Пирос

15

На военной базе Вилхерд всегда было ветрено, и небо затягивали серые облака. Всё казалось блёклым, сливающимся, не привлекающим взгляд, но Филипп не мог успокоиться. С момента, как он оказался здесь, прошла неделя, и не прошло и дня, чтобы он напряжённо не вглядывался в даль, где за рекой небо подпирали плоские крыши домов. Филипп стёр глаза об их тёмные непривлекательные силуэты, но пока не происходило ровным счётом ничего — лишь тишина и пустота. Но он продолжал смотреть то со стены, то с башни, на которую поднимался со скуки между тренировками; из любого окна. Он не знал, что высматривает, но чувствовал — это лишь затишье перед бурей. Надо было только дождаться, когда грянет гром…

Что-то мелькнуло у самого высокого — этажей пять — здания.

Филипп вцепился в холодные камни ограждения. Он не знал, что видел, но не сомневался — вот этот гром.

Давай! Ну же!

Казалось, что камни могут сломаться от того, как сильно он сжимал их.

И гром грянул.

Отчего-то внезапно. Заставил отпрянуть и замереть на секунду. Взмыл вместе со столпом пыли и обрушился с сигналом сбора. Филипп бросился вниз. Вот он! Вот его час! То, чего он ждал так долго, томясь в полутёмных комнатах, промерзая на ветру и убивая время в ожидании хоть чего-то.

Он прибыл на плац, задыхаясь, но полный решимости, весёлый и с сияющими глазами. Он уже чувствовал битву, он хотел этого. Знал, что после придёт чувство страшной опустошённости, но сейчас… Сейчас он просто хотел снова почувствовать то, что чувствовал на острове или на нескольких рейдах к побережью.

Весь в своих ожиданиях, Филипп не сразу понял, что произошло, когда землю тряхнуло так, что пришлось вцепиться в стену, чтобы не свалиться.

— Разве барьер не установлен?! — воскликнул кто-то рядом.

Филипп вскинул голову и увидел дым, обломки камней и дыру в стене. Он понял всё сразу: опять оружие Райдоса, которое пробивает барьеры, словно их нет. Они это уже проходили на острове.

— Всем собраться! — Приказ генерала Флиннстоуна, к которому определил Филиппа отец, заставил всех поражённых неожиданной атакой броситься вперёд.

В руках у Филиппа оказалась чёрная короткая винтовка с несколькими энергокамнями. На поясе затянулся ремень с реле вместо пряжки. И он оказался в проулке меж домов, как и множество других молодых людей вокруг него.

Улица была пуста, дорогу испещрили воронки снарядов, но не было видно крови, нигде не лежало тел, словно кто-то убрал за собой. А может, Пиросу всё же удалось эвакуировать жителей до того, как начались настоящие атаки?

Филипп прислушался. При всём неумении контролировать энергию чувствовал он её хорошо. И сейчас она ощущалась, как могильный холод, как беспощадная агония с привкусом крови и пепла на языке.

Филипп сглотнул. Сегодня защиты у него не было. В этом был план. Принцип. Он хотел быть со всеми на равных, показать, что он лучший, благодаря своим умениям, силе и ловкости, а не семейной реликвии, спасающей его жизнь. И теперь целью номер один стало выжить или унести с собой как можно больше людей Райдоса.

В сторону базы пролетели два огненных шара.

— Это, — Флиннстоун указал на шары, — то, что мы уничтожим. Отряды А и С заходят справа и слева соответственно, а мы — идём прямо, двумя группами. — Он достал из сумки продолговатую серебряную коробочку со светящейся посередине кнопкой и вручил Хейдану, крупному мужчине, который понимающе кивнул. Он не раз участвовал в сражениях, не раз вставал под командование Флиннстоуна, но Филиппу был не знаком.

— Взорвёшь прямо под махиной, — сказал командир. — Вы заходите с запада, мы — с востока. Будьте осторожны.

Его отряд перебежал на другую сторону улицы и исчез за углами.

Филипп напрягся, глядя на выбранного Флиннстоуном командира. Тот невозмутимо окинул взглядом оставшихся солдат. Их было четверо: принц, о котором отзывались положительно все, кого Хейдан знал; мальчишка Эйрик, новичок с огромными испуганными глазами, сжимающий кулаки так сильно, что вокруг них летали зеленоватые искры; врач Ирэм, которого он видел в действии в прошлую вылазку и который произвёл впечатление неплохого бойца, несмотря на то, что выглядел хило; давно знакомый ему Линкольн Эрзет, улыбающийся с прищуром и держащий автомат наизготовку. Этот был закалённым бойцом, стрелком, которому не было разницы, что держать — арбалет, новомодные автоматы или дротики: оружие подчинялось ему с лёгкостью.

— Пойдём, — скомандовал Хейдан, кивая в сторону.

Они пошли быстро, но осторожно вдоль стены, следя за окнами, за крышами соседних домов, выглядывая из-за углов, прежде чем перебежать от одной стены к другой. Улицы казались пустыми, но, чем ближе они подбирались к центру, тем сильнее ощущалась опасность, тем сильнее нервничал Эйрик и тем чаще тут и там мелькала тёмная форма воинов Райдоса.

«Мы себя не выдаём», — прошептал Хейдан, сверкая умными серыми глазами на Эрзета. Тот сплюнул и кивнул, но автомат не опустил.

Филипп взглянул на свой, и в памяти всплыли слова Гардиана Арта: «Избавьтесь от мечей». Война изменилась, Филипп понял это ещё на острове. Мечи были бессильны против той техники, что ждала их впереди. Они были бесполезны, когда в тебя стреляли, а ты даже не мог понять — откуда. Ближний бой оставался позади, а всё, что Филипп знал и умел, — был ближний бой. Его собственной магии на дальний не хватало, а винтовки… Он до сих пор чувствовал странный, давящий холод от них. Словно они были чем-то противоестественным.

Группа замерла, и Филипп вопросительно посмотрел на Хейдана. Тот приложил палец к губам и беззвучно произнёс: «Они».

«Они» приближались. Шли осторожно, бесшумно, словно ступали по воздуху. Все готовые к атаке, все настороже, окидывали внимательными взглядами углы и подворотни. Было вопросом времени, когда они завернут за этот угол.

Эйрик сполз на землю и прижался к стене, шумно дыша и глядя в небо, его руки тряслись, одна тянулась к реле на поясе. Он был бы счастлив крутануть его и оказаться далеко отсюда. Он был бы счастлив никогда вообще не появляться в этом посёлке, но кто-то сказал, что это его долг… Зачем он послушал? Теперь же приходилось доказывать, что он не предатель и не трус!

Ирэм присел рядом с Эйриком, пытаясь успокоить его пока словами, но уже прикидывал, какое успокоительное уместнее в этой ситуации. Филипп презрительно сморщился при взгляде на Эйрика и посмотрел на разбитое окно у того над головой.

— Отойди, — сказал Филипп и, подтянувшись, заглянул внутрь.

Небольшое пустое, полутёмное помещение с дверным проёмом, за которым виднелся большой зал с колоннами: утопающие в тенях длинные столы, похожие прилавки. Филипп дёрнул ставню, и та, расшатанная, легко поддалась.

— Может, туда, командир?

Хейдан оценивающе посмотрел на окно, затем на целящегося с земли Эрзета и цыкнул ему. Тот не отреагировал. По его лбу стекали капельки пота, камни на автомате мерцали, и палец был готов нажать на спуск.

— Не стреляем, Эрзет, — прошипел Хейдан. — За мной.

Стрелок вскочил на ноги последним и вслед за всеми забрался в окно, кинув недовольный взгляд на улицу, когда осторожно задвигал ставню назад.

Они шли вперёд, напряжённые, ожидающие атаки в любой момент. Но пока огромный зал был тих и пуст. Здание оказалось магазином, и вонь просроченных продуктов щекотала носы. Пол устилали грязь, осколки и камни. В стенах зияли пробоины от прошлых атак, а за ними и окнами, затянутыми пыльной пеленой, виделось то, что до сих пор посылало огненные шары на базу и обломки снесённого здания. «Вот зачем был взрыв! Чтобы освободить место!» — понял Филипп. Вокруг кипели бои, силуэты мелькали за окнами, гремели машины, в которых узнавалась рука инженеров с Форкселли — грузные клёпки, соединяющие грубые железные листы, сточенные углы и носы пушек такие же, как были на кораблях.

— Слишком тихо, — выдохнул Эйрик. Он почти успокоился, но тишина, нарушаемая лишь скрипом шагов, давила ему на нервы.

И словно специально для него мимо просвистел выстрел. Эйрик вскрикнул и, не задумываясь, выпустил в воздух несколько бледно-зелёных шаров. Новые выстрелы посыпались сверху, из темноты.

Они бросились врассыпную, пока их не успели окружить. Врач увлёк на собой мальчишку, Филипп оказался неподалёку от стрелка.

— Неудачное расположение, — выплюнул тот, целясь. Один выстрел в сторону площадок второго этажа — и тело поражённого в голову мужчины камнем рухнуло на пол.

— Что вы имеете в виду? — С выстрелом Филиппу повезло не так сильно, но по следующей атаке он понял, куда метить.

— Эйрик с Ирэмом. Они оба — слабое звено.

Филипп бросил взгляд в сторону, откуда летели бледные шары и золотистые лучи, и, пригнувшись и прячась за столами, побежал к ним. Они находились в уязвимом месте: за ними открывался коридор, а Эрзет был прав: эти двое — испуганный мальчишка и врач — не были так хороши, как меткий Эрзет или опытный Хейдан. Они не были даже так безрассудно уверены в себе, как сам Филипп.

Как он и подозревал, беда появилась из коридора. Их было трое, и один тут же упал с простреленной головой. Эйрик вскрикнул, заметив врагов; его атаки отбивали так, словно это были безобидные детские потуги в настоящую боевую магию. Филипп хотел выстрелить ещё раз, чтобы помочь, но нырнул обратно за витрину — в него полетел яркий луч, пробивающий деревянные стенки укрытия.

Филипп выстрелил вверх, и ответ просвистел прямо над ухом, обжигая. Ещё один выстрел — мимо. Ответный — тоже. Следующий пролетел слева, и сверху упал автомат. Из темноты площадки второго этажа безжизненно свесилась рука. Филипп метнул взгляд в сторону, Эрзет показал ему большой палец и скрылся за столами. Он собирался помочь Хейдану. Тот остался один на противоположной стороне павильона, но отстреливался успешно, поглядывая в сторону лестницы.

Филипп вернулся к загнанным в угол Ирэму и Эйрику. Последний старался поставить щит, но тот мигал, как сумасшедший, не в силах выдержать атаки, и в один момент просто исчез. Как в замедленном действии Филипп видел, как мощная сфера влетает в грудь Ирэму, того отбрасывает, и, сбив ящики витрины, он, бездыханный, валится на бок.

Прежде чем успел полететь удар уже в оцепеневшего Эйрика, двумя перекрёстными выстрелами были убиты оставшиеся двое райдосовцев.

— Керрелл! — выкрикнул Хейдан и кивнул на дверь. Они были к ней так близко!

Филипп бросился к Эйрику.

— Я виноват! — закричал тот, и казалось, ещё немного — и он разразится слезами.

— Поднимайся! — Филипп дёрнул его за плечо и, не обращая внимания на летящие сверху удары, потянул за собой.

Они оказались на улице, в тёмном проулке, выходящем прямо к руинам, на которых возвышались машины. Филипп сбросил дрожащего от накатывающей истерики Эйрика у стены, и тот схватился за виски, что-то бормоча, безумно глядя в землю.

Филипп подошёл к командиру.

— Он обуза. Ему здесь не место. Пусть вернётся на базу.

— Нет-нет-нет! — воскликнул Эйрик. — Я так не могу! Так нельзя! Я не…

— Тихо, — выдохнул Хейдан, поднимая палец.

Он сосредоточенно смотрел на руины, окружающие машины. К ним с противоположной стороны подбирался отряд генерала Флиннстоуна, и, стоило подойти достаточно близко, как словно из ниоткуда появились охранники.

— Если мы пойдём туда сейчас, — сказал командир, — им придётся разделиться. По крайней мере одну махину мы собьём точно.

— Нас мало…

Филипп бросил взгляд на Эйрика.

— Я прикрою парня, — сказал Эрзет. — Очухается — и покажет ещё, правда? — Он потрепал Эйрика по плечу; тот распахнул глаза от неожиданности и закивал так рьяно, что казалось, голова может оторваться.

Филипп не поверил, но говорить ничего не стал.

Хейдан коротко кивнул и, глядя на Филиппа, тихо скомандовал: «Вперёд».

Они были опасно близко к сражению: пять этажей — ерунда для тех, кто умеет летать, но их не замечали. Слишком занятые убийством друг друга, воины и не подозревали, что кто-то следил за ними сверху, думая о том, как вся эта бурлящая жизнь уйдёт под землю. Для них больше не было разницы, кого убивать. Все были врагами. Все бы убили их при возможности.

Мир работал до жестокости просто: либо убиваешь ты, либо убивают тебя. «Охота на охотников» была изначально проигрышной стратегией. И скоро они все должны были об этом узнать.

— Ты не собираешься вниз? — спросила Анна. — Ты ведь хотел сюда.

Хог мотнул головой.

— Если я спущусь, всё прекратится быстро. Пусть Харон и Орел поиграют.

Анна скептически поджала губы. Её мучило плохое предчувствие с момента, как Хог сказал, что началось нечто большое. От этого предчувствия сводило желудок, оно заставляло озираться, ожидать подвоха и опасности отовсюду. А ещё оно подпитывало адреналин. Кровь бурлила, и, что бы Анна ни думала о затее вмешиваться в войну, она не могла не признать: это было весело. Весело, когда по телу дрожью проходит предвкушение от ощущения силы. Когда руки трясёт от энергии. Когда ты можешь стать одним целым с этой энергией и знаешь, как её нужно использовать. Этот кружащий голову азарт!

— Я тоже хочу поиграть! — заявила Анна, глядя вниз, и перемахнула через ограждение на крыше.

Филипп отшатнулся, когда в каких-то сантиметрах от него полетела молния. Она прочертила чёрную полосу на земле, поднимая пыль и оставляя после себя запах жжёного песка. Филипп увернулся ещё от одной и вскинул голову.

Он узнал её сразу. Её глаза и ярко-розовые пряди сверкали совсем как молнии, срывающиеся с пальцев и смертоносным, беспорядочным градом летящие к земле. От них негде было спрятаться, и то и дело шипение молний перекрывали пронзительные крики боли.

Анна почувствовала его взгляд, присмотрелась и рассмеялась.

Вот оно! Вот её плохое предчувствие. Она была уверена, что встретит его здесь, и теперь ей было просто весело. Настолько, что перехватывало дыхание. Настолько, что молнии заплясали ярче.

А у Филиппа в ушах стучала кровь. Он сжимал до боли зубы и целился. Он бы вряд ли попал, но стереть улыбку с её лица было бы прекрасным достижением. Ему не стоило забывать, кто она. Это была только его ошибка, что он до сих пор строил себе какие-то иллюзии. Теперь он знал.

— Филипп! — перекрывая гул, выкрикнул Хейдан. — Не трогай её! Нам не до этого!

Он указал в сторону машин, и нехотя Филипп опустил оружие.

Молнии вызвали панику в центре, воины спасались от атак с воздуха, и путь оказался проще, чем мог бы быть. Как два безумца, уворачиваясь от неонового града, стреляя в тех, кто пытался им помешать, они добрались до центра. Филипп бросил быстрый взгляд на Хейдана. Тот едва заметно кивнул — и два сверкающих выстрела устремились вперёд.

И тут — вспышка.

Филиппа отбросило назад, винтовку выбило из рук, а перед ним возник человек в чёрной форме. Взгляд уловил движение — и Филипп перекатился в сторону. Туда, где он лежал, полетел энергетический шар, оставляя после себя воронку.

Враг был близко. У Филиппа могла быть неудачная позиция, но ловкость и опыт могли бы компенсировать всё… если бы у него был меч.

Филипп перехватил винтовку. Мгновение — и его выстрел столкнулся со сферой противника. Вспышка ослепила, но Филипп уловил какое-то движение. Почувствовал его совсем рядом. Словно воин переместился. Филипп крутанулся, и бок обдало жаром — сфера пролетела по касательной.

Ещё одну он отбил, сжимая зубы от боли.

Телепортёр кружил, посылая атаки отовсюду. Не было ни шанса выстрелить самому, ни возможности отследить перемещения. Филипп уставал. И это была отличная стратегия: вымотать его, ранить — и добить. Всё, на что он надеялся, — что враг совершит ошибку. Ему стоило только оказаться чуть ближе, чем нужно.

Глаз уловил движение слева. Филипп развернулся — и не глядя ударил прикладом. Хрустнули кости, неожиданно громко и ясно в окружавшем безумном гудении. Мужчина отшатнулся, и это дало Филиппу секунду. Секунду, чтобы наконец выстрелить.

Сверкающий шар ударил воина Райдоса в живот и отбросил назад. Больше он не поднимался.

Плохое предчувствие разрядом прошло по позвоночнику. Филипп обернулся, но, прежде чем успел сообразить, его оттолкнули в проём между двумя бетонными плитами, и с ослепительной вспышкой прогремел взрыв.

Хейдан упал навзничь с застывшим взглядом.

— Хейдан! — воскликнул Филипп.

В ушах гудело. Мир замер, отгороженный бетонными плитами. Бой за ними затянул туман, и Филипп видел только Хейдана, бесстрашного и умелого, который сейчас из-за него и ради него пожертвовал собой.

«Взрывчатка!» — вдруг вспыхнула в голове мысль.

Филипп бросился к телу. Кто-то должен был завершить миссию, и это было важнее, чем причитания по погибшему товарищу. Так он мог отблагодарить его гораздо лучше.

Коробка чуть больше ладони оказалась горячей: энергия бурлила, перетекала под железной обёрткой. Её скорее нужно было оставить под машиной — на корпусе образовалась глубокая вмятина, и шов казался не таким прочным.

Филипп сунул коробку за пазуху, вздрогнув от её вибрации, и тут его накрыла тень. Он даже не думал — обернулся и выстрелил в лицо огромному темнокожему парню. Тот зажмурился, с рёвом сцепил руки в замок и замахнулся, но Филипп нырнул в сторону и побежал к машинам, стреляя во всех, кто пытался ему помешать. Одного Филипп просто ударил по лицу. Какая разница — кого и чем? Всё, что ему было нужно — добраться до центра.

Он оказался в самой гуще. Всё здесь кипело, горело, сверкало и стреляло. Не разобрать, кто откуда выстрелил и кто кого ударил первым.

Филипп выбил оружие из рук возникшего перед ним мужчины в чёрной форме и было ринулся вправо, но руку обожгло — другой выстрел. Мышцы свело судорогой, и контролировать тяжёлую винтовку стало невозможно.

Краем глаза он заметил, как один из мужчин отлетел, сбивая стоящего рядом, поверженный чьей-то атакой. Секундное замешательство, лёгкая передышка — и Филипп спрятался за обломок стены. Оттуда он наконец посмотрел, кто ему помог. Эрзет коротко кивнул и продолжил бой.

Филипп выдохнул и оглядел поле боя. Неподалёку генерал Флиннстоун, отбившись от последнего противника, подобрался к машине и, пробив корпус взрывчатки, подбросил её под воздушную подушку, которая удерживала машину над землёй. Из пробоины фонтаном хлынули искры — и прогремел взрыв. Флиннстоун откатился в сторону, прикрываясь рукой от летящих во все стороны деталей.

Филипп перебежал к нему.

— Со второй нужно сделать то же самое?

Флиннстоун кивнул.

— Она у меня. — Филипп вынул из-за пазухи взрывчатку. — Хейдан убит…

Командир шумно выдохнул.

— Я могу… — начал было Филипп, косясь на машину. Вокруг неё уже собрались солдаты Райдоса, готовые предотвратить разрушение второй.

— Нет, — отрезал Флиннстоун и забрал у Филиппа коробку. — Прикрой меня, если что.

Филипп посмотрел на своё оружие. Камни почти исчерпали заряд.

Флиннстоун отправился вдоль обломков, чтобы подойти к машине сзади, где должно было быть меньше защиты. Филипп затаился. Несколько человек что-то почувствовали и, крадучись, стали обходить корпус машины. Тогда он проскользнул к краю укрытия и выпустил оттуда несколько огненных шаров. Они едва ли могли причинить воинам вред, но сделали то, чего Филипп добивался — отвлекли.

Снося край укрытия, в его сторону ударила сфера. Ответный выстрел полетел тут же, несмотря на то что раненая рука всё ещё плохо слушалась. Удары посыпались сразу. Стена дрожала и грозилась не выдержать. Не выглянуть, не проверить обстановку. Разве что перебежать за соседний угловой обломок. Оттуда открывался лучший обзор, там можно было не выбираться из руин вовсе. До него — не больше метра. Его не должны успеть подстрелить.

Филипп глубоко вдохнул и, не обращая внимания на усталость, бросился в сторону. Выстрелы бежали за ним, разбиваясь у ног, пролетали над головой, свистели за спиной. Они жгли. Они пугали. От одного Филипп едва успел отскочить — и врезался плечом в стену, — прежде чем сверкающий луч ударил в то место, где он стоял.

Стена снова задрожала. На макушку посыпалась пыль.

Это было опасное место. Если в предыдущее укрытие проникнуть было не так уж просто, то здесь стоило ждать нападение в любой момент и с любой стороны. Но здесь было лучше видно. И, выглянув, Филипп сразу заметил генерала Флиннстоуна. Тот уже был у машины. Он пробил оболочку и хотел было подложить коробочку под летающую подушку, — как вдруг ударила молния. Ярко-алый луч пронзил место, где стоял генерал. Крик — а затем взрыв. И Филипп едва успел укрыться от разлетающихся запчастей.

Сначала ему казалось, что он оглох, а потом шум обрушился со страшной силой, разрывающей перепонки. Треск и свист снарядов, сфер, гром ударов молний о землю и камни, шипение воздуха вокруг. Непереносимая какофония — и он в самом центре. И хуже всего, что уши не зажать, глаза не зажмурить. Любой промах может стоить жизни. И он надеялся не промахнуться.

Филипп спрыгнул с обломков здания, приземляясь неудачно — на неровные камни с торчащими железными прутьями, — и посмотрел вверх. Он был достаточно близко к парящей над землёй ведьме, чтобы попасть. Он находился в удобном месте, чтобы укрыться от ответной атаки.

Он прицелился.

Она его недооценивала. И сейчас она поймёт, что зря.

Глубокий вдох. Выстрел.

Анна отбила заряд, словно это была атака только открывшего магию мальчишки. Её лицо скривилось, а Филипп издевательски улыбнулся в ответ. Он её отвлёк. Этого было достаточно. И он снова поднял винтовку.

Но продолжаться этой суматохе оставалось недолго.

Хог смотрел на всё сверху и с каждой секундой ему переставало нравиться то, что он видел. После того, как Анка попала в ту махину, всё вышло из-под контроля. Она больше не была помехой — она стала врагом, и выстрелы от каких-то самонадеянных идиотов — чёрт их знает, с какой из сторон — полетели уже в неё.

«Нет, это пора заканчивать», — мотнул головой Хог и поднялся на бордюр.

Здание задрожало под его ногами — и он спрыгнул. Ветер засвистел в ушах, накаляясь, и Хог столкнулся с землёй.

Пыль взметнулась в воздух, во все стороны побежали глубокие трещины, сметая камни, сбивая с ног людей. Хог фыркнул сквозь зубы, выпрямился и, чувствуя, как под ногами скапливается огромная сила, ударил ещё раз. Земля с жалобным треском раскололась, пуская новые нити паутины трещин.

А он перескочил в следующее место…

Земля задрожала, и раздался оглушающий грохот — где-то обвалилась плита. Все сражения прекратились, а затем начался хаос. Всё смешалось: чёрное, красное, пыль и магия. Люди разбегались кто куда, сбивали друг друга, бросали оружие, а земля трещала и пыхтела, держась из последних сил.

Новые разломы появлялись тут и там. Пыль въедалась в глаза и мешала дышать, но Филипп продолжал бежать так быстро, как мог, перепрыгивая через тела, отбиваясь от пытавшихся задержать его воинов. Ему казалось, что тёмные силуэты ближайших зданий, которые стояли исполинами и виделись спасением с рушащейся площади, уже совсем близко. Рукой подать.

Но перед ним с громом обрушилась земля. Филипп затормозил у пропасти. Было слишком далеко — не перепрыгнуть. И тут он вспомнил: телепорт! Он мог перенести прямо на базу. Рука протянулась к поясу… и словно увязла в желе.

Воздух загустел, и, чтобы двинуться, приходилось прилагать нечеловеческие усилия. Его как окутало, сковало вязкой массой, звуки исчезли, а пыль обратилась в мерцающую пелену. Филипп решил, что просто рехнулся и это — какое-нибудь видение, но что-то с силой ударило его по боку, раня руку. Боль разлилась от кости по паху, к ногам и выше. Он взглянул вниз и увидел, как трещит и искрится телепорт. В реле торчал нож.

Давление ослабло, позволяя развернуться, и Филипп встретился взглядом с белобрысым парнем, который хищно скалился, глядя на Филиппа в упор из-под длинной спадающей на глаза чёлки.

— Принц Керрелл, — усмехнулся он, обнажая острые зубы. — Наслышан о вас.

Филипп уловил мелкое движение — и в пальцах у парня блеснули стилеты. Миг — первый нож полетел вперёд. Филипп ещё не сообразил, что произошло, а руку уже пронзило резкой болью. Нож застрял в плече, и кровавое пятно расползалось по ткани формы. Звонкий смешок, и ощущение болота вернулось. Мышцы заклинило, словно они задеревенели, и оставалось только ждать.

Филипп распахнул глаза. Нож резанул по ноге, разрывая штанину, но слегка промазал, оставляя лишь рану. Парень играл, посмеиваясь, как кот с пойманной мышью. Он не спешил, жмурился, целился, выбирая место, куда бы ещё ранить беспомощного противника.

И вот он уже поднял новый нож, как вдруг вздрогнул и замер. Прорывая заморозку времени, земля под ногами заходила ходуном. Оцепенение спало, парень завертел головой, и Филипп, пользуясь возможностью, метнул в него огненный шар. Тот попал в руку, выбивая у мальчишки ножи и оставляя красное пятно. Впрочем, его это едва ли взволновало: заметив блеснувшую в стороне алую вспышку, он бросился туда, и его силуэт мгновенно пропал из виду, как испарился. Как будто его перенесли.

Филипп разочарованно мотнул головой и рыком выдернул нож из плеча. От боли потемнело в глазах, но он не мог больше стоять: нужно было найти способ перебраться на другую сторону. Но не успел Филипп двинуться, как мощный толчок земли сбил его с ног. Пыль сомкнулась над головой, и разразился грохот, перекрывающий крики и топот тех, кто, как и он, не успел сбежать. Земля снова рушилась. Всё шаталось сильнее прежнего и уходило вниз, в пылевую бездну, так быстро, что Филипп едва успел вскочить и отшатнуться, прежде чем земля обрушилась там, где он лежал секунду назад.

Ещё несколько холодящих кровь криков, ещё несколько страшных раскатов грома — и всё улеглось. Наступила гудящая тишина, похожая на жужжание ульев вдали. Звуки скатывающихся камней, тяжёлое дыхание и чьи-то разговоры.

Филипп не видел ничего вокруг. Пыль кружила в воздухе, создавая плотный занавес, сквозь который были едва различимы силуэты домов. И все они со спасительной землёй остались далеко. Филипп застрял на крошечном островке недалеко от обломков здания. Наверно, только его подземные крепления пока не давали колонне из земли обвалиться.

Осторожно двигаясь, Филипп осмотрелся и заметил ещё нескольких людей, застрявших далеко от большой крепкой земли. Один из них, судя по расплывчатым жестам, пытался молиться небу, чтобы то его спасло. Филипп тяжело вздохнул. Наверно, в такой ситуации можно было поверить во что угодно. Но все его попытки поверить в то, что кто-то заберёт его отсюда до того, как столб не выдержит, разбивались о реальность так же, как должен будет разбиться он, когда свалится в котлован.

Крошечный островок отделял его от бездны. Да и тот мог обвалиться в любую секунду — края осыпались, тонкие трещины расходились от них, и было вопросом времени, когда земля не выдержит.

Филипп бросил ещё один взгляд на молящуюся фигуру. Та покачала головой — и шагнула в пропасть. Краткий вскрик разрезал воздух, и снова наступила тишина.

Первый признак страха скрутил желудок. И всё же Филипп был спокоен. Лишь жалел, что не умеет ни летать, ни отталкиваться от воздуха. Тогда бы он в два счёта преодолел котлован — до его края было не так уж далеко, но обычному человеку не допрыгнуть.

Он вздохнул и прикрыл глаза.

И в этот момент земля поехала вниз…