Подмена: тёмный близнец мужа (СИ)

Глава 12

— Ч-что? — переспрашиваю я растерянно.

— В свадебное путешествие, — повторяет он, затем насмешливо, — оглохла от счастья?

Злюсь и пытаюсь оттолкнуть его от себя. Но это бесполезно. Руки упираются в стальные мышцы груди, тут же отдёргиваю их.

— Если думаешь, что я куда-то поеду с тобой, то ты полный идиот. Хватит с меня и свадьбы, — забываясь проговариваю, а сама замираю ожидая пощёчины или другого проявления грубой мужской силы.

Но Степан продолжает смотреть на меня. Спокоен словно я природная стихия и со мной бороться не стоит, только переждать пока я успокоюсь. Изумлена этим открытием. Но переступать всё же границы не стоит, нутром чую опасность исходящую от него. Спокойную уверенность, не открытую агрессию. Он что, успел вылечиться от психопатии, или его врачу наконец-то удалось составить эффективный план лечения. Но расслабляться нельзя.

— Ты видимо не понимаешь, — Орлов приближает ко мне своё лицо, говорит чётко, так чтобы до меня дошло каждое слово, спокойно, а у меня вдоль позвоночника, обвиваясь вокруг каждого позвонка, ползёт холодная змея, — мне плевать что ты думаешь или говоришь. Ты поедешь со мной туда куда я тебе сказал. Поживее собирайся.

Я судорожно вздыхаю.

— А то, что? Придушишь меня? — кидаю ему вызов.

Обычно не веду себя так. Человек я не конфликтный, лучше в сторону отойду. Да и не привыкла так говорить с мужчинами.

— А ты любишь пожёстче да? — приподнимает бровь, взгляд разгорается бешеным огнём, от тела так и пышет жаром.

Поздно спохватываюсь понимая, что загнала саму себя в словесную ловушку.

— Может прямо здесь начать клепать детей, — предлагает он, бросая брезгливый взгляд на постель в мотеле, — сними полотенце, — звучит приказ.

Я что как в армии? Отец командовал и этот будет? Ну уж нет!

— Ещё чего! — возмущаюсь я и вцепляюсь в ткань на уровне груди, крепко прижимая к телу.

— Боишься? Ты девственница что ли? — взглядом оглядывает моё лицо безошибочно читая каждую мою эмоцию.

Мгновенно пунцовею.

— Что? — Орлов смачно произнёс каждую букву.

— Тебя не касается, — гордо вздёргиваю подбородок.

Приподнимает бровь.

— Как это не касается? Я твой муж. Напомнить? — и его ладонь бесцеремонно опускается на мою ягодицу, притягивает меня к себе.

Я столбенею от такой бесцеремонности.

— Отпусти, — дёргаюсь, но вторую ладонь он кладёт на талию удерживая меня.

Он наклоняется ко мне совсем близко. Его запах дурманит мне мозги, иначе с чего бы так напрягаются мои соски. Они почти рвут ткань полотенца.

Усмехается. Он всё видит. От горячего воздуха ползут мурашки по телу и он это видит.

— Твоё тело говорит об обратном, — сильнее прижимает к себе.

Мои глаза распахиваются, когда ощущаю его крепкий член, упирающийся в пах. Он же возьмёт своё, возьмёт меня и даже не поведёт бровью. А я не хочу. Особенно после того, что он сделал со мной. Что может ещё сделать? Но реакция моего тела на него поражает меня.

— Пожалуйста, — шепчу я и мои руки невольно тянутся к повреждённому горлу.

Орлов хмурит брови и нехотя отходит от меня.

— Одевайся, — но рассматривать он меня не перестаёт.

Я кидаю растерянный взгляд на одежду.

— Может ты выйдешь? — ото двигаюсь от него.

— А что ты меня стесняешься? — садится в кресло.

Развалившись, руки кладёт на подлокотник. Ещё попкорна не хватает, чтобы и «хлеба и зрелищ». Беру одежду и слышу окрик.

— Здесь!

Я недоуменно вскидываю бровь.

— Одевайся здесь, — Орлов нетерпеливо ёрзает ягодицами, удобно устраивайся.

Я поворачиваюсь к нему спиной и молю чтобы полотенце не слетело. Хватаю трусики и еле натягиваю их.

— Ножки что надо, — проговаривает мужчина, присвистывая.

Никогда ещё не чувствовала себя настолько голой, хотя на мне и полотенце. Краснею ещё сильнее и тянусь за бюстгальтером, начинаю натягивать его на грудь и с меня падает последняя моя защита. Отпустить лифчик тоже не могу. Руки завожу за спину и пытаюсь скорее застегнуть его. Не получается. Сильнее нервничаю и всё чётче понимаю, что контроль мой разбивается о мою панику.

Его тёплые ладони касаются моей спины и меня словно током пробивает.

— Ты чё как лань дрожишь? — спрашивает под самым ухом.

Его пальцы пробегаются по спине и мои соски напрягаются так, что мне кажется они лопнут. Он ловко застёгивает бюстгальтер и держит его.

— Ты охуенна, попа как надо, так и представляю, как ты будешь подмахивать мне ею, а твои длинные ноги упрутся мне в грудь и задрожат, когда будешь кончать, — произносит он хрипло, — жаль нет времени, а то выебал бы тебя прямо здесь.

Так откровенно, что мне бы в пору возмутиться, а я понимаю, что трусы намокают так, что хоть выжимай.

— Отойди от меня, извращенец, — шиплю я, — сначала хочешь убить, а теперь просто хочешь.

Орлов мрачно делает два шага от меня.

— Больше никакого насилия. Слово своё я держу, — зло.

Он что на себя злится?! Вот урод, извращенец с биполяркой! Я пытаюсь натянуть на себя узкие джинсы и футболку. Моя свобода заканчивается прямо здесь. И это делает меня самой несчастной. А ещё то, что мне с Орловым, как он выражается, клепать детей.

Мои размышления прерывает телефонный звонок. Трубку берёт Степан. Он несколько раз что-то утвердительно мычит в трубку. Затем вешает. А я надеваю вторую кроссовку.

— Собирайся поскорее. Твой отец здесь. Пригнала королевскую конницу за собой. Любишь, чтобы тебя поуговаривали Настя, а? — насмешливо.

Кроссовок падает из моих рук.

— Мне трындец, — едва дыша произношу я.