По воле северных богов (СИ)

Глава 18

Брайан с волосами, уложенными в аккуратную прическу, поверх которой, удерживаемый серебряным обручем, был накинут тонкий белый плат, и в красивом светлозеленом платье неуверенно вступил в зал. Юноша нервно обернулся и встретился с ободряющим взглядом серых глаз Тир. Остальных рыцарей и слуг не пустили с ними, а прямо от ворот отправили восвояси.

На норвежке тоже было нарядное платье насыщенного синего цвета с длинными расширяющимися книзу рукавами, которые скрывали пристегнутый к предплечью левой руки стилет. Еще два ножа прятались под юбками. Свои чудесные светлые волосы Тир собрала в свободный узел, и теперь они нежно обрамляли точеное лицо, оставляя свободными шею и плечи. Девушка была по-настоящему красива, чувствовала это и смущалась. Она не привыкла демонстрировать свою женственность столь откровенно, однако в данном случае это было неизбежно и сработало, пожалуй, даже сильнее, чем нужно. С того момента, как гостьи вступили в зал, человек, вальяжно развалившийся в хозяйском кресле, не отрывал взгляда от лица молодой «дуэньи».

— Добро пожаловать в Мейн, леди.

— С кем имею честь? — высокомерно спросил Брайан и постарался сложить губы бантиком.

— Филипп Мейнский, к вашим услугам.

— Леди Реджина Гилфорд.

— А вы, миледи? — темные глаза скользнули по мгновенно покрывшемуся мурашками отвращения телу Тир и впились ей в лицо.

Молодой женщине стоило большого труда улыбнуться человеку, по приказу которого пытали Хьюго. Веселого, сильного и доброго Хью, чьи губы были такими волнующими, а руки нежными.

— Леди Тирция Лорн, — Тир присела в церемонном поклоне.

Следующий вопрос Мейна заставил краску броситься ей в лицо.

— Вы замужем, вдова… или девица?

Тир поняла, что именно интересует этого мужчину — слишком откровенным был его взгляд.

— Вдова, — с запинкой ответила Тир и твердо посмотрела в глаза собеседнику.

Филипп прищурился, прочтя в ее взгляде ответ на свой невысказанный вопрос. Итак, красавица была готова к сопротивлению. Тем лучше! Мэйну уже надоели молоденькие девушки, похожие друг на друга, как пальцы одной руки. А в этой женщине чувствовалась независимость и сила состоявшейся личности. Филиппу отчаянно захотелось сломить, покорить это прекрасное создание. Он лишь мельком взглянул на юную девушку, которой отвел роль своей жены, а затем вновь вернулся к лицу ее компаньонки.

«Хороша! — думал он. — Какой необычный цвет волос. И кожа такая светлая… Голову даю на отсечение, что она блондинка везде. А плоть между ног свежая, нежно розовая… Быть может кликнуть людей да разложить ее прямо здесь, на обеденном столе?» — Филипп сладострастно сжал ноги, испытывая острое возбуждение.

И потому вопрос, который прозвучал в тишине зала, застал его врасплох. Он оторвался от бесстыдного разглядывания прелестной дуэньи и наткнулся на твердый испытующий взгляд леди Реджины Гилфорд.

«Не так проста…» — еще успел подумать он, прежде чем смысл сказанного ею дошел до его сознания.

— Надеюсь, я не покажусь слишком настойчивой, если попрошу проводить меня к брату, о болезни которого вы изволили писать.

Филипп Мейнский попал в затруднительное положение. Он не ожидал, что юная Куини окажется такой напористой и, растерявшись в первое мгновение, теперь не знал, как поступить. Мало того, что она приехала раньше, чем он рассчитывал…

Теперь Мейн судорожно прикидывал, какую тактику выбрать — то ли поводить девушку за нос, а тем временем привести ее драгоценного упрямого братца в божеский вид, то ли — и Филипп улыбнулся — сразу отвести ее в подземелье и показать Гилфорда распятым на колесе. Один поворот пыточной машины, и пигалица сделается послушной, а брат сговорчивым. Для этого можно будет, к примеру, трахнуть эту зеленоглазую леди Реджину на его глазах… А потом настанет черед и леди Тирции (что за странное имя!) доставить удовольствие будущему графу Мейнскому. Он еще пребывал в своих мечтаниях, игнорируя девушек, с замиранием сердца ожидавших ответа на вопрос, когда задняя дверь зала, ведущая во внутренние покои замка, отворилась. Невысокий суетливый человек бочком подобрался к нетерпеливо глянувшему на него хозяину, и что-то зашептал ему в ухо.

Брайан и Тир, напряженно глядевшие в узкое темноглазое лицо Филиппа, с волнением заметили волну бешеной ярости, которую он не сумел сдержать. Они переглянулись, не зная, что им ждать, и инстинктивно чувствуя, что новость, явно потрясшая Мейна, как-то затрагивает их самих. И неудивительно — Филиппу только что сообщили, что Хьюго Гилфорд пропал из своей наглухо запертой камеры… Не сразу хозяину замка удалось справиться с собой. Его побелевшие от гнева губы сжались в узкую линию, тяжелые веки опустились, скрыв маниакальный блеск глаз, и он вновь повернулся к гостьям.

— Вас проводят в ваши покои, миледи. Прошу простить — срочные дела.

Мейн поднялся и вышел, а девушек с плохо скрываемой грубостью отвели в западное крыло дома и оставили в просторной, хотя и мрачноватой комнате. Тир не сразу осознала, почему она производит такое впечатление. Лишь шагнув к окну, девушка поняла, в чем дело — в узкие оконные проемы были вставлены железные решетки…

— Вы видели, госпожа Тир, что-то случилось. Быть может с Хью или с Гаем?

— Если так, он не замедлит сообщить нам, — задумчиво ответила норвежка, в нетерпении меряя шагами комнату. — Одно ясно уже сейчас — что-то пошло не так, как ему хотелось, а значит, может быть выгодно нам… Если только они не замучили Хьюго до смерти, — Тир зазнобило, и она обхватила себя руками за плечи.

— Не волнуйтесь так, госпожа Тир. Гилфордов так просто не уморишь.

Молодая женщина усмехнулась, смерив глазами юношу.

— Да будет так, леди Реджина.

Брай завозился и оправил на себе одежду сестры.

— Чувствую себя полным идиотом.

Тир приложила палец к губам и качнула головой, и юноша, округлив глаза, прихлопнул рот рукой. Норвежка, несомненно, была права — их вполне могли подслушивать.

Вскоре молчаливые слуги принесли сундук с вещами хозяйки и ее дуэньи. Время тянулось мучительно медленно. Тир просто изводилась от этого вынужденного безделья. Спустя два часа беспрерывного хождения по комнате она не выдержала, открыла дверь в коридор — от стены напротив сейчас же отделился здоровенный детина и замер, глумливо улыбаясь щербатым ртом. У молодой женщины возникло почти непреодолимое желание убить его на месте, но чего бы она этим достигла?

— Что изволит госпожа? — лениво поинтересовался страж.

— Леди Реджина ничего не ела с раннего утра.

— Скоро будет обед. Вас пригласят, — детина явно не собирался двигаться с места, и девушка шагнула назад, испытав небольшое удовольствие, когда захлопнула дверь перед самым его носом.

Внезапно Тир ощутила безмерную усталость, даже опустошенность. Она подошла к окну, вцепилась руками в решетку и, прижавшись лбом к одной из перекладин, замерла.

«Они захлебнутся в крови!» — еще раз поклялась она, думая о Хью.

В который раз представляла она его лицо, непокорные вьющиеся волосы, черные брови вразлет над вечно смеющимися серыми глазами. Впрочем, были моменты, когда они становились другими… Темными, глубокими, страстными… Или понимающими, полными искреннего участия… Разлука, угроза потерять его навсегда что-то стронули в душе молодой женщины. Неужели она полюбила? Как это могло случиться с ней? Зачем? Ничего, кроме боли, не могло принести это чувство. Да, она, несомненно, нравилась Хью, он желал ее, был добр и терпелив… Но какое будущее у их отношений? Он должен будет жениться на девушке из хорошей семьи, которая родит ему наследников. Сама Тир уйдет в море… Дружина и так засиделась на берегу.

«Господи, о чем это я? Лишь бы он был жив, невредим! Увидеть бы его! Узнать что с ним! А потом… Будь что будет».

Через некоторое время их пригласили на обед. Кроме хозяина замка в зале было полным полно народу, и после того, как мнимую леди Реджину и Тир проводили к их местам за господским столом, множество взглядов обратилось к ним — от скучающе оценивающих, до глумливо-похотливых. Но самым неприятным был застывший тяжелый взгляд, который не сводил с них Филипп.

Обед закончился. Брайан опять потребовал проводить его к брату, но и в этот раз от них отделались ничего не значащими фразами, после чего проводили в отведенную им комнату. Ближе к вечеру, когда Тир уже металась как тигрица по клетке, в комнату вошли двое мужчин. Один из них принялся умело сервировать ужин на одну персону. Другой же ухмыляясь, поклонился.

— Мой господин, сэр Филипп Мейнский, просит леди Тирцию Лорн почтить его своим присутствием.

— Меня? — норвежка удивленно переглянулась с Брайаном — такого поворота событий они не предвидели.

— Да. Он приглашает вас отужинать с ним.

— Не думаю, что это будет прилично…

Ее перебили:

— Приказы моего господина не обсуждаются.

— Тогда зачем говорить «просит» или «приглашает»? — Тир изогнула русую бровь.

— Я лишь передал его слова. И вот что, милая леди, не заставляйте меня применять силу.

«Хотела бы я посмотреть, как это у тебя получится», — рассерженно подумала Тир и, пожав плечами, вышла из комнаты.

Филипп уже ждал ее за столом, накрытом для двоих. Однако в комнате помимо его находились еще три человека. Молодая женщина была обрадована этим — по крайней мере, Мейн не станет открыто домогаться ее в присутствии посторонних.

«Наивная», — мог бы сказать Гай Клермон, но его не было рядом.

— Чего вы хотите добиться? — спросила Тир усаживаясь за стол.

— Мне нравится ваша прямота, — Филипп наклонился и налил ей в бокал вина. — Я, правда, планировал сначала поужинать в приятной, располагающей к… гм, доверительности обстановке, а уж потом…

— Это лишнее.

— Ну, раз вы настаиваете… Но сначала все же позвольте вопрос — как получилось, что вы стали компаньонкой леди Реджины?

— Мы состоим с Гилфордами в дальнем родстве… — Тир выдала заранее заготовленную ложь.

— А… бедная родственница…

Тир пожала плечами.

— Значит, я прав… Супруг умер. Денег нет. Следовательно, почти никаких надежд на новое замужество…

— К чему вы это? — небрежно поинтересовалась норвежка и спокойно принялась за еду, этим несколько огорошив своего визави.

— Вы хладнокровны… Мне нравится это. Вообще, вы привлекли мое внимание сразу, как только вошли в зал. Таких женщин я еще не встречал.

— Не сомневаюсь, — вполне искренно ответила Тир, отпивая из своего бокала. — Прошу вас, ближе к делу.

Филипп рассмеялся, его все больше привлекала эта холодная и волевая красавица. Какова-то она окажется в постели? Его богатый опыт подсказывал ему, что это будет нечто особенное.

— Хорошо. Я принял решение жениться на леди Реджине Гилфорд…

Брови Тир взлетели вверх.

— А она об этом знает?

— Не имеет значения. Это вопрос решенный. Важно другое — что в результате получите вы. Я предлагаю сделку — вы помогаете мне в этом деле, чтобы оно прошло без лишних истерик и сложностей, а после свадьбы… После свадьбы я хотел бы видеть в своей постели именно вас. Молоденькие простушки мало привлекают меня в последнее время. Тем самым вы получите деньги, власть. К тому же я прекрасный любовник, а у вас, я чувствую, очень давно не было мужчины.

Мейн замолчал, ожидая реакции. Он думал, что после подобной откровенности последует взрыв негодования, быть может, слезы, а скорее всего холодный отказ, который достаточно быстро обернется полным согласием, но не это… Леди Тирция хохотала так заливисто, что ее низкий для женщины, грудной смех, казалось, разносился по всему замку. Филипп почувствовал злость:

— Что показалось вам таким смешным?

— Вы, — глядя прямо ему в лицо, ответила она. — Неужели вы всерьез полагаете, что сомнительное удовольствие побарахтаться с вами между простынями может показаться мне столь привлекательным?

Тир встала и, уже глядя на сидящего мужчину сверху вниз, закончила:

— Этого не будет никогда!

Филипп тоже вскочил:

— Ты в моей власти, черт побери! Я обломаю тебя, и уже через неделю ты будешь проводить ночи, лаская меня…

— Или поджидая, когда ты заснешь, чтобы воткнуть нож в твое тухлое сердце.

Внезапно Филипп рассмеялся.

— Хороша, как я и предполагал! Идите и поразмыслите на досуге, леди Тирция. Время у нас есть. Теперь у нас его целая вечность.

— С чего бы это? — тревожно поинтересовалась Тир.

Мейн усмехнулся еще шире.

— Клермон мертв, Хьюго Гилфорд… тоже. Кто помешает мне поступить с вами обеими так, как мне заблагорассудится?

— Вы лжете, — слабо возразила девушка, прилагая все силы к тому, чтобы не показать какое впечатление на нее произвела последняя новость.

— Проводите леди Тирцию в ее комнату, — мерзко усмехаясь, проговорил Филипп. — По-моему, ей нехорошо.

— Мы должны найти их, — вскричал Гай.

— Дуреха летела, словно на пожар, — обеспокоено ответил Хьюго. — Могла бы и не торопиться к черту в зубы. Сэр Аллан, что они вам точно сказали? Куини приехала одна или с ней кто-то был еще?

— Они говорили только о ее компаньонке, сэр Хьюго. Эти болваны только о ней и жужжали. Сказали, Филипп положил глаз именно на нее, так что ваша сестричка пока в безопасности…

— Клянусь преисподней, если этот поганый извращенец прикоснется к ней хоть пальцем… — взревел Хьюго, сжимая громадные кулаки.

— То она выпустит ему кишки, — посмеиваясь, ответил Клермон. — За Тир можно не волноваться.

— Ты не понимаешь, сэр Гай. Она ведь, в конце концов, просто женщина, пусть смелая и сильная, но одна среди этого скопища негодяев.

Гай притих.

— Вы правы, сэр Хью. Я слишком привык воспринимать ее… э… несколько односторонне.

— О ком вы толкуете, друзья мои? — вмешался старый граф.

— На самом деле у леди Реджины нет компаньонки. Тир — это моя… — Хьюго начал предложение и вдруг запнулся, не зная как его продолжить.

— Любовница?

— Нет! — слово в общем-то верно характеризующее суть того, что происходило между ним и молодой норвежкой почему-то покоробило крестоносца.

— Тогда кто же? — старик пытливо всматривался в нахмуренное лицо Гилфорда. — Впрочем, какая разница, если она дорога вам?

Хью благодарно взглянул на графа и честно ответил:

— Очень дорога, сэр Аллан.

— Тогда не позволяйте ложным представлениям, пресловутой родовой чести и прочей наносной ерунде разлучить вас, — старик печально качнул головой. — Когда-то я совершил нечто подобное, и последствия этого глупого поступка преследуют меня до сих пор. Филипп — это кара, наказание за то, как я поступил со своей единственной дочерью. Тогда я был еще достаточно молод, далеко не так богат и не носил этот титул. Им, и этим поместьем меня наградил пятнадцать лет назад славный король Генрих. Но гордости и даже спесивости мне было не занимать. Я строил грандиозные планы на замужество моей девочки, когда узнал, что она опозорила меня, связавшись с каким-то никому не известным рыцарем, служившим наемником в моем поместье… Она говорила, что любит его всем сердцем. Он клялся, что испытывает к ней не менее сильные чувства и готов на все, лишь бы заслужить мое благословение… Но я проклял ее и выгнал их обоих из дома. Теперь в Мейне хозяйничает Филипп, сын моей двоюродной сестры, а могла бы счастливо жить дочь с мужем и их дети, мои внуки… А может уже и правнуки. Когда я гляжу на тебя, Гай, сынок, я почему-то вспоминаю о ней. Не знаю в чем тут дело…

— Вы должны найти ее и помириться, сэр Аллан!

— Ах, если бы я мог! Но она исчезла, как сквозь землю канула! У меня отвратительная память на имена — сейчас, почти двадцать пять лет спустя, я даже не помню, как звали того молодчика, с которым она уехала отсюда… Так что, детки, берегите тех, кто вам дорог, — старик тяжело вздохнул, но потом расправил плечи и заговорил уже другим, бодрым тоном. — Идите, ищите своих милых. Только, на вашем месте, я бы сначала привел себя в божеский вид — ни одной даме не понравится, если ее кавалер явится на свидание блохастым и вонючим.

— Пойдем, сэр Хьюго, — Гай оживился. — Сейчас мы все устроим. Я вас покормлю, покажу, где можно помыться, приодену…

— Ты, я вижу, неплохо устроился, сэр Гай. Откуда богатство-то?

Молодой рыцарь смутился.

— По чести сказать, ворую втихомолку. А что делать?

Гилфорд расхохотался — его осунувшееся, заросшее черной щетиной лицо постепенно стало обретать краски жизни, а ввалившиеся глаза засияли.

Гай выполнил все, что обещал. Проблему составили лишь сапоги для Хьюго, но начинающий тать с честью решил и ее. Час спустя, сытый, вымытый и даже побритый Хью стоял рядом с не менее ухоженным Клермоном в узком коридоре тайного хода. Им оставалось лишь привести в действие секретную пружину, и дверь, отделявшая их от комнаты, в которой поместили девушек, откроется. Гай уже нетерпеливо протянул руку, как вдруг за стеной послышался шум, разговоры…

Хью приник одним глазом к специальному отверстию, которое позволяло наблюдать за всем, что происходило в комнате, и успел увидеть, как двое мужчин покинули ее, уводя с собой молодую норвежку…

— Скорее, сэр Гай, они куда-то повели Тир.

— Спокойнее. Мы должны быть осторожны.

— Да, да. Но поторопись, Христа ради.

Брайан только приступил к своей одинокой трапезе, когда перед ним, словно из воздуха возникли двое мужчин. Он вскрикнул и, подавившись, закашлялся. Тот, что был покрупнее, решительно шагнул к мнимой леди Реджине и отвесил ей по спине увесистый братский шлепок.

— Поосторожнее, сэр Хьюго, — возмутился Гай. — Так ведь можно и убить единственную сестру.

Хью тихонько рассмеялся.

— Тебе еще долго придется учиться, Гай. Это Брайан, а не Куини. Уж я этих шкодников узнаю в любом виде.

— Неужели вы могли подумать, что я позволю сестре на самом деле явиться сюда? — возмутился юноша, наконец-то откашлявшись.

— Она в безопасности? — волнуясь, спросил молодой рыцарь.

— Да. Куини сейчас в Клермоне с вашей матушкой, сэр Гай.

— Куда повели Тир? — Хью думал о своем.

— Филипп Мейнский пригласил ее на ужин, — Брай скорчил гримасу. — В приказном порядке.

— Чтоб ему подавиться! Гай, мы должны найти, где это!

— В покоях этого негодяя нет потайной двери, — зло сказал молодой человек. — Иначе я бы уже давно зарезал его.

— Что же делать?

— Давайте подождем, а пока… Как Куини попала в Клермон?

— Они с Тир искали вас. Потом им обеим приснилось, что вы в Мейне, — Брайан пожал плечами. — Женщины! Кто их разберет!

— Тоже мне, знаток, — заворчал Хьюго, ворочаясь в кресле, словно большой зверь. — Что дальше?

— Тир оставила Куини в Клермоне, а сама с вашим отцом, сэр Гай, двинулась к Мейнскому замку. Я уже ждал их там — твой слуга, Хью, добрался-таки до Гилфорда.

— Я верил в него!

— Мы стали лагерем в лесу недалеко от Мейна, а потом перехватили гонцов от Филиппа с его письмом к Куини. И вот мы здесь. Тир поклялась, что утопит здесь все в крови, если с тобой, братец, что-то случится, — Брай хитренько подмигнул старшему Гилфорду.

— Что будем делать, сэр Хьюго?

— Много народу там в лесу?

— Почти полторы сотни. Помимо викингов Тир и людей сэра Иена. Я поднял всех твоих вассалов, брат. А еще разослал гонцов к соседям. Так что теперь может быть уже и больше.

— Отлично! Тогда…

— Тише! Прячьтесь! Кажется, сюда идут!

Оба рыцаря метнулись к алькову за кроватью, где была потайная дверь, и в мгновение ока исчезли.

— Чудеса да и только! — пробурчал Брайан, вновь принимаясь есть.

Дверь комнаты отворилась, и в нее шагнула Тир. Но как же она изменилась за те полчаса, что ее не было! Брайан вскочил, чтобы поддержать ее — девушку качало. Лицо стало мертвенно бледным, а глаза… Юноше стало не по себе, когда он заглянул в них.

— Что вы с ней сделали, прах вас побери! — вскричал он, начисто забыв, что изображает благовоспитанную юную леди.

— Сэр Филипп просто немного побеседовал с дамой. Пока только побеседовал.

Глумливые рожи скрылись за дверью, после чего недвусмысленно щелкнул дверной замок.

— О Тир!

— Брай, они убили его. Убили их обоих. Филипп сказал…

Брайан охнул и вдруг, обняв норвежку, поцеловал ее совсем не «по-сестрински».

— Он наврал, госпожа Тир! — шепнул юноша и успел со смаком поцеловать ошеломленную женщину еще раз, после чего его ухо оказалось защемлено между пальцами старшего брата, а через минуту уже Хьюго сжимал в объятиях ничего не понимающую Тир.