Поцелуй возлюбленного

Глава 37

Оливия проснулась от шагов Майкла; поднимающегося по лестнице. Она не знала, как долго проспала, пасмурный серый день не позволял определить время по солнцу. Было еще светло, но в это время года дни значительно длиннее, так что, вполне возможно, уже гораздо позже, чем время ужина.

Это не имело значения. Майкл пришел. Оливия повернула голову на подушке и посмотрела на дверь.

– Гаррет? Просыпайтесь. Пора показать Сэмюелсону, как делать обход.

Дэвид! Нет, нет, нет! За одну минуту она сможет соскочить с кровати и спрятаться под ней, и он ничего не узнает. Однако Дэвид вошел быстрее, чем ей успела прийти в голову эта идея. Испытанное Дэвидом потрясение было не меньшее, чем потрясение Оливии.

– Какого черта ты здесь делаешь?

– Все в порядке, Дэвид. Пожалуйста, успокойся. – Оливия соскочила с кровати, одернула юбку платья и одной ногой нащупала лежащие под кроватью туфли. – Я заснула, но я все могу объяснить.

– Объяснения я предоставлю Гаррету.

Дэвид выскочил из комнаты, оставив Оливию шарить по полу в поисках туфель.

В комнате было зеркало, не слишком большое, но достаточное для того, чтобы увидеть, что она в нем выглядит так, словно только что кончила бороться. В постели. О Господи!

Щеки полыхали от стыда, когда Оливия на цыпочках спускалась вниз, молясь о том, чтобы Майкл находился сейчас где-нибудь в Пеннсфорде или, по крайней мере, на кухне и в окружении других людей. Как только Дэвид найдет его, наверняка произойдет драка.

Оливия быстро побежала к замку и поднялась в свою комнату, намереваясь сменить платье, но Кендалл не было на месте. Вероятно, она сейчас ужинает. Оливия причесала волосы и схватила шаль, чтобы прикрыть помятое платье.

Ей понадобился едва ли не час, чтобы выяснить, что Майкл был в Пеннсфорде, разговаривал с ее братом герцогом, ушел переговорить с Большим Сэмом, а в настоящее время находится на боксерском ринге вместе с лордом Дэвидом.

– Двери закрыты. – Чтобы усилить значение своего заявления, стоявший перед дверью лакей добавил: – Просили никого не пускать.

В отчаянии Оливия метнулась мимо лакея и схватилась за ручку двери.

– Я войду туда!

Как мог остановить лакей сестру герцога задержать ее, применив силу? Вряд ли. К тому же она стала бы отбиваться, если бы он это сделал. Она боялась, что либо Дэвид покалечит Майкла, либо Майкл убьет Дэвида. Она обязана помешать им.

Лакей вынужден был отступить, и Оливия вбежала в старинный дворик.

– Прекратите! Прекратите! – закричала она, подбегая к рингу. Двое соперников кружили друг вокруг друга с напряженными лицами. – Дэвид, ничего не было! – Оливия суетилась возле ринга, пытаясь привлечь внимание брата. – Дэвид, послушай! Ничего, совершенно ничего не было!

Поскольку дверь оказалась распахнутой настежь, Оливия поняла, что во дворик ринулись люди; она должна немедленно остановить это, иначе скоро здесь окажутся все.

Оливия с трудом забралась на ринг и бросилась к участникам поединка. У обоих были ссадины на скулах, из носа Дэвида текла кровь.

Ни один из них не обратил на Оливию ни малейшего внимания. Они оба пребывали в мире отчаянной борьбы, и это во что бы то ни стало требовалось остановить.

Оливия шагнула между боксерами в тот момент, когда они оба стали атаковать. Удар Дэвида пришелся ей в ухо, а Майкла – в живот. Звезды посыпались у нее из глаз, она задохнулась и рухнула на пол, словно куль с мукой, после чего свет превратился в черноту.

Когда Оливия очнулась, Майкл растирал ей плечи. Она слышала, как чертыхался Дэвид и бормотал молитвы Майкл, а стало быть, со слухом у нее все в порядке, хотя ухо нещадно болело.

– О чем вы думали, Оливия?

Продолжая выговаривать, Майкл обнял ее и прижал к груди. Живот и ухо болели, но на сердце было так легко и хорошо. Кажется, Гаррет любит ее. Во всяком случае, он прижимает ее к себе так, словно она была сокровище, которое он боится потерять.

Она откинула голову назад.

– Видите ли, если бы вы пришли ко мне, ничего такого не случилось бы. – Слезы набежали на глаза, и она уткнулась лицом в его грудь. На сей раз сердце заныло.

– Позвольте мне отнести вас в комнату, Оливия.

– Нет! – Она выпрямилась, выскользнула из объятий Майкла и оказалась сидящей на полу ринга. – Вы оба, вымойтесь. Вы выглядите безобразно. Дэвид, перестань драться. Майкл, я очень рассержусь, если капельки вашей крови окажутся на моей одежде. Это мое любимое платье. Оно сшито из того же, материала, что и платье моей матери.

Она окинула взглядом свое платье, на котором не оказалось следов крови, хотя в боковом шве слегка разошлись нитки. Но это было легко поправить.

– Пришлите ко мне Большого Сэма. Он поможет мне подняться наверх.

Оба повиновались. Большой Сэм, должно быть, находился где-то поблизости, ибо уже через минуту помог Оливии подняться. Он хотел отнести ее на руках, но она настояла на том, чтобы идти самой. Она отоспится ночью, а поутру сможет сделать вид, что ничего этого не было.

Оказавшись в своей комнате, Оливия поняла, что хочет лишь одного – лечь в постель. Она хотела заснуть, но не могла освободиться от воспоминания о том глупейшем моменте, когда Дэвид застал ее в постели Майкла.

Когда Кендалл сказала хозяйке, что герцог хочет ее видеть, Оливия почувствовала себя так, словно ей снова нанесли боксерский удар.

Оливия попыталась объяснить, что даже к утру она будет не в состоянии беседовать с братом, но горничная возразила:

– Вздор, леди Оливия, вы никогда не оставались в постели более одного дня. Кроме того, ваша мама сказала бы, что лучше решить вопрос сейчас, чем всю ночь мучиться, думая об этом.

Кендалл помогла Оливии переодеться, не задав ни единого вопроса о том, что произошло. Не приходилось сомневаться, что горничная уже слышала, по меньшей мере, из трех разных источников версию о том, почему Дэвид и Майкл дрались на ринге.

Оливия надела свои любимые розовые туфельки, хотя они и не полностью гармонировали с розовым цветом ее платья, и поспешила в кабинет Лина. Тот сидел за письменным столом.

Лицо строгое – знак не слишком добрый. Она сделала книксен.

– Расскажи мне, что случилось, Оливия. – Она не слышала такого тона с того времени, как Джесс поставил на кон одну из лошадей Лина и проиграл. В горле вдруг встал ком, и Оливия сглотнула. – Только без рыданий.

Последние слова прозвучали как команда. Как будто она может контролировать слезы. Ну ладно, иногда может.

– Начни с того, почему Дэвид и Гаррет оказались на боксерском ринге, вместо того чтобы повести себя согласно правилам поведения джентльменов.

Оливия заколебалась, не зная, как солгать. Она все еще цеплялась за надежду, что на нее снизойдет божественное вдохновение. Конечно, божественное, скорее всего, несовместимо с ложью.

– Откуда тебе известно, где оказались Дэвид и мистер Гаррет?

– Уинтроп узнал об этом от трех разных лакеев. И пришёл ко мне. Если верить Пэтси, ты остановила их бой до того, как я послал кого-нибудь более сильного и умелого.

– Пэтси видела меня?

– Да. – Они оба понимали, что это равносильно тому, чтобы сделать объявление с церковной кафедры.

– Значит, теперь все знают, что они дрались?

– Да. Славно, правда? – Конечно, он имел в виду совершенно противоположное. – Мы потратили большое количество времени и усилий, чтобы спасти твою репутацию, и все оказалось напрасным.

– Ладно. – Она втянула в легкие воздух. Она собиралась рассказать правду. – Дэвид пришел в домик привратника, разыскивая Майкла… в смысле мистера Гаррета. Его там не было, но я находилась в его кровати. Я была полностью одета, Лин.

Герцог не скрывал своего изумления, и Оливия попыталась поднять руку и поспешить с объяснением:

– Я пришла в домик привратника с целью соблазнить Майкла. Он не поддался и ушел. Отказался. Сказал «нет». Он не желает меня. Совсем. Никогда. Понимаешь?

– Я вижу девчонку, которая набралась глупости, должно быть, от Мэри. Ты слишком долго работала с ней рядом.

Оливия вынуждена была признать, что, с его точки зрения, ее поведение было неумным.

– О чем ты думала, Оливия? – Он покачал головой. – Или это было одно из твоих импульсивных решений?

– Это не было импульсивным решением. Майкл сказал то же самое. – Она собиралась называть его Майклом, даже если Лин выпорет ее кнутом. Он был для нее Майклом и останется им навсегда. – Вот что я думала. – Она скрестила руки и выпрямилась. – Поскольку моя репутация так или иначе испорчена, я хотела завести любовника и узнать, что все это означает. Когда он порвет со мной, я вернусь на кухню и затем в течение всей своей жизни буду вкладывать любовь в еду, которую я готовлю.

– Но твоя репутация вовсе не… не испорчена.

– Испорчена, Лин. – Она шмыгнула носом. Она почувствовала сочувствие и доброту в его голосе, и это спровоцировало слезы. – Никто по-настоящему не верит, что я лежала больная у викария.

– Но они поверили бы, если бы ты не давала им новых поводов для сомнений. – Он снова встал. – Сейчас слишком поздно. Слишком много довольно убедительных нагромождений лжи. Ты должна выйти за него замуж.

– За кого?

– За Гаррета, разумеется.

– Нет, нет и нет! – Это какой-то кошмар.. – Он не хочет даже спать со мной, не то что жениться на мне! Ему не нравятся мои булочки с корицей, а еще он сказал, что может придумать, по крайней мере, три или четыре вещи, которые вкуснее земляники со сливками. А ведь ты знаешь, что это невозможно.

– Твои губы – одна из них, могу поспорить. Вряд ли это что-либо иное.

– Ой! – Оливия поднесла ладонь ко рту и почувствовала, что начинает краснеть. Она сморщила нос. – Ты думаешь, что он имеет в виду именно это?

– Это не очень прилично – просить брата объяснять слова твоего возлюбленного. – Он сделал паузу. – И твоего будущего мужа.

Герцог сделал несколько шагов и сел на край письменного стола.

– Послушай, Оливия, надеюсь, ты извлекла урок и больше никогда не будешь играть в такие игры.

– Что ты имеешь в виду?

– А то, что Гейбриел предложил Гаррета в качестве твоего жениха, когда писал рекомендательное письмо. Он сказал, что Гаррет нуждается в таком человеке, как ты, чтобы осознать, что есть еще прелесть в этом мире и что не следует томиться, окунувшись в мирную жизнь. А с тобой, дорогая девочка, не соскучишься.

– Ты говоришь, что это идея Гейбриела?

– Его предложение, Оливия. Поначалу я не слишком серьезно относился к этому. Я наблюдал за тем, как он разговаривал с тобой, как смотрел на тебя, как прикасался к тебе, и подумал, что Гейбриел, может быть, и прав.

– Ты так думаешь? – Она не была уверена в справедливости сказанного, но ей снова и снова хотелось слышать слова Лина.

– Я нанял его для того, чтобы он некоторое время был поблизости и я мог наблюдать, как развиваются события. Но это принесло такое бедствие, из которого я извлек урок и никогда впредь не буду играть с Купидоном. – Он снова вернулся за письменный стол и сел. – Ты знаешь, что Гаррет учился в Оксфорде, чтобы стать священником?

– Да. А как он познакомился с Гейбриелом?

– Я и без того много сказал. Спроси его. Я поговорю с майором, после чего пришлю его к тебе. Ступай в Зеленую гостиную и жди его там.

Оливия очень хотела быть послушной сестрой, но не могла этого вынести. Она бросилась к письменному столу и упала на колени.

– Умоляю, позволь мне вначале переговорить с Майклом, Лин! Я скорее готова стать придворной дамой у принцессы Шарлотты, чем заставить его жениться на мне, если ему претит эта мысль.

– Поднимись с колен, глупышка! – Лин помог ей встать. – Это уж слишком.

– Мы говорим о моей жизни, Линфорд! – Оливия вынуждена была прикусить губу, чтобы не добавить: «Я не хочу такого брака, как твой».

– Хорошо, Оливия, ты можешь сначала поговорить с ним.

Оливия понятия не имела, почему брат смягчился, однако она сжала его руку и поцеловала ее.

– Ты можешь поговорить с ним, но это не изменит того, что должно произойти.