Пламенные эвкалипты

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ СЕДЬМАЯ

От записки Сибил Хит пришел в абсолютное бешенство. Какого черта она пишет, чтобы он не забирал Эбби и что ее привезет Джек? Кроме того, Хита злило, что Джек тоже собрался на танцы — наверняка только для того, чтобы присматривать за ним. Чтобы обмануть Джека, Хит придумал план…. Моля бога, чтоб никто и ничто больше не помешало ему заставить Эбби выйти за него замуж. Как можно скорее!

Большую часть воскресенья Эбби попросту не выходила из своей комнаты. Она избегала разговоров с Клементиной, а с Сибил перекинулась буквально парой слов. Отклонила предложение пойти вместе с Хокерами и Фиблами на воскресную службу.

Джек надеялся, что она, как и в прошлое воскресенье, поможет ему приготовить завтрак — однако Эбби не выходила из своей комнаты.

Ранний ужин состоял из салата и холодных котлет, которые Сабу предусмотрительно приготовил заранее, готовясь к очередному постному дню. Сабу удалось избежать увольнения — внимание Джека отвлекли сбежавшие бараны, но он понимал, что стиль общения с хозяином придется менять.

Эбби открыла ему глаза на многое — он увидел, что его упрямство и гордыня могут стать причиной того, что пострадает его семья в Индии. Сабу отчасти доверился Сибил, но, чтобы избежать дальнейших расспросов о семье, решил демонстрировать самое лучшее и покладистое поведение. Кроме того, он не желал никого видеть на своей любимой кухне!

Ужин прошел практически в молчании, хотя Клементина и Сибил пытались поддерживать беседу. Клементина заметила, что Джек был молчаливее обычного, да и дома его не было большую часть дня: он занимался в саду с Максом и пропадал у своих драгоценных баранов.

Клементина с нетерпением ожидала, во что все это выльется вечером…

Сидя за столом, Эбби чувствовала на себе взгляд Джека, но глаз не поднимала. Джек решил, что она на него сердится, и очень хотел помириться с девушкой. Что же касается отношений с Клементиной — он сомневался, что они когда-нибудь станут прежними.

После ужина девушки поднялись наверх, чтобы одеться и причесаться. Эбби не проявляла ни малейшего энтузиазма, а вот Клементина хлопотала над ней, помогая надеть платье и даже сделать прическу. Сибил одолжила им свои ожерелья, очень подходившие к новым нарядам. Платье Клементины было темносиним, а у Эбби — насыщенного цвета бургундского вина.

При других обстоятельствах Эбби была бы в восторге и от нового красивого платья, и от перспективы весело провести вечер.

У нее никогда раньше не было собственных новых вещей… Однако непрестанные мысли о беременности, о необходимости скрывать все от Хокеров и то, что завтра она должна будет навсегда покинуть этот дом, вселяли в девушку только уныние.

— Что не так, Эбби? — спросила Сибил, улучив момент, когда они остались наедине. — Ты выглядишь абсолютной красавицей, но не проявляешь, мне кажется, ни малейшего желания отправиться на эти танцы?

— Я просто… немного взволнована, миссис Хокер. И смущена. Вы были так добры ко мне…

Эбби в смущении разглаживала пальцами ткань платья. Она говорила чистую правду — никто и никогда не был к ней так добр, как Сибил и Джек Хокеры.

— Ерунда, Эбби! Я действительно тебя очень люблю и благодарна, что ты не позволила мне превратиться в одинокую старуху с дурным характером. Я ведь помню свою жизнь до твоего появления в Бангари. Бедолага Джек — ему приходилось терпеть все мои перепады настроения. Я отказывалась вставать и умываться по утрам, представляешь?! Теперь с этим покончено. Я люблю моих сыновей, но мне всегда хотелось иметь дочку… и я начинаю думать, что ты и есть та самая дочка, которую наконец-то послали мне небеса.

Искренние слова Сибил тронули Эбби до глубины души. Она хотела упасть к ней в объятия, признаться во всем, рассказать ужасную правду… но этого она себе позволить не могла. Сибил этого не заслуживала. Эбби выросла без матери — и Сибил дала ей ту самую материнскую любовь и заботу, по которой так тосковало сердце девушки. Разве она могла отплатить неблагодарностью и ошарашить Сибил сообщением о своей беременности?

— Я никогда не забуду того, что вы для меня сделали, миссис Хокер! — прошептала Эбби. Всего она высказать не могла — Сибил наверняка бы заподозрила неладное.

Сама Сибил полагала, что Эбби тоскует без своих родителей. Она нежно поцеловала девушку в щеку, чего раньше никогда не делала. Эбби почувствовала, что сейчас расплачется. Поймет ли ее когда-нибудь Сибил? Поймет, что беременность Эбби не была ее грехом? Простит ли? А быть может, поможет? Перед Эбби забрезжил тоненький лучик надежды.

— Я должна кое-что… — начала Эбби, но в этот момент в комнату вошла оживленная и веселая Клементина.

— Да, Эбби? Что ты хотела мне сказать? — спросила Сибил.

— Ничего. Неважно. Это может и подождать.

Эбби взглянула на Клементину — та нахмурилась и многозначительно покачала головой.

Клементина не хотела, чтобы у Эбби был шанс поговорить начистоту с Сибил. Миссис Хокер наверняка начнет ее жалеть и не позволит уехать. А раз так, то всегда сохранится опасность, что Джек снова почувствует влечение к Эбби.

— Ты уверена, дорогая? — с тревогой переспросила Сибил.

Эбби кивнула.

— Ну и хорошо. Девочки, оставляю вас, готовьтесь к танцам, а я уже предвкушаю, как завтра вы мне все-все расскажете!

Когда они остались одни, Клементина прошипела:

— Ты же не собиралась разбить Сибил сердце сообщением о том, что беременна?!

— Нет.

Эбби вздохнула. Она должна доверять Клементине — ведь та знает Сибил гораздо лучше.

Джек и Том прохаживались возле коляски, поджидая Эбби и Клементину, когда на дороге показался экипаж Эбенезера Мэйсона с Алфи на козлах. Подозрения Джека вспыхнули с новой силой при виде вензеля «М» на двери, и он довольно агрессивно спросил у Алфи, кто он такой и какого черта ему здесь нужно.

— Я Алфи Холбрук и приехал забрать мисс Скоттсдейл к молодому мистеру Мэйсону! — бодро сообщил Алфи, спрыгивая с козел элегантного экипажа, рядом с которым коляска Хокеров смотрелась жалкой развалюхой.

— Моя мать отправила мистеру Мэйсону письмо, в котором сообщила, что мисс Скоттсдейл отправится в Мануру вместе с нами! — сердито сказал Джек. — Боюсь, ты напрасно проделал этот долгий путь и зря потратил время.

Вообще-то он не был удивлен, что Хит проигнорировал письмо. Это было вполне в его духе.

— Я насчет этого ничего не знаю, я просто выполняю указания, сэр! — сообщил Алфи. Хит велел ему делать что угодно, но без Эбби из Бангари не возвращаться.

Эбби и Клементина услышали сердитые голоса и выглянули с балкона. Эбби узнала и экипаж, и Алфи.

— Лучше мне спуститься! — сказала она, предчувствуя беду, и заторопилась вниз.

— Увидимся на танцах! — крикнула ей вслед Клементина.

В глубине души она была довольна, что Хит пошел против Джека и Сибил. Это ясно доказывало, что намерения у него серьезные — а значит, вечер будет интересным. Уверена она была и в том, что, узнав о беременности Эбби, оба ухажера от нее откажутся.

Эбби выбежала на крыльцо, когда Джек уже в третий раз сердито растолковывал Алфи, что Эбби поедет не с ним, а с Хокерами. К спорящим присоединился и Элиас — обстановка во дворе накалялась.

Алфи стоял возле открытой дверцы экипажа и явно не собирался отступать, так что Эбби торопливо шагнула к нему.

— Все в порядке. Мы же увидимся на танцах? — сказала она Джеку, надеясь избежать серьезной ссоры.

— Но мама сказала Хиту, что на танцы тебя отвезем мы!

— Я знаю. Должно быть, произошло недоразумение.

— Сомневаюсь! — Джек прекрасно знал характер Хита, чтобы поверить в недоразумение.

— Не нужно сердиться. Я поеду в экипаже, — сказала Эбби. — Увидимся на танцах.

Не дав Джеку опомниться, она быстро скользнула в экипаж, и довольный Алфи захлопнул дверцу, а затем быстро взобрался на козлы. Эбби выглянула в окно, когда экипаж разворачивался. Она видела Джека, видела, что он пребывает в абсолютной ярости… Клементина уже стояла на крыльце, и Сибил вышла их проводить. Все, кроме Клементины, смотрели вслед экипажу с недоверием и растерянностью…

Эбби была даже рада, что едет в Мануру в полном одиночестве. Не нужно было разговаривать, не нужно было «держать лицо»… Она устало откинулась на кожаные подушки и стала смотреть в окно.

Экипаж катил по дороге, вздымая клубы пыли. Солнце медленно садилось за желтые холмы, на равнине виднелись пасущиеся овцы, величественные эвкалипты росли на склонах. Быстро темнело. Мысли Эбби невольно перенеслись назад, в тот вечер, когда Алфи точно так же вез ее в этом экипаже в Мартиндейл-Холл. Еще недавно ей казалось, что она смогла пережить и забыть все, что с ней произошло, но оказалось, что теперь этим воспоминаниям суждено жить вечно.

Она пыталась представить себе, как будет жить дальше, когда покинет эти края и отправится в незнакомый город, возможно, в Аделаиду. Наверное, Хит будет удивлен ее внезапным исчезновением не меньше, чем Сибил и Джек. Все к лучшему… даже если на сердце тяжело. Она найдет приют для незамужних матерей, выносит и родит своего ребенка. У нее впереди месяцы на раздумья, но она никогда не забудет доброту, с которой отнеслись к ней Хокеры. И Джека она тоже никогда не забудет.

Постепенно она потеряла счет времени. Тени от деревьев, росших вдоль дороги, равномерно пробегали по потолку экипажа. Было уже совсем темно, и она понятия не имела, где находится. В Мануре Эбби не бывала, а потому не знала и того, сколько туда добираться. Потом за окном показались неясные очертания домов — они ехали через город, вероятно, через Минтаро.

Через пару миль экипаж замедлил ход, и они свернули с дороги. Эбби вновь выглянула в окно и увидела, что они въезжают в кованые ворота. Дорожка, усыпанная гравием, была ей хорошо знакома. Эбби прерывисто вздохнула…

Они были в поместье Мартиндейл!

— Алфи! Что мы здесь делаем?

Возница не ответил. Эбби была удивлена, но решила, что они просто заехали за Хитом, чтобы вместе отправиться на танцы.

Остановив экипаж перед домом, Алфи ловко соскочил с козел и распахнул перед Эбби дверцу.

— Мы приехали забрать Хита? — спросила она.

— Хозяин ожидает вас, мисс Скоттсдейл! — отвечал Алфи.

— Ожидает меня? — Эбби была растеряна.

Она вышла из экипажа и посмотрела на высившуюся перед ней громаду дома.

— Но как же танцы?..

— Я не знаю, мисс. Мне было велено гнать экипаж сюда — я его сюда и пригнал. Потом было велено отвести лошадей на конюшню…

— Наверное, какая-то ошибка. Погоди, пожалуйста, я сейчас все выясню.

Она остановилась у подножия лестницы, освещенной фонарями, глядя на Мартиндейл-Холл. Это было похоже на дежавю. Эбби почувствовала себя больной, вспомнив о том, что произошло с ней в этом доме… и разрушило всю ее жизнь. Она не могла заставить себя войти. Она не могла… Если Хит хочет ехать с ней на танцы, пусть выходит сюда.

Эбби повернулась к Алфи.

— Я в дом не пойду, вот и все!

С этими словами она направилась к дверце экипажа, но в этот момент раздался голос:

— Эбби?!

Ей показалось, что она узнала голос Хита, но в темноте ничего не было видно.

— Эбби, наверху!

Она взглянула наверх — и увидела силуэт Хита на краю крыши. Он махал ей рукой. У Эбби перехватило дыхание. Неужели он приказал Алфи привезти ее сюда, чтобы она стала свидетельницей его самоубийства?

— Поднимайся, Эбби! — крикнул Хит.

Она не сводила с него глаз.

— Нет! Я не пойду. А ты будь осторожнее, Хит!

Ей очень не нравилось, как он перегнулся через тонкие перила, ограждавшие крышу.

— Пожалуйста, Эбби! У меня для тебя сюрприз!

Голос у Хита был чарующим… когда он этого хотел.

— Нет, Хит! — Она не хотела идти, хотя любопытство снедало ее. И ей не нравилось его настроение.

— Пожалуйста, Эбби! У меня неприятности.

«О чем это он?» — с подозрением подумала она. Хватит с нее и собственных драм. В этот момент сквозь тьму до нее донеслась музыка. Звуки скрипки…

— Давай же, Эбби! Не заставляй меня ждать, — кричал Хит с крыши.

Любознательность пересилила страх. Судя по всему, Хит не собирался кидаться с крыши, поэтому Эбби решила пойти и выяснить, в чем же дело.

Она поднялась по лестнице, и дворецкий Уинстон открыл двери. Как в прошлый раз. Воспоминания вновь пронзили ее сознание болезненными вспышками, Эбби замерла на месте.

— Добрый вечер, мисс Скоттсдейл.

На этот раз Уинстон глядел прямо на нее, а тогда он прятал глаза. Впрочем, сейчас было слишком темно, чтобы она могла разглядеть выражение его лица.

— Добрый вечер, Уинстон. Я так понимаю, мистер Мэйсон на крыше?

— Да, мисс Скоттсдейл, и он ждет, когда вы к нему присоединитесь.

Эбби все еще медлила.

Уинстон видел, что она нервничает.

— Мистер Хит очень уважает вас, мисс. Все в порядке. Чувство вины укололо Уинстона. Он помнил, чем закончился первый визит девушки в этот дом.

Необъяснимо, но Эбби поверила Уинстону. В вестибюле горел неяркий свет, и ей показалось, что на невозмутимом лице дворецкого промелькнуло сочувствие. Она гадала — знал ли он о черных планах своего старого господина? Это не удивило бы ее, хотя… Дворецкий был похож на рассудительного, рационального человека. Лицо, лишенное всяческих эмоций, было лишь величественным фасадом, но она инстинктивно чувствовала, что может доверять Уинстону.

Эбби позволила проводить себя наверх.

Она шла за дворецким — сначала по лестнице на второй этаж, потом по длинному коридору в противоположный конец дома, откуда лестница вела уже на крышу. Уинстон остался ждать внизу, а она поднялась наверх.

Выйдя на крышу, она задохнулась от неожиданности. Свечи стояли повсюду. По всему периметру крыши, на столе и стульях. В канделябрах и подсвечниках, просто на парапете, на черепице.

Стол был накрыт и отменно сервирован. Бокалы, фарфор, блюда с закусками, вино в хрустальных кувшинах. Эбби чуяла аромат жареных цыплят, но сейчас он не будил в ней аппетит. Скатерть была усыпана лепестками цветов.

Хит стоял возле стола. Он был в черном и выглядел красивее, чем обычно.

Уголком глаза она заметила какое-то движение — в дальнем углу крыши стоял скрипач. Эбби его знала — брат миссис Хенди, живший неподалеку.

Хит приготовил ей роскошный прием, но Эбби была не рада этому. Хит добивался романтики — ей она была не нужна.

— Что все это значит, Хит?

В ее голосе звучал укор, но Хит не обратил на него никакого внимания. Он шагнул к ней, протягивая руки. Взяв ее трепещущие пальчики, он поднес их к губам и запечатлел на них нежный поцелуй.

— Добрый вечер, Эбби! Тебе нравится то, что я для тебя приготовил? Прекрасно, не правда ли? — Он с явной гордостью обвел крышу плавным жестом свободной руки.

Эбби пыталась высвободить свою руку, но хватка у Хита оказалась на удивление твердой. Он потянул ее вперед.

— Очень… красиво. Но разве мы не едем на танцы?

— А разве здесь не лучше, Эбби? Взгляни — мы можем танцевать и здесь — одни-одинешеньки, под свою собственную музыку.

Эбби подумала о Джеке, Томе и Клементине. Они будут искать ее в Мануре…

— Джек и остальные станут волноваться, что со мной что-то случилось!

При упоминании о Джеке красивые черты лица Хита исказила — пусть и на краткий миг — настоящая ненависть. Эбби почувствовала страх. Ей вдруг пришло в голову, что Хит и не собирался везти ее в Мануру на танцы… Впервые она заметила в лице Хита несомненное сходство с его отцом — и это привело ее в ужас.

— Хит, я думаю, нам лучше поехать на танцы, — сказала Эбби, стараясь не показывать своей тревоги. Хит отпустил ее руку, и она смогла отступить назад.

— Присаживайся и перекуси! — настойчиво сказал он. — Я велел повару приготовить кое-что особенное.

— Я уже поела, Хит.

Он проигнорировал ее слова и снова схватил за руку, потянул к столу. Эбби решила пока с ним не спорить и села. Хит налил ей вина, но она к нему не притронулась.

— Я ценю твои усилия, Хит, но…

— Хочешь потанцевать, Эбби? Еда не остынет.

— Нет, Хит. Я хочу поскорее отправиться на танцы в Мануру.

— Сперва поедим! — Хит явно никуда не собирался ехать сам… и отпускать Эбби.

Странное у него было настроение.

— Хит, я не голодна.

— Пожалуйста, просто попробуй! Я ведь старался для тебя, Эбби.

Она чувствовала, что он сдерживает раздражение.

— Хит, я не понимаю, зачем все это? Ты обещал, что мы будем просто друзьями…

— Я знаю. И я пытался, но это невозможно, Эбби. Мне кажется… Я влюблен в тебя.

Она судорожно вздохнула, подумав о ребенке.

— Хит, не говори так! — Тревога все нарастала.

— Почему нет? Раз это правда — ее нужно говорить. Мы были бы хорошей парой, Эбби.

Эбби отвела взгляд в сторону, чтобы Хит не заметил ее паники.

— Этого не будет никогда. Этого не может быть! — прошептала она.

— Может, Эбби. Почему ты этого боишься? Я люблю тебя и знаю, что и ты сможешь меня полюбить, как только расслабишься и отдашься своим чувствам.

— Нет. Я не могу полюбить тебя.

— Это из-за Джека, да? — зло спросил Хит. — Это его ты любишь?

Он не позволит Джеку Хокеру разрушить его план!

— Это не имеет никакого отношения к Джеку, Хит. — Эбби внезапно очень устала.

Стресс последних дней давал о себе знать. Она просто хотела, чтобы все это побыстрее закончилось. Эбби встала и подошла к перилам ограждения. Вгляделась в темноту. Дальние холмы едва можно было различить в тусклом лунном свете. На черном небе сверкали мириады звезд…

Хит нетерпеливо щелкнул пальцами, делая знак скрипачу уйти, и подошел к Эбби.

— Ты позволишь тому, что сделал с тобой мой отец, встать между нами, Эбби? — Голос Хита звучал почти угрожающе.

Все шло не так, как он задумал, и Хит раздражался все сильнее.

— Это уже между нами, Хит. И никуда не денется, — ответила Эбби, думая о ребенке.

— Нет, если ты дашь мне шанс.

Эбби повернулась к Хиту.

— Я не могу, Хит, и тебе придется просто смириться с этим.

— Я не могу с этим смириться. Я нашел единственную женщину, на которой я хочу жениться. Мне наплевать, что ты была замужем за моим отцом. Это была всего одна ночь — и он умер. Я вообще не считаю этот брак действительным.

Эбби вскинула голову, чувствуя, как гнев поднимается в ее душе. Хит просто отметал произошедшее с ней, как нечто несущественное.

— Ты должен знать правду, Хит. Твой отец изнасиловал меня. Пока я лежала без сознания, опоенная наркотиками, которые он мне подсыпал, он меня изнасиловал!

Хит выглядел потрясенным.

— Но… откуда ты можешь быть так уверена…

Взгляд, который он бросил на нее при этих словах, заставил ее презрительно скривиться.

— Я знаю, и тебе придется поверить мне на слово.

Планы Хита стремительно рушились. Он не мог этого допустить.

— Я бы мог… мы бы могли… мы могли бы забыть об этом!

Эбби понимала, что он имеет в виду. Он пытался тактично намекнуть, что готов смириться с тем, что она не девственница. Однако Эбби чувствовала, что речь здесь идет не о любви.

— Я не могу забыть об этом, Хит. Я никогда об этом не забуду!

Она сердито отвернулась.

— Но Эбби, ты должна забыть! Я знаю, то, через что тебе пришлось пройти, ужасно…

— Ты и понятия об этом не имеешь! — пылко возразила она. Боль и гнев росли внутри нее, готовые прорваться криком и признанием…

— Но нельзя же, чтобы это воспоминание вечно стояло на пути твоего счастья, Эбби?! А я могу сделать тебя счастливой. Прошу, позволь мне хотя бы попытаться!

— Ты не сможешь исправить то, что сделал твой отец. Никто не сможет.

— Позволь мне доказать, что я смогу! — нетерпеливо воскликнул Хит.

Гнев прорвался наружу. Как может Хит думать, что способен решить эту проблему? Ему пора взглянуть в лицо реальности.

— Я беременна от твоего отца, Хит! — выпалила она.

На мгновение Эбби пожалела о сказанном, но слов было уже не вернуть.

— Ребенок у меня под сердцем — твой сводный брат. Ну и как ты собираешься с этим справиться?

Хит со свистом втянул воздух и отшатнулся, словно она ударила его. Если Эбби беременна… это означает появление нового наследника!

— Нет! — простонал он. — Ты не можешь быть беременна!

— Но я беременна! — Лицо Эбби покраснело от гнева. Она ожидала, что Хит будет в шоке, но не в ужасе же?

Хит повернулся и вслепую побрел к столу. Эбби решила, что он хочет выпить, — и не ошиблась. Хит сгреб бутылку и стал жадно пить прямо из горлышка. Секундой позже он в ярости смахнул все со стола. Тарелки, бокалы, еда — все полетело в разные стороны. Супница буквально взорвалась у ног Эбби, забрызгав ее новое платье.

Девушка задрожала. Она не понимала этой бешеной реакции, но чувствовала, что сейчас Хит по-настоящему опасен. Она кинулась к дверям, но он заступил ей дорогу. Лицо Хита внушало ужас…

Джек злился на Хита до такой степени, что путь в Мануру занял совсем немного времени. Клементина подпрыгивала на заднем сиденье и молилась, чтобы доехать живой.

Иногда она просила Джека ехать помедленнее, но он попросту ее не слышал.

Остановив двуколку перед дансингом в Мануре, Джек принялся искать взглядом экипаж Хита, однако его нигде не было. Войдя в зал, Джек стал искать Эбби — не было и ее. Тому и Клементине ничего не оставалось, как только следовать за взбешенным Джеком.

— Я не вижу Эбби! — наконец выпалил он, когда они обошли зал уже по третьему кругу.

— Джек, успокойся! — попыталась урезонить его Клементина. — Она где-то здесь…

— Как я могу успокоиться, если этот чертов возница чертова Хита похитил ее?

— Ты слишком драматизируешь! — Клементина старалась не показывать, что и сама злится все сильнее.

— Я так не думаю. Пойду, погляжу кругом.

Джек торопливо вышел на улицу, а Клементина повернулась к Тому.

— Тебе не кажется, что твой брат перегибает палку, или это все мои фантазии? — саркастически поинтересовалась она.

— Скажем так, он волнуется чуть сильнее, чем следовало бы. — Том и в самом деле не верил, что Эбби грозит какая-то опасность. — Хочешь чего-нибудь выпить? Мне кажется, после такой поездки мы это заслужили.

— Да, и чего-нибудь покрепче! — сказала Клементина, и они с Томом направились в бар.

Джек снова обошел все экипажи, но экипажа Хита Мэйсона так и не нашел. Некоторые возницы сидели на козлах, и Джек спрашивал их об Алфи Холбруке — в ответ все только качали головами.

— Мне кажется, я видал его на дороге возле Минтаро! — сказал наконец один из возниц. — Он сидел на козлах этого шикарного гроба, принадлежавшего Эбу Мэйсону.

— Да-да! — с надеждой воскликнул Джек. — Как вы думаете, он направлялся сюда?

— Мне кажется, что он свернул с большой дороги в сторону Мартиндейла, но я могу и ошибаться.

Джек оцепенел. Теперь он был уверен, что Эбби не доехала до Мануры. Алфи — все правильно! — следовал указаниям Хита, он сам сказал. Он увез Эбби в Мартиндейл-Холл. Джек вспомнил о том, что сделал с Эбби старый Эбенезер Мэйсон, и его тревога переросла в панику.

Он вернулся в зал и нашел Тома и Клементину за столиком в баре. Оркестр играл, несколько пар танцевали.

— Я отправляюсь в Мартиндейл-Холл! — выпалил Джек.

— Зачем?! — вскричала Клементина.

— Потому что, мне кажется, Хит Мэйсон поручил Алфи Холбруку привезти Эбби туда.

— С чего ты взял? — удивился Том.

— Его видели на дороге возле Минтаро, но потом он, скорее всего, свернул — а значит, поехал в Мартиндейл. Если бы они просто заезжали за Хитом, то были бы уже здесь.

— Не понимаю, о чем ты беспокоишься, Джек, — раздраженно бросила Клементина. — Неужели мы не можем повеселиться, пока мы здесь?

— Я должен ехать в Мартиндейл. — Джек повернулся и направился к дверям.

Клементина, кипя от гнева, пошла следом.

— Джек, погоди!

Джек обернулся.

— Я вернусь к вам, если найду Эбби.

— Что с тобой происходит, Джек? Эбби взрослая женщина. Если она хочет, чтобы у них с Хитом были отношения, это тебя не касается.

— Отношения? У нее не может быть с ним никаких отношений, после того что его отец сделал с ней! — выпалил Джек.

Он тут же пожалел о своих словах, но Клементина вовсе не выглядела удивленной. Судя по всему, она прекрасно знала, о чем идет речь.

— Эбби достаточно взрослая, чтобы решить это самостоятельно! — процедила Клементина сквозь зубы. Она действительно начинала терять терпение.

— Я знаю, что она взрослая! — Таким тоном Джек еще никогда с Клементиной не разговаривал.

— Тогда забудь о ней. Ты пригласил меня на танцы — так потанцуй со мной!

— Я не могу. Эбби может быть в опасности.

— Какой еще опасности? Хит — привлекательный и воспитанный молодой человек. Любая женщина захотела бы провести с ним время наедине. Пойдем в зал!

— Нет!

Джек был зол на то, что Клементина защищает Хита.

— Ради всего святого, Джек! Ты что, влюблен в Эбби?

Джек вспыхнул — и гнев на Клементину прорвался наружу.

— А ты? Ты так ревнуешь, что открыла ворота паддока и свалила все на Эбби?!

Это мысль ела его поедом целый день. Он никак не мог поверить, что Клементина пошла на такой шаг только для того, чтобы обвинить Эбби.

Клементина отступила назад, и холодная ярость затопила ее.

— С чего бы это мне ревновать тебя к женщине, которая спала с Эбенезером Мэйсоном и сейчас носит его ребенка? — прошипела она.

— Снова лжешь?

Джек был уверен, что Эбби рассказала бы ему правду… ну, или Сибил, если бы сочла неудобным делиться такими вещами с мужчиной.

Клементина была уязвлена его недоверием.

— Нет, не лгу! Мы вместе с ней были вчера у доктора в городе. Я знаю, что это правда.

Теперь Джек понял причину странного поведения Эбби…

— Забудь о ней, Джек! Она навлечет на вас с матерью только позор! — Клементина была уверена, что теперь Джек прислушается к ее словам. Теперь, когда он знает правду…

— Значит, Эбби доверилась тебе и рассказала, что с ней сделал Эбенезер Мэйсон? — спросил он.

— Да. Это, конечно, ужасно, но ей не стоило приезжать к нему в дом одной.

Джека потрясло ее равнодушие. Он никак не мог понять, что же могло раньше привлекать его в Клементине.

— Она отправилась туда, чтобы обсудить выплату компенсаций, которые полагались ей после смерти отца. Он погиб в шахте, принадлежавшей Эбенезеру. Она и понятия не имела, что он задумал. То, что с ней случилось… в этом нет ее вины, Клементина.

— Но это не твоя проблема, не так ли?

— Она работает на меня — и я помогу ей всем, чем смогу. Я уверен, мама меня поддержит. Она любит Эбби.

Клементина была потрясена. Джек все-таки решил помогать Эбби, а не выгонять ее из дома, как она надеялась. Вероятно, они с Джеком совсем друг друга не знают…

— Она не даст вам шанса помочь ей, Джек. Завтра утром она уедет в город.

Клементина не испытывала ни малейших угрызений совести, выдавая секреты Эбби.

— Что ты сказала?

— Она сама этого хочет. — Клементина чувствовала себя вполне удовлетворенной. — Я думаю, это и к лучшему. Мы планируем соединить наши судьбы, Джек, мы проживем жизнь вместе, и нам надо пройти через все это и забыть об Абигайл Скоттсдейл…

— Мы не проживем жизнь вместе, Клементина. — В голосе Джека звучала усталость. Эти слова он хорошо обдумал, потратив на это половину прошедшей ночи.

Клементина не скрывала потрясения.

— Что ты имеешь в виду? Мы сотню раз обсуждали наше будущее, и я…

— Да, обсуждали. Но в глубине души я никогда этого не хотел. Мы не можем быть вместе. События последних дней открыли мне глаза. — Несмотря на то что Клементина лгала ему, Джек пытался смягчить удар. — Ты не приспособлена к жизни на ферме, Клементина, и ты знаешь это.

Клементина внезапно всхлипнула и отвесила Джеку звонкую пощечину.

Несколько мгновений они смотрели друг на друга. Губы Клементины тряслись от злости.

— Как ты смеешь унижать меня подобным образом, после того как пресытился моим обществом?! — яростно прошипела она.

Джек смотрел на нее — и видел истинное лицо мисс Фибл.

— Я не пресытился, Клементина. Я просто увидел, какая ты эгоистичная, лживая и безразличная к бедам других людей особа. Кроме того, ты оговорила Эбби и этого я простить тебе не смогу. Честно говоря… я полагаю, что заслуживаю лучшей женщины.

С этими словами Джек вышел из зала.