Пламенные эвкалипты

ГЛАВА ВОСЬМАЯ

Джек, Эбби и Сибил обедали, когда в Бангари пожаловал Хит. Обед приготовил Сабу — он с раннего утра хлопотал на кухне с мясницким ножом в руке. К столу было подано острое блюдо из ягненка, от которого Джека и Эбби сразу бросило в жар.

— Сабу явно переусердствовал с чилийским перцем и карри, — посетовал Джек, промокнув лоб салфеткой и разом проглотив полстакана воды.

— Слишком остро! — Эбби потянулась к кувшину с водой, чтобы налить себе третий стакан в надежде погасить огонь во рту и в горле.

— А по-моему, бесподобно, — заметила Сибил в защиту повара.

Она сторонилась Эбби и весь день просидела в своей комнате. Оставшись не у дел и стараясь не попадаться Сабу на глаза, Эбби провела большую часть дня в саду с Фрэнком Фоксом за разговорами о растениях. Потом помогала Марии и Эльзе кормить собак.

Джек устало посмотрел на мать.

— Как ты, мама, можешь такое говорить. Сама же знаешь упертый характер Сабу.

Сибил собралась было возразить, но смолчала, услышав цокот лошадиных копыт на гравийной дорожке перед домом. Джек разглядел через окно в столовой чей-то экипаж.

— У нас гости, — сказал он, поднимаясь, чтобы открыть дверь.

У Эбби сердце в пятки ушло: она подумала, уж не полиция ли нагрянула за нею. Силясь рассмотреть что-либо в окне, она вытянулась и увидела на дорожке незнакомца.

Сибил заметила, что ее новоявленная компаньонка встревожилась.

— Что-то случилось, Эбби? — подозрительно спросила она.

— Нет, ничего, — едва выговорила Эбби, бледнея. — С чего вы взяли?

— Это ты должна мне сказать, — проговорила Сибил, присматриваясь к ней.

Эбби хотелось соврать — сказать, что все, мол, в порядке, но заставить себя она не могла. А еще ей хотелось извиниться, но она знала, что этим только усугубит подозрительность Сибил, и она снова принялась за еду, стараясь держаться как ни в чем не бывало. Это давалось ей с трудом, к тому же у нее перехватило горло, да так, что она едва могла глотать.

Они обе замолчали и тут же услышали, как Джек открыл парадную дверь перед Хитом, который уже поднимался на веранду.

— Что привело вас в Бангари, Хит? — дружески спросил Джек.

— Спешу принести извинения за беспокойство, — ответил Хит. — Я не помешал?

— Мы как раз обедали, но я с радостью оторвусь от стола. — Джек понизил голос: — От слишком острого карри губы у меня огнем горят. Впрочем, пожалуйста, входите. — И он пригласил Хита в гостиную. — Выпьете что-нибудь — вина или, может, чаю? А если голодны, прошу к нашему столу!

— Я довольно поздно завтракал, так что благодарю, ничего не нужно, — сказал Хит, желая перейти прямо к делу. Он заглянул в столовую через открытые двери и увидел там женщину с девушкой. Женщина, должно быть, мать Джека, смекнул он, хотя ни разу ее не видел. Девушка же сидела, опустив голову, и лица ее было не разглядеть.

— Так чем могу быть полезен, Хит? — полюбопытствовал Джек.

— Я ищу одну девицу, и она, похоже, работает у вас, — ответил Хит, снова заглянув в столовую. — Мне сообщили, что вы недавно наняли компаньонку для своей матери, одну молодую особу.

— Верно, — сказал Джек со все возрастающим любопытством. — Эбби.

Хит еще раз бросил взгляд в столовую: Эбби сидела все так же, с опущенной головой.

— Это, наверно, и есть мисс Абигайл Скоттсдейл?

Заслышав свое имя, Эбби едва не лишилась чувств. Она понятия не имела, кто такой Хит, но сразу заподозрила в нем дознавателя, нанятого, вероятно, прислугой Мартиндейл-Холла.

— Да, верно, — подтвердил Джек. — Вы знакомы с Эбби?

— Нет, мы не встречались, но я был бы рад поговорить с ней.

— Эбби сейчас обедает, — покровительственно заметил Джек. — Если вам угодно подождать…

— Это важно… — мрачно проговорил Хит.

Эбби осмелилась поднять голову и встретиться глазами с Сибил. Потом она перевела взгляд в сторону гостиной, где находился Джек, пребывавший в некотором замешательстве. После того, что он для нее сделал, она глубоко переживала, что поступила недостойно, согласившись работать у него в доме. И вот пришло время искупить вину, к тому же отец наверняка одобрил бы ее порыв. Глубоко вздохнув, она поднялась и вышла в гостиную.

— Я Абигайл Скоттсдейл, — сказала Эбби, представ перед Джеком и Хитом.

Хит встал и смерил ее взглядом. Он думал увидеть заурядную милашку, но красота девушки неожиданно поразила его. На долю секунды его охватила ревность: как это отец сподобился жениться на столь юной красавице, хотя она и была ему женой всего лишь считаные часы. Ее черные как вороново крыло волосы были забраны сзади в пучок, но он все рано заметил, что они у нее густые и волнистые, а кожа — бархатистая, хотя на лице и сохранились следы недавнего солнечного ожога. Ее ослепительно-синие глаза очаровали его — и на мгновение он даже забыл, зачем прибыл. Но потом вспомнил о завещании, и его снова обуяла злость.

— Я Хит Мэйсон, мисс Скоттсдейл, — отрекомендовался он.

Когда-то Хиту с трудом верилось, что девушки, столь юные и красивые, могут быть коварными, но Мередит Бартон открыла ему глаза, и теперь-то он знал, что у лжи бывают разные обличья.

Услышав его имя, Эбби почувствовала головокружение. У нее бешено забилось сердце. Она поняла: Хит — сын Эбенезера.

— Рада… знакомству, мистер Мэйсон, — почти выпалила она.

Эбби не нашла ни малейшего внешнего сходства между Хитом и его отцом — оставалось сравнить их натуры.

— Предоставляю вам возможность обсудить ваши дела, — сказал Джек и вернулся за обеденный стол.

Эбби проводила его взглядом, моля Бога, чтобы ни он, ни его мать их не услышали. Ощутив слабость, она буквально рухнула в кресло, возле которого стоял Хит, и тот тоже сел.

— Чем могу быть вам полезна, мистер Мэйсон? — мягким голосом спросила Эбби и затаила дыхание, со страхом ожидая ответа.

— Полагаю, вы догадываетесь, что привело меня сюда, — решительно сказал Хит. — И мое имя вам наверняка знакомо, тем более что оно как будто теперь и ваше.

Эбби молча воззрилась на Хита. Она и не думала менять свое имя.

— Два дня назад вы, кажется, вышли замуж за моего отца, не так ли? — коротко заметил Хит.

Эбби открыла рот, собираясь что-то сказать, но не смогла вымолвить ни слова.

— Что ж, мисс Скоттсдейл, или, может, теперь к вам стоит обращаться миссис Мэйсон? Значит, все это — правда, так?

— Я… не знала, что вышла за него, — прошептала Эбби.

Хит посмотрел на нее с подозрением.

— Возможно ли такое, мисс Скоттсдейл? Как можно выйти замуж и об этом не знать?

В столовой Сибил и Джек все слышали и с удивлением переглянулись.

— Знаю, в такое трудно поверить, — взволнованно проговорила Эбби.

— Разумеется, — безучастно ответил Хит.

В следующее мгновение Эбби оживилась. Ей очень хотелось, чтобы Хит понял ее, хотя, судя по всему, он не желал ничего слышать.

— Да, я была в Холле два дня назад и последнее, что помню, перед тем как очнулась, вероятно уже будучи замужем за вашим отцом, как выпила бокал вина в столовой…

— Вы же, верно, не страдаете провалами в памяти, мисс Скоттсдейл? — съязвил Хит. — Так что мне нужен внятный ответ, или я вызываю полицию, которая займется этим делом.

Видя, что сбываются самые худшие ее опасения и как враждебно настроен Хит, Эбби расплакалась.

— Бог мой! — безжалостно бросил Хит. — Только не думайте, что это пройдет, любезная.

Тут в гостиную вошел Джек.

— Послушайте, Хит, я не позволю говорить с моей работницей в подобном тоне. Разве не видите, вы довели ее до слез?

Хит вскочил.

— Я хочу, чтобы эта девчонка ответила, как умер мой отец, оказавшись с ней в одной постели, — гневно сказал он. — Кажется, я не слишком многого требую?

Эбби закрыла лицо руками и не видела, что Джек смотрит на нее, потрясенный до глубины души.

— Может, вам лучше прийти в другой раз, когда Эбби успокоится? — через какое-то время предложил Джек.

Хит вскипел. Он ожидал слез, но того, что Джек бросится защищать Эбби, не ждал никак.

Эбби встала.

— Нет, погодите, — вздохнула она. — Мне нечего скрывать, и я скажу все, что знаю, — прибавила она следом. И обратила на Джека влажные от слез глаза. — Я должна была рассказать вам о том, что случилось, до того, как вы взяли меня к себе. Мне не хотелось вас расстраивать, но ведь тогда я была сама не своя. Потеряла отца, а потом…

— А потом оказалась замужем за богатым человеком, и его через несколько часов не стало, — со злорадством вставил Хит.

— Довольно, Хит! — отрезал Джек. — Понимаю, вы переживаете потерю отца, и я вам сочувствую, только, пожалуйста, не кричите на Эбби.

Хит недовольно поджал губы.

— Эбби, если ты в состоянии, думаю, тебе лучше объясниться, — продолжал Джек.

Эбби облегченно кивнула, почувствовав поддержку Джека.

— Тогда я начну с самого начала, — согласилась она. — Несколько дней назад на руднике погиб мой отец и с ним еще двое. — Она посмотрела Хиту в глаза. — Когда ваш отец явился на кладбище, уже после похорон отца, я сказала ему, что ответственность за те смерти на руднике лежит на нем, потому что он не содержал свои машины в исправности.

— И вам, конечно, захотелось денег! — язвительно заметил Хит.

Подобное замечание задело Эбби.

— Я злилась, что он даже не удосужился прийти на рудник, после того как там погибли трое его рабочих, и на кладбище он не пришел, когда хоронили моего отца. Да, мне хотелось, чтобы он оплатил их похороны, только и всего, — сказала она в свою защиту.

— Продолжайте, мисс Скоттсдейл. Интересно знать, как вы согласились выйти замуж за человека, которого считали виновником смерти вашего отца.

— Так считала не я одна, мистер Мэйсон, но и большинство рабочих. Отец же ваш думал по-другому, а еще он сказал, что договорился о чем-то с моим отцом, и это касалось меня.

— И что же это был за договор? — прищурившись, вопросил Хит.

— Судя по тому, что сказал мне папа вечером, перед тем как погиб, ваш отец собирался на мне жениться, — призналась Эбби, — но я не хотела выходить за него, потому что любила Нила Тэвиса, который погиб вместе с моим папой.

У Эбби по лицу снова покатились слезы. Она не могла забыть Нила. Джек протянул ей носовой платок, и она приняла его с благодарностью.

— То есть вы пытаетесь убедить меня, что хотели выйти за рудокопа, а не за богатейшего человека? — спросил Хит, не веря своим ушам.

— Именно это я и говорю, и то же самое сказала папе. Когда же ваш отец упомянул про какой-то договор, я сказала, что не верю ему, и, честно признаться, даже если бы и поверила, никогда не приняла бы его. Я и представить себе не могла, что выйду за старика, которого к тому же не люблю. — Ее голос дрогнул от волнения.

Лицо Хита выражало недоверие, а Эбби между тем продолжала:

— Я сказала вашему отцу, что собираюсь искать работу, чтобы самой себя содержать.

— И как, нашли? — с усмешкой спросил Хит.

— Нет, я нигде не могла ее найти, и думаю, в этом тоже виноват ваш отец.

— Неужели? — не скрывая враждебности, произнес Хит.

— Ни для кого не секрет, что он пользуется большим влиянием в Берре.

— Может, и так, да только какое ему было дело, найдете вы работу или нет?

— Вижу, вам верится с трудом, да и мне самой тоже, но, думаю, он хотел надругаться надо мной, чтобы потом я уже никуда от него не делась. — Эбби понимала, что ее история звучит глупо, да и отчаяние ее было слишком велико, чтобы принять все за чистую монету. — Мое положение было ужасно, когда посыльный привез мне записку от вашего отца, своего хозяина. В той записке говорилось, что он пересмотрел свою ответственность перед родными и близкими рабочих и хотел бы обсудить, как возместить понесенную ими утрату.

Хит знал, что его отец вряд ли был способен на такое благородство. Он и с одним-единственным грошом не расстался бы ни за что на свете — только в случае самой крайней необходимости. Между тем знал он и о том, что такая записка действительно была, — со слов Алфи. А что до содержания записки, ему хотелось удостовериться в ее подлинности самолично.

— Та записка у вас?

— Да, была у меня… Я, должно быть, оставила ее дома, когда уезжала в Берру. — Она молилась, чтобы та не понадобилась ей в качестве улики в ее оправдание, она помнила, с какой злостью разорвала бумажку в клочья.

— В землянке, — усмехнулся Хит.

Эбби покраснела и кивнула.

— Итак, вы ухватились за возможность поговорить о возмещении ущерба, — язвительно заметил Хит, — притом что собирались получить от моего отца деньги только на покрытие похоронных расходов.

У Эбби разрывалось сердце.

— Мать Нила умерла через несколько часов следом за сыном, и две его сестренки остались сиротами. Ваш отец, понятно, был их должником. А у меня не было денег, чтобы оплатить достойные похороны отца, — беспрестанно всхлипывая, сказала она. — Да, мы жили в землянке, но отец у меня был очень хороший, он работал не покладая рук, а гроб ему сколотили из сосновых досок, как простой ящик… — Не в силах сдержаться, Эбби разрыдалась.

В конце концов Хит проникся к ней жалостью, но не настолько, чтобы пожертвовать ради нее своим завещанием.

— Мне не хотелось быть столь резким, — сказал он. — Но поставьте себя на мое место. Я вдруг узнаю, что мой отец женится и умирает в одну ночь.

Эбби вытерла слезы и несколько раз глубоко вздохнула, в то время как Сибил передала Джеку стакан воды для нее.

— А что было потом, Эбби? — мягко спросил Джек, после того как Эбби выпила воды и успокоилась. Он считал, что будет лучше узнать всю правду сразу.

— Я отправилась в Холл. И когда приехала, мистер Мэйсон сказал, что собирается обедать. А я сказала, что не желаю сидеть с ним за одним столом, потому что считала его виновником смерти моего отца. Тогда он стал упрашивать, чтобы я выпила хотя бы вина. И я выпила, но всего лишь капельку, а потом мне стало нехорошо. Правда, к тому времени я не ела уже несколько дней и подумала, что это у меня от голода. Дальше помню только, как проснулась на другое утро оттого, что плакала какая-то женщина.

— Кто это был? — спросил Джек.

— Это оказалась одна из служанок, работавших в Холле. Я очнулась в какой-то странной спальне, в чужой постели. И тут увидела, что рядом со мной кто-то лежит. Это был Эбенезер Мэйсон. Тогда я еще не знала, что он мертвый, я просто испугалась, с чего это вдруг он оказался рядом со мной. Я выскочила из постели, когда в спальню вошли горничная с домоправительницей. Они-то и сказали, что я вышла замуж за мистера Мэйсона. Я не поверила, потому что ничего такого не помнила, а домоправительница указала на кольцо у меня на пальце. Мне казалось, что все это дурной сон. Потом домоправительница осмотрела мистера Мэйсона и сказала, что он мертв. Я не поверила и хотела было его разбудить, но она меня прогнала… — Эбби взглянула на Хита, который, казалось, был совсем сбит с толку. — Мне жаль, что вы потеряли отца. Я не знаю, отчего он умер, но я не имею к этому никакого отношения, клянусь Богом!

— Тогда зачем вы украли отцовскую лошадь и сбежали? — сердито вопросил он.

Эбби посмотрела на Джека и увидела в его глазах глубокую печаль и разочарование.

— Я в жизни ничего не украла, но мне стало страшно, вдруг меня станут обвинять, что я убила вашего отца. Конечно, мне далеко до идеала добродетели, но я никогда не решилась бы на это, — призналась Эбби, снова заливаясь слезами.

— Знаю, вы бы хотели, чтобы мы вам поверили, — холодно заметил Хит. Он думал об огромном наследстве, которое оставил Эбенезер. Знай Эбби об этом, она разыграла бы комедию получше. Только вряд ли у нее это выгорит — уж он-то не позволит.

Хотя Джек не знал, как ему относиться к истории Эбби, он решительно заявил:

— Думаю, вам лучше уйти, Хит. Не стоит тратить время на дальнейшие расспросы, от них Эбби будет только хуже.

— Я уйду, но знайте, это еще не конец. Будет проведено вскрытие. — Хит направился к двери, и Джек последовал за ним.

Эбби посмотрела на него испуганными глазами. Оказаться обвиняемой в смерти Эбенезера Мэйсона было для нее самым жутким кошмаром, и теперь она знала, что он еще не закончился.

Повернувшись, она увидела, что Сибил стоит с невозмутимым видом, сложив руки на груди. И услышала, как у нее за спиной Хит извиняется, что потревожил Джека во время обеда, после чего они распрощались друг с другом.

— Нужно было вам все рассказать до того, как я сюда попала, — прошептала Эбби, обращаясь к Сибил.

— Так почему ты этого не сделала? — спросила Сибил.

Эбби уже думала об этом. Только теперь терять ей было нечего.

— Мне нужно было на что-то жить, где-то спрятаться и как следует все обдумать. Когда ваш сын предложил мне место в Бангари, ничего лучше и желать было нельзя. Я подумала — когда врач определит, отчего умер Эбенезер Мэйсон, искать меня уже никто не будет, ведь я не сделала ему ничего плохого.

Сибил видела Эбенезера в Клэр и, честно сказать, с трудом представляла себе, как худышка вроде Эбби могла справиться с мужчиной, который раза в три тяжелее ее.

— Это давило на меня тяжким грузом, — призналась Эбби, — а вы скорее всего мне бы не поверили, но теперь я рада, что все наконец разъяснилось.

Между тем Джек, успев вернуться, встал рядом с Эбби.

— Ты казалась такой измученной, когда мы нашли тебя в Клэр, но нам бы и в голову никогда не пришло, что с тобой могло приключиться такое.

— Моя мама, брат и сестра умерли, когда я была совсем маленькая, и единственной родной душой для меня был отец, — сказала Эбби. — Когда же и он погиб на руднике вместе с моим женихом, это стало для меня страшным ударом. А потом мне говорят, что я будто бы вышла замуж за это чудовище, Эбенезера Мэйсона, которого нашли мертвым рядом со мной, — это было уже слишком. Я рассказываю вам о том, что случилось, а сама с трудом верю, что такое могло быть. И тем не менее вы вправе знать все. Свое место я получила нечестно и не заслуживаю того, чтобы здесь находиться. Я ухожу прямо сейчас. — Эбби направилась к выходу.

— Подожди, Эбби, — окликнул ее Джек, глянув на мать, которая сверлила его недобрым взглядом.

Эбби остановилась и посмотрела на них обоих.

— Я бы хотел, чтобы ты осталась, — сказал Джек. — Я тебе верю. Не знаю, что там произошло на самом деле, как, впрочем, и ты, но мы можем так никогда и не узнать, отчего в действительности умер Эбенезер Мэйсон.

Он неплохо разбирался в людях — Эбби не производила впечатление человека, способного сделать то, в чем обвинял ее Хит.

У Эбби камень с души свалился. И не потому, что Джек был готов оставить ее, а скорее оттого, что он ей поверил. Однако при всем том она знала почти наверное, что Сибил была совсем иного мнения.

— Мне было бы лучше уйти, — сказала она.

Эбби не имела ни малейшего представления, куда податься, зато она была совершенно уверена: Сибил, узнав правду, постарается сделать ее жизнь невыносимой.

Какое-то время Джек не сводил с Эбби глаз.

— Так ты остаешься?

Подумав мгновение-другое, она кивнула и робко посмотрела на Сибил.

— Теперь слово за матушкой, — сказал Джек. И посмотрел на мать, которая как будто ничему не удивлялась. Ты невзлюбила Эбби, еще когда она даже не успела переступить порог этого дома, но дальше так продолжаться не может. И если ты попросишь ее остаться, тогда все будет по-другому. А если не пожелаешь, ну и бог с тобой! — Он снова взглянул на Эбби. — Что ж, оставляю вас наедине с матушкой, чтобы вы могли обсудить свое будущее, — прибавил он и вышел.

Эбби не верилось, что он вверил ее судьбу своей матери. Это означало только одно: ей придется уйти. Она потупила взор, не желая видеть злорадство в глазах Сибил. Но после затянувшегося молчания Эбби не выдержала и подняла голову.

Сибил не сводила с нее глаз, но былой злости в них уже не было.

— Мой сын умная голова, — только и сказала она.

Эбби не поняла, что бы это значило.

— Он знает, если я попрошу тебя остаться, то вымещать на тебе зло больше не посмею.

— Но вы же не попросите, — сказала Эбби, уверенная, что так оно и будет. — Вы догадывались, что я что-то скрываю. И были правы.

— Конечно, — согласилась Сибил с удовольствием и удовлетворением. — Я горжусь, что могу читать человеческие души. И теперь, когда твоя тайна раскрылась, я получила тому лишнее подтверждение.

Эбби опустила голову и отвернулась, собираясь уйти.

— Погодите-ка минуту, барышня, — строго велела Сибил. — Я вас еще не отпускала.

Эбби повернулась к ней лицом. Она не могла поверить, что Сибил хочется еще раз получить удовольствие, указав ей на дверь.

— Как вам угодно, и если я заслуживаю того, что должно случиться, пусть так и будет, — промолвила она. И, заломив руки, встала перед нею, кротко опустив глаза на ковер.

Какое-то время стояла тишина. Когда Эбби подняла глаза, Сибил снова устремила на нее пристальный взгляд.

— На твою долю выпало довольно тяжкое испытание, — сказала Сибил. — А я была с тобой бессердечна, но теперь я тебе искренне сочувствую, поскольку понимаю, каково это — потерять отца и любимого человека.

— Благодарю, — ответила Эбби.

Сибил, потерявшая мужа всего лишь полтора года назад, несомненно, понимала, насколько ей сейчас нелегко.

— В Клэр до меня доходили слухи об Эбенезере Мэйсоне, и по большей части они свидетельствовали о том, что он отъявленный негодяй. И я ни на минуту не сомневаюсь, что он мог воспользоваться милой девушкой, да еще круглой сиротой, в своих корыстных интересах.

Эбби заморгала в изумлении. Ей не верилось, что Сибил вдруг стала такой тонкой и чуткой по отношению к ней.

— То есть?..

— Хочу ли я, чтобы ты осталась? Да, хочу. А у тебя-то еще не пропало желание быть моей компаньонкой?

— Нет, — мгновенно выпалила Эбби.

— Но ведь я была не очень-то любезна с тобой. Почему же ты все-таки решила остаться? Из-за Джека?

На глазах у Эбби снова выступили слезы.

— У меня не было настоящего дома с тех пор, как умерла моя мама. Даже своей комнаты никогда не было.

— Значит, тебе хотелось иметь свой угол и полноценное трехразовое питание? — заметила Сибил.

— Да кому не захотелось бы жить в таком доме? — призналась Эбби.

— По крайней мере, сейчас ты не кривишь душой, — сказала Сибил.

Эбби испугалась: что, если своими откровениями она задела Сибил?

— Это не мой дом, миссис Хокер. Но он просто изумительный, и вам стоит гордиться, что вы живете здесь со своим сыном. Вы даже не представляете, какое это счастье, и мне хотелось бы, пусть отчасти, разделить его с вами, хотя оно и понятно, я не та, кого вы желали бы видеть своей компаньонкой. Я отлично понимаю, между нами нет ничего общего, ведь я из бедной ирландской семьи. И к тому же никогда не была в театре, да и, наверно, уже вряд ли когда-нибудь буду, но мне бы очень хотелось узнать про театр от вас, если можно. Конечно, мне нечего предложить взамен, но при желании мы могли бы отлично поладить.

Сибил глубоко тронули слова Эбби.

— Может, ты и права, — призналась она, чувствуя, как ее переполняет волнение, но Сибил постаралась его скрыть. — Что ж, я согласна, если и ты не против.

Эбби тут же кивнула.

— Тогда беги и умойся, — сказала Сибил. — Нынче вечером сыграем с тобой в карты, если не возражаешь.

Эбби удивленно заморгала.

— В карты?

— Ну, хотя бы в карты ты играть умеешь?

— Да, — ответила Эбби. — Иногда мне случалось играть с отцом и его земляками-ирландцами.

— И как, выигрывала?

— Бывало, — призналась Эбби, с теплотой вспомнив те вечера.

— Замечательно, а меня хлебом не корми, дай только посостязаться, — в свою очередь созналась Сибил. — Тогда поторопись. Я же пока пойду пройдусь по саду, а то у меня что-то с желудком, но через полчаса жду тебя в гостиной.

— Наверно, это у вас от карри, уж больно оно острое, — поморщившись, предположила Эбби.

— Это точно, — согласилась Сибил.

Она была настроена крупно поговорить с Сабу.

Умывшись, Эбби спустилась вниз. Сабу убирался в кухне, и, не желая снова сталкиваться с ним, она на цыпочках прошмыгнула в коридор, а оттуда через заднюю дверь вышла в сад. Джек играл с собаками в мяч на лужайке. И, когда она появилась, он посмотрел на нее.

— Ну как, Эбби, остаетесь? — как будто безразлично спросил он.

Эбби это озадачило.

— Да, — ответила она, — правда, когда вы предоставили решать это матушке, я уж подумала, придется, пожалуй, нам распрощаться.

Джек подошел к ней и улыбнулся.

— Ничего подобного. Просто мама сердилась оттого, что я, предлагая тебе работу, не спросил ее совета. А предоставив ей решать, выпроводить тебя или оставить, я загладил свое упущение, чем ее только порадовал.

Эбби все еще пребывала в замешательстве.

— Я, конечно, с удовольствием останусь, хотя не могу взять в толк, почему миссис Хокер решила меня не выгонять.

— Матушка, Эбби, всегда была за справедливость.

— И она догадывалась, что я что-то скрываю, — смущенно призналась Эбби.

— Но при первой же возможности ты не колеблясь рассказала всю правду.

— Обещаю и впредь не скрывать от вас ничего.

Джек кивнул.

— Мама собаку съела на человеческих драмах. Она же, в конце концов, была актрисой. Хотя лично я предпочел бы избегать жизненных драм. Как и ты, надеюсь.

— Я уже сыта ими по горло, на всю жизнь хватит, — согласилась Эбби. — Да только думаю, это еще не конец.

Джек смягчился.

— Может, ты и права. — Он был в этом почти уверен, но не хотел ее огорчать.

— Интересно, как это Хит Мэйсон меня разыскал?

— Я тоже думал об этом. Впрочем, он близко знаком с Милтоном Шарпом из конторы по найму, и тот вполне мог ему рассказать, что я взял тебя на работу.

— Я не сержусь на молодого мистера Мэйсона за то, что он срывал на мне зло, да еще как, — сказала Эбби. — Ведь он потерял отца и хотел знать, как и почему это случилось. Оно и понятно.

— Ты тоже потеряла отца, но ему до этого как будто не было дела, — возразил Джек. — Насколько я знаю, он не был близок со своим отцом. Я даже думаю, они и виделись-то раз в год по обещанию. — Джек полагал, что, быть может, Хиту было просто любопытно взглянуть на новую жену отца. Но тогда откуда такая злоба на нее, если, конечно, это не ревность.

— Я слышала, они поссорились уже давно, хотя нет ничего удивительного в том, что смерть отца поразила его до глубины души.

— Ты, наверно, здорово испугалась, когда проснулась рядом с мертвецом?

Эбби снова охватило волнение.

— Это был даже не страх, а настоящий ужас. С тех нор кошмары не покидают меня. А тут еще говорят, будто бы я вышла за него… — Эбби содрогнулась при мысли, что Эбенезер Мэйсон мог надругаться над нею. Она покраснела и посмотрела на Джека, ища в его глазах сочувствия. — Вы же не думаете, что я имею какое-то отношение к его смерти? — Она махнула рукой. — Простите за глупый вопрос. Вы же меня не знаете, и вам трудно судить, правду я говорю или нет, особенно после того, как я была неискренна с вами. Я действительно ничегошеньки не помню, что случилось после того, как я выпила вина в столовой у мистера Мэйсона, но я знаю твердо, что никому не могла причинить зло. Даже ему.

— Интуиция мне подсказывает, — сказал Джек, — что ты и в самом деле не знаешь, что случилось с Эбенезером. — У него возникла догадка, но ему надо было ее как следует обдумать. — Тебя, должно быть, удивляет, что ты оказалась с ним в одной постели, и огорчает, что ты не помнишь, мог ли он воспользоваться твоим бесчувствием или нет.

Эбби уронила голову на грудь, губы у нее тряслись.

— Да, — неуверенно призналась она.

— Хочешь, тебя осмотрит врач? Могу устроить, — любезно предложил Джек. — И прослежу, чтобы все осталось втайне.

— Право, не знаю, — искренне ответила Эбби. Обследоваться у врача, чтобы удостовериться в своей непорочности, что может быть унизительнее? Она боялась этого не вынести. Но поблагодарила его за доброе участие.

— Поговори с матушкой. Она женщина мудрая. Может, ей удастся избавить тебя от страхов, которые не дают тебе покоя.

— Спасибо за все, что вы для меня сделали, — молвила она. — Не знаю, смогу ли я когда-нибудь отплатить вам за доброту.

Джек положил руку ей на плечо.

— Не стоит благодарности. Но помни, если тебе захочется излить душу, я всегда к твоим услугам, — сказал он.

Эбби кивнула, и Джек вернулся к собакам играть в мяч.

Направившись к задней двери, Эбби подумала, до чего же Джек хороший парень. Он был добр к ней и внимателен к ее переживаниям, и она была ему по-настоящему признательна. Он чем-то напоминал ей Нила, по которому она очень скучала. За последние дни много чего произошло — ей многое предстояло передумать и понять, но при всем том ей было стыдно, что она вспоминала Нила не так уж часто. Эбби считала, что он был единственной ее любовью, однако она потеряла его, будучи еще совсем юной. Но, возможно, когда-нибудь она еще встретит человека, которого сможет назвать своей любовью на всю жизнь.