Подмена: тёмный близнец мужа (СИ)

Глава 13

— Ты чё побледнела-то? — спрашивает он.

Спокойный, но во взгляде мне видится напряг. Из-за меня? Вряд ли. Я нарушая его покой, возможно, планы.

— Отец — жёсткий человек, — проговариваю я упавшим тоном, — и то, что он здесь не сулит мне ничего хорошего.

Орлов задумывается на короткое время. Он становится совсем другим. Не таким нестерпимо бесячим. Затем приходит в себя и на его лице вновь читается самодовольное выражение.

— Пошли, — подхватывает мою сумку, положив ручками за плечо.

Я чувствую себя так словно загнана в ловушку. Орлов — чужой мне человек, приехал за мной потому что у него сделка «горит» без тёплых эмоций. Присутствие же отца означает, что он очень мной не доволен и здесь только потому чтобы удостовериться в том, что его интересы не пострадают. И если бы я не любила бы его, мне было столь же параллельно сколько на Орлова.

Но мне всегда было важно одобрение отца: когда участвовала в сценках в детском саду, когда танцевала на отчётных концертах балетной школы, когда получала отличные отметки в школе, когда сама поступила в университет… Я всегда была хорошей девочкой. Его девочкой. Он привык к тому, что я никогда ему не перечу.

Мы с Орловым выходим к парковке. И я сразу замечаю отца, сидящего на пассажирском сидении. Освещение в авто подсвечивает его лицо. Непроницаемое выражение. Ноздри носа не сильно раздуты. Отец в гневе.

Я встаю как вкопанная буквально врастая ногами в асфальт. Орлов, прошедший вперёд, оборачивается.

— Ну что ты, детка? — нарочито громко и ласково.

Орлов возвращается за мной. Поворачивает к себе. Я недоумённо смотрю на него, пока его ладонь скользит по моей талии, порождая по пути так не кстати рой мурашек, и прижимает к себе.

Мои глаза распахиваются, пока его губы приближаются к моим. Хочу увернуться, но Орлов не даёт. Сумка летит на асфальт. Он перетягивает мою талию своей рукой, а второй ладонью удерживает затылок. Я ничего не успеваю сказать.

Его губы встречаются с моими. Упругие, настойчивые. Языком проводит по ним, слегка раздвигая. Чувствую аромат кофе. И пытаюсь отстраниться. Но Орлов настойчив. Его язык врывается в мой рот, сметающей всё на своём пути лавиной, выписывая только ему известные письмена. Умело, насколько я могу судить. Ещё и потому что мне становится хорошо. До дрожи, до слабости в ногах, до рокочущей в голове крови, до влаги в промежности.

Так целуют любимых.

И на месте Орлова должен быть Стас. И я должна быть с ним. Должна. Такое странное слово по отношению к тому кого любишь…

И мне ужасно стыдно за то, что я сейчас испытываю. Не к нему. Ни к тому, кто причинил мне боль. Причинит однажды, причинит ещё раз. Заверил, что больше не будет? Откуда мне знать.

Но меня возвращает к действительности поцелуй Орлова. В нём нет ни капли нежности. Напористый, умелый, собственнический. Ещё и его крышесносный запах. Он обволакивает меня словно кокон, как будто с этим мужчиной я могу быть в безопасности. Могу его хотеть и… любить?!

Всего лишь поцелуй.

Не знаю сколько он длится. Я обмякаю в его руках, а его хватка становится менее цепкой. Я чувствую, что и он растворяется в поцелуе. Хотя с чего бы это? К чему этот поцелуй?

Прикусываю ему язык. А он распахивает глаза. Наши губы разъединяются.

— Притворись хорошей девочкой, жёнушка, — в голосе чувствуется обида, — и посмотри на своего папашу.

— Я и так всю жизнь она, муженёк.

Слегка отталкиваю его от себя и поворачиваю голову к автомобилю, где сидит мой отец. Довольный, но на лице написана усталость, мол, заставила поволноваться. Он не выходит, не говорит ни слова. Его автомобиль трогается с места. Таков мой отец.

Орлов решил проблему. И мне становится до ужаса стыдно. Буря миновала только благодаря ненавистному Орлову. Ненавистному до моего пульсирующего сладостью лона.

— Будешь должна, — хрипло произносит он.

— Противно было целоваться? — не сдерживаюсь.

— А тебе будто не всё равно что именно я чувствую? — прищуривает глаза. — Мне всё равно, — напускаю на себя равнодушный вид.

— А если я проверю, что творится в твоих трусиках? — без тени стыда.

— Мечтаю отрубиться, когда ты будешь… делать наследника, — хочу поднять сумку с асфальта.

Орлов не даёт. Сделал сам. Вновь водрузил её на плечо. Затем выпрямился и с упрёком посмотрел на меня.

— Нет чтобы сказать пару слов благодарности вместо того чтобы…

Не даю ему договорить, потому что он прав. Он действительно спас меня от гнева отца, выставив всё так, что новобрачные захотели романтики и провели ночь в придорожной отеле. Вай нот? А убедил его именно этот поцелуй. Я и сама ощущала недавно какие-то странные флюиды. Орлов — красивый мужчина, властный, сексуальный. Любая бы на моём месте сразу бы считала эту энергию. И запах. Рядом с ним сейчас я чувствовала себя спокойно. Зачем он душил меня в день свадьбы. Зачем напугал до такой степени, что это не выходит у меня из головы? Будь он хоть трижды притягательным красавцем после такого я не смогу лечь с ним в постель. Это надо изнасиловать себя. А ещё Стас…

Хотелось выть от безысходности. Но он прав. Разрулил ситуацию. Мог отец мог быть супер жёстким.

— Спасибо, — искренне благодарю я.

Орлов кивает. Ему не всё равно, ведь не зря же он добивался от меня благодарности. Из этого делаю вывод, что он ценит тех людей, которые умеют быть благодарными.

Указал на свой автомобиль.

— Добился своего, — мрачно говорю я, пристёгиваясь.

— Тебе ведь было не трудно, Настя? — Орлов выруливает с парковки, по голосу не пойму какое у него настрой.

Бросаю взгляд на рельефные мышцы рук. Я ополоумела точно. Он этими руками едва не придушил меня… И держал нежно, когда целовал. Он крайне понятно выразил свои желания, козёл похотливый. Голова сейчас опухнет от загадки по имени «Орлов».

— Нет, — вновь говорю.

Поднял вопросительно бровь, мельком кинув на меня взгляд.

— Я искренна. Всегда. Как ты любишь благодарных, так и я искренних, — замолкаю и спрашиваю, что давно хотела, — зачем ты душил меня на свадьбе? Из-за Стаса? Я тебе объяснила, что просила его уйти. И я бы не обманула выполнив все условия, если бы не жестокость с твоей стороны, — осмеливаюсь сказать ему то, что давно хочу.

На этот раз его взгляд задерживается на мне дольше. Он всё так же продолжает уверенно вести авто.

— Мне жаль, — только и произносит он.

Жаль, что душил или жаль, что он не может быть искренним?

— Повторяться не буду на эту тему. За свою безопасность не бойся. И брать тебя силой я не буду. Тоже можешь не переживать. Но только подумай, что будет если ты не забеременеешь? — он даже не смотрит, серьёзен, нет и тени сомнений в этом.

— Я не лягу с тобой, — упрямо повторяю я, прекрасно понимая, что Орлов решает сменить тактику.

— Мы будем в море, ты и я, — он как скала, такой же непробиваемый

Я возмущена. Но понимаю, он знает, что мне придётся. Замолкаю. Мне нужно время чтобы хоть немного прийти в себя. Положение тела меняю в сторону от водителя и смотрю в мелькающий за окном скудный пейзаж. Затем засыпаю, уже во сне ощутив, что меня накрывают чем-то тёплым и кажется я бормочу спасибо и кажется по моей шее аккуратно ведут пальцем и выдыхают будто сожалея.

Утром нас ждал частный джет в аэропорту.

И когда мы уже начали погрузку в самолёт нас кто-то окликнул:

— Слава.