Поцелуй короля-демона

Глава 15

Ридстром чувствовал отвращение к себе. Один минет, и он был готов сдаться. Да, это лучший минет, который ему когда-либо делали, но все же…

Он покачал головой. Дело не только в том, что она делала, но и в том, как она это делала. Она воплощала в себе все, о чем он мечтал. А когда комната запылала, позволяя ему видеть интенсивность того, что она чувствовала?..

Какой мужчина не испытал бы потребность сделать все, чтобы иметь ее?

Он был так близко…. Он почти сдался. Если бы Ридстром сдался, то мог бы заполнить ее. И потом, что если бы он все-таки сумел убежать прежде, чем она убила бы его?

Его ребенок был бы воспитан ею и Омортом, и его использовали бы в качестве пешки. Они не смогли бы понять потребности ребенка демона. Как будто они бы о нем заботились! Он никогда бы не подвергнул своего ребенка тому аду на Земле, который они обещали.

Она хотела клятву, которую Ридстром не даст.

Как король демонов гнева он должен произнести следующую клятву: «Я требую чести защищать и оберегать тебя. Ты являешься моей — моей супругой, чтобы касаться, охранять и лелеять. Ты будешь править подле меня и создавать нашу династию. Прими мои требования, и да будет так сейчас и навсегда».

Если бы женщина приняла его, они оставались бы вместе навсегда. Но Ридстром не мог обещать свою жизнь, находясь под принуждением. Он сделал бы это, когда был бы готов.

И если бы она была достойна.

Он услышал шаги, не ее. Прислужники уже побывали у него — оставив свободным и одетым.

Стража из пяти вампиров появилась в его камере. Одним из них был Лотэр, Враг Старейшин. Он являлся генералом Орды, но Ридстром никогда не нанимал его войска.

— Что вы тут делаете? — прорычал Ридстром.

Они напали разом. Несмотря на то, что он боролся, он не мог отразить их нападение одними только рогами и клыками, и не смог помешать тому, что они сковали его запястья и лодыжки.

Когда они телепортировали его, он оказался в зале Торнина. От того, что увидел Ридстром, его живот скрутило спазмом.

Колодец — чистая власть — был усыпан частями тел. Самые злые существа Ллора собрались вокруг него, десятки видов: Новокрылые насекомые, крылатые насекомоподобные гуманоиды, Алхимики, вечные старики с длинными беспорядочно торчащими бородами, Цернунны — змеи с головами быков…

В моем доме.

Оморт, ухмыляясь, восседал на золотом троне. Когда Ридстром дернулся вперед, обнажая клыки, вампиры мгновенно сдержали его. Он не мог вырваться на свободу…

— Добро пожаловать к моему двору, демон. Могущественный Ридстром не выглядит теперь тем, о ком слагали легенды.

— Сражайся со мной, ты, гребанный трус!

Оморт шагнул к Ридстрому, но внезапно остановился, обратив свое внимание на центр зала, беспомощно глядя на что-то.

Внезапно дыхание Ридстрома перехватило. Сабина! С кровоточащим ртом она была окружена женщинами. Внутри него вспыхнул защитный инстинкт. Он начал драться с вампирами, и Лотэр ударил его в печень.

— Полегче, демон, — пробормотал он с сильным акцентом.

Один из слуг Лотэра произнес:

— Хеттия сотрет иллюзии Сабины. Я ставлю двадцать суверенов на нее.

— Дурак и его деньги, — вздохнул Лотэр, — Сабина победит ее. Гнев подпитывает ее, словно керосин огонь.

Глаза Сабины действительно выглядели остекленевшими от безумной ярости.

— Что это? — вскричал Ридстром.

— Простая женская разборка. Хеттия — та, кто отдаленно напоминает Сабину, — и ее друзья намереваются убить твою женщину. Они воспринимают твой отказ от нее как ее слабость. Они будут продолжать нападать на нее. — С придыханием Лотэр добавил: — Демон, ты убиваешь ее.

— Освободи меня, я смогу защитить ее!

— Смотри.

Их было слишком много. Она не могла выстоять против дюжины. Они крались позади нее с кинжалами.

— Сабина!

Со скоростью пули она упала вниз, выкидывая ногу и подсекая одну из женщин. Когда та упала на пол, Сабина схватила выроненный нож, резко поднялась и опустила каблук сапога на лицо противницы.

Она быстро повернулась к Ридстрому с потрясенным выражением лица от неожиданности, что он тоже здесь. Их глаза встретились. Ее взгляд выражал предупреждение. Он ничего не мог сделать, чтобы помочь ей.

И в ту же секунду она заставила свое тело как будто рассыпаться на тысячи разлетающихся летучих мышей, став невидимой. Хеттия вскинула руки, пытаясь развеять иллюзию Сабины, но было слишком поздно; когда Сабина вновь стала видимой, она вонзала свои когти в скальп противницы.

Удерживая ее на месте, Сабина отвела в сторону свободную руку, сжала ее в металлический кулак и с силой ударила в нос Хеттии. Хрустнула кость, и кровь, смешавшись с криком Хеттии, брызнула из ее носа.

Сабина крепко держала ее худое тело, избегая ее ударов. Другой рукой она нацелила ладонь на мчавшихся на нее противников точно так же, как делала это с ним, когда вытягивала мысли из его головы.

Женщины завопили в ужасе, хватаясь за свои глаза. Она наслала на них кошмары?

Тогда Сабина крутанулась и впечатала ботинок в челюсть Хеттии. Тело женщины отлетело от нее, оставив часть волос с кожей в руках у Сабины. Она бросила это к неподвижному телу Хеттии и вновь стала невидимой.

Враги все еще были ослеплены иллюзией и не могли ее видеть. Внезапно одна из них схватилась за горло, раскрыв рот. Затем другая получила удар ножом в висок и, упав на колени, рухнула на пол лицом вниз.

Когда все были повержены, Сабина показала себя. Ридстром, как и все присутствующие в зале, за исключением Лотэра, деловито собиравшего монеты, уставился на нее.

Она была забрызгана кровью, задыхалась — и улыбалась. Пока не заметила бросившегося на Ридстрома Оморта с желтыми от гнева глазами.

Ридстром взревел, дернулся вперед, пытаясь освободиться от хватки вампиров. Чародей засмеялся — одним взмахом руки Ридстром был отброшен к стене и прижат к ней за горло.

Пожав плечами, Лотэр и его охранники отошли в сторону.

— Действительно ли Никс стремится захватить меня? — Оморт сильнее сжал его горло. — Скажи мне, что является ее слабостью!

Что, черт возьми, Никс сделала теперь? Ридстром стиснул зубы, когда ощутил перелом в области шеи. Он не мог двигаться, чтобы защитить себя.

— Отвечай мне, демон!

Давление начало уменьшаться.

— Борись со мной!

Оно увеличилось вновь. Перед глазами поплыли черные пятна.

— Что ты делаешь? — прокричала Сабина, несясь через толпу. В гневе она походила на фурию, со своими окровавленными волосами и лицом. Ее глаза пылали, словно расплавленный до синевы металл. Ридстром сосредоточился на ней. Остаться в живых… остаться в живых.

— Допрашиваю моего заключенного, — ответил через плечо Оморт, — прежде чем оторву его руки для Валькирии.

Еще один нажим, и сломались кости спинного хребта Ридстрома. Ничего не чувствую ниже шеи. Оморт продолжал сжимать, пока голова не стала отделяться от тела.

Это конец. Кожа демона стала рваться, и сцены длинной прожитой жизни замелькали перед его глазами. Никакой женщины, никакого потомства. Его единственным наследством был… отказ.

— Освободи его, сейчас же!

Оморт обернулся к Сабине. Через секунду Ридстром оказался на полу. Он лежал неподвижно, будучи парализованным. Когда его зрение прояснилось, он увидел, что зал начал трястись и грохотать от ветров. Волосы Сабины растрепались и развивались вокруг ее головы.

Существа в зале побежали в укрытия.

— Он — мой пленник, брат. И находится под моей защитой. — Хоть она и была очень маленькой по сравнению с Омортом, она смотрела на него бесстрашно. — Я не хочу, чтобы ты покалечил его.

Оморт направился к ней, пристально и зачарованно глядя на нее.

Оморт… хочет ее? Как любовник?

— Покинь этот зал, — приказала она Оморту, отказываясь смотреть на него. И чародей на самом деле собрался исчезнуть.

Ходил слух о кровосмешении, рассказывали, что Оморт противоестественно любит одну из сестер. Не ее! Нет, пусть будет так, что не ее!

Но Ридстром не мог отрицать то, что было так очевидно — Оморт хотел Сабину.

Задыхаясь между вдохами и выдохами, Ридстром горько усмехнулся, обезумев. Мой зал, мой дом… моя женщина! Все это неправильно, противоестественно. Он прохрипел:

— Это, должно быть, ужасно — знать, что демон будет претендовать на твое владение… знать, что она всегда предпочтет меня тебе.

Глаза Сабины расширились. Оморт обернулся. Со взмахом руки невидимая сила стала вгрызаться в тело Ридстрома, разрывая его на куски.