По требованию герцога

12 глава

В тишине его комнаты прогрохотал гром, и Себастьян проснулся. Его глаза медленно открылись в серую тьму утреннего дождя, бившего в окна, угли в камине теперь совершенно остыли. Но кровать была теплой. Он улыбнулся и томно потянулся. Он проснулся счастливее, чем когда-либо раньше, и его тело приятно болело там, где не болело слишком долго. Все из-за Миранды.

— Роза, — блаженно прошептал он, перевернувшись, — ты…

Кровать была пуста. Он откинул покрывало и вскочил на ноги, чтобы найти ее. Ее не было ни в соседней гостиной, ни в смежной спальне. Осознание этого поразило его, как ведро с ледяной водой.

Она ушла.

Он натянул брюки и рубашку, а затем бросился из своей комнаты, чтобы поискать ее в доме. Но в городском доме было тихо, и не было никаких признаков того, что она вообще была здесь прошлой ночью, за исключением небольшого пятна крови на его простыне, где он лишил ее невинности, и запаха розовой воды, который все еще слышался на его коже.

Он бросился вниз. Эта раздражающая женщина ушла от него посреди ночи, не дав возможности попрощаться или объяснить ей, как будут развиваться отношения между ними в будущем. Она ушла, черт возьми! Когда ей следовало остаться на всю ночь, когда она должна была быть эмоциональной и цепкой, как и любая другая женщина. О нет, не она — она никогда не поступала так, как ожидалось, даже в интимной близости. Она ускользнула под покровом темноты, как будто ее тут вообще не было. Как будто вчерашняя ночь для нее ничего не значила.

И это его больше всего беспокоило.

Он распахнул дверь комнаты для завтрака и краем глаза заметил движение. -

— Миранда!

Куинн повернулся от буфета, держа в руке полную тарелку, и сунул в рот сладкую булочку.

— Почему Миранда должна быть здесь? — пробормотал он с полным ртом.

В самом деле, почему? Плечи Себастьяна опустились от большего разочарования, чем он хотел признать. Он с нетерпением ждал возможности провести с ней утро, чтобы продлить их совместную ночь. Прошлой ночью он чувствовал себя более расслабленным и умиротворенным с Мирандой, чем в компании любой другой женщины за всю свою жизнь. И он чувствовал себя более живым, чем когда-либо. На несколько часов она сняла тяжесть с его плеч, и он хотел, чтобы эта легкость и чувство свободы продлились как можно дольше, прежде чем ноша вернется. Даже сейчас он чувствовал, как на его плечи начинает что-то давить.

Но Куинтон все еще смотрел на него с недоумением, ожидая ответа.

Он невольно пожал плечами.

— Вчера вечером мама упомянула кое-что о Миранде, которая занесет что-то сегодня утром, — пробормотал он, рухнув на стул. Ну, это, конечно, было расплывчато. Но ответ, казалось, удовлетворил Куинна, внимание которого уже вернулось к груде рыбы на его тарелке.

— Я подумал, что услышал входную дверь.

— Должно быть, Сондерс принес почту.

Куинн сел за стол и взял утреннюю «Таймс», которую дворецкий уже отгладил и оставил для Себастьяна. Затем он поднял глаза и озабоченно нахмурился.

— Ты сегодня утром выглядишь кошмарно.

— Спасибо, — проворчал он, украв кусок бекона с тарелки брата и откусив его. Этим утром он чувствовал себя кошмарно.

— Итак… прошлой ночью в твоей комнате была женщина.

Себастьян подавился.

Куинн с улыбкой хлопнул его по спине.

— Значит, сеешь дикий овес до того, как надеть кандалы?

Он закатил глаза. Куину вспомнил о его поисках жены, о чем он не думал с тех пор, как расстался с леди Джейн в Воксхолле. Этот момент теперь казался похожим таким далеким, а не вчерашним, и казалось, что это случилось с кем-то другим, а не с ним.

Куинтон приподнял бровь, его глаза озорно сияли.

— А как леди Джейн сегодня утром?

— Это была не Джейн Шеридан, — поправил он его с рычанием, несмотря на то, что знал, что Куинн просто издевается. Затем он постарался солгать как можно меньше.

— Это была женщина из Воксхолла.

Нет смысла отрицать, что прошлой ночью у него была компания. Он должен был знать, что никогда не сможет заставить Миранду вести себя потише, учитывая всю ее неистовую страсть. И он не хотел. Больше всего в ней ему нравилось ее жизнерадостность. Он налил себе чашку кофе и сделал большой глоток черной жидкости, позволяя ей прожечь горло.

— Джейн Шеридан не из тех женщин, которые устраивают свидания в спальне джентльмена.

— Жаль.

Куинн вздохнул с преувеличенным разочарованием и вернулся к газете. Он спросил с притворной торжественностью.

— Все еще собираешься жениться на ней?

Вместо того, чтобы смеяться над поддразниванием брата или даже хмуриться над ним, Себастьян смотрел в свой кофе, когда внутри него росло новое чувство вины. То, что случилось прошлой ночью с Мирандой, было особенным и удивительным, чудесным подарком, которого он не был уверен, что заслужил. Тем не менее, это не изменило того факта, что он пообещал своему отцу найти подходящую герцогиню, которая будет представлять титул и наследие его семьи. Или что Миранда с ее пиратскими играми и неистовым смехом не была той женщиной.

Но события прошлой ночи доказали ему один очень важный момент с полной уверенностью — леди Джейн Шеридан никогда не станет его женой.

— Нет, — мрачно сказал он, запустив пальцы в взъерошенные волосы.

— Я не женюсь на Джейн.

Куинн перестал жевать, его глаза метнулись к брату.

— Ты уверен? Она кажется идеальной.

— Так и есть.

Джейн была идеальна во всех отношениях — идеальна для какого-то другого мужчины.

Он озадаченно нахмурился.

— Я думал, что она лидирует в твоем списке.

— Так и было. Но уже нет.

Он проглотил полчашки кофе, желая, чтобы Куинтон говорил о чем-то другом, кроме его охоты за женой. Сегодня утром он даже не мог думать о том, чтобы за кем-то ухаживать, когда его кожа все еще пахла Мирандой. Не тогда, когда его грудь продолжала болеть от разочарования из-за того, что ее нет с ним.

— Но ты все еще собираешься найти жену в этом сезоне? — настаивал Куинн.

— Да, — проворчал он в свою чашку с кофе. Хотя он понятия не имел, как ему это удастся, когда единственной женщиной, занимавшей его разум, была Миранда.

— А эта женщина с прошлой ночи…

— Это не та женщина, которую отец видел бы в роли герцогини Трент, — твердо прервал он, чтобы положить конец разговору, прежде чем Куинтон смог задать ему еще один вопрос. Самым последним человеком, о котором он хотел говорить со своим братом, была Миранда Ходжкинс, особенно когда он понятия не имел, что он к ней испытывает. За исключением того, что она до чертиков запутала его. Гром, раскатывающийся над головой, и дождь, бьющийся в окна, только еще больше ухудшили его настроение, теперь когда он понял, насколько она ему подходила, когда они были одни, и насколько не подходила во всех остальных отношениях.

И если при воспоминании о прошлой ночи он испытывал буйство эмоций, то одному Богу известно, какое замешательство испытывала Миранда. Потому что, хотя он никогда раньше не встречал такую женщину, как она, она никогда не знала другого мужчины.

Куинн снова обратил внимание на газету и, как и каждое утро, просмотрел списки земель в поисках возможной собственности, которую он мог бы приобрести и превратить в собственное поместье. Себастьян знал, что его брата раздражали ограничения работы, которую он выполнял для герцогства в течение последних двух лет, несмотря на блестящий успех в управлении операциями поместья, и что он хотел прокладывать свой собственный путь вдали от влияния семья Карлайл. Себастьян определенно это понимал. Он подозревал, что к концу сезона Куинн определится, куда приведет его этот путь, и эта возможность не только радовала Себастьяна, но и вызывала в нем горячую ревность.

— Просто имей в виду, что у тебя может быть любовница, когда ты женишься, — услужливо выпалил Куинн, одновременно сунув клубнику в рот и проводя указательным пальцем по спискам, пока читал их.

— Практически у всех пэров она есть. Этого почти ожидают от герцога.

Любовница… Он смотрел на свой кофе, когда его охватила мрачная отчаянная мысль о единственном способе, которым он может иметь и свою респектабельную герцогиню, и свою страстную любовницу. Леди, в которой он нуждался как герцог, и женщина, которую он хотел как мужчина. Возможно, на этот раз Куинн был прав. Возможно, он сможет сделать Миранду своей любовницей и…

Нет.

Волна ненависти к себе захлестнула его. Она заслуживала большего, чем быть его любовницей, и он никогда бы не стал ее так использовать. Так же, как он знал, что, женившись, он никогда не предаст свой брак ни для удовольствия, ни для дружеского общения. Он хотел такого же брака, как и его родители, — брака дружбы, поддержки и любви. Любовница? Господи, о чем он думал?

Он и не думал, в этом и была проблема. Когда дело доходило до Миранды, все рациональные мысли прекращались. Даже сейчас она беспокоила его до безумия, создавая больше вопросов, чем ответов. Она приехала в Лондон ради Роберта, но вчера вечером пришла к нему. Она знала, что он не может предложить ей будущего, но все равно отказалась от своей невинности, ничего не прося взамен. Она призналась, что испытывает к нему привязанность, но исчезла в ночи, не сказав ни слова.

Его мужская гордость требовала объяснений.

Но его сердце просто хотело увидеть ее снова.

Он поставил чашку с кофе и спросил как можно небрежнее, когда в его голове начал формироваться план.

— Что дамы запланировали на этот вечер, ты не в курсе?

— Они идут на лекцию в музее с Эмили Грей.

Куинн перевернул страницу.

— А мы с Робертом собираемся отправиться на улицу Сент-Джеймс.

Себастьян подавил желание спросить, разумно ли это, учитывая, сколько ночей его братья провели в клубах в последнее время. Но у него не было времени беспокоиться о них. Не тогда, когда ему приходилось иметь дело с надвигающимся штормом, которым была Миранда.

— Скорее всего, мы с Робертом проведем всю ночь в клубе, — многозначительно сказал Куинн, затем оторвался от газеты и послал Себастьяну кривую ухмылку. Не очень тонкий сигнал, что дом будет пуст, если он захочет снова пригласить женщину с прошлой ночи.

— Всю ночь.

Он скривил лицо. Он должен был бы радоваться тому, что его братья готовы помочь замести его следы, как они делали друг для друга всю свою жизнь, независимо от того, в какие проблемы они попадали. Но на этот раз его это раздражало, напомнив ему о самом последнем разе, когда он спрятал женщину, чтобы быть с ней. Он поклялся себе, что больше никогда этого не сделает, что он никогда не омрачит память об отце, поставив женщину выше своей семьи. Но именно это он и сделал прошлой ночью с Мирандой; он не смог отказать себе в счастливой ночи с ней, и сегодня утром он презирал себя за это.

Она заслуживала от него лучшего. Ради всего святого, он заслужил лучшего от себя.

И все же это не мешало ему снова хотеть быть с ней.

— Нас, наверное, не будет дома до рассвета, — добавил Куинн, притворившись, что его все еще интересуют объявления в газете.

— Тогда я, скорее всего, присоединюсь к вам, — сухо ответил Себастьян, желая положить конец любым подозрениям своего брата.

— Конечно, не присоединишься, — ответил Куинн, понимающе подмигнув, и поднял газету между ними.

Миранда глубоко вздохнула и попыталась сосредоточиться на вечернем ораторе в музее. Всю неделю она с нетерпением ждала услышать, как Джорджиана Брэдфорд расскажет о своих последних африканских приключениях, и лично встретиться со знаменитой авантюристкой, но теперь она не могла вспомнить ни слова из того, о чем говорилось. Что-то о крокодилах и речных порогах, пирамидах и… Ой, невозможно было сконцентрироваться!

Ее глаза закрылись от страдания. Она потеряла невинность. Из всех мужчин с Себастьяном Карлайлем. Все, что она могла сделать, это подавить стон на губах и не прерывать лекцию, когда еще раз подумала о прошлой ночи.

Она не сожалела о том, что была с ним. Как она могла? Ночь была просто волшебной. Он был нежным и заботливым с ней, даже смеялся вместе с ней, чтобы успокоить ее, и за те несколько драгоценных часов, проведенных вместе, он был более расслаблен, чем она видела его за последние годы. Если когда-нибудь. И все же это было прекрасно не только в интимности, но и после того, как он держал ее в своих руках, в глубоком грохоте его голоса, когда он сказал ей, что она красива, и в том, как она была счастлива просто лежать рядом с ним. Быть с ним оказалось более особенным и захватывающим, чем она могла представить. Именно потому, что этим человеком был Себастьян.

Но она заботилась о Себастьяне, а не о герцоге Тренте. Как будто она покинула Воксхолл в карете с одним мужчиной, а через три часа покинула объятия другого. В самом деле, двое мужчин — герцог Трент, который хотел в качестве своей жены светскую даму с воспитанием и изысканными манерами, и Себастьян, который хотел ее, женщину, которая была полной противоположностью всего этого. Герцог Трент, который разочаровал ее своей одержимостью порядочностью и положением, и Себастьян, которого она любила. Независимо от того, что она хотела провести остаток своей жизни с Себастьяном, герцог Трент сделал это невозможным.

О, она была дурой! Несмотря на то, что она знала, что у нее нет будущего с ним, она не могла не вспоминать все чудесные моменты, которые они провели вместе, все мягкие прикосновения и нежные поцелуи, все счастье и смех. Ей отчаянно хотелось снова быть с ним, и не только ради сияющих ночных удовольствий. Она хотела иметь шанс прожить с ним жизнь, создать вместе дом, в котором были бы любовь, комфорт, смех, дети… о, много-много детей!

Она не хотела ничего меньшего, чем его любовь. Но он никогда не позволил бы себе этого отдать.

Господи, о чем она думала? И на этот раз она действительно опустила голову на руки и застонала.

Сидя рядом с ней, леди Эмили Грей с беспокойством прошептала.

— С тобой все в порядке?

Она кивнула невестке Жози, которая сопровождала ее на лекцию. Хотя Миранда прошлой ночью сама пробиралась по улицам Мейфэра, дважды, она не осмелилась выйти на светское мероприятие без надлежащей сопровождающей. Поэтому, когда другие дамы отказались, Миранда практически вытащила Эмили с собой сегодня вечером, потому что она не хотела пропустить лекцию… и потому, что провести тихий вечер дома в окружении семьи Себастьяна, было бы чистой пыткой.

Итак, теперь она сидела в галерее Британского музея, не позволяя глазам отвлекаться на леди Джейн Шеридан, сидящую в первом ряду с матерью и сестрой, и пыталась сосредоточиться на лекции, не слыша ни единого слова.

Леди Эмили нахмурилась.

— Ты выглядишь довольно больной.

— Просто головная боль, — заверила она ее. Себастьян и был головной болью. Ее собственной мучительной, душераздирающей головной болью.

Эмили сжала ее руку.

— Мы можем уйти, если хочешь.

— Нет, я хочу остаться.

Она выдавила улыбку.

— Я нахожу лекцию увлекательной. Правда.

Взгляд Эмили на Миранду сказал ей, что она ей не поверила. Но ее подруга знала, что нельзя давить.

— Отлично. Но если головная боль усилится, мы уйдем.

Эмили была всего на несколько лет старше Миранды, но у нее были манеры опытной матери и строгий авторитет жены полковника.

С искренней теплой улыбкой в ответ на ее беспокойство Миранда кивнула.

— Договорились.

Эмили выпустила ее руку и посмотрела мимо нее вдоль рядов.

— О, это Оливия Синклер. Я обещала помочь ей спланировать ее предстоящую вечеринку в саду. Ты не возражаешь, если я отойду на несколько минут, чтобы поговорить с ней?

— Нисколько.

Миранда могла бы использовать это время, чтобы на самом деле услышать, какими новыми знаниями мисс Брэдфорд поделилась о древних египтянах. В конце концов, в этом был смысл пребывания здесь. Не погрязнуть в собственном несчастье.

Эмили встала и направилась к графине Сент-Джеймс. Обе женщины были быстро вовлечены в частную беседу, склонив головы вместе, чтобы услышать тихий шепот друг друга.

Миранда снова обратила внимание на молодую женщину, стоявшую в передней части комнаты, с большим черепом крокодила в руках. Джорджиана Брэдфорд была чудом. Одна из самых выдающихся авантюристов нашего времени, ее подвиги не уступали подвигам любого мужчины, она была достаточно храброй, чтобы путешествовать по миру, сражаться с туземцами в джунглях и песчаными бурями в пустынях… в то время как Миранда, похоже, не могла пережить сезон в Лондоне. Или найти способ спасти свое сердце.

У нее на шее зашевелились волоски, она почувствовала его еще до того, как увидела его…

Себастьян.

Она позволила себе бросить взгляд через плечо, чтобы убедиться в этом, и тут же пожалела об этом, будучи неподготовленной к электрическому шоку, который пронзил ее, когда она увидела его. Стоя прямо в холле галереи, он выглядел великолепно в своей вечерней одежде — темно-бордовом жилете из парчи и черном сверхтонком пиджаке с сапфировым галстуком того же темно-синего цвета, что и его глаза, который компенсировал золотые блики в его волосах. Он был одет достаточно элегантно, чтобы провести вечер в городе… или вечер медленного соблазнения в собственной спальне.

Отвернувшись, прежде чем он увидет ее, и она полностью превратится в лужу, она устремила взгляд на мисс Брэдфорд, даже когда ее сердце упало к ее коленям. Что, черт возьми, он здесь делал? Лекция в музее, конечно, не была тем мероприятием, на котором мог бы присутствовать один из братьев Карлайл, и неожиданное появление герцога вызывало у любопытной публики больше интереса, чем лекция.

Но леди Джейн была тут, поняла Миранда, и ее сердце упало. Как и остальные дамы из его списка. Итак, конечно, он был здесь. Ничто в прошлой ночи не изменило его стремление к настоящей герцогине, что только усилило ревность Миранды.

Но Себастьян не направился к леди Джейн. Когда вслед за ним раздались шепоты и приглушенные приветствия, Миранда поняла, что он идет в другом направлении… к ней. Каждый шаг, который приближал его, сжимал узел нервозности в ее животе. Она вздохнула с облегчением, когда он отвернулся от нее, и почувствовала, как волна страха захлестнула ее, когда он уселся в кресло прямо за ней.

Когда шепот по его прибытии утих и внимание комнаты вернулось к мисс Брэдфорд, он наклонился вперед и тихо заговорил ей на ухо.

— Тебя не было сегодня на завтраке.

Ее живот болезненно трепетал, и внутри нее закипало слабое тепло от намеков, произнесенных шепотом на их частном языке, который женщины, сидящие вокруг них, никогда бы не поняли. Или даже подозревали. В конце концов, все знали, что герцогиня Трент была ее спонсором в этом сезоне, точно так же, как все знали, что Себастьян охотился за женой — на самом деле, в книге Уайтса уже было сделано несколько ставок на то, когда он объявит о помолвке, большинство из которых вели Роберт и Куинтон. Так что никто бы не подумал, что он разыскивает ее, вероятно, полагая, что он просто проверял ее сегодня вечером в отсутствие матери, прежде чем отправиться в клубы.

Тщательно скрывая эмоции, она прошептала через плечо.

— Я не была голодна.

— Ты была достаточно голодна прошлой ночью.

Не обращая внимания на этот намек, но не на каскад жара, который прошелся по ее спине при воспоминании о том, насколько они оба были голодны вчера ночью, она смотрела прямо перед собой. Она не осмелилась взглянуть на него из страха перед румянцем, который окрасит ее щеки и выдаст их. Или сожаление, которое она могла увидеть в его глазах.

— Я беспокоился, — сказал он тем же низким голосом.

— Ты нормально себя чувствуешь?

Не было смысла притворяться. Ей всё очень понравилось, и он знал это, почувствовав реакцию ее тела на его, хотя до сих пор совершенно не подозревал о ее привязанности к нему.

— Я чувствую себя очень хорошо, спасибо, — ответила она голосом гораздо более хриплым, чем предполагала.

Краем глаза она заметила самодовольную ухмылку на его губах, а затем явный румянец все-таки вспыхнул у нее на шее. О, черт его возьми!

— Я тоже, — признался он шепотом, от которого у нее перехватило дыхание.

— Шшш!

Матрона справа от Миранды повернулась на своем стуле, чтобы отругать их за шум, ее прищуренные глаза метались между ними двумя в карающем взгляде.

Миранда не могла увидеть ответа Себастьяна, но пожилая женщина внезапно застыла, а затем улыбнулась, как школьница, когда ее щеки залились легким румянцем. Она быстро обмахнулась веером и вернулась к лекции.

Миранла закатила глаза. Предоставьте Себастьяну возможность заворожить сердца даже самых властных матрон с помощью одной лишь улыбки. Еще одно доказательство того, что этот человек был силой природы.

Она нахмурилась, повернувшись на стуле, чтобы наконец взглянуть на него.

— Почему ты здесь?

— Мои братья сегодня ночуют в клубе, — сообщил он ей.

Ее сердце бешено заколотилось, когда ее охватила тоска. Она знала, что он имел в виду — что они будут одни в Парк Плейс, и что он пришел за ней. Все, что ей нужно было сделать, это прошептать «да», и она проведет с ним еще одну волшебную ночь. Вероятно, прямо сейчас его экипаж ждал их у входа, и у него был готов повод для леди Эмили, чтобы он мог ее увезти.

Закрыв глаза, она покачала головой как на его приглашение, так и на собственное глупое искушение принять его. Что хорошего из этого могло получиться? Еще одна чудесная ночь в его объятиях, чувствовать себя красивой и особенной в том смысле, что только он мог заставить ее почувствовать себя, просто чтобы снова напомнить на рассвете, что он никогда не сможет быть ее больше, чем на несколько мимолетных часов, спрятанных в ночное время… а когда он определится с кандидатурой в жены.

— Леди Джейн Шеридан также присутствует сегодня вечером, — сообщила она ему как можно более ровно, не желая, чтобы он заметил невыносимую ревность, разрастающуюся внутри нее, и насмехался над ней за это, за то, что она осмелилась ревновать к женщине, которая так далеко выходит за рамки ее социального ранга, что эти двое даже не были сопоставимы.

— Я уверена, что ты захочешь поздороваться с ней.

Ей ответила холодная тишина. Затаив дыхание, опасаясь его едкого ответа, она знала, что попала в цель, и что он кипел позади нее. За несколько недель, прошедших с их приезда в Лондон, она так хорошо его узнала, что могла чувствовать его настроение, даже не видя его.

Лекция закончилась. Все встали и аплодировали, когда мисс Брэдфорд поклонилась.

Но когда Миранда начала вставать, он положил руку ей на плечо и осторожно удержал в кресле, пробормотав.

— Но розы — мой любимый вечерний цветок.

Ее глаза жгло оттого, что он мог говорить такие вещи, но все еще не желал с ней будущего. Что он мог спланировать ночь наедине с ней, когда женщина, на которой он хотел жениться, сидела в передней части комнаты.

— Какая жалость, — пробормотала она, стряхнув его руку и поднявшись на ноги, больше не заботясь о том, считает ли он ее ревнивой, — что герцоги предпочитают примулы.

Она хотела уйти, но он взял ее за руку и остановил.

— Пожалуйста, отпусти, — мягко потребовала она, не в силах отдернуть руку из-за всех пар глаз вокруг них. Затем она ухватилась за слабое оправдание.

— Я хочу познакомиться с мисс Брэдфорд. Твоя мать подарила мне одну из ее книг, и я хотел сказать ей, как мне понравилось ее читать.

Его взгляд метнулся к передней части зала и к толпе, уже собирающейся, чтобы встретить отважную авантюристку.

— Это твой дебютный сезон, — напомнил он ей многозначительно, как будто ей нужно было напоминание об этом!

— Обсуждение книги перед этими людьми заставит тебя выглядеть синим чулком.

— Хорошо, потому что я именно такая. И пора всем это понять.

Она задохнулась, не в силах сдержаться.

— Особенно тебе.

Он озадаченно приподнял бровь.

— Я знаю, кто ты, Миранда.

О, это была ложь! Он думал, что знает, только потому, что видел ее обнаженной и ранимой. Но даже тогда, когда его руки и рот были на ней, и вес его тела восхитительно давил на нее, он видел женщину, которую хотел видеть. Не ту женщину, которой она была на самом деле. Ту, которая способна быть такой же красивой и правильной, как светские дамы, стоящие вокруг нее. Ту, которая станет ему столь же хорошей женой — даже лучше. В то время как эти дамы видели только его титул, когда смотрели на него, Миранда видела мужчину. В то время как они хотели его титула и состояния, Миранда хотела только сделать его счастливым.

Внезапно вспомнив о толпе вокруг и отчаянно пытаясь бежать, прежде чем он увидел ее расстройство, она попросила.

— Пожалуйста, позволь…

— Проведи ночь со мной, — возразил он, ненадолго опустив рот так близко к ее уху, как только осмелился.

— Мы не будем заниматься любовью, если ты не хочешь. Мы просто сядем вместе и поговорим.

Его взгляд смягчился.

— Я просто хочу быть с тобой сегодня вечером, на любых условиях.

Она уставилась на него, ее губы приоткрылись, настолько ошеломленная его неожиданными словами, что ее сердце сжалось от боли. Она не знала, смеяться ей или плакать.

Боже, помоги ей, даже сейчас, когда ее сердце разбито, потому что она знала, что никогда не сможет по-настоящему стать его, она все еще хотела его. Она все еще хотела уступить этому бархатному голосу и силе его тела, счастью и миру, которые она чувствовала, когда была с ним наедине, смеху и радости, которые он ей дарил.

Она посмотрела в сторону передней части комнаты, где теперь стояла леди Джейн, наблюдая за ними, терпеливо улыбаясь Себастьяну, ожидая его приближения. Как-будто это было ее правом. И, конечно, так и будет. В конце концов, его место было рядом с Джейн, а не здесь, в задней части комнаты, с ней.

Она покачала головой.

— Не думаю, что это хорошая идея.

— А я считаю это замечательной идеей.

— Себастьян, — прошептала она, умоляя его о пощаде, но не в силах избавиться от мучительной тоски в своем голосе. Она хотела быть с ним чудесным образом, который он предлагал, всю ночь, быть в безопасности и тепле его сильных рук, разговаривая и открываясь ему. Но будет ли еще одна счастливая ночь достаточным вознаграждением за душевную боль, которая, как она знала, последует?

Отвернув лицо, чтобы он не мог видеть, как на нем вспыхивают грубые эмоции, она выдохнула.

— Я не могу.

— Нет, можешь, — настаивал он.

— Нет, я хочу быть с тобой, Себастьян.

Печаль безжалостно болела в ее груди.

— Не с герцогом.

— Я Трент, — разочарованно выдавил он.

Медленно покачав головой, она подняла взгляд, и темная вспышка удивления промелькнула на его лице, когда он увидел блеск в ее глазах.

— Когда ты со мной, когда ты смеешься, улыбаешься и свободен… Кто ты тогда?

Каждой каплей своего существа она отчаянно пыталась сдержать горячие слезы.

— Потому что это тот мужчина, с которым я хочу быть, мужчина, которого я хочу видеть счастливым сейчас и до конца его жизни. И жаль, что он не хочет этого достаточно для себя, чтобы бороться за это.

Она отдернула руку и проскользнула мимо него достаточно быстро, чтобы он не смог еще раз схватить ее, не устроив сцену прямо посреди самых солидных и респектабельных дам.

Она быстро моргнула, пытаясь сдержать слезы, пока она пробиралась сквозь стулья, чтобы как можно дальше отойти от него в переполненной галерее. Даже сейчас, когда она пробиралась в переднюю часть комнаты, она чувствовала жар его взгляда на своей спине с такой же интенсивностью, как если бы его руки касались ее. Она вздрогнула и зажмурилась.

Она была такой дурой! За то, что провоцировал его прошлой ночью в карете, а затем зашла в его комнату… за то, что нарядилась в костюм, с которого все началось… за то, что хотела, чтобы он принял ее такой, какая она есть. И после вчерашней ночи не такая уж и крошечная часть ее также идиотски надеялась, что он забудет свои планы жениться на светской дочери и вместо этого будет рассматривать ее. Но ничего не изменилось, кроме того, что теперь она была безнадежно влюблена в мужчину, который для нее был недоступен.

Она посмотрела на всех девушек и их замужних мамочек в галерее, которые защищали свою добродетель, как бульдоги. Миранде хотелось посмеяться над ними. Она могла бы сказать им настоящую правду о сексе, что его опасность заключается не в гибели, а в любви.

Ей и Себастьяну придется положить конец этой глупости, в которой они запутались. Другого выбора не было. Они станут такими же, как раньше, просто друзьями и соседями и не более того. Это будет трудно — милые небеса, это будет душераздирающе! — но это нужно сделать. Начиная с этого момента.

Но когда она глубоко вздохнула и обернулась, Себастьяна уже не было.