Конечно. Ты всегда должен уважать себя и никогда не считать ниже других. Так, Адам, поступают в Америке.

— Капитан говорил мне что-то в этом роде. Сказал, что он с гордостью называет себя янки и что я тоже должен этим гордиться. — В подтверждение своих слов он энергично кивнул.

— Кажется, он не полный идиот, — пробормотала Зоя.

— Нет, Принцесса. Наверное, только наполовину.

Торжественный тон Адама рассмешил Зою, у нее немного улучшилось настроение. Этот мальчуган уже давно завоевал ее сердце. Ей не хотелось взваливать на его плечики свои заботы, хотя ее не оставляло желание стукнуть Уинна чем-нибудь тяжелым по башке — единственное, что казалось ей подходящим, было пушечное ядро.

— Адам, так не пойдет. — Зоя остановилась и повернулась к мальчику. — Нужно найти способ заставить Уинна передумать. Не может быть, чтобы на него ничего не действовало.

Она села на кровать рядом с Адамом. В настоящий момент Уинн находится на корабле и готовится к отплытию. Наверняка он тверд, как алмаз, в своем решении оставить ее и Адама на берегу.

Адам поднял на нее свои огромные глазищи.

— Капитана нельзя заставить передумать, мэм. Он очень упрям — так кок говорит.

Зоя вскочила и опять заметалась по комнате.

— Упрямый он или нет, но я не намерена оставаться. Если я не могу убедить этого вора взять меня с собой, я… — Она замолчала, силясь найти решение своей проблемы. И вдруг она увидела его. — Короче, если он не возьмет меня с собой, я тайком проберусь на борт. Да, Адам. Именно так я и сделаю.

Зоя посмотрела на мальчика, на ее лице играла зловещая усмешка. Вдруг Адам сморщился и, прижавшись к ее ногам, начал с силой дергать за руку.

— О нет, Принцесса, не надо! — Побледнев, мальчик зарыдал и уткнулся ей в юбку. — Пожалуйста, пожалуйста, Принцесса, не бросайте меня. Пожалуйста, Принцесса, возьмите меня с собой!

Зоя была потрясена до глубины души. Что ей делать? Уинн очень настаивал на том, чтобы они остались. Заявив, что не желает рисковать источником молока, потому что слишком любит добавлять его в кофе, он даже переправил на берег чертову козу. Зоя была уверена, что никто из команды не поверил его словам и все понимали, что его цель — обеспечить Адама молоком.

Если бы он проявил хоть часть той же заботы о ее потребностях! Ему надо выполнить задание, сказал он, а женщина и ребенок будут отвлекать его. Видите ли, ему нельзя распыляться на посторонние вещи.

Когда она попросила его отложить плавание до прибытия другого корабля, он раскритиковал ее взгляды на опасность. Это обычная дипломатическая миссия, у него есть все разрешения и письма, необходимые, чтобы обеспечить безопасность самому себе и команде.

Но если плавание безопасно, почему она и Адам будут отвлекать его внимание? Что-то не стыковалось в его объяснениях. Если ему грозит опасность, она хочет разделить ее с ним.

Провалиться ей на этом месте, если она останется на острове, пусть даже таком красивом и с такими доброжелательными жителями! Ей здесь не место. Ее место дома, с детьми! И единственный способ вернуться домой — намертво приклеиться к упрямому пирату.

Зоя погладила Адама по голове, чувствуя, что мальчик охвачен страхом и что ему одиноко. Обдумывая свой план, она не принимала его в расчет. Если она оставит его, он этого не вынесет.

За последние несколько недель они трое стали практически семьей. Мальчик привязался к Уинну задолго до того, как она появилась на палубе корабля. Но малыш очень нуждался в ласке, которую способна дать только мать, поэтому всем сердцем полюбил Зою.

Что очень устраивало Уинна и в полной мере отвечало его планам.

Зоя вздохнула и прижала к себе Адама. Бедняжка. Как и у нее, у него никого нет, кроме Уинна. А этот дурак собирается бросить их обоих. Она потрепала Адама по волосам, поцеловала в лоб и вытерла слезы.

— Не беспокойся, Адам. Я не оставлю тебя. Даже не рассчитывай на это.

Уинн смотрел в сторону острова и живо представлял его во всех деталях. Они уже два дня, как плывут в Алжир, и земля, которую они покинули, давным-давно скрылась за горизонтом. И все же он то и дело рисовал перед собой поселок, несмотря на то что это приносило с собой острую боль. Одному Богу известно, что он долгие месяцы будет видеть перед собой столь желанный кусочек суши.

Зоя не провожала его, они с Адамом спали в хижине, когда он отплывал. «Так даже лучше, — подумал он. — Не будет душераздирающего прощания и бесполезных разговоров». Он поступил правильно, отчалив на рассвете. И он поступил правильно, оставив их на острове.

Потому что он солгал.

Он солгал, глядя в лицо Зое и Адаму. Плавание было очень опасным. Пираты никогда не испытывали особой любви друг к другу, не говоря уже о бороздивших моря мусульманах. Он давно понял, что средиземноморским пиратам очень нравится оправдывать свои действия борьбой за святую веру.

Пираты-мусульмане никогда не считали себя мародерами или ворами. Они действительно не грабили и не мародерствовали. О нет! Они были корсарами, орудием Аллаха, и несли неверным свет ислама. Святая отговорка! Уинн с отвращением передернул плечами.

«Если они ведут священную войну, то я королева Англии», — заключил он.

Великий Боже! Откуда это? Все знали, что на троне сидит регент. Грустная усмешка тронула его губы. Только Зоя могла придумать такое забавное определение.

О, как же он скучает по ней и по мальчику! Они поселились в его сердце и будут жить там всегда, несмотря на его попытки игнорировать ту нежность, которую приносят с собой воспоминания о них. Но сейчас не время отвлекаться на сантименты — им придется ждать. Очень скоро от него потребуется вся его сообразительность и находчивость, его мозг должен быть свободен от посторонних мыслей, потому что ему предстоит чертовски трудная миссия.

Внезапно Уинн закачался: его желудок скрутил очередной приступ морской болезни. Проклятье, это происходит каждый раз, когда они отплывают. Пройдет несколько дней, прежде чем он привыкнет к качке. Он поднялся на палубу в надежде, что свежий воздух облегчит страдания. К сожалению, это не помогло. Насыщенный соленой влагой ветер только усилил тошноту, а из-за хлопанья парусов и скрипа мачт у него разболелась голова.

Уинн подозвал к себе вездесущего Лича и, передав ему штурвал, спустился с юта и направился в свою каюту, намереваясь прилечь и помечтать о теплых днях и жарких ночах, проведенных с Зоей.

Возле каюты он остановился. Голова болела слишком сильно, чтобы отдыхать. Передумав, он прошел мимо каюты и спустился на следующую палубу, туда, где находилось хозяйство Маккэрна. Возможно, у доброго доктора есть лекарство, способное вылечить либо его желудок, либо голову.

У двери лазарета Уинна опять затошнило. Прижавшись головой к косяку, он пытался сглотнуть комок, застрявший в горле и пытавшийся вырваться наружу. Вдруг его ушей достиг смех, который напомнил ему о Зое.

«Господи, у меня начались слуховые галлюцинации», — подумал он.

Уинн негромко обругал свое разыгравшееся воображение. Он ведет себя, как влюбленный дурак. Это не дело. Ему надо управлять судном, руководить командой. У него нет времени на романтическую чепуху.

Но смех раздался снова — мелодичный женский смех, в котором звучали Зоины интонации. Наверное, безумие передается по наследству. Уинн вспомнил, что пара из его дядьев и его бабка слыли большими оригиналами. Ну вот, он опять слышит смех — он готов голову дать на отсечение.

Уинн открыл дверь лазарета — и не поверил своим глазам. В дальнем углу комнаты вокруг колченогого стола сидели Зоя, Адам и предатель Маккэрн и смеялись.

— Разрази вас гром, что вы тут делаете?! — заорал Уинн.

Вены взбухли у него на шее, в висках застучало.

К его удовлетворению, вся компания замерла. У Адама был испуганный вид, а у Маккэрна — глуповатый. А вот Зоя — о, его возлюбленная Принцесса! — она одарила его победной улыбкой, и ответила:

— Как, Уинн, ты не видишь? Мы играем в «дурака».

Красный туман застлал ему глаза. Голова гудела словно колокол.

Зоя увидела, как губы, приоткрывшиеся в дьявольской ухмылке, обнажили крепко сжатые зубы.

О Господи! Ну вот, этот момент настал.

Почему-то она не задумывалась над тем, что произойдет, когда Уинн обнаружит их на «Вороне». Теперь же она поняла, что подсознательно запретила себе затрагивать этот вопрос: если бы она хоть раз коснулась его, то струсила бы и отказалась от идеи тайно пробраться на корабль.

Но дело сделано. Остается только одно: идти напролом и не показывать ему своего страха. Хотя ее самоуверенная манера ничего не дала. Это можно было заключить по тому, как дергалась челюсть Уинна.

Замечательно! Она бы никогда не предположила, что у этого мужчины такой суровый характер. Но ведь Адам предупреждал ее. Почему она его не послушалась?

Наконец-то вспомнив о присутствии Адама и доктора, Зоя повернулась к мальчику. Ей стало стыдно, когда она увидела страх, отразившийся на детском личике, и замешательство на лице взрослого мужчины. Очевидно, Адам лучше, чем она, понимал, во что они ввязываются: должно быть, он сталкивался с проявлениями характера капитана.

Но Маккэрн — бедняга не имел ни малейшего представления о том, из-за чего весь сыр-бор. Она не сказала, что ей запрещено находиться на корабле и что она пробралась на борт тайком. Зачем посвящать доктора в их бесчестный план?

Зоя содрогнулась, когда Уинн перевел взгляд на Маккэрна. Она попыталась что-то сказать, но язык не повиновался ей. Грозный вид пирата лишил ее дара речи.

— Итак, доктор, теперь я вижу, как ты отвечаешь на мою дружбу — идешь против моих приказов… у меня за спиной.

— Послушай…

— Нет. Ты послушай! Ты нужен нам на корабле, это бесспорно. В противном случае я бы привязал тебя к рее и содрал бы кожу — тоненькими полосочками.

— Ну давай, попробуй, — взревел доктор, поднимаясь.

— Подождите минутку. — Зоя вскочила и встала между ними. — Я не хочу, чтобы вы вцепились друг другу в глотки. Во всем виновата я, только я. — Она обратилась к Уинну: — Доктор не имеет ни малейшего представления, о чем ты говоришь. Я ничего ему не рассказывала, ты, болван тупоголовый!

Взгляд Уинна вновь обратился на Зою.

— Болван? — переспросил он.

— Идиот! — закричала она.

— Ладно, Принцесса, — с деланным спокойствием, которое пугало еще сильнее, чем его ярость, произнес Уинн. — Если то, что ты говоришь, правда, я прошу прощения у нашего доброго доктора. — Он кивнул нахмуренному Маккэрну, и тот кивнул в ответ.

«Да, я действительно вляпалась по самые уши», — подумала Зоя, с дрожью наблюдая за Уинном, который, не обращая на нее внимания, давал указания доктору насчет Адама.

Поручив мальчика заботам Маккэрна, Уинн принялся на Зою: он схватил ее за руку и подтащил к себе. В его глазу горел недобрый огонек. Адам попытался было протестовать, но Зоя остановила его:

— Не волнуйся, Адам. Я в полной безопасности. Капитан не сделает ничего, о чем бы потом пожалел.

Кажется, ее слова убедили мальчика, но сама Зоя не избавилась от сомнений. Напротив, сомнения только усилились, когда Уинн повел ее к своей каюте, гневно процедив:

— И не рассчитывай.

Этот чертов идиот запер ее!

Зоя ходила взад-вперед по каюте. Ее напряжение росло. Куда он делся? Ох, как ей не нравилось его упрямство! Время шло, Уинн не появлялся, и тревога все глубже проникала в ее душу.

В Уинна словно вселился дьявол, его сжигала жажда мести. Он протащил ее по коридору, бормоча себе под нос выражения, которые потрясли даже Зою. Она впервые видела его в таком волнении, впервые сталкивалась с его отвратительным характером. Что нашло на него?

О, она прекрасно понимала, что он сердит на нее. Честно говоря, она это заслужила. Она нарушила приказ капитана, а ведь он король на судне. Адам не раз говорил, что у капитана скверный характер, но так как ей самой никогда не доводилось видеть его проявления, она объясняла слова мальчика присущей всем детям любовью к преувеличениям и живым воображением.

А ей следовало бы прислушаться к его словам. Адам умненький и честный мальчуган. Он намного умнее ее самой. Ой! Вывод потряс Зою.

Она так долго трудилась над самоутверждением, что в конце концов стала самоуверенной и самодовольной. Истина заключалась в том, что она возомнила себя особенной и решила, будто Уинн так нуждается в ней, что спустит ей ее «шалость». Она считала, что значит для него больше, чем непреложные правила и военный устав.

Но она ошиблась.

Сердитый вид Уинна не обманул Зою, она чувствовала, что в нем бушует страшная ярость — по силе своей не соответствующая ее проступку, считала она. Когда Уинн втолкнул ее в каюту, одного взгляда на него было достаточно, чтобы подтвердить ее наихудшие подозрения. Его глаз превратился в щелочку, а тихо зазвучавший голос напоминал отдаленные раскаты грома в преисподней.

— Я знаю, что однажды пожалею об этом, Принцесса, — произнес он. Но ты не оставляешь мне выбора.

С этими словами он развернулся, вышел из каюты и запер дверь. С того мгновения прошел почти час.

Проклятье, кого он из себя строит?

Зоя покачала головой. Неудовлетворенная тем, что вынуждена мысленно высказывать свое мнение, она заговорила вслух, и чем дольше она бормотала, тем лучше себя чувствовала.

— Я не член его команды, он не имеет никакой власти надо мной. Я даже не из его века. Да, у Джонатана были свои недостатки. Но он никогда не вел себя как высокомерный и властный шовинист. Так можно относиться только к бесправным и слабовольным дурочкам с соломой вместо мозгов.

Мальчишка, вот кто он такой, заключила Зоя, воодушевляясь от собственных слов. Она, конечно, не получила такого удовольствия, как если бы высказала ему все в лицо, зато это лучше, чем держать в себе.

Она прошла в заднюю часть каюты и продолжила свой монолог более уверенным тоном:

— Кто назначал его моим опекуном? Кто поручил ему руководить мною? У него нет на меня никаких прав. Я свободная и независимая современная женщина. И я вольна жить так, как мне нравится.

«Вот так», — подумала она.

— О, прошу прощения, мадам, но я позволю себе с вами не согласиться.

От вкрадчивого голоса Уинна у нее по спине побежали мурашки. Зоя резко повернулась и уперла руки в бока, готовая противостоять дьяволу, возникшему перед ней в столь красивой и соблазнительной оболочке.

Серебристые волосы Уинна были собраны в «хвост», он недавно умылся и побрился — Зоя заметила остатки пены на подбородке.

Черт бы его побрал!

Ее влечет к нему даже тогда, когда у нее руки чешутся свернуть ему шею. Нет, в жизни много несправедливостей, заключила Зоя, хотя пришла к этому выводу много лет назад.

— Ну и продолжай просить, — отрезала она. — Можешь не соглашаться хоть до посинения, но это ничего тебе не даст. Я не сдамся, если только ты не подвергнешь меня порке.

— Тогда мне придется это сделать, — прозвучал холодный, как зимний ветер, ответ.

Зоя бросила на него испепеляющий взгляд.

— Думаю, вы действительно это сделаете, капитан.

Она никогда не принадлежала к тем, кто пасует перед угрозой и подчиняется. Не примкнет она к ним и сейчас. Пусть он поварится в собственном соку и попытается найти выход. Но как бы то ни было, он никогда не причинит ей вреда. Он не способен на бессмысленную жестокость.

— Чего бы это мне ни стоило, Принцесса, но так или иначе ты обязательно выполнишь мое приказание.

Он улыбнулся ей, нагло, зловеще. Нет, эта сторона его характера совсем не привлекала ее.

— С какой стати я должна выполнять то, что ты мне говоришь? Я для тебя ничего не значу, в противном случае ты бы никогда не оставил меня на острове. Я объяснила тебе, как мне важно вернуться домой. Я умоляла взять меня с собой. — Она набрала в грудь побольше воздуха и продолжила: — Но я не опущусь так низко, чтобы еще раз молить тебя о чем-либо. Под твоей красивой внешностью скрывается жестокое сердце, Уинн. Я хочу, чтобы ты прекратил этот спектакль, ради Адама. К тому же, по моим расчетам, поворачивать назад слишком поздно.

Дьявольская улыбка Уинна превратилась в ангельскую. У Зои едва не отвалилась челюсть при виде столь резкой перемены. Он задумал что-то нехорошее, она поняла это, когда увидела победный блеск в его черном глазу.

— Ты права, дорогая. Хотя твоя речь напоминает сентиментальные песенки из твоей умной музыкальной шкатулки, поворачивать назад действительно поздно. — Уинн засунул руку в верхний ящик письменного стола и вытащил Зоин плейер. — Что же касается моего жестокого сердца, — добавил он, — я руководствуюсь исключительно твоими интересами, мною движет тревога за тебя. Видишь ли, Принцесса, я, кажется, влюбился.

Зое все же не удалось удержать свою челюсть: та отвисла от изумления. «Наверное, я похожа на огромную рыбину, вытащенную на берег», — подумала она. Этот человек сошел с ума. Сначала он утверждает, что добьется своего любыми способами, затем в грубоватой манере, больше подходящей для исполнения старых добрых джазовых шлягеров двадцатого столетия, заявляет, что любит ее так же сильно, как метеоролог свою погоду. Уникальный способ узнать, что тебя кто-то любит. Во всяком случае, она считала, что он говорит именно о любви.

— Что ты делаешь с моим плейером и что ты пытаешься мне сказать? — возмутилась Зоя.

— Зоя, дорогая, у тебя очень современный склад характера, не так ли? Для меня было бы тяжелейшим испытанием использовать длинные витиеватые обороты, но я бы, конечно, справился.

— Минуту назад ты собирался бросить меня на съедение акулам, или как капитан Крюк [7] заставить идти по доске над водой.

— Капитан Крюк? Никогда не слышал о нем. — Он замолчал, размышляя над тем, кто же такой капитан Крюк. — Что же касается твоих богатых поэтическими образами замечаний, Принцесса, боюсь, тебе от меня уже не отвязаться. Понимаешь ли, ты превратилась в привычку, к которой, к моей досаде, я испытываю теплые чувства.

— В привычку?

В привычку?!

Она покажет ему привычку!

Гордо вскинув голову, Зоя прошла мимо Уинна, к двери. Остановившись у порога, она театрально повернулась к нему. Прекрасно: судя по его нахмуренному лицу, он забеспокоился.

— Я отказываюсь быть чьей-либо привычкой. Я не принимаю милостыню — никогда не принимала и никогда не буду. — Она взялась за ручку. — И я не собираюсь делить с вами каюту, сэр.

С видом обиженной добродетели Зоя повернула ручку и толкнула дверь — но ничего не произошло. Дверь была заперта. Она принялась снова толкать дверь и крутить ручку, но с тем же результатом. Когда она стала бить плечом в дверь, Уинн подошел к ней и помотал у нее перед носом ключами, свисавшими с пальца, а потом поднял руку высоко вверх.

— Не это ли ты ищешь, Принцесса? — Он смотрел на Зою и нагло ухмылялся.

— Дай их сюда!

Зоя подпрыгнула, но не удержалась на ногах и упала на Уинна, а тот покачнулся и рухнул на койку.

— О, какой энтузиазм, Принцесса! — Широко расставив ноги, он подтянул ее на себя. — Как я понимаю, ты передумала и решила остаться со мной.

— Вовсе нет, — прошипела Зоя. — Ни один мужчина никогда не будет моим хозяином. Ни один мужчина не будет диктовать мне условия и управлять моей жизнью. Ни один мужчина…

Уинн прервал этот гневный словесный поток поцелуем. Зоя начала было вырываться, но желание, как всегда, быстро одержало над ней верх, и она обмякла, словно спелый персик упав к нему в объятия.

Неужели она так никогда ничему и не научится?

Она не может позволить ему усыпить ее бдительность и затуманить мозги. Она не готова для таких бурных отношений, она недостаточно сильна, чтобы пройти через боль, которую принесет с собой еще одна безнадежная связь. У нее остались дела, требующие ее внимания, есть проблемы, нуждающиеся в срочном решении.

Она нужна детям.

И ей нужно вернуться назад.

В ее жизни в двадцатом веке нет места для романа с пиратом из девятнадцатого. Наверное, она повредилась в рассудке, если позволила себе увлечься им. Черт! Ее гормоны всегда были причиной бед.

Зоя опять начала вырываться. Но он так сильно прижал ее к себе, что она не могла бы определить, где проходит граница между их телами. Если он продолжит в том же духе, то раздавит ее в лепешку.

Ласки Уинна в очередной раз развеяли в пыль ее благие намерения. Она застонала он наслаждения и от разочарования и опять попыталась оторваться от своего пирата.

Уинн осторожно перекатил ее на спину и продолжил наступление. Зоя лежала неподвижно, стараясь подавить ответную реакцию своего тела. Но одним из достоинств Уинна была целеустремленность, и Зоя сделала единственное, что смогла придумать.

Она укусила его за язык.

Нет, она не прокусила его — это нанесло бы непоправимый ущерб столь исключительному экземпляру, — всего лишь сжала зубами. Но этого было достаточно, чтобы Уинн подскочил как ужаленный.

Его брови сошлись вместе, а губы угрожающе поджались. Он бросил на Зою уничтожающий взгляд и заговорил:

— Отличный выстрел, Принцесса. — Его глухой голос, казалось, звучал громче, чем крик. — Как я вижу, ты еще не приручена. Я аплодирую тебе: из тебя получился мощный противник. Но это делает игру намного интереснее. Отныне я с нетерпением буду смотреть в будущее и ждать того момента, когда мы начнем совместную жизнь.

Зоя с вызовом взглянула на возвышавшегося над ней мужчину. Тупоумие было, очевидно, наследственной чертой. Зоя встала на ноги на кровати, чтобы их глаза оказались на одном уровне. Ей надоело задирать голову до ломоты в шее, чтобы смотреть на него.

— Я устала повторять, что мое место не здесь, но ты упрям, как осел, и не слушаешь меня или не веришь тому, что я пытаюсь вбить в твою дубовую башку. — Уинн открыл рот, собираясь, наверное, перебить ее. Но она не дала ему вымолвить ни слова. — У нас нет будущего. И никогда не было. Ты не существуешь, ты человек из моего прошлого. А я всего лишь сон, отдаленный образ, замаячивший на твоем горизонте. Из двадцатого века, черт побери! Пойми в конце концов, что я тебе говорю, если у тебя есть голова на плечах!

Она тяжело дышала, ее грудь вздымалась. Истинность собственных слов потрясла ее сильнее, чем она предполагала. Уинн оценивающе смотрел на нее. Она видела, как бьется жилка у него на шее, и догадалась, что он в ярости.

— Я не желаю слушать всю эту чушь, Зоя. Я буду делать так, как мне нравится. И ты будешь делать так, как мне нравится.

— Но…

— Пора бы и тебе обдумать мои слова своей дубовой башкой, — оборвал он ее. — Или у тебя башка набита соломой? — Он не дал ей времени ответить и вытянул руку в сторону умывальника. — Даю тебе пять минут на то, чтобы привести себя в порядок. Предлагаю тебе умыться. Надеюсь, вода охладит твой пыл.

— Мой пыл? — воскликнула Зоя.

Уинн не обратил внимания на ее возмущение.

— Если у тебя есть чистое платье, можешь надеть его. За тобой зайдет Маккэрн и проводит тебя на палубу. Это все, что я могу сделать, учитывая, что он сыграл свою роль в обмане, осознанно или нет.

«Что он задумал?» Она знала, что он не причинит ей вреда, но его замечание о том, что она еще не приручена, испугало и насторожило ее. Наверняка он держит камень за пазухой. Что-нибудь вроде гражданской казни.

— А если я не пойду? — поинтересовалась Зоя.

— Разве я говорил что-нибудь о том, что у тебя есть выбор?

Мерзавец, он поймал ее в ловушку. У нее не хватит сил, чтобы сопротивляться этому медведеподобному доктору.

— Если ты собираешься повеселиться, наказав меня на виду у всей команды, тогда давай, действуй. Я покажу тебе, как настоящая женщина встречает беду.

Уинн хмыкнул: он с трудом сдерживал смех.

— Ох, Принцесса! С тобой никогда не бывает скучно. Совершенно верно, я собираюсь повеселиться сегодня вечером. Уверен, команда жарко спорит по поводу того, кто из нас —

ты или я — будет наказан более строго. —

Он подошел к двери — дверь уже успела превратиться в полноправного участника их спектаклей.

— Пять минут, Принцесса. В противном случае я приду за тобой сам, закину тебя на плечо, как мешок, и отнесу на ют. — Он кивнул ей и вышел.

Проклятье, он более умело покидает сцену, чем она.

В дверь постучали дважды: первый стук был слабым и робким, а второй глухим и резким. Зоя расправила складки платья, подаренного жителями острова, — простого фасона, из хлопчатобумажного газа, оно подчеркивало ее стройную фигуру. К платью она надела сандалии, которые захватила с собой перед отлетом в надежде, что ей удастся провести несколько деньков на залитом солнцем пляже какого-нибудь острова. Как же давно это было!

Она действительно оказалась на каникулах, погода стоит солнечная и жаркая и она побывала на острове. Однако она бы вряд ли поверила тогда, много недель назад, что все ее надежды исполнятся именно таким образом и именно в таком сочетании. Зоя вздохнула, заправила прядь волос за ухо и спокойно открыла дверь.

К ней бросился Адам и уткнулся в колени заплаканным лицом. За мальчиком стоял улыбающийся Маккэрн. Зоя погладила Адама по голове и поцеловала в макушку.

— Все в порядке, родной мой. Все хорошо. — Она неуверенно улыбнулась доктору и пожала плечами. — Простите, что навлекла на вас неприятности, доктор. Но мне нужно было попасть на корабль.

— Не могу понять, почему это так важно для вас, сударыня. Но я верю вам. — Он кивнул. — Вам нет нужды извиняться. Не о чем сожалеть. Пока.

Зоя подняла голову и пристально посмотрела на Маккэрна, словно пытаясь найти на его лице ответ на свои сомнения.

— Вам известно, что задумал Уинн?

— Ни в малейшей степени.

— Тогда все гораздо хуже, чем я думала.

Зоя накинула на плечи шаль, подаренную жителями острова, и сказала себе, что надо собрать всю свою смелость: чем быстрее она предстанет перед неизбежным, тем лучше. Она взяла Маккэрна под руку и смело двинулась навстречу неизвестности.

Зоя поднялась на палубу и увидела, что погода испортилась: небо стало серым и тяжелым, что в полной мере соответствовало ее настроению. Высоко на мачтах хлопали и стонали паруса, как бы протестуя против ненастья. У нее возникло странное ощущение, будто корабль сочувствует ей, ведь матросы не раз заявляли, что любое судно имеет собственный характер.

«Отлично, — подумала она. — Раз вокруг меня царит атмосфера сопереживания, значит, Уинну ужасно неуютно».

Резкий порыв ветра растрепал ей волосы. Громкое карканье и шорох перьев предупредили Зою о приближении Ворона за мгновение до того, как он сел ей на плечо. Он оказался на удивление тяжелым. Честно говоря, она бы предпочла общение с попугаем — они значительно легче, — но то, что птица изменила своему прежнему хозяину и теперь проявляла к ней повышенное внимание, очень льстило ее самолюбию. Она надеялась, что это сильно задело Уинна.

Зоя огляделась по сторонам. На палубе собралась почти вся команда, некоторые взобрались на ванты, остальные расположились на нок-реях. Все с грустью взирали на нее, во взглядах людей читалась жалость, словно ее вели на гильотину.

Зоя содрогнулась. А она-то хвалила себя за находчивость! Уинн не отрубит ей голову и не свернет шею. Он не сделает ей ничего такого, что могло бы покалечить ее тело, которое, как она догадывалась, он оставляет для себя, чтобы потом ласкать и гладить.

Мужчины у трапа молча расступились. Слева стояли офицеры. В образовавшемся проходе появился Уинн. Зоя пристально посмотрела на него. Можно подумать, что именно на него свалились несчастья, а не на нее! Он собран и напряжен, кажется, даже опечален — он вообще не похож на того Уинна, к которому она привыкла.

Вид Уинна не улучшил состояния Зои, а ее буйная фантазия принялась рисовать картины одну страшнее другой. О, он ни за что не причинит ей физического вреда!

Возможно, он также не расположен к тому, чтобы выпороть ее.

А вдруг она ошибается?

Ей меньше всего хотелось, чтобы ее унизили именно таким образом. Если понадобится, она будет бороться с ним до последнего вздоха. Пусть попробует только дотронуться до нее — она вырвет ему все волосы из носа. Она не позволит попирать свое достоинство!

Приободрившись, Зоя заставила себя раздвинуть губы в слабой улыбке и решительно двинулась к Уинну. С огромной птицей на плече она чувствовала себя такой же отважной и грозной, как любой из описанных в романах капитан пиратских кораблей. Однако обеспокоенные взгляды некоторых членов команды вызвали у нее дрожь во всем теле.

Уинн оценивающе оглядел ее с ног до головы с таким видом, будто выбирал кусок мяса повкуснее, и приподнял одну бровь.

— Вот, — заявила она и широко раздвинула губы, обнажая зубы.

— Что ты делаешь, Зоя?

— Облегчаю тебе задачу: ведь ты собираешься пересчитать мне зубы. Ты смотришь на меня так, словно выбираешь скаковую лошадь.

Уинн закатил глаз и покачал головой с видом взрослого человека, уставшего от проказ собственного ребенка. Потом он повернулся влево и поманил к себе невысокого темноволосого мужчину, одетого в длинную белую ризу. Зоя мгновенно узнала в нем судового капеллана.

Уинн несколько секунд смотрел на нее — Зоя охарактеризовала бы его взгляд как «горячий», — прежде чем спросил:

— Ты знакома с капелланом Эмонтом?

Зоя кивнула и поклонилась.

— Здравствуйте, капеллан, — радушно приветствовала она его. — Вы здесь для того, чтобы причастить меня в последний раз?