По моим правилам

Глава 9

Макс позвонил на следующий день, как и обещал. Уже вечерело, Лив, Джонни и Марти с Эдди смотрели какой-то фильм, жуя пиццу в номере отеля, где они остановились.

Прервав оживленную дискуссию на тему того, кто же, все-таки, убил дочь сестры главной героини, и не муж ли это сестры, потому что он выглядел как-то уж слишком «по-маньячески», а его лицо как будто «утюгом погладили», зазвонил телефон на прикроватной тумбочке.

Джонни вяло потянулся и снял трубку:

- Алло? – зевая, проговорил он, не отрывая глаз от телевизора. – Максик! – его интонации оживились и повеселели… По крайней мере, Лив, которая ощутила резкое обрушение острых сосулек прямо на ее сердце, не услышала хорошо скрытого напряжения. – Как жизнь?

- Ну я же говорил, что это тот менеджер – убийца! – взревел Марти, радостно хлопнув себя по коленке.

- Ты просто случайно угадал, зеленоволосый! – сокрушенно воскликнула Лив. – А создатели фильма – идиоты, убийца не может быть с таким наивным лицом! Это бред.

- Да, мы тут фильм смотрим. – сказал Джонни в трубку. – Зеленый угадал великую тайну этого блокбастера… ну, кто маньяк. А ты смотрел…

Лив недовольно выхватила у Джонни трубку, быстро стукнув ею его по голове, и с замиранием сердца и мольбой, чтобы ее сердце сохраняло ровный ритм, прошипела:

- Что ты с ним фигню всякую обсуждаешь, дубина? Привет, павлин. – сказала она в трубку.

- Привет, белоснежка… - ответил ей брутальный и невероятно притягательный голос, и предательское сердце Лив все-таки задрожало. – Так странно говорить с тобой по телефону… Как будто и не было этих двух лет. – спокойно рассудил Макс, и Лив вздохнула.

- Да уж… Призраки прошлого атакуют. – с горечью сказала девушка, не испытывая по этому поводу ни грамма веселья, а только замешательство и дурацкое чувство вины. – Что ты решил, Макс? Ты встречался с Эрнесто?

- Да… - его голос стал насмешливо-изумленным. – У него было очень… оригинальное предложение ко мне… Но я помогу тебе, белоснежка. – добавил он голосом, в котором мелькнула и нежность, и страсть.

Сердце Лив защемило от радости и… страха. Она победила! Макс на их стороне! Но… теперь им предстоит очень часто видеться… а это тяжело… и больно.

- Ты серьезно??? – деловито спросила Лив, пытаясь успокоить бешено бьющееся сердце, и посмотрела на Джонни, кивнув. Тот нахмурился и просто кивнул в ответ, пусто уставившись в телевизор, но почти наверняка слушающий каждое слово девушки. – Но… ты же понимаешь, что даже вместе у нас мало против него шансов! Мы даже не знаем, где он прячется…

- Лив. – остановил ее Макс властным, жестким голосом. – Даже если бы он предложил мне все сокровища на этой планете и угрожал бы стомиллионной армией, я бы все равно никогда не смог отказать тебе. Неужели ты сомневалась в этом, моя де… белоснежка?

Щеки Лив запылали, нет, это катастрофа! Да как он может такое говорить ей? И называть ее своей девочкой, как раньше? Чертов Макс!!! Убить его мало!!! Лив стиснула зубы, злясь на себя, как сто разъяренных быков, и, посмотрев на Джонни, радуясь, что он не видит ее смущения, тихонько вздохнула:

- А ты не находишь это странным, франкенштейн?? Ты отказываешься от какого-то супер-предложения со стороны мощнейшего Чикагского синдиката ради слабеющей по всем параметрам другой мафиозной семьи и девчонки, бросившей тебя ради другого и сломавшей тебе жизнь??? Ты что, не в своем уме малость?

Макс весело расхохотался в трубку, а Джонни недовольно поморщился. Лив вздохнула.

- Не вижу ничего странного, моя де… тьфу ты, черт!.. белоснежка. Один твой отказ – это еще не конец света, значит, можно попробовать снова завоевать тебя… А насчет спецпредложения… Твой сводный братец немножко не угадал с моими пожеланиями. Я помогу вам, но взамен Эйден обеспечит мне свободную дорогу назад, в Нью-Йорк. Я хочу беспрепятственно летать в свой город. Это мое условие.

Лив молчала, не зная, что сказать. Она почти не слышала, что он там лепетал про свое условие, но одно поняла четко: у этого гада на нее какие-то планы… Дико вспыхнув от нового прилива смущения и гнева, стараясь говорить нормальным голосом, а не шипеть гадюкой, которой наступили на самое больное место на теле – на все чертово тело, и пытаясь унять разбушевавшиеся нервы, Лив воскликнула:

- Ты что, бабуин, совсем умом тронулся??? Ты чего себе придумал, главарь банды белых жилетов??? Так, слушай меня внимательно, Макс, выкинь всю эту ерунду из головы, ясно??? Ты слышишь??? Или я тебя убью, убью, упертый увалень!!!

Макс снова засмеялся и, сквозь веселый и невероятно обаятельный хохот, проговорил:

- Ты все такая же милая, белоснежка! Да ты просто сама не оставляешь мне выбора! Так, когда начнем? Сегодня я не могу, прости, милая, дела. А вот завтра вполне можем вылететь…

Куда вылететь, разъяренная Лив уже не слышала: не менее гневный Джонни выхватил у нее трубку и фальшиво веселым голосом проговорил:

- Макс, дружище… Так ты согласился? – он деловито выслушал ответ, кивнул и вдруг серьезно, с жесткими и угрожающими нотками в голосе, добавил:

- Отлично. Только запомни одно, красавчик: попробуешь подъехать к моей Оливке – и я тебя убью. Убью самым кровожадным способом и не на словах, как моя любимая жена, а в реальности, выпустив кровь из каждой вены и артерии по всему твоему телу. Усек, дружище? – он серьезно выслушал ответ и перевел тему в совсем другое русло, обсуждая, на каком самолете они завтра полетят в Нью-Йорк, скольких людей потребуется взять с собой и другие подготовительные мелочи самым обычным, не злым, не ревнивым и не разгневанным тоном.

Лив только смотрела на Джонни, взволновано закусив губу. Великолепно. Ее первая любовь вернулась и решила окончательно восстановить себя в правах одного из углов ее любовного треугольника… Осторожнее, Оливия, твоя игра только начинается!

Марти, который удивленно слушал угрозы Джонни крестному отцу сицилийской мафии, с коим его боссы оказались уже знакомы, ткнул Эдди в бок и, указав на парня, хмыкнул:

- Ну вот, Эд. А ты говоришь, не бывает маньяков с добрыми лицами! Ты только на этого посмотри: милашка, а как убить-то угрожает! С этим… как его… изощрением!

Лив нервно рассмеялась, услышав своего телохранителя и уже совсем не понимая, о чем идет фильм на экране.