Поцелуй

Глава 60

Дуг по уши ушел в работу, когда в кабинете появилась Джина.

— Вот так сюрприз. — Он старательно скрывал восторг. Джина, явно нервничая, сняла оливково-зеленый берет — на тот случай если Дуг захочет ее поцеловать. Но он не захотел. Тогда, неловко усевшись в кресло напротив, она положила на стол огромный сверток в подарочной упаковке.

— Я больше недели тебя не видела, — радостно объявила Джина.

Дуг кивнул:

— Да.

— Поэтому… решила заглянуть и повидать тебя. Посмотреть, как дела.

— Все хорошо, — ответил он, глядя на часы и старательно не замечая сверток.

И тогда оборона пала. Джина десятки раз проигрывала в уме этот разговор, но Дуг, видимо, не выучил свою роль. Он словно даже не был рад ее видеть.

— Послушай, мне очень жаль, что я тебе нагрубила, — пробормотала она, переплетая пальцы. — Я была не права. Но кто же знал, что ты просто возьмешь и уйдешь…

Дуг тоже не ожидал, что просто возьмет и уйдет, но, кажется, его поступок возымел желанный эффект. Воодушевленный словами Джины, он спокойно ответил:

— Я решил, что нет смысла оставаться.

— Я вела себя как избалованная дрянь. — Джина казалась ужасно печальной. Разгладив на коленях темно-зеленую юбку, она кивнула в сторону подарка. — И мне действительно очень стыдно. Я не знала, увижу ли тебя на Рождество, и решила вручить подарок сразу.

— Очень мило, — торжественно отозвался Дуг. — Спасибо.

— Какие у тебя планы? — Джина прикусила язык, но слова уже вырвались. — Останешься в Лондоне или куда-нибудь поедешь?

Он пожал плечами:

— Еще не решил, хотя, видимо, останусь здесь. Повидаюсь с друзьями, ну и все такое.

Странно, но до сих пор Джина не замечала легкого, хоть и несомненного, сходства между Дугом и Энтони Хопкинсом. Теперь, глядя на него, кажется, впервые она поняла, что у них одинаковые глаза. И форма губ…

Собравшись с силами и пытаясь не выказывать ревности, она спросила:

— Ты куда-нибудь пойдешь с Люсиль?

— Наверное. — Дуг, внутренне восхищенный успехом своей кампании, чувствовал, что может позволить себе некоторое великодушие. С легкой улыбкой он поинтересовался: — А чем ты будешь заниматься?

«Это моя вина, — горестно подумала Джина. — Он всегда был так добр ко мне, а я обращалась с ним как с последним ничтожеством. Я заслужила наказание».

— Ну, я не буду скучать. — Ее голос прозвучал неестественно высоко. — Разумеется, я еще не готова к безумным вечеринкам…

— А как насчет двадцать пятого числа?

Джина даже не хотела думать про двадцать пятое, иначе рисковала заплакать.

— Ну… — Она небрежно помахала рукой. — Честное слово, я найду себе занятие…

Дуг, который никогда никому не причинял боли намеренно, счел ее грустный стоицизм душераздирающим.

— Если у тебя нет других планов, — сказал он, откашлявшись, — может, проведем Рождество вместе? Двадцать пятого открыто много ресторанов, так что не обязательно идти… на безумную вечеринку.

— Правда? — Кровь прилила к бледным щекам Джины. — Двадцать пятого? Ты хочешь поужинать со мной?

— Если ты не против, — улыбнулся Дуг. Вот он и сделал это. Оказалось не так уж трудно.

— Охотно! — воскликнула Джина. — Трудно представить себе что-то более приятное… Но тебе не нужно заказывать столик в ресторане, я могу сама приготовить ужин. Давай проведем день у меня.

Дуг сделал вид, что размышляет.

— Только если не заставишь меня украшать елку.

— Я ничего не заставлю тебя делать, — с восторгом заявила Джина. — Только приходи. В конце концов, это главное…

— Вот вы и вернулись, — заметила Люсиль. Внимательно оглядев Иззи с головы до ног, добавила: — Выглядите слегка усталой. Перелет на вас сказался… Что вам нужно, девочка моя, так это тарелка горячего супа и большой кусок хлеба.

Больше всего Иззи нуждалась в Сэме, но все-таки слабо улыбнулась и в сопровождении экономки отправилась на кухню, где на плите кипела кастрюля ее знаменитого супа.

— Вот, — сообщила экономка, ставя перед ней полную тарелку. — Уплетайте — и вам сразу полегчает.

«Если бы», — грустно подумала Иззи. Аппетита она лишилась по ту сторону Атлантики, но Люсиль стояла над ней, поэтому у Иззи не оставалось выбора.

— Как там Иерихон? — спросила она, заметив пустую корзинку.

Люсиль закатила глаза:

— Влюблен по уши. Воет под окном у Беттины, пока она не покажется. Они совсем как Ромео и Джульетта. А майор сходите ума. Но мне больше хочется знать, как дела у вас. — Сложив на груди пухлые руки, она снова устремила на Иззи пристальный взгляд. — Судя по вашему виду, в Нью-Йорке что-то пошло не так, как планировалось.

— Это была деловая поездка, — уклончиво отозвалась Иззи, смущенная сочувствием Люсиль. — Ничего более. Все в порядке.

Но Люсиль было не обмануть. Взгляд смягчился, когда она быстро посмотрела на живот Иззи.

— Благослови тебя Бог, девочка, — мягко сказала она. — Может, других тебе и удается дурачить, но ирландку-католичку не провести. Я различу беременную за пятьдесят шагов.

— Что?! — испуганно выдохнула Иззи и взглянула на свой плоский живот. — Но как? Как вы узнали?..

— Легко, — скромно ответила Люсиль, пожав плечами. — Нашла скомканное письмо к папаше, когда пылесосила у тебя под кроватью.

Заставив Люсиль дать обет молчания, чтобы, по крайней мере, спокойно провести Рождество, Иззи дождалась 26 декабря, прежде чем сообщить новость Кэт.

Это нужно было сделать. Хотя она по-прежнему подскакивала каждый раз, когда звонил телефон, от Сэма не было ни слуху, ни духу. Не пришла даже рождественская открытка.

Он, видимо, решил оставить злополучный роман в прошлом и закрутил интрижку с чувственной американкой.

«Наверняка это блондинка, — грустно подумала Иззи, стараясь не ревновать. — Красивая, сексапильная блондинка с идеальными зубами, которая безгранично предана Сэму Шеридану и, несомненно, младше меня лет на десять».

Катерина, лежа на кушетке, смотрела «Волшебника страны Оз» и методично поглощала печенье.

— Милая… — начала Иззи, присаживаясь на подлокотник и прислушиваясь к собственному голосу. — Я хочу кое-что тебе сказать.

— Ты беременна?

«Люсиль не способна хранить секреты», — вздохнула Иззи, испытывая ярость и облегчение. Накручивая на палец прядь волос, она кротко ответила:

— Да.

Кэт резко села. Оставшееся печенье полетело на пол.

— Господи, да я пошутила.

Иззи лихорадочно закрутила прядку.

— А я нет.

— Ты действительно беременна? — воскликнула Катерина, и ее глаза расширились от ужаса. — То есть это не ложная тревога?

Иззи покачала головой. Тем временем Дороти на экране ободряла бедного трусливого льва. Теперь Иззи прекрасно понимала, как он себя чувствует.

— Это правда.

— Господи!.. Это ужасно. Мама, как ты могла?..

— Ничего ужасного, — возразила Иззи, испуганная бурной реакцией дочери. — Прости, дорогая, я понимаю, что для тебя это шок, но все-таки ничего ужасного тут нет.

— Тебе почти сорок. — Катерина мгновенно побледнела и ощутила тошноту. — Ты, кажется, достаточно взрослая. Тебе никогда не приходило в голову остановиться и подумать о том, как это будет унизительно для всех?

Иззи не была настолько наивна, чтобы ожидать немедленного понимания и безоговорочной поддержки, но невероятный эгоизм Кэт поразил ее.

— Я ведь никого не убила, — отрезала она. — Никому не сделала зла. Я всего лишь собираюсь родить ребенка…

— Которого всю жизнь будут называть нежелательным плодом любовной связи с Тэшем Янсеном, — с отвращением закончила Катерина. — Что за клеймо… Бедный малыш. Из всех мужчин на свете…

Иззи с открытым от удивления ртом уставилась на дочь.

— Кэт, послушай…

Но Катерина, неверно истолковав ее, словно испугалась еще сильнее:

— Нет-нет, только не говори, что собираешься за него замуж!

Не зная, смеяться или плакать, Иззи покачала головой:

— Детка, я не собираюсь ни за кого замуж, и уж меньше всего — за Тэша Янсена. Отец ребенка не он.

— Нет? — Катерина застыла. — Тогда, черт возьми, кто? Мама, неужели ты все-таки завязала интрижку в Риме?

— Нет.

Гнев сменился любопытством. К огромному облегчению Иззи, все возражения Кэт были связаны с Тэшем Янсеном.

— Тогда говори, — потребовала девушка. — Я не собираюсь играть в отгадки. Скажи, кто отец.

Иззи задержала дыхание.

— Сэм.

— Что? Быть того не может. Вы же с ним не спали.

— А разве у матери не может быть секретов от дочери? — Иззи старалась хранить спокойствие.

— Так ты с ним спала? То есть спишь? — поправилась Катерина. Осуждающе глядя на мать, она спросила: — Ну и сколько времени это продолжается?

Когда Иззи закончила свою грустную повесть, Дороти на экране телевизора успела проснуться в собственной постели, в Канзасе, и задуматься, не было ли все это просто сном.

— …поэтому я первым же рейсом полетела в Нью-Йорк, — Иззи пожала плечами, — и поняла, что все кончено. В конце концов, именно я посоветовала Сэму найти другую, поэтому трудно винить его за то, что он так и поступил. Конечно, неприятно сознавать, что я сама вырыла себе яму, но это все же не конец света.

— Мама… — Катерина обняла ее. — Знаешь, кто ты?

— Безнадежный случай.

С отчаянием глядя на мать, Катерина забормотала:

— Но если вы подходите друг другу…

— О да, мы два сапога пара, — губы Иззи дрогнули, — но, к сожалению, мой сапог оказался дырявым…