Поцелуй для Джулии

Глава 8

Джулия не слышала, как пришел профессор. Миссис Бекуорт увидела в окно гостиной, как он подъехал, и открыла дверь прежде, чем гость успел постучать. Лишь почувствовав вдруг чей-то взгляд и обернувшись, Джулия увидела, что Саймон стоит в дверях и смотрит на нее.

- Привет, Джулия, - сказал профессор, подошел к ней и, взяв за руки, снял с них резиновые перчатки. По очереди осмотрел ладони и спросил: - Вам сделали прививку от столбняка?

- Кажется, да. Хотя я не уверена. Мне было дурно…

Саймон сдвинул в сторону ложки и вилки и уселся на стол.

- Я бы хотел взглянуть на ваши руки.

Джулия сняла кардиган и закатала рукава блузки. Синяки расцвели багровыми, синими и зелеными пятнами, на коже четко виднелись отпечатки пальцев спасителя. Он осторожно обследовал их и заметил:

- Боюсь, они будут болеть еще несколько дней. Мне жаль.

- Да, но вы вытащили меня. Синяки не имеют значения. Вам – вам было больно меня вытягивать? Должно быть, вы очень устали.

- Чуть напрягся.

Он мягко улыбнулся, и Джулия внезапно засмущалась.

- Я никогда не смогу вас отблагодарить, - начала она. – Я…

Раздавшийся от двери голос матери не дал ей сказать то, о чем она бы позже пожалела.

- На кухне есть кофе. Вы не против попить его там, Саймон?

Они устроились за кухонным столом: профессор, Джулия с матерью и Ласкомб – стали пить кофе, есть маленькие кексы, испеченные миссис Бекуорт, и вести легкий оживленный разговор. Если Джулия и помалкивала, никто не заострял на этом внимание.

Вскоре профессор собрался уходить. Он пожал руку миссис Бекуорт, хлопнул по плечу Ласкомба и сказал Джулии, что если удобно, то она может вернуться к работе наутро, а затем наклонился и поцеловал ее в щеку. Она залилась румянцем. Ее мать притворилась, что ничего не заметила, и вышла к машине с гостем.

«Я не должна вмешиваться», - подумала миссис Бекуорт, но вслух поинтересовалась:

- Вам нравится Джулия, Саймон?

Он улыбнулся:

- Нравится? Я ее люблю, миссис Бекуорт. Я влюблен и намерен на ней жениться. Полагаю, что и она меня любит, только что-то мешает ей выказать свои чувства. Понятия не имею, в чем дело, но у меня море терпения – я подожду, пока она будет готова.

- Я не собиралась спрашивать, - сказала миссис Бекуорт. – То есть, вмешиваться, вы понимаете. Просто заговорила, не успев остановиться.

- Из вас получится чудесная теща, - заметил профессор и сел в машину. – И вам понравится моя мать.

Миссис Бекуорт понаблюдала за его отъездом и вернулась на кухню. Джулии там не было.

- Отправилась полировать серебро, - пояснил Ласкомб. – Что в мире делается?

- Именно то, на что мы с тобой надеялись, Ласкомб. Но всему свое время.

Ее преданный друг и слуга кивнул.

- Согласен, мэм. Только бы конец был счастливый.

- Уверена, так все и получится.

Когда на следующее утро Джулия вышла на работу, профессор был погружен в дискуссию с одним из медицинских консультантов. Он безразличным тоном пожелал ей доброго утра, завершил разговор и вскоре ушел, что дало ей время надеть личину безупречного секретаря, разложить почту, найти нужную страницу в ежедневнике профессора и подобрать запрошенные им карты пациентов.

В следующий раз она увидела его поздним утром, когда он вернулся прочитать письма и продиктовать ответы. Профессор ни словом не обмолвился о пугающем происшествии на крыше. Позже Джулия ушла на обед. В столовой ее окружили знакомые, жаждавшие узнать, что именно произошло.

- Ты не испугалась? – спросил кто-то.

- Испугалась. Никогда бы не хотела пережить это вновь.

- Ты наверняка обрадовалась, когда в люке показался профессор ван дер Дрисма, - заговорила бледная девушка, любившая позлорадствовать. – Должно быть, он крепкий, как бык – ты не пушинка, Джулия.

- Я бы не возражала, чтобы меня спас кто-то вроде профессора, - весело заметила еще одна. - Думаю, он и слова дурного не сказал…

- Не сказал. В любом случае, он бы зря потратил время, а ему требовалось полностью собраться. Как сказала Джойс, я не пушинка, - Джулия изучила творожный пирог на тарелке. – Пожар нанес большой ущерб? Кто-нибудь знает?

- Все не так уж плохо. Разнесено целое крыло, но остальное здание цело. Секретарям пришлось перебраться в хирургическое отделение, куда-то в подвал, плюс, от дыма пострадала часть оборудования. Могло быть и хуже.

Когда Джулия вернулась в кабинет, профессор сидел за столом.

- Я собираюсь в больницу Нового города, - сказал он секретарше. - Надо осмотреть нескольких размещенных там пациентов. Если не вернусь, идите домой, как обычно. - И насадив на симпатичный нос очки, взглянул на Джулию. - Как руки?

- Спасибо, нормально, сэр. Завтра в два у вас консультация в Манчестере.

- До отъезда я зайду просмотреть с вами почту. И вернусь вечером.

Профессор вновь повернулся к своему столу и углубился в работу, а Джулия прошла к себе и принялась печатать надиктованные начальником письма.

Если бы не боль в руках и почти зажившие шрамы, ночной пожар мог показаться лишь плодом воображения. Саймон поцеловал ее – не то, чтобы это что-то значило. Вероятно, он мог так же погладить собаку или приласкать кошку и забыть об этом. Джулия сердито тряхнула головой, чтобы прогнать подобные мысли, и занялась набором писем.

Профессор скоро ушел, равнодушно пожелав подчиненной хорошего дня, а она осталась лупить по клавишам с ненужной силой. К пяти вечера Джулия закончила работу и приготовилась идти домой, но немного задержалась, приводя в порядок свой, а затем профессорский стол, стараясь не сдвигать бумаги. Журнал профессора оставался открыт, она заглянула туда и увидела нацарапанное внизу страницы: «Позвонить в Гронинген».

- А почему бы и нет? – вслух спросила Джулия. – Желание поговорить с девушкой, на которой собираешься жениться, совершенно естественно.

Возможно, в разговоре он в шутку расскажет о своей роли спасителя.

Джулия отправилась домой и провела вечер, помогая Эсме с домашним заданием и подбирая падалицу со старого яблочного дерева, чтобы Ласкомб мог сделать желе. Ему и самому нравилось заниматься фруктами, но слуга отцовским взглядом видел, что Джулию необходимо чем-то занять. Она рано легла в постель, сославшись на головную боль, и проплакала, пока не уснула.

Утром же как обычно холодно поприветствовала профессора, деловито проверила, что у него есть все необходимое, а после его ухода стала прибирать собственный стол. Она уже собиралась идти на обед, когда появился один из младших врачей – приятный молодой человек, с которым она пару раз сталкивалась. Передал какие-то бумаги для профессора, а затем задержался, чтобы поговорить.

- Кто-нибудь уже пригласил вас на больничные танцы? – застенчиво спросил он.

- Нет, - Джулия улыбнулась и положила бумаги на стол профессора.

- Тогда не сходите ли со мной? Я не слишком хороший танцор, но, думаю, мы сможем пройтись по полу.

«Почему бы нет? - подумала Джулия. – Мне все равно придется начинать строить жизнь заново».

- Спасибо. Я бы хотела пойти с вами. Это через неделю, да? Встретимся здесь?

- Может, в вестибюле около половины девятого?

- Да, мне это прекрасно подходит. Возможно, я уйду до конца вечера. Вы не против?

- Нет, конечно, нет. С нетерпением буду ждать встречи. Вероятно, до этого мы не увидимся. Но вы правда придете?

Она уверила его, что не шутит. В прошлом году Джулия пропустила вечер, поскольку Эсме болела краснухой. А сейчас понятия не имела, собирается ли на танцы профессор.

- Мне это абсолютно безразлично, - сказала она себе и пошла обедать.

Ей было нечего надеть, а на решение проблемы оставалось чуть больше недели. С помощью матери и редких бесполезных советов Эсме Джулия просмотрела платяные шкафы, а затем сундуки на чердаке. Результаты поисков разложили на кровати матери и подобрали из них подходящий комплект. Серое шифоновое платье, такое старое, что оно снова вошло в моду, босоножки на высоком каблуке, которые чуть жали, но прекрасно сочетались с платьем, и маленький парчовый жакет, скрывавший устаревший вырез лифа. Слегка подогнать - и подойдет.

- И конечно, ты можешь взять пальто, - сказала миссис Бекуорт. – А этот молодой человек – он приятный?

- Один из младших врачей – Оливер Манн.

- Саймон идет на танцы?

- Понятия не имею. Полагаю, ему придется заглянуть – потанцевать с женами консультантов и старшим персоналом.

Миссис Бекуорт, взглянув на лицо дочери, воздержалась от дальнейших расспросов.

Профессор с привычным отчужденным видом сосредоточился на работе, уделяя ей больше времени, чем обычно, но накануне вечеринки, когда Джулия уже собиралась уходить, оторвал взгляд от стола.

- Вы идете на танцы? – спросил он.

- Да. С Оливером Манном. Это младший…

- Да, я знаю, кто это, - резко прозвучал обычно ровный голос профессора. – Надеюсь, вы проведете очень приятный вечер.

Ей очень хотелось спросить, будет ли там он, но это могло выглядеть так, словно она ожидает, что они будут танцевать вместе. Джулия пожелала шефу доброй ночи и ушла домой, чтобы еще раз примерить серое платье.

Танцы в больнице проводились ежегодно, и на них приходили все – от младших студенток-медсестер до заведующего, - если позволяли обстоятельства. Джулия, нарядная, укутанная в пальто и обутая в стильные босоножки уселась в такси, взятое по настоянию матери.

Вестибюль в «Сент-Браво» был переполнен, но Оливер уже ждал, и сдав пальто в импровизированном гардеробе, они двинулись в больничный актовый зал – просторное помещение, сейчас украшенное лентами и шарами. Танцы уже начались, и пара присоединилась к толпе на площадке.

Джулия, оглядевшись вокруг, обрадовалась давке. Ее платье, неплохое по сравнению с нарядами большинства окружающих, не выдержало бы близкого осмотра. Правда, Оливер этого не заметил. Он неловко сказал, что она чудесно выглядит, и закружил в старомодном фокстроте.

Оливер оказался прав – он был плохим танцором, не чувствовал ритма и то и дело наступал ей на ноги.

Музыка остановилась, и он с энтузиазмом сказал:

- Просто великолепно. Надеюсь, следующим будет медленный танец, знаешь, из тех, когда можно все время оставаться на одном месте.

«Что стало бы огромной милостью для моих ног», - подумала Джулия.

Зазвучал вальс-приглашение, и пара прошла один круг, прежде чем кто-то постучал Оливера по плечу. Джулия обнаружила, что смотрит на широкую грудь профессора в белой рубашке, и быстро подняла глаза.

- Не думала, что вы здесь.

- Конечно, я здесь и могу станцевать все обязательные танцы с нужными леди.

«Так это обязательный танец!» – сварливо подумала Джулия. Следовало догадаться.

- Что ж, по крайней мере, эта обязанность не должна длиться слишком долго. Будем надеяться, кто-нибудь придет и освободит вас хотя бы от одного из таких танцев.

- Фу, вы слишком быстро делаете выводы.

Он взглянул на нее и с внезапным приливом нежности подумал, откуда она выкопала свой наряд. Не переделанный плащ, но явно не высокая мода. Как бы то ни было, выглядела Джулия прекрасно – правда, на ней и мешок из-под картошки смотрелся бы элегантно.

Саймон не обратил внимания на хлопок по плечу от одного из радиографов и увлек спутницу в угол.

- Вам хорошо?

- Очень. Знаете, Оливер довольно мил. - Она быстро импровизировала. – Мы уже давно знакомы.

- Конечно. - Голос профессора выражал лишь вежливость, и Джулия заторопилась:

- Он из Лидса и надеется получить там работу, когда закончит здесь стажировку. Я слышала, это чудесный город. Уверена, мне там понравится.

Профессор сдержал улыбку, даже губы не дернулись.

- И вы не против уехать так далеко от семьи?

«Что я затеяла», - подумала Джулия и еще глубже погрузилась в обман.

- О, нет! Всегда можно съездить туда-обратно.

- Конечно, можно. - Он был сама учтивость. – И когда мы услышим радостные новости: свадебные колокольчики и тому подобное?

Если Оливер сейчас подойдет, она просто сквозь землю провалится от стыда.

- О, пока ничего определенного.

- Рад это слышать. Надеюсь, вы останетесь до моего отъезда.

- Отъезда? Отъезда? Конечно, вы возвращаетесь в Голландию.

Она совершенно побелела.

- Не насовсем. Просто меняю соотношение рабочего времени. Я по-прежнему останусь здесь в должности консультанта, но буду брать меньше работы здесь и больше – в Голландии.

Не в силах сдержаться, она спросила:

- Вы собираетесь жениться?

- Самое время, не так ли? – легко проговорил он и, когда один из студентов похлопал его по плечу, с улыбкой и благодарностью передал партнершу.

После этого Джулия танцевала, смеялась и разговаривала, то и дело замечая профессора, развлекавшегося с женами коллег, с хорошенькой операционной сестрой и еще более хорошенькой сестрой из внешних клиник.

Джулия с Оливером делили стол с несколькими другими гостями, но все предложенные деликатесы превращались у нее во рту в песок. После ужина она снова танцевала, поскольку оказалась хорошей партнершей и пользовалась популярностью, но мечтала, чтобы вечер закончился.

После полуночи Джулия увидела возможность уйти и сказала об этом Оливеру. Когда он запротестовал, а потом вызвался проводить ее домой, Джулия легко ответила, что ее ждет такси.

- Оливер, вечер был чудесный, спасибо, что пригласил. Возвращайся на танцплощадку. На тебя положила глаз та милая сестричка из скорой помощи…

- Ты не возражаешь? То есть, я с радостью отвезу тебя домой…

- Я доберусь за десять минут. И нельзя заставлять такси ждать.

Краем глаза она увидела, как профессор смотрит на них с другого конца комнаты, и перед уходом поцеловала Оливера в щеку.

Пришлось подождать несколько минут, пока найдут пальто. Едва сонный и сварливый гардеробщик – один из сотрудников столовой – принес искомое, Джулия заспешила к дверям.

Ей не улыбалось идти домой в одиночку, и она надеялась на поздний автобус или настоящее такси, но это не имело значения. Все лучше, чем оставаться и смотреть, как профессор улыбается партнершам…

На улице было темно, очень темно, и яркий свет, лившийся из окон больницы, делал тьму еще гуще. Джулия мгновение помедлила и потянулась, чтобы открыть дверь.

Поверх плеча протянулась элегантная рука с длинными пальцами, которую невозможно было ни с чьей перепутать, отвела ладонь секретарши и толкнула дверь.

- Дождя нет, - весело сказал профессор. – И машина поблизости.

Он провел ее через двор, усадил в «бентли» и устроился рядом.

- Это совершенно необязательно, профессор, - холодно сказала Джулия, восстановив дыхание.

- Моя дорогая девочка, вы ведете себя глупо, решив посреди ночи пойти домой по этому району. Вы же именно это намеревались сделать? Что за сказку вы скормили юному Оливеру?

- Я не ребенок, - начала Джулия.

- Да, я заметил. И очень этому рад.

Джулия сидела, бурля от гнева и в то же время испытывая в душе облегчение. Только глупец вздумал бы бродить по улицам в этот час, и лишь ее разочарование от вечера перевесило осторожность. Да и разочарование проявлять глупо – профессор даже кивать ей не был обязан, не говоря уж о танцах…

Саймон также молчал и остановился перед ее домом прежде, чем Джулия успела решить, стоит ли разговаривать.

- Вас кто-нибудь ждет? – поинтересовался он.

- Нет, у меня есть ключ. Спасибо, что подвезли. Надеюсь, я не испортила вам вечер.

Он повернулся и взглянул на нее.

- Ответить на это так сложно, что я промолчу. Дайте мне ключ.

Она повиновалась. Временами с ним было лучше не спорить.

- Оставайтесь здесь, пока я отопру дверь.

Профессор вышел из машины, открыл дверь и включил свет в прихожей, затем вернулся, помог подчиненной выбраться из машины и проводил внутрь. «Надо что-то сказать», - в отчаянии подумала Джулия и повернулась к профессору.

- Прошу прощения за глупость. Спасибо, что привезли меня домой. Спокойной ночи.

В неярком свете прихожей она выглядела так красиво! Ван дер Дрисма почувствовал сильнейший порыв обнять и поцеловать упрямицу, но понимал, что она не в настроении для поцелуев. Он попрощался, добавив, что увидит ее в понедельник утром, а когда Джулия зашла в дом и захлопнула дверь, сел в машину и вернулся в больницу.

До конца танцев оставалось еще больше часа, а старшему персоналу вменялось в обязанность присутствовать до последних звуков оркестра.

Первым, кого увидел Саймон, войдя в зал, был встревоженный Оливер.

- Что-то не так? – спросил профессор.

- Нет, сэр. То есть, я пришел сюда с Джулией, знаете, вашей секретаршей, а она сказала, что уйдет раньше и что за ней придет такси. - Оливер нахмурился. – Я должен был это проверить.

- Все в порядке. - Профессор, лгавший только в случае крайней необходимости, решил, что сейчас как раз такой случай. – Джулия села в такси и уехала. Я пожелал ей спокойной ночи.

Облегчение Оливера бросалось в глаза. Он одарил профессора обезоруживающей улыбкой.

- Большое спасибо, сэр. Я немного волновался.

Профессор мягким тоном отправил его танцевать и почувствовал себя стариком. Слишком старым для Джулии? Он не успел развить эту мысль. Его похлопала по руке жена старшего медицинского консультанта.

- Саймон, вам следует потанцевать. К вашему сведению, на это надеются половина медсестер.

- Вы мне льстите. У меня есть идея получше. - И он закружил смеющуюся женщину, невзирая на ее шутливые протесты.

Вскоре она сказала:

- Клайв хочет с вами поговорить. Приходите к нам на ужин. Конечно, мне не положено знать, но вы подумываете перебраться в Лейден? Вы продолжите работать здесь?

- О да, но уже на неполную ставку.

- У вас ведь здесь очаровательный маленький дом. Вы не будете по нему скучать?

- Я буду часто ездить туда и обратно, и пока я здесь, он останется моим.

- Какая беспокойная жизнь, Саймон. Вы просто обязаны жениться.

- И жить здесь постоянно?

Она взглянуло на его лицо. Оно ничего не выдавало.

- О, я не думаю, что вы так поступите. Полагаю, ваши корни в Голландии, хоть вы работаете и здесь тоже.

Он внезапно улыбнулся.

- Да, в Голландии. Но я надеюсь еще долго проработать в «Сент-Браво».

- О, хорошо.

Музыка стихла, и они застыли на краю танцплощадки.

- Но я бы хотела видеть вас женатым. За мужчиной кто-то должен приглядывать.

- Только бы Блоссом вас не услышал.

Она рассмеялась.

- Он всегда кажется таким сердитым. Но, думаю, втайне отдал бы за вас правую руку.

- Боже упаси. Но он великолепно обо мне заботится.

Саймон танцевал, пока не смолк оркестр, а затем терпеливо ждал со старшим госпитальным персоналом, пока сестры и младшие врачи распрощаются и отправятся спать. Затем оставшиеся еще минут пять обсуждали, насколько удался вечер, после чего тоже разошлись по домам.

Профессор открыл дверь тихо, но не настолько, чтобы Блоссом не услышал. Слуга, облаченный в уютный халат, появился на узкой лестнице. И едко заметил:

- В хорошее время вы возвращаетесь. Кофе на плите. Принести вам чашку, сэр?

- Я сам возьму, Блоссом. Возвращайтесь в постель, дружище.

С чувством исполненного долга, слуга развернулся, но напоследок спросил:

- Хорошо провели время? Там была эта милая юная леди?

- Мисс Бекуорт? Да, была. - Профессор задержался по пути на кухню. – Она вам понравилась, Блоссом?

- Да, понравилась. Вы с ней танцевали?

- Да. - Ван дер Дрисма мгновение посмаковал воспоминания. – Спокойной ночи, Блоссом.

Утром Саймон поехал в Хенли и долго бродил по комнатам своего коттеджа. Даже зимой дом был красив: маленький, старый, с простыми столами и стульями. Когда профессор его приобрел, в Англию приехала госпожа ван дер Дрисма и выбрала занавески и покрывала, а кухню обустроил по своему вкусу Блоссом. Профессор задумался, понравится ли Джулии этот стоящий на берегу Темзы дом с садом размером с носовой платок, газонами и сливовыми деревьями.

После напряженной недели в больнице коттедж казался мирным прибежищем, и вскоре профессор вышел в сад и принялся вскапывать пустую грядку на краю, где Блоссом предполагал высадить кухонные травы. Поработав, Саймон отправился в местный бар скоротать время за пивом, хлебом с сыром и дружеской беседой. Затем вернулся к себе, закончил копать, попил чаю и снова запер домик.

Надо бы поскорее привезти сюда Джулию, размышлял профессор по дороге в Лондон, а чтобы она наверняка приехала, стоит заодно пригласить ее мать и Эсме.

У Блоссома был выходной, но он оставил суп на плите и холодный ужин в гостиной. Позже, покончив с едой, профессор ушел в свой кабинет и начал писать статью для «Ланцета». Он работал, пока не услышал, как Блоссом повернул ключ в двери, а затем, когда преданный слуга лег спать, уселся, забыв о работе и размышляя о Джулии.

Джулия же думала о нем со смешанными чувствами. Она боялась, что в понедельник почувствует неловкость, и надеялась, что профессор не станет упоминать о ее глупом поведении. Матери Джулия сказала, мол, вечер прошел чудесно, она бесконечно танцевала, платье подошло безупречно, а затем под нажимом созналась, что профессор привез ее домой.

- Ты с ним танцевала? – спросила мать с деланной небрежностью.

- Да, один раз. Там было ужасно много народа, ну знаешь, управляющие, их жены и дочери. Некоторые пришли в таких чудесных платьях…

На эту приманку мать не клюнула.

- Полагаю, Саймон выглядел очень мило?

- М-м-м, да. То есть, мужчины всегда выглядят элегантно в смокингах, правда?

- Надеюсь, он скоро зайдет к нам, - вмешалась Эсме. – Я нашла в библиотеке просто ужасную книгу о диабете и хочу его о ней расспросить. Думаешь, он разбирается в диабете?

- Я очень удивлюсь, если нет, - ответила Джулия и беспечно, хорошо скрывая боль, добавила: – Кстати, он собирается проводить больше времени в Голландии. Продолжит работать в «Сент-Браво», но на неполную ставку.

- Он уезжает? – расстроилась Эсме. – То есть, я больше его не увижу?

- Он еще не уезжает, по крайней мере, я так не думаю. Просто вместо того, чтобы работать немного в Голландии и в основном здесь, будет делать наоборот.

- Интересно, почему? – спросила миссис Бекуорт.

Джулия не ответила.

Ей не стоило беспокоиться о понедельнике. Когда она пришла на работу, профессор уже сидел в кабинете, водрузив на нос очки и завалив стол картами пациентов. Он с отсутствующим видом поздоровался и оторвался от стола лишь на минуту, чтобы попросить секретаршу принести почту, как можно скорее.

Как бы она себя ни чувствовала, работу Джулия знала. Уже через десять минут она положила на стол профессора письма, рассортированные на важные и обычные, и, приготовив карандаш и блокнот, стала ждать, пока начальник все прочтет.

Вскоре он сказал:

- Это я оставлю на ваше усмотрение. - И вручил ей пачку неважных писем, на которые почти не потратил времени. – А это продиктую сейчас.

Закончив – Джулия всегда удивлялась, как он умудрялся не путать слова на чужом языке, - он встал.

- Я еду в Бирмингем и должен вернуться позже вечером. Если утром меня не будет, делайте то, что сочтете нужным.

Джулия покорно пробормотала, что сделает все возможное, но он уже вышел.

Утром профессор не появился. Джулия разложила почту, подготовила журнал назначений, удостоверилась, что стол выглядит так, как любит шеф, и принялась за свою работу. Телефон звонил, не переставая – Саймона искали сотрудники из различных отделений, из лаборатории просили позвонить, как только он вернется. Джулия передала вопросы заместителю профессора, который в отсутствие шефа занимался большинством проблем. А когда сама тревожно спросила, появится ли сегодня профессор, ей уклончиво ответили, что, вероятно, да.

Джулия занялась своей работой: заполняла бланки, чтобы профессору осталось их лишь подписать, назначала очереди – и все это, не переставая думать, где он.

А он сидел на кухне у ее матери и пил приготовленный Ласкомбом кофе.

- Я прогуливаю работу, - объяснил Саймон, - и не могу остаться. Не согласитесь ли вы с Джулией и Эсме съездить в следующее воскресенье в мой коттедж в Хенли? Это маленькое и чарующе спокойное место.

- О да, - счастливо выдохнула миссис Бекуорт. – Мы были бы рады. Эсме до смерти хочет вас снова увидеть – нашла что-то насчет диабета. Это же про диабет, так, Ласкомб?

- Точно. Она говорила о каких-то островах.

- А, да. Есть такие клетки, которые называют «островками Лангерганса». Боюсь, я в этом не специалист, но сделаю все возможное, чтобы ей ответить. - Саймон встал. – Я должен идти. Спасибо за кофе и надеюсь увидеть вас в воскресенье. Около десяти? Это не слишком рано?

- Я присмотрю, чтобы леди были готовы, - уверил гостя Ласкомб и вышел с ним к машине. – День на природе поможет мисс Джулии. Она немного хандрит. - Слуга встретился взглядом с профессором. – Она несчастна, сэр.

- Я знаю, Ласкомб. Но вы доверите мне сделать ее счастливой, когда придет время?

Слуга улыбнулся.

- Конечно, сэр.

Оказавшись в своем офисе, профессор полюбовался милой склоненной головкой Джулии, ее яркими волосами, подсвеченными зимним солнцем, проникавшим через маленькое окно кабинета. Саймон кратко пожелал подчиненной доброго утра и получил такой же краткий ответ, хотя Джулия немного покраснела. Она вновь склонилась над компьютером с занятым видом, и профессор подумал, что сейчас неподходящий момент, чтобы пригласить ее приехать в воскресенье вместе с матерью и Эсме. Времени еще достаточно, а доктор умел ждать.

Он дождался пятничного вечера, конца утомительного рабочего дня. Джулия, наконец, все доделала, привела в порядок стол, удостоверилась, что все на своих местах и спросила, не нужно ли что-нибудь профессору.

- Нет, спасибо.

Она сняла плащ с настенного крючка.

- Увидимся в понедельник, сэр.

- В понедельник? О, у меня вылетело из головы – у нас была занятая неделя, правда? – Хитрец бросил на Джулию невинный взгляд. – В воскресенье ваша мать и Эсме собираются ко мне в коттедж. Надеюсь, вы приедете с ними.

Она смотрела на него, открыв рот.

- К вам в коттедж? У вас есть еще один? А мама мне ничего не сказала.

- О, боже. Возможно, она думала, что я вам скажу. Похоже, у Эсме ко мне множество вопросов… Вы приедете?

Мать и Эсме без нее не поедут, и было бы жестоко лишать их развлечения. И потом, ей хотелось увидеть этот коттедж. Джулия неохотно сказала:

- Очень хорошо… Раз уж все улажено.

- Великолепно. Я уверен, вам понравится дом. Он стоит у реки в Хенли. Я позвоню вам около десяти. - Заметив ее сомнения, он веско добавил: - Я буду скучать по этому месту, когда вернусь в Голландию.

Джулия подумала о девушке из Гронингена. Профессор же уезжает? И забудет о них, как только окажется в Голландии, даже если станет приезжать время от времени. В любом случае, Джулия никогда бы не причинила беспокойства девушке…

- Я с радостью посмотрю ваш коттедж, сэр. Спокойной ночи.

Тем же вечером она спросила у матери, не забыла ли та рассказать о поездке.

- Профессор ван дер Дрисма не сказал мне ни слова. Это оказалось сюрпризом.

- О, дорогая. Как глупо с моей стороны. Я думала, что он тебе сообщит, и новость просто вылетела у меня из головы. И потом, я ничего не сказала, поскольку решила, что если Эсме узнает, это помешает ее школьным занятиям. Она так увлечена всей этой медициной…

Джулия, с головой погрузившись в перспективу провести день с Саймоном, едва слушала извинения.

В воскресенье к приезду профессора все были готовы и тепло укутаны, поскольку холодное серое небо грозило разразиться дождем или даже снегом. Блотто, надежно пристегнутый к поводку и получивший приказ вести себя хорошо, повизгивал от удовольствия, предчувствуя особенный день.

Ласкомб усадил хозяек в машину, обменялся приветствиями с профессором, помахал всем на прощание, а затем вернулся в дом, чтобы провести тихий день в одиночестве.

Профессор предложил миссис Бекуорт сесть рядом с ним, а Джулию, Эсме и Блотто устроил сзади.

- Ты сядешь со мной на обратном пути, - пообещал Саймон Эсме, трогаясь с места.

Он пересек пустой город, выехал на шоссе М4 возле Чизвика, быстро проехал через Мейденхед, а на последних милях до Хенли выбрал второстепенную дорогу.

Коттедж выглядел чудесно. Он стоял у моста через Темзу, недалеко от того места, где заканчивается королевская регата. Был хмурый и очень тихий день. Профессор припарковал машину и помог миссис Бекуорт выйти.

Она недолго постояла, разглядывая очаровательное местечко.

- Дом безупречен. О таком можно только мечтать.

Эсме пролетела через ворота и обежала коттедж, заглядывая в окна:

- О, Саймон, мы можем зайти внутрь? Вы не хотели бы жить здесь постоянно? Знаете, вы можете ездить в больницу и обратно каждый день…

Он открыл дверь и ввел гостей в дом.

- Чувствуйте себя, как дома, а я соберу еду. Блотто нужно вывести?

Эсме ушла с профессором, а Джулия с матерью остались в маленькой прихожей, глядя вокруг и друг на друга.

- У него уже есть тот милый домик, - сказала Джулия. – И еще жилище в Лейдене…

- Уверена, он заслуживает всего этого, - ответила мать и толкнула дверь. – А что здесь?