Под сенью пророчества

ЭПИЛОГ

— Рея Лиасса, к вам рея Мирая, — доложила молоденькая горничная.

— Проводи её в гостиную, Лона, и подай нам отвара и пирожных, — ответила Лиасса, вставая из-за стола.

— Привет, Лия! — солнечно улыбаясь, ворвалась в комнату Мирая.

— Здравствуй, Мирая, — улыбнулась ей в ответ Лиасса, — присаживайся. Как дела? Давно вернулись?

— Вчера вечером. Не создана я для деревенской жизни, да и Виарн тоже!

— Ну, Виарн понятно — боевой маг, им на месте не сидится, а тебе-то чем там не понравилось?

— Скучища, то ли дело в столице!

— Главное, что у вас в семье относительно этого наблюдается полное единодушие, — усмехнулась Лиасса, — а помнишь, как ты в Школе мечтала о красавце-офицере?

— Ну, Виарн красив, а боевой маг даже лучше, чем просто офицер. Хотя если бы не тот заговор и участие в нем его родичей, вряд ли бы он рассматривал меня как возможную жену, все же я не его круга… была…

Мирая на миг погрустнела, Лиасса качнула головой:

— По-моему, у вас еще в Школе наблюдалось редкостное единодушие. И я очень за тебя рада, вы удачно дополняете друг друга.

— Если бы не ты, ничего бы этого не было, ты его вытащила буквально из-за Грани…

Лиасса погладила ее по руке, вспоминая, какой увидела Мираю в тот день: растрепанную, с полными слез глазами, в измятой одежде… Она ворвалась в дом и в буквальном смысле слова упала на колени, умоляя спасти Виарна. Оказалось, тот участвовал в сражении за Школу и был ранен какой-то особо ядовитой тварью, причем яд при лечении не заметили, закрыв раны, и Виарн дней десять ходил как ни в чем не бывало, пока не свалился. К тому времени яд проник во все части тела, и у него попросту начал отказывать один орган за другим. Все целители от него отступились, и у Мираи оставалась одна надежда — Лиасса. Хотя не работай та в связке с еще двумя целителями, не справилась бы. И даже так лечение заняло почти целый день, а потом Виарна пришлось довольно долго выхаживать. Мирая не отходила от его постели, вдруг осознав, что тот, кого она считала лишь приятной компанией и партнером по постели, стал ей по-настоящему дорог. Через две недели после окончательного выздоровления Виарн сделал ей предложение, а сразу по окончании Школы они поженились…

— Лия, скажи, сколько еще ты будешь надеяться? — тихо и необычно серьезно спросила Мирая. — Прошел уже почти год, неужели ты до сих пор веришь, что он жив?

— Да, я буду верить и надеяться, что мне еще остается делать?

— Прости, но позволь мне говорить честно. Может, я легкомысленная и не самым лучшим образом повела себя в той истории со слухами…

— Мы же договорились о ней больше не вспоминать! А насчет легкомыслия… Ты сильно изменилась за это время, и потом, некоторая легкомысленность является неотъемлемой частью твоего очарования!

— Ох, Лия, если бы мужчины умели делать такие комплименты, — Мирая блаженно закатила глаза, и обе подруги весело рассмеялись, — но если серьезно… Я видела твоего… мужа только один раз, и всё же кое-что заметила. Он намного старше тебя, некрасив, но главное не это. У вас и времени-то узнать друг друга не было! Что он знает о тебе, о твоей жизни? Что ты знаешь о нем? Ты уверена, что он единственный мужчина для тебя? Что это именно любовь, а не чувство долга и верность вопреки всему? Что вернись он, и вы сможете быть счастливыми? Но дело даже не в этом… Год, Лия, прошел год, и ни единого следа! Сколько сил и денег ты отдала на его поиски? Да ты перевернула вверх дном всю империю! Похоже, все уже приняли как данность: Коррис дер Сартон погиб, лишь ты не хочешь это осознать! Даже рен Нервин, кажется, уже не верит в его возвращение…

Лиасса опустила глаза и глухо произнесла:

— Не верит, несколько дней назад мы говорили об этом. Он посоветовал мне забыть и жить дальше…

— Вот видишь… Лия, смирись: он не вернется! Посмотри вокруг, множество мужчин только и ждут твоего знака, готовые бросить все к твоим ногам!

— Мирая!

— Что Мирая? Ну правда, Лия, ты молодая женщина, природа рано или поздно возьмет свое. Тем более ты маг, и что теперь, вдоветь десятилетиями? Кстати, я хотела спросить: ты Диара так и не простила? И не расскажешь, что именно у вас произошло?

— Почему бы тебе не спросить у него, они же по-прежнему дружны с Виарном?

— Да, они дружат, а спрашивала и я, и Виарн, — скорчила уморительную гримаску Мирая, — Диар не говорит! Точнее, один раз ответил, цитирую: «я очень виноват перед нею, но случившееся дало мне силы взглянуть на свою жизнь по-новому и многое осознать», а что да как — не рассказывает. Так как?

— Это то, о чем лучше не вспоминать. Простить… Я давно его простила, и он это знает, но доверять не могу. А нежных чувств у меня к нему никогда не было, ты это знаешь лучше всех!

— Да… Жалко, вы были бы необыкновенно красивой парой. И он сильно изменился…

— Знаю, поверь! Многое изменилось…

Подруги замолчали, задумавшись. Мирая была права, многие из тех, кого знала Лиасса, в час испытаний показали себя совершенно с другой стороны. Кто бы мог подумать, что именно Диар организует оборону Школы, собрав вокруг себя учеников старших курсов? Что их отчаянное и почти безнадежное сопротивление отвлечет на себя немалое количество тварей и в конечном итоге спасет множество жизней? Что после того, как все закончится, Диар сам придет в Тайную службу, приведя с собой других учеников, являющихся родственниками замешанных в заговоре? Придет, чтобы сдаться, понимая, чем это может закончиться для него…

Тогда Император долго думал, что же делать с Диаром и остальными. Выход предложил рен Нервин: род дер Фалдон и многие другие объявили пресеченными, их вычеркнули из всех гербовников империи, знаки родов уничтожили в соответствии с древним ритуалом, а их имущество и земли отошли в казну. Диара дер Фалдон не стало, зато появился Диар дер Трисан: ему и другим будущим магам, мужественно сражавшимся за свободу Ронтара, дали новые родовые имена и выделили из казны поместья. Но даже не это изменило Диара — понимание того, что сотворили его отец и дядя, что-то безвозвратно уничтожило в нем, взвалив на плечи молодого основателя рода дер Трисан неподъемный груз вины…

— Ну ладно, насчет Диара все ясно, — встрепенулась Мирая, — а что ты скажешь по поводу Тариса?

— Тарис? — подняла бровь Лиасса.

— Да-да, Тарис. Тот самый целитель, с которым ты нередко работаешь в паре, который откровенно восхищается тобой и с которым вы так часто беседуете! Нет, конечно, он не такой красавчик, как Диар, но ведь для тебя это не самое главное? У вас с ним много общего… И не утверждай, что не интересуешь его как женщина — не поверю!

— Не буду, но для меня он лишь друг, в ином качестве он мне не нужен, и я несколько раз давала ему это понять. Может, это звучит глупо и наивно, но мое сердце отдано Коррису, и мне не нужен никто кроме него! И моих маленьких, конечно…

— Они у тебя и правда чудесные, — улыбнулась Мирая.

Подруги болтали еще почти час, пока Мирая не спохватилась, что обещала мужу вернуться засветло. Проводив ее, Лиасса зашла в детскую и, отпустив няню, села рядом с кроватками, любуясь детьми. Дариэн улыбнулся ей беззубой улыбкой, а Элира замахала крохотными кулачками. Её крошки, её чудесные малыши… И сын и дочка внешне пошли в нее, только глаза у них были отцовские, чисто серые. Лиасса хотела назвать их именами своих родителей, но рен Нервин отсоветовал: Ассир — имя типично кшасское, Минна — слишком простонародное… К ее удивлению, бабушка — та навещала ее уже трижды — всецело поддержала рена Нервина, сказав, что сила любви к родителям выражается не в том, чье имя носят дети, а для самих малышей будут лучше не столь 'говорящие' имена. Так что новых членов рода дер Сартон назвали Дариэн — в честь дара Маэры и Элира — в честь матери Корриса.

Она погладила Дариэна по щечке, тот схватил ее за палец и потянул его к себе в рот. Лиасса улыбнулась и взяла на руки сына, который тут же принялся искать ротиком грудь. Покормив детей — в свое время она скандализировала светское общество, наотрез отказавшись от кормилицы — Лиасса дождалась, пока они заснут, и тихо вышла из комнаты.

Вернувшись в кабинет, она некоторое время просто сидела, глядя в никуда. Год поисков и тающей с каждым днем надежды, все нарастающей тоски и отчаяния… В первое время ее поддерживала вера в то, что Корриса вот-вот удастся найти, да и дел было невпроворот: лечение раненых, обустройство дома — особняку понадобился нешуточный ремонт, наем слуг, организация места для приема больных… А еще помощь рее Тарине в больнице — как оказалось, дер Нистер ухитрился наложить некое странное проклятие, и все маги-преподаватели Школы после его смерти потеряли часть своей Силы. Именно поэтому декан активно уговаривала Лиассу преподавать в Школе, даже предложила ей свой пост, который та с возмущением отвергла…

Люди Корриса действительно перевернули вверх дном всю империю — безуспешно, не помогла даже нешуточная награда, которую предложил Император за любые сведения о Коррисе. Ничего не дал и поиск в соседних странах, он словно провалился под землю! С каждым днем Лиасса все больше боялась, что слова Орвана о цели похищения могут оказаться правдой…

Сама Лиасса все свободное время посвящала поискам, но другим: она искала любые упоминания о магии Древних и способы магического розыска пропавших. Увы, все бесполезно: скудные сведения о возможностях служителей Древних так и не помогли понять, что произошло с Коррисом в тот страшный день, а методов магического поиска не было ни у кшаси, ни у людей. Во всяком случае, в библиотеке Школы, которую буквально перетряхнул тен Гиран, не нашлось ни одного упоминания о них. Новый директор Школы рен Сиран дер Отван оказался школьным приятелем Корриса и всемерно помогал в поисках, но успеха они так и не достигли. Лиасса даже побывала на Востоке, надеясь, что у тамошних магов есть неизвестные на западе тайны — увы…

В полном отчаянии она обратилась к жрицам Маэры, надеясь, что Госпожа Путей окажет ей милость и даст хоть слабую путеводную нить. Увы, то ли милости Богини исчерпали себя, то ли жрицы не были осенены ее благодатью, но ей не смогли даже сказать, жив ли Коррис! А рея Алисса и вовсе не могла ей помочь — в первый свой визит бабушка ошарашила ее новостью, что Маэра сняла с той служение и на следующий же день Алисса Эс'Ниш стала супругой Владыки Рессара…

Стук в дверь прервал тоскливые размышления Лиассы. Крикнув 'войдите', она придала лицу спокойное выражение и тут же расслабилась, когда в дверь вошла Улана. Хоть подавать ей еду не входило в обязанности поварихи, та, как случайно узнала Лиасса, упорно отстаивала право на это. С ней можно было не притворяться, только ей и бабушке можно было открыто пожаловаться на судьбу, и только в их присутствии либо в одиночестве Лиасса позволяла себе плакать от тоски и безысходности…

— Рея Лиасса, вы опять ужин пропустили, — укоризненно проговорила повариха, — вам есть надо, а то молоко пропадет! Все хлопочете, ездите куда-то, обо всех заботитесь, а о вас кто побеспокоится?

Ворча, она выставляла на стол тарелки. Лиасса вздохнула:

— Вы и побеспокоитесь, Ула.

— Вот, только старая Ула и позаботится о вас! Совсем вас заездили, статочное ли дело: молодую мать по Советам всяким тягать!

— Лучше уж Советы, чем балы да визиты, хорошо хоть от них у меня есть повод отказаться! Спасибо, Ула, и доброй ночи. Обещаю, я съем все до последней крошки.

Поклонившись, повариха вышла, а Лиасса принялась есть, думая о ее словах. Да уж, Советы…

Через некоторое время после своего возвращения в Эрант Лиасса неожиданно для себя обнаружила, что входит в состав тесного кружка особо приближенных к Императору особ. Она так и не поняла, что стало причиной такого положения вещей: то ли на нее перешла симпатия, которую тот испытывал к Коррису, то ли к этому привело открытие ею Путей. Кстати, ей пришлось долго упрашивать Ориана оставить в тайне ее роль в тех роковых событиях… Словом, так или иначе, но он взял за обыкновение советоваться с ней по поводу того, как выстроить отношения короны и магов. Лиасса искренне старалась ему помочь, периодически превращаясь из верноподданной в сурового целителя: в стремлении навести порядок в стране Ориан нередко забывал о еде и сне, так что несколько раз ей даже приходилось заставлять его отдыхать при помощи магии. Никого другого из магов он к себе попросту не допускал, так что через какое-то время Лиасса осознала, что фактически стала личным целителем Императора и его семьи: принца Эверна, его жены и дочери. Рея Ринна, супруга принца Эверна, оказалась удивительно приятной и понимающей молодой женщиной, они с Лиассой легко нашли общий язык и испытывали друг к другу искреннюю симпатию. А их дочь Энарина была просто очаровательна: воплощенное любопытство, бесстрашие и обаяние.

Не обошлось и без сплетен: похоже, большинство придворных искренне считали её фавориткой Ориана. Хуже всего были другие слухи: как только ее беременность стала заметна, начали болтать, что отцом ребенка является Император: не зря, мол, он сначала поселил ее во дворце! Подлил масла в костер слухов и щедрый дар роду дер Сартон… Правда, рождение двойняшек через семь с небольшим месяцев после ее возвращения в Эрант свело слухи насчет отцовства на нет: то, что дети родились девятимесячными, было абсолютно очевидно. Зато то, что имена им нарекал Ориан, дало новую пищу сплетням о его отношениях с Лиассой. Кое-кто из придворных даже попытался подмаслить ее в стремлении подобраться к Императору поближе! У самой Лиассы это вызвало лишь отвращение, а рен Нервин как-то пошутил, мол, при ее помощи они выловят при дворе всех бестолковых подхалимов. На это она только вздохнула, заметив, что это в принципе невозможно, поймать бы откровенных врагов… Да, врагов: было еще несколько попыток убийства Императора, заговоры в провинциях, подстрекательство к бунту. Впрочем, большинство их закончилось провалом, поскольку простой народ воспринял восшествие на престол законного наследника трона с облегчением. Помогли и временные договоренности с кшаси не пускать на Пути ронтарцев иначе как с разрешения Императора, так что через полгода после Эрантской бойни в стране наступил относительный порядок…

Хорошо хоть рен Нервин взял на себя все хлопоты относительно пожалованных роду дер Сартон поместий! Лиасса честно признавалась себе: свались на нее еще и это, и она бы точно сломалась. И без того ноша была непосильной, а вновь стать самой собой она могла только с бабушкой да еще при нечастых визитах к тену Долеру — там она всегда отдыхала душой, снова становясь просто Лией, а не особо приближенной к личности Императора аристократкой. Бойня в столице здорово потрясла пожилого травника, одно время тот даже хотел продать дом и уехать куда-нибудь в тихое место. Впрочем, после того как Лиасса по рекомендации реи Тарины привела ему нового помощника, первокурсника-целителя, о переезде тот и не вспоминал.

Вилка скрежетнула по тарелке и Лиасса вздрогнула, осознав, что даже не заметила, как все съела. Встав, она подошла к окну и несколько минут смотрела на сад, наконец позволив себе задуматься о словах Мираи. Год… Если бы не поддержка семьи и не дети, кто знает, выдержала бы она! А ради них приходилось быть сильной…

Тряхнув головой, она вернулась за стол, надо было разобраться с кое какими бумагами. Куда же она их положила? Вытащив стопку документов из ящика, она принялась их разбирать и застыла, увидев маленькую шкатулку между ними. До боли закусив губу, она достала из шкатулки амулеты и принялась поглаживать их кончиками пальцев, словно пытаясь через них дотянуться до любимого.

Оберег, что она сделала Кору перед его поездкой в Листан… Амулет, подаренный восточными магами и позволяющий изменять внешность… Странный амулет в форме спирали… Губы ее задрожали и она разрыдалась — горько, безутешно, уронив голову на стол и случайно коснувшись лбом амулетов…

— Рея Лиасса, там посетитель, — горничная слегка замялась.

— Лона, ты объяснила ему, что я не принимаю больных дома?

— Да, но он не похож на больного, и вообще-то искал рена Корриса, а когда я сказала, что тот пропал, попросил встречи с вами. Говорит, что по личному делу.

— Вот как? И как он представился?

— Рен Киарр.

— Просто рен Киарр? — Лиасса подняла бровь когда горничная кивнула, — что ж, проводи его в гостиную.

Через минуту Лона ввела в комнату необычайно красивого мужчину средних лет. Дождавшись, пока горничная выйдет, тот изящно поклонился:

— Рея, благодарю, что приняли меня. Меня зовут Киарр, и несколько лет назад я познакомился с вашим супругом, более того, я не на шутку ему обязан. Не могли бы вы сказать, что произошло с ним?

— Он пропал почти год назад, сразу после того как армия Кшасаэра вышла из Путей, чтобы уничтожить тварей Древних, — ответила Лиасса, сдерживая подступившие к глазам слезы.

Тот удивленно покачал головой:

— Но как тогда… Простите ради всех Богов, рея, я не хотел причинить вам боль, — гость коснулся пальцами ее руки, вздрогнул, точно его ударили, и уставился на нее.

Лиасса удивленно посмотрела на него, тот помялся, а потом спросил:

— Извините, рея Лиасса, я задам вам вопрос, который может показаться странным… Скажите, это вы были той целительницей, что готовила зелья для отряда рена Корриса?

— Да, но какое это имеет значение…

— Раз так, то мои родичи обязаны вам жизнью, а значит, я могу представиться полностью, наши законы насчет этого весьма жестки. Дело в том, что я принадлежу к расе этарров.

Лиасса ахнула и растерянно покачала головой, рассматривая гостя:

— Простите, рен Киарр, я ошеломлена, Коррис ни разу не говорил мне о том, что встречался с этаррами! Да я вообще думала, что ваша раса не имеет контактов с людьми!

— Это была моя просьба, мы не афишируем свое присутствие в Нижнем Миридане. Могу ли я чем-то помочь вам, рея? Видите ли, два дня назад вы активировали амулет, который я когда-то подарил рену Коррису — не знаю, как вам это удалось…

— Спиральный? Думаю, я случайно коснулась его лбом, думая о Коррисе…

— Возможно, для меня это была как отчаянная мольба о помощи, именно поэтому я и появился здесь: хоть в зове и чувствовалась нечто странное, но игнорировать призыв такой силы я не смого. Так могу я помочь?

— Только если у вас есть способ отыскать его, — глухо ответила та, опуская голову.

— Вообще-то есть один вариант, но я не уверен, что он сработает для человека, и вообще он довольно древний. Мы сами его давно не используем: от него можно закрыться, да и всевозможные магические аномалии делают поиск невозможным. Ну и кроме того способ, который есть у нас — поиск по крови, так для этого нужен кто-то, кто является кровным родственником пропавшего.

Лиасса схватилась за горло, глядя на него расширившимися глазами:

— А много нужно крови?

— Несколько капель, они необходимы, чтобы сделать амулет…

— Что еще для этого нужно? Это сложно?

— Нет, довольно просто. Если кровь будет, то мне хватит пары часов для изготовления амулета. Только поиск будет тем точнее, чем более близким родственником будет являться тот, кто даст свою кровь.

— Единственные кровные родичи Корриса — наши дети, думаю, это достаточно близкое родство! Что еще нужно?

— Место, где мне не будет никто мешать, и заготовка для амулета.

— В моей лаборатории вам никто не помешает, заготовка… скажите, что нужно, я достану!

— Думаю, ее лучше выбрать мне, только я не знаю, где их искать в Эранте…

— Я все устрою! — сейчас, когда впервые за столько времени появилась тень надежды, Лиасса чувствовала в себе силы свернуть горы.

Через час все было готово, тяжелей всего оказалось взять кровь: хоть Лиасса и сделала так, что Дариэн ничего не почувствовал, нанести ему даже крохотную ранку оказалось для нее нешуточным испытанием. Отдав все необходимые ингредиенты рену Киарру, она принялась ждать.

Этарр вышел из лаборатории только часа через четыре. Точнее, вывалился: выглядел он бледным и изможденным. Усадив его в кресло, Лиасса обратилась к Силе, удивляясь силе магического истощения рена Киарра и невероятным усилием воли сдерживая себя от вопроса: 'получилось?'. Впрочем, он не стал ее мучить и, чуть оправившись, произнес:

— Амулет готов, хотя должен признаться: это оказалось намного сложнее, чем я думал. Видимо, наша магия не очень сочетается с магическими потоками Нижнего Миридана, впрочем, неважно, главное результат!

Лиасса с трудом сдерживалась, чтобы не накинуться на него с вопросами, а этарр понимающе улыбнулся и протянул ей амулет. В центре металлического ромба в прозрачной «капле» тускло светилась алая искорка.

— Она светится, а значит, рен Коррис жив, — пояснил рен Киарр.

Лия задохнулась, прижимая амулет к сердцу. Жив, слава Богам, а раз так — есть надежда!

— Как он работает?

— Чем ближе амулет к объекту поиска, тем ярче светится искра. И наоборот, чем дальше — тем тусклее. На близком расстоянии искра превратится в огонек, а затем — в стрелку, указывающую направление. Вернее, так он должен работать в идеале, — чуть виновато ответил этарр, — я не вполне уверен, что все получилось так, как надо.

— Лучше слабая надежда, чем тоскливая безысходность, — покачала головой Лиасса, — я вам безмерно благодарна!

— Увы, я не смогу помочь вам в поисках, по крайней мере сейчас: мне срочно нужно вернуться домой. Впрочем, искать проще через Пути, а они нашу расу не принимают, видимо, Боги решили, что наши крылья и без того достаточное преимущество. Но если вы найдете рена Корриса, и вам будет нужна моя помощь чтобы вызволить его — приложите амулет вызова ко лбу и подумайте об этом. А сейчас мне пора, удачи вам в поисках!

Рен Киарр склонился к руке Лиассы и вышел. Несколько минут она сидела, просто глядя на амулет, а потом тряхнула головой, подошла к столу и быстро написала несколько строк. Позвонив, велела вошедшему слуге передать записку на постоялый двор «Веселый наемник» и принялась ждать.

— Рея Лиасса, тен Орван и другие прибыли, — доложил слуга, вырывая её из раздумий, — они ждут в гостиной.

Мужчины, о чем-то негромко переговаривавшиеся, дружно встали при её появлении. Поздоровавшись, она предложила садиться и окинула их взглядом. Орван, Мерв, Урик, Илис и Микша — с каждым из них ей не раз довелось общаться за этот год, и несколько настороженное поначалу отношение давно сменилось взаимным уважением: каждый из них был по-своему незауряден и интересен, а их, похоже, искренне восхищала ее преданность Коррису.

— Вот, — она положила на стол амулет, привлекая всеобщее внимание, — это амулет поиска. Искра светится, а значит, Коррис жив!

— Фуххх, — выдохнул Орван и торжествующе взглянул на Илиса, — а то тут кое-кто решил, что вы хотите прекратить поиски!

Под укоризненным взглядом Лиассы Илис покраснел, с его ярко-рыжими волосами это смотрелось забавно, не случайно в комнате раздались смешки.

— А как он работает? — рассматривая амулет, спросил Мерв.

Лиасса быстро пересказала все, что услышала от рена Киарра, заставив солдат переглянуться и задуматься.

— Получается, прежде всего нам нужно определить направление, — привлек общее внимание Урик, — значит, если перейти через Пути на север, юг, запад и восток, можно будет понять, в какую сторону двигаться. Предлагаю начать с юга, через Пути до Карраса всего несколько часов…

— Согласен, — энергично кивнул Орван, — так и сделаем, отправимся завтра с утра. Когда выясним, куда дальше двигаться, пришлем вам гонца, рея Лиасса.

— Я буду ждать известий и молить Богов о вашей удаче. Деньги…

— У нас их еще немало осталось, не извольте беспокоиться. Дадут Боги, вызволим командира!

— Орван, когда вы его найдете… Если понадобятся еще деньги, солдаты или даже маги — только скажите!

— Все сделаем. Доброй ночи, рея!

— К вам гонец, рея Лиасса, — доложил слуга.

Она вихрем слетела вниз и с горящими нетерпением глазами спросила ожидавшего ее солдата — кажется, его звали Трист:

— Ну что?

— Рен Коррис на юге. Когда мы перешли в Каррас, искра в амулете засветилась куда ярче. Парни пошли дальше, а меня отправили к вам с известием.

Лиасса чуть не заплакала от облегчения: в глубине души она боялась, что амулет этарра не сработает.

— Спасибо! Куда вы сейчас?

— Орван велел ждать в столице, мол, нечего за ними гоняться, — с явным отвращением проговорил солдат, — вернусь на постоялый двор да подожду.

— Тогда хоть поужинайте, у меня замечательная повариха, — улыбнулась Лиасса.

— Да я как-то, — смутился тот, — не умею по-благородному. Разве что на кухне…

— Точно? Ну тогда давайте я вас провожу, только предупреждаю: Улана, повариха наша, Корриса с рождения знает, так что замучает вас вопросами. Хотя готовит она изумительно!

— Ну что?! — Лиасса буквально влетела в гостиную и безумными глазами уставилась на явно усталого Орвана.

— Мы нашли его. Знать бы, что за паскуда мерзопакостная его туда отправила, своими руками на кусочки бы порезал! Рен Коррис в Шитаре, на шахтах.

Лиасса с ужасом посмотрела на Орвана и совершенно обессиленная опустилась в кресло:

— Те самые шахты?! Что нужно, чтобы его освободить?

— Можно было бы попробовать выкупить, но это сложно: там никто не говорит по-нашенски, а найти толмача, потом того, кто может… простите, рея, продать раба, да сделатьэто так, чтобы не навредить… Проще налетом, но сами мы не справимся.

— Я могу сделать порошок, который почти мгновенно усыпит всех, кто его вдохнет, это поможет?

— Да, это было бы замечательно! Возможно, нам даже удастся тихо пробраться туда и унести ноги, никого не побеспокоив. Хотя может лучше поднять шум, глядишь, местные работники взбунтуются, а мы под шумок командира и умыкнем…

Лиасса задумалась, а потом покачала головой:

— Нет, это не сработает: если правда то, что я читала, то на тех шахтах работают потомственные рабы. Не уверена, что они вообще могут взбунтоваться, а если они привыкли к мысли о своем рабстве, то скорее выдадут вас охране.

— Это как же можно не хотеть свободы? — в недоумении посмотрел на нее Орван.

— Рабы не знают, что можно делать со свободой, порой рабство — это состояние души. Многие ли из них способны взять ответственность за свои решения? Нет уж, пускай они побеспокоятся о себе сами, а наша задача — спасти Корриса! Вам нужна магическая поддержка?

— На всякий случай не помешала бы…

— Тогда я прямо сейчас поеду к рену Сирану просить о помощи. И я иду с вами!

— Простите, рея, но нет, вам там делать нечего! Вы целитель, а не боевой маг, и ежели с вами что случится, меня потом рен Коррис на ленточки изрежет! К тому ж у вас детки малые, куда вы от них? А вот от пары-тройки боевиков я бы не отказался, коль нашли бы, так завтра утром бы и отправились.

— Хорошо, тогда останьтесь здесь, я скоро вернусь.

Рен Сиран принял ее не мешкая — после событий годичной давности Школа стала куда более доступным местом, да и к самой Лиассе он относился с явной симпатией. Выслушав ее просьбу, он сразу же заявил, что пойдет за Коррисом сам и возьмет с собой еще пятерых боевиков и пообещал, что сделает все возможное, чтобы вернуть его живым.

Следующим утром на рассвете отряд отбыл через Врата, а Лиасса, проводив их, вернулась домой. Ждать предстояло не менее десяти дней….

Лиасса тоскливо посмотрела в окно, где едва забрезжил рассвет. Сколько еще ждать? Дни с момента ухода отряда на спасение Корриса прошли словно в тумане, она даже временно отказалась от целительства, проводя все время дома. Зная, что ждать еще рано, всё равно ждала… А последние три дня и вовсе не находила себе места! Усилием воли заставляла себя есть и хоть немного отдыхать ради детей…

Неясный шум заставил сердце захолонуть. Почудилось или…? Птицей слетев вниз, она выбежала во двор как раз тогда, когда ворота отворились. Встретила взгляд бледного Орвана, растерянно огляделась вокруг и рванулась к носилкам, которые вносили во двор Илис и Микша.

Рен Сиран перехватил ее на полпути и невежливо встряхнул:

— Он умирает, зелья не помогают, словно льешь простую воду, магия… Я не целитель, но попробовал помочь хоть немного — бесполезно.

— Вы не целитель, это верно, а вот я — да! — она вырвалась из его рук, подлетела к носилкам и отшатнулась, в ужасе глядя на лежащего на них Корриса.

Изможденный, тело в язвах и ранах, некоторые — явно от кнута, на ноге пятно, коснувшись его, она с трудом сдержала тошноту — в ране копошились опарыши, одежда — какое-то грязное тряпье… Лиасса бросила гневный взгляд на директора Школы, тот развел руками:

— Из Шитара пришлось уходить с боем, на Путях магия не действует, и мы ехали без остановки, даже спали в седлах! Спешили, чтобы вы успели хотя бы попрощаться…

— Не дождетесь! — сверкнула она глазами и повернулась к Орвану, — поможете?

— Да, что делать? — с надеждой спросил тот.

— Прежде всего — вымыть его, я пока подготовлю все необходимое. Идите за мной!

Через час солдаты положили обнаженного Корриса на покрытый чистой материей стол в лаборатории, старательно отводя глаза: похоже, даже для них зрелище было ужасным. Лиасса резко приказала:

— Все вон! — и, взяв, в руки предварительно прокаленный на огне острый и тонкий нож, развернулась к Коррису, твердя себе: «сейчас он просто больной, делай все спокойно»…

Разрез, вычистить рану, безжалостно удаляя вместе с грязью и гноем часть плоти… Одна язва, другая, третья… Хуже всего оказалась рана на ноге: кожа лопнула, стоило Лиассе прикоснуться к ней ножом, и от вида извивающихся червей снова стало дурно… Почти до хруста сжав зубы и стараясь сдержать слезы, она принялась вычищать рану, оказавшуюся очень глубокой, до самой кости. Правда, вскоре она поняла, что эта мерзость спасла ему жизнь: судя по всему, только благодаря выевшим заразу личинкам удалось избежать заражения крови…

Вычистив раны, Лиасса вошла в транс и застыла, «глядя» на представшую ей картину. Казалось, все тело Корриса окутывала какая-то серая дымка, она попыталась ее убрать — безуспешно. Выбрав самую маленькую рану, искусно сплела нити Силы… и тут же отпустила их, осознав, что эффекта не было никакого, казалось, Сила уходила как вода в песок, поглощаемая той серой мерзостью. А та точно становилась все плотнее…

Она пробовала снова и снова — бесполезно! Жуткое ощущение беспомощности все больше охватывало ее… Упрямо сжимая губы, Лиасса словно боролась с чем-то, чувствуя, как нарастает чистая, бешеная, испепеляющая ярость. Сама не зная как, Лиасса потянулась куда-то, вдруг ощутив, как вливается в нее Сила. Вернее, не так: Сила шла сквозь нее, вливаясь мощным потоком в тело Корриса, словно Лиасса стала мостом для нее. А потом в том месте, где когда-то находился источник Корриса, ныне больше похожий на клубок серых нитей, вспыхнул огонек. Он становился все больше, больше… Пока вдруг не взорвался: по энергетическому телу прокатилась «огненная» волна, выжигая неведомую серую пакость, и в ту же минуту все исчезло, оставив крохотный, но хорошо заметный и явно живой магический источник.

Лиасса ахнула, снова коснулась Силы и чуть не расплакалась, поняв, что самое страшное позади. И всё же что-то там оставалось, что-то в крови… Нахмурившись, она вдруг поняла, что это чем-то похоже на то, что она видела у Виарна… Легкое касание Силой особым способом, и на ране проступил мерзкий серо-желтый налет. Осторожно стерев его влажной тряпицей, Лиасса повторяла операцию снова и снова, пока наконец не пошла чистая кровь.

После этого все стало куда проще, она работала точно механизм: направить Силу, очистить кровь, зарастить рану… И снова, и снова, и так по кругу…

Когда наконец на теле Корриса не осталось ни одной раны, она сделала шаг назад и чуть не упала, удержавшись на ногах только благодаря тому, что ухватилась за стол. Голова кружилась, плечи ломило так, словно она таскала на спине мешки, колени подгибались. И как назло именно в лаборатории не было звонка для вызова слуг!

Собрав силы, она попыталась крикнуть, но из пересохшего горла вырвалось лишь хриплое карканье. Впрочем, цели оно достигло: дверь распахнулась, и в лабораторию буквально влетели Орван и Урик.

— Коррис… Его надо обмыть, — проскрипела Лиасса и тут же помотала головой, увидев, как горестно исказились лица солдат, — нет, он жив, просто смыть все это. И помогите мне сесть, пожалуйста…

Мужчины переглянулись, и неожиданно Орван подхватил ее на руки:

— Давайте я вас отнесу куда-нибудь, вам поесть да отдохнуть надо, вы ж здесь целый день провели!

— Как день?! Боги, дети… Орван, мне надо к ним!

Тот покачал головой и сурово сказал, выходя из комнаты:

— В гостиную, вы посидите спокойно, поедите, а потом к детям.

— Коррис…

— Мы разберемся, не беспокойтесь!

Через четверть часа, плотно поужинав, Лиасса с облегчением приложила к груди плачущих от голода детей. Улана, не отходящая от нее ни на шаг с тех пор, как Орван зычно велел ей «накормить рею Лиассу хорошенько», робко спросила:

— А Кор как же?

— Живой. Сейчас маленьких покормлю и посмотрю, что еще можно сделать, но самое страшное в любом случае позади.

— Слава Богам, — повариха утерла выступившие слезы, — а то ж уже сказали эти мужланы, мол, не жилец он…

— Теперь все будет хорошо, — устало улыбнулась ей Лиасса и нежно коснулась кончиками пальцев лобика дочки, — заснула, сокровище мое. Подержи ее, Ула.

— С радостью, — женщина осторожно взяла спящую девочку и заворковала, — красавица наша, вся в мамочку…

Через пару минут Дар выпустил грудь и засопел. Улана тихо засмеялась, глядя на вытекающую из его рта струйку молока:

— У, жадина маленький, уже спит, а всё равно ест! Позвать Сиру?

— Да, боюсь, я до детской не дойду. И позови кого-нибудь из слуг, пусть помогут мне дойти до комнаты Корриса.

Опустившись в кресло у постели Корриса, Лиасса обратилась к Орвану, ожидавшему в комнате:

— Спасибо за все! И теперь вам стоит отдохнуть, вы и остальные выглядите измотанными. Оставайтесь тут, место найдем!

— Спасибо, рея Лиасса, но нам на постоялом дворе проще, не надо всякие там этикеты соблюдать, — качнул головой тот, вставая, — так что и правда поедем. Честно говоря, не верил я, что вы командира вытянете, видно, Боги решили наградить его за все мучения.

— Да уж, страданий они ему щедро отмерили! Не волнуйтесь, теперь все будет хорошо, нужно только время. Я пошлю вам весточку, как он в себя придет.

Наконец оставшись с Коррисом наедине, Лиасса села на кровать так, чтобы иметь возможность касаться его. Снова войдя в транс, она принялась внимательно изучать не столь явные признаки его долгого пленения. Шишка на голове, а вот это что? Вот дура, сотрясение мозга не заметила! Ну да ничего, это мы уберем… А тут явно последствия недоедания…

После лечения Лиасса внимательно рассмотрела источник Корриса. Получается, ей не почудилось, магия к нему действительно вернулась? Пусть и слабая, неважно! Улыбаясь, она вышла из транса и, качнувшись от слабости, легла рядом с Коррисом, наслаждаясь ощущением его тепла рядом.

Чуть придя в себя, она приподнялась на локте и принялась рассматривать его. Провела пальцами по наголо обритой голове — похоже, Орван сделал это, пытаясь избавиться от насекомых, нахмурилась и направила Силу особым способом. Через несколько минут Лиасса вздохнула, глядя на отросший ежик волос: виски полностью поседели, и это в его-то возрасте! На исхудавшем лице еще резче выделились скулы и старый шрам, глаза запали…

Откинув одеяло, она провела ладонью по груди и животу Корриса. Бедный, совсем исхудал, зато мышцы словно стальные канаты стали… Лиасса вздохнула, вспомнив, как разглядывала его на том постоялом дворе после ранения. Кто бы мог тогда подумать, что однажды она будет делать это совсем с другим чувством! Прижавшись к любимому, она блаженно прикрыла глаза, наслаждаясь мерным стуком его сердца: главное, он жив и практически здоров, а со всем остальным они справятся!

Коррис медленно приходил в себя. Последнее, что он помнил — подвернувшаяся больная нога, хлыст надсмотрщика, отбросивший его к стене, удар по голове и облегчение при мысли: ну вот и все…

Странно… Впервые за последние месяцы он не ощущал ни боли, ни ставшей уже привычной вони немытого тела, пота, крови и испражнений. И если первое могло быть последствием перебитого позвоночника, то в чем причина второго? Или это сон во сне?

Вдруг он понял, что чувствует свои пальцы — сначала на руках, потом на ногах, а потом ощутил все свое тело. Похоже, все-таки сон… Или он умер, и это награда за все, что ему довелось пережить? Мягкая постель, ласкающая обнаженное тело ткань, едва заметный аромат каких-то трав, восхитительное ощущение свежести, чистоты и отсутствия боли… Коррис осторожно провел ладонью по одеялу, наслаждаясь забытыми ощущениями, и попытался открыть глаза.

Удалось ему это не сразу, точнее, не сразу удалось хоть немного проморгаться. Наконец он, все еще щурясь, оглянулся по сторонам и тут же сел в кровати, ошарашенно озираясь вокруг.

Эта комната была похожа на спальню его отца и вместе с тем была другой: пожалуй, так бы он переделал ее и сам, будь у него время и деньги. «Точно сон», — горестно подумал Коррис, — «вот и комната словно из моих фантазий. Остается только наслаждаться!»

Он схватился рукой за спинку стоявшего рядом стула и медленно поднялся на ноги. Они дрожали, но, взглянув вниз, Коррис не увидел ни язв, ни шрамов. Да и вообще он вдруг понял, что не ощущает ни рубцов на спине, ни других ран! Нет, остался шрам на лице и кое-где еще, но ни единого следа рабства, словно некая благодетельная сила перенесла его в прошлое, а год страданий был лишь кошмарным сном.

На стуле, за который он схватился, лежала одежда. Возблагодарив Богов, он как можно быстрее натянул короткие подштанники, сразу почувствовав себя лучше: сон это или явь, но голым он чувствовал себя чересчур уязвимым. Потянулся к висящему на спинке халату, замер, услышав шаги за дверью, и настороженно уставился на нее, жалея, что под рукой нет ничего, что могло бы сойти за оружие.

Лиасса поцеловала детей, в последние дни те капризничали, словно чувствуя ее напряжение. Дав указания няне, она вышла из детской и направилась в спальню Корриса. «Может, он уже проснулся? — задумалась она, — и как мне тогда начать разговор? Как объяснить ему все произошедшее?»

Подойдя к двери, она услышала за ней какое-то движение. На миг замерев, вознесла жаркую молитву небесам, потянулась к ручке двери и вдруг отдернула руку. С некоторым трудом стянула с пальца родовой перстень дер Сартонов, сняла венчальный браслет, спрятав украшения в скрытый в складках юбки карман, собралась с духом и толкнула дверь.

Первым, что она увидела, был Коррис, он стоял, весь напружинившись, словно готовясь защищаться от врагов. Их взгляды встретились, он застыл, жадно разглядывая её, и лицо его исказилось в горестной гримасе.

Лиассе показалось, что её ударили под дых. Он совсем не рад её видеть? Слезы затуманили глаза, она сделала шаг назад, но его хриплый шепот остановил бегство:

— Значит, все-таки сон, или я умер… Боги, какая же ты красивая…

Всхлипнув, она бросилась к нему, приникла всем телом к тому, кого так долго искала и ждала, и прошептала:

— Ты вернулся! Я так ждала, так надеялась…

Коррис застыл, ощущая ее прикосновение, а потом спросил, покачнувшись:

— Это не сон? Не предсмертный бред? Ты настоящая?

— Да, настоящая, живая, и ты жив — твои люди вытащили тебя из шахт.

— Родная моя…

Он прижал ее к себе, точно пытаясь напитаться ее силой, ее любовью, словно не было боли, тоски и разлуки… Пьяный от счастья, Коррис целовал губы, мокрые от слез щеки, глаза, волосы любимой, с восторгом чувствуя, как она отвечает на каждое его движение. Чуть отстранившись — это было почти физически больно — он повторил, глядя в огромные сияющие глаза:

— Прости, что я тогда уехал, я был таким дураком!

— Прощаю, — сквозь слезы улыбнулась она, — и ты прости меня, что ничего не сказала тогда. Клянусь, я хотела, но не смогла! И я отказалась стать твоей женой…

— Из-за бесплодия? — тихо спросил он, — жаль, что уезжая, я не знал об этом. Я не хотел делать тебе больно, но сделал…

— Мы оба тогда ошибались, милый, — шепнула Лия, нежно касаясь его щеки, — видно, так было нужно. Главное, что сейчас мы снова вместе! Я уже почти и не надеялась…

Коррис на миг прикрыл глаза, наслаждаясь ощущениями ее рук на своей коже, и Лиасса встрепенулась:

— Тебе плохо? Ложись, тебе надо отдыхать!

— Мне очень хорошо, — качнул он головой, — пожалуй, так хорошо мне было только один раз в жизни. Тогда, в Каррасе…

Лиасса вспыхнула, а затем сдвинула брови:

— И всё же тебе лучше лечь, это предписание целителя. Как и усиленное питание!

— Я не стану спорить с целителем, только ты не уходи, ладно? — с надеждой посмотрел на нее Коррис.

— Я лишь принесу еду, тебе обязательно нужно поесть!

Лиасса помогла ему вернуться в постель и, нежно поцеловав его в щеку, ускользнула раньше, чем он успел ее удержать. Через несколько минут она вернулась с подносом, и от одного вида и запаха еды у Корриса потекли слюнки. Потянувшись к чашке с куриным бульоном, он вдруг остановился:

— Лия, я долго голодал, мне можно…

— Да, — кивнула она, — я все вылечила.

У нее вдруг изменилось лицо, она едва слышно прошептала:

— Я думала, умру, когда увидела тебя таким. Бедный мой…

— Радость моя, все это уже позади, — он переплел ее пальцы со своими, — теперь мы вместе, а все враги повержены.

Сметя все до последней крошки, он снова лег, почувствовав усталость, а Лиасса опустилась рядом с ним на кровать. Он положил голову ей на колени и тихо признался:

— Мне до сих пор кажется, что все это лишь сон, и скоро я проснусь и снова буду чувствовать лишь боль и тоску.

— Когда я увидела тебя, — Лиасса на миг сжала зубы, гладя его по голове, — впервые в жизни мне захотелось стать безжалостной убийцей, чтобы вывернуть наизнанку того, кто сотворил это с тобой!

— Шш, милая, оставь убийства мне, хорошо? Ты мое светлое чудо, тьма — это моя ноша…

— Не говори так, я не хочу слышать ничего о тьме. Для меня ты — мой свет. Ох, Кор, как же я по тебе стосковалась…

Он притянул ее к себе, целуя, наслаждаясь тем, как доверчиво она прильнула к нему и купаясь в ее нежности. Поцелуй оборвался только когда они оба начали задыхаться, после чего Коррис чуть отстранился и спросил:

— Милая, я не вижу на тебе никаких артефактов. Значит ли это, что ты больше не связана с родом Эс'Шери?

— Только кровным родством и любовью: они стали мне подлинной семьей. Но я больше не Глава Эс'Шери, если ты об этом.

— Раз это так… Лия, родная, ты станешь моей женой?

Лиасса закусила губу. И как рассказать ему о том, что для всех вокруг они уже давно супруги? Растерянность ее не укрылась от Корриса, который вдруг почувствовал себя так, словно его ударили: неужели даже теперь она ему откажет? Он бессильно опустил руки, но Лия удержала его:

— Я буду твоей женой, но ты должен до этого узнать кое-что, надеюсь, это не изменит твое решение…

— Его ничто не изменит, — ответил он, с невероятным облегчением прижимая ее к себе, — давай ты мне все расскажешь! Что произошло с момента нашего расставания, как я очутился здесь, где мы находимся, все, чем ты захочешь со мной поделиться… Я мечтаю узнать о тебе все, и тебе расскажу все, о чем ты захочешь узнать…

Лия счастливо вздохнула и улыбнулась:

— Это будет очень долгий разговор! А где мы… Неужто не узнал?

— Это похоже на мой дом…

— Это и есть он. А то, что я хочу — должна — тебе рассказать… — она как-то беспомощно оглянулась по сторонам, — словом, я лучше покажу! Как ты себя чувствуешь, сможешь дойти до другой комнаты?

— Смогу, конечно, — улыбнулся Коррис, с любопытством наблюдая за тем, как замешательство на ее лице сменилось решимостью, — только надо одеться!

— Где… ага, вот, — она протянула ему халат, — идем, если тебе будет тяжело, обопрись на меня. И не смотри так, я сильная!

— Я знаю, — он нежно провел пальцами по ее скуле, — мой храбрый воин.

Обнимая девушку за талию — не потому, что ему нужна была поддержка, с каждой минутой он чувствовал, как прибывают силы, а ради удовольствия прикасаться к ней — Коррис вышел в коридор. Удивительно, но старый особняк явно жил: негромкие звуки, запах вкусной еды, да и вся обстановка в доме неуловимо переменилась, словно в него вернулась душа. Лия тревожно взглянула на него и тихо произнесла:

— Я все объясню попозже, хорошо?

Он поцеловал ее в висок, ответив:

— Милая, мне все нравится!

Она как-то неуверенно кивнула. Через несколько шагов они остановились перед дверью, Лия еще раз посмотрела на него и, закусив губу, толкнула дверь.

Коррис шагнул следом и замер, не в силах поверить тому, что видит. Лиасса посмотрела на его потрясенное лицо, сделала знак няне выйти и, когда та притворила за собой дверь, тихо произнесла:

— Это Дариэн и Элира, через неделю им исполнится пять месяцев.

Коррис сделал несколько шагов на ватных ногах и опустился на колени рядом с кроватками, жадно вглядываясь в личики сладко спящих детей. Почти пять месяцев, а это значит, та ночь в Каррасе… Протянув руку, он коснулся щечки мальчика, а тот вдруг открыл серые, так похожие на его глаза, и принялся рассматривать его. По-прежнему стоя на коленях, мужчина поднял глаза на полное тревоги лицо Лиассы и произнес хриплым от бушующих в душе чувств голосом:

— Они прекрасны, как и ты! Элира… Так звали мою маму…

— Я знаю. Честно говоря, мне хотелось назвать дочку в честь моей мамы, но мне сказали, что это имя не подходит для аристократки.

— Но как?! Меня уверили, что это невозможно!

— Я тоже так считала… Это дар Маэры: я по-прежнему бесплодна, но в ту ночь, когда изменилась наша судьба, она — и кое-кто еще — дали мне шанс на то, о чем я так отчаянно мечтала. Ты не сердишься?

Коррис с недоумением посмотрел на нее, не веря, что она вообще могла спросить такое! И сейчас смотрела на него так робко, словно боялась, что он… оттолкнет ее?! Одним гибким движением он поднялся, сгреб ее в охапку и принялся целовать, шепча, как он счастлив и как благодарен ей. Лия с восторгом отвечала ему, млея от счастья и задыхаясь от нежности, которой он ее окутывал.

— Есть и еще кое-что, — отдышавшись, произнесла она, чуть отстранившись, — и это объясняет все вопросы, которые у тебя возникли. Когда я вернулась в Эрант через несколько дней после открытия Путей…

— Это действительно ты их открыла? — тревожно спросил Коррис.

— Да, это очень длинная история, и я расскажу тебе обо всем, только попозже. Словом, я вернулась и узнала о твоем исчезновении, — она издала то ли стон, то ли всхлип, — и решила вернуться в Каррас сразу после того как помогу раненым в той бойне людям. Но так уж вышло, что я случайно проговорилась о своей беременности, и…

— Что?

— Император пожелал, чтобы я… Словом, для всех я — твоя жена, правду знают лишь он и рен Нервин.

— Рен Нервин дер Фартаэр?

— Да, он теперь канцлер империи.

— А Император-то у нас кто? — спросил Коррис, растерянно взъерошив волосы.

— Ориан I. Так вот, он настоял, чтобы я сказала, будто в Каррасе мы вступили в брак. Я не пошла бы на этот обман ради себя, но дети… Было только два варианта: вернуться в Кшасаэр и растить их как членов рода Эс'Шери или остаться здесь, но тогда они считались бы бастардами. Я же очень хорошо знаю, как в империи относятся к незаконнорожденным, и только поэтому согласилась солгать. Ты простишь меня за это?

— Я благодарен тебе, любимая, — ответил он, чувствуя подлинную бурю в душе, — сегодня самый счастливый день в моей жизни! Вот только теперь у тебя не будет пышной свадьбы…

— А мне она и не нужна, мне нужен ты, — ответила Лия, заставив его сердце забиться еще сильнее, — и знаешь, у кшаси зачатие ребенка считается благословением Богов и заключением брака, так что не такая уж это была ложь! А для меня стать матерью — подлинное благословение! Тем более что только в ту ночь я могла зачать, больше детей у нас не будет…

— Мм, рея Лия дер Сартон, — протянул Коррис, счастливо улыбаясь, — или тебя на самом деле зовут по-другому?

— Мое полное имя — Лиасса, я не могла его раньше называть, оно слишком…

— Кшасское, я понимаю. Но я же могу по-прежнему звать тебя Лией?

— Конечно! Ты правда не сердишься?

— Ну что ты, как я могу сердиться? Я мечтал о том дне, когда назову тебя своей женой, а оказывается, что мне не нужно ждать…

— Тогда… — Лия достала из кармана родовой перстень и браслет и протянула их Коррису, — их должен был надеть мне ты…

— И я с радостью и гордостью сделаю это сейчас, — мягко ответил тот.

Когда перстень и браслет снова заняли свои места на руке Лии, Коррис притянул ее к себе и прошептал:

— Спасибо, родная. Не знаю, сколько лет жизни подарят мне Боги, но клянусь в том, что всегда буду любить тебя. Ты плачешь?

— От счастья, — она спрятала лицо у него на груди, — я уже почти перестала надеяться… Твои люди обыскали всю империю, я перевернула вверх дном все библиотеки в поисках ответов, но если бы не магия этарров… Как вообще ты оказался в такой дали?!

Он помрачнел:

— Это слишком длинный рассказ. И кстати, я тоже хочу задать тебе множество вопросов, как оказалось, ты полна тайн, красавица моя!

Их разговор прервало недовольное хныканье, быстро перешедшее в плач. Коррис испуганно посмотрел на сына и перевел взгляд на Лию:

— Что с ним?

— Наверное, проголодался. Давай его сюда, — улыбнулась она, садясь в кресло и расшнуровывая корсаж.

Коррис осторожно достал сына из кроватки, держа его словно стеклянного, и подал его Лие, а сам опустился на пол у ее ног. С восторгом наблюдая, как жадно тот сосет грудь, он покачал головой:

— Никогда не думал, что это зрелище может быть таким вдохновляющим. И рад, что ты решилась кормить сама…

— Отказаться в угоду светским обычаям? Ну уж нет, в этом я всё равно останусь простолюдинкой! — нежно посмотрев на сына, ответила та.

После кормления — Элира тоже проснулась и потребовала свою порцию — Лия сурово сдвинула брови:

— Так, а теперь тебе надо вернуться в кровать!

— Только вместе с тобой, радость моя, что-то я чувствую, что мне не стоит оставаться одному, — глаза Корриса лукаво блеснули, — вдруг потребуется срочная помощь целителя?

Лия рассмеялась, искренне и весело, чувствуя, как уходит напряжение:

— Что ж, тогда идем скорей!

Устроившись в объятиях Корриса, она положила голову ему на плечо и спросила:

— Скажи все-таки, как ты оказался в Шитаре? У меня и мысли не возникло, что тебя могло занести так далеко!

— Да уж, «занести» верное слово… В общем, дело было так…

Лия слушала, все больше хмурясь. Когда Коррис замолчал, она спросила:

— Значит, этот… Серый что-то сделал с тобой?

— Да. Несколько раз я пытался не есть или не пить, подставиться под удар, словом, закончить свои мучения, но безуспешно.

— Как ты мог вообще думать о таком? — сердито спросила она, — получается, если бы не это, ты был бы мертв!

— Он сказал, что ты мертва, что нет способа открыть Пути и остаться в живых. И поверь, то существование было настолько мерзким, что я был бы рад возможности умереть, ведь надежда на то, что тот мерзавец солгал мне, была слишком зыбкой. Ну и кроме того… Будем откровенны, я не верил, что меня можно отыскать…

— Насчет моей смерти он почти не солгал, то, что я осталась в живых, не моя заслуга. И благодарение Богам, что он был в ней уверен, ведь кто знает, чем это могло закончиться!

Коррис вздрогнул и прижал ее к себе сильнее. Лия нежно поцеловала его, шепнув:

— Все уже позади. Кор, но кто же тогда этот Серый?

— У меня было вдосталь времени подумать об этом. Собственно говоря, думать и вспоминать — все, что я тогда мог. Скажи, что ты знаешь о том, кто все это устроил?

— Ты о Кейре дер Фалдон? Довольно много, даже то, что он был внебрачным сыном прежнего Императора. Меня, так сказать, посвятили в кое-какие секреты.

— Так вот, я задумался: откуда он мог узнать о ритуалах Древних? Ведь вряд ли об этом можно попросту прочесть в книгах!

— Ты прав, нельзя. Когда сказали, что на месте твоего исчезновения обнаружили следы магии Древних, я попыталась разузнать все, что известно о ней. И знаешь, что я нашла, перерыв множество библиотек Империи и Кшасаэра? Ровным счётом ничего! Получается, этот Серый был не слугой Кейра, а его учителем?

— Боюсь, что так. Надеюсь, что мы больше никогда не столкнемся с ним!

Лия вздохнула:

— Кор, когда я тебя лечила, то обнаружила нечто странное. Вокруг всего твоего тела была странная серая дымка, не подпускающая лечебную магию, точнее, поглощающая ее! Это могло быть следствием колдовства Серого?

— Думаю, что да. Постой, но как тогда ты привела меня в порядок?

— После всей этой истории с Путями у меня появились кое-какие особенности, о них никто не знает… Словом, временами я могу получить Силу извне, и когда я поняла, что ничего не помогает, то потянулась к ней и… Попробуй дотронуться до своего источника!

— Лия, но я… — Коррис качнул головой, внимательно посмотрел на нее и сделал то, что она сказала. А потом застыл, ошарашенно глядя на появившийся на кончиках пальцев огонек.

— Ты рад?

Он помолчал, преодолевая комок в горле, и ответил:

— День, когда я встретил тебя, стал самым счастливым в моей жизни. Спасибо, родная, спасибо за все!

Лия только блаженно вздохнула, шепнув:

— Как же хорошо…

Заслышав шаги, Лия подняла голову и улыбнулась мужу:

— Наконец-то! Совсем тебя замучили, говорила же, отдохни побольше! Ничего бы не случилось, проведи ты дома еще неделю!

— Все в порядке, милая, — устало качнул головой Коррис, опускаясь в кресло рядом с ней.

Лия сердито фыркнула. На следующий же день после того, как Коррис пришел в себя, она сообщила об этом Орвану и рену Нервину, и началось… Визит отряда Корриса в полном составе — благо хоть большинство из них просто зашли выразить свое почтение, зато главная пятерка сидела у него почти целый день! Впрочем, к этому Лия отнеслась с пониманием, как и к визиту рена Нервина — в конце концов, тот был практически членом семьи, зато рена Сирана ей очень хотелось вытолкать взашей: уж он-то вполне мог подождать несколько дней!

Апофеозом всего стал визит Императора, после которого все взрослые обитатели особняка до сих пор находились в некотором смятении. По правде говоря, Лия даже и предположить не могла, что их скромный дом удостоится внимания Его Величества…

Внимательно посмотрев на мужа, она поднялась и, обойдя его кресло, коснулась пальцами висков, убирая усталость и легкую головную боль. Коррис издал блаженный вздох и повернул голову, целуя ладонь Лии:

— Спасибо, милая, так намного лучше!

— Что хотел от тебя Ориан? — спросила она, снова опустившись в кресло.

— Ну… Вообще-то узнать мои планы на будущее.

— Точнее, чтобы ты вернулся на службу, так? И что он предложил?

— Сердишься, — понимающе ответил Коррис, — он дал мне возможность выбора, но…

— Но тихая домашняя жизнь не для тебя. Я понимаю, Кор, и не удивлена, сама такая же, для меня важно оставаться целителем. И всё же он мог бы дать тебе отдохнуть подольше!

— Император не требует ответа срочно, а мне нужен твой совет. Он предложил мне пост начальника Тайной службы либо должность наместника в любой провинции, которую я выберу. Правда, не думаю, что я смогу быть наместником…

— Сможешь, — без тени сомнения заявила Лия, — тем более что на таком посту тебе вовсе не нужно все делать самому, главное — подобрать правильных людей. А в людях ты разбираешься прекрасно, к тому же умен, честен и благороден!

— Ох, радость моя, ты меня перехвалишь, — Коррис нежно сжал ее пальцы, — а ты…

— Я приму любой твой выбор. В конце концов, целители нужны везде, так что если решишь стать наместником — быть по сему. Но ты ведь склоняешься к другому варианту, верно?

— Да, рен Неран подал в отставку, а Император…

— Я понимаю, правда. Он отдает всего себя стране, и твое чувство долга требует подставить плечо, так?

— Ты действительно все понимаешь, не зря он говорит о тебе с таким уважением, — по лицу Корриса скользнула тень.

— Кор… — Лия нахмурилась, а потом невесело усмехнулась, — а, ясно. Кто-то уже просветил тебя о слухах, что ходят при Дворе. И ты им поверил?

— Хм, милая, а ты вообще помнишь, кто я? Вентерисский палач, монстр, чудовище, чуть ли не людоед, наслаждающийся мучениями несчастных! И ты считаешь, что я мог поверить сплетням? Да еще после всего, через что нам пришлось пройти вместе?

— Тогда почему ты помрачнел?

— Я верю тебе всецело, но мне неприятно, что кто-то смеет пачкать своим грязным языком имя моей любимой жены! Ну и, боюсь, ревновать я всё равно буду. Тем более я до сих пор иногда думаю: чем я заслужил тебя?

— Я просто тебя люблю, — ответила Лия и была вознаграждена объятиями и нежным поцелуем мужа, усадившего ее к себе на колени, — и мне не нужен никто другой. Значит, начальник Тайной службы?

— Значит, так. Кстати, родная, а о чем ты так сосредоточенно размышляла, когда я пришел?

— Я сегодня кое-что заметила. У Эли заболел животик, я ее лечила и… Словом, и Эли, и Дар — будущие маги, я заметила пусть не источник, а скорее его зародыш, и всё же!

— Это замечательно! — искренне воскликнул Коррис.

— Верно. Жаль, что тебе не удалось вернуть полную силу…

— А мне нет, главное, теперь мы сможем быть вместе гораздо дольше и тебе не придется быть связанной со стариком, оставаясь все такой же прекрасной! Довольно и того, что я тебя старше!

— Ты придаешь этому слишком большое значение, как и внешности.

— Сложно не делать этого, когда твоя жена моложе тебя почти на двадцать лет и к тому же красавица, — ответил он, улыбаясь, — значит, ты размышляла о наших детях?

— Не только. Знаешь, какой сегодня день?

Он задумался, а потом пожал плечами:

— Нет, не припомню.

— Ровно пять лет назад на Эрантском тракте Шард вытащил меня из кустов и напугал до смерти, решив, что я пособник разбойников, — усмехнулась Лия, — вспомнив об этом, я задумалась. Знаешь, когда я сбежала из дома, то желала одного: получить свободу и возможность самой определять свой путь в жизни. Вот только оказалось, что все было предопределено, ведя меня к исполнению пророчества! Я не ропщу, ведь это подарило мне тебя, детей и место в жизни, и всё же…

— Ты не права, Лия. Да, тень пророчества властно легла на твою жизнь, и всё же ты выбирала сама! Подумай вот о чем: не будь твоя душа столь чистой и яркой, полюбили ли мы друг друга? Не стремись ты всем сердцем стать целителем, как повернулась бы твоя жизнь? Не будь той ночи в Каррасе, разве могли бы мы быть столь счастливы? Не прими ты всем сердцем род Эс'Шери, поделились ли бы они с тобой своей силой тогда, когда тебе это было больше всего необходимо? Нет, родная, мы сами выбираем свои пути в жизни, и сами несем ответственность за свой выбор! Я не жалею ни о чём, что было со мной, ведь именно это сделало меня таким, а ты?

— Нет. Я благодарна судьбе за все. Это был долгий и сложный путь, но теперь он никогда больше не будет одиноким…

Сила, что смертные звали Судьбой, Плетельщицей, Госпожой Путей, Маэрой, улыбнулась — если так можно сказать о той, что утратила тело эоны назад. Две нити, алая и золотая, навечно сплетённые воедино вопреки всем испытаниям… Пожалуй, они смогут пройти полный круг перерождений, вновь и вновь встречаясь и соединяя свои судьбы! Любопытно, что их ждет по окончании цикла, смертность или участь Хранителей Миров? Впрочем, это будет лишь их выбор, ведь именно право выбирать оставил всем своим детям Творец…

Конец.