Подмена: тёмный близнец мужа (СИ)

Глава 15

Прижимаюсь лопатками к стенке душевой кабины, учащённо дыша после секса и от возникшего где-то под грудиной неприятного чувства. Смотрю в его лицо.

Его взгляд опущен вниз, чёрные ресницы скрывают синие как небо глаза. Орлов не выходит, от чего-то медля.

Я беззащитна перед ним. Уязвлена сейчас.

— Выйди, — хрипло проговариваю я, охватывая себя руками, хочется укутаться.

Орлов не смотрит, оставаясь всё таким же неподвижным. Словно сам не в ладах с самим собой. Его что-то гложет, но говорить он мне об это не собирается. Ну и чёрт с тобой! Как есть больной ублюдок, с которым секунду назад я думала, что у нас может выйти подобие нормальной семейной жизни. Осталось только в ноги упасть, благодаря за то, что хотя бы не бьёт и… так удовлетворил, что меня ещё точно долго будет торкать сладкими воспоминаниями.

Включаю душ, полностью игнорируя его. Он вскидывает взгляд на меня, я же свой удерживаю на его лице. Кабинка начинает наполняться клубами пара.

Лью на мочалку гель для душа, пожамкав её пальцами. Прикасаюсь жёстким материалом к телу, замечая, как загораются его глаза и следят за каждым моим движением. Веду от шеи, задевая набухшие от его пристального внимания соски, по стройному животу к вагине, показательно стирая с внутренней стороны бёдер вытекшую семенную жидкость.

Вода тут же смывает с меня остатки пены. Вижу, что его член крепнет.

— Если это было всего лишь то, чем было, то подождём месяц, я очень надеюсь, что наследник получился с первого раза, — впечатываю ему в грудь мочалку, которую он подхватывает, пытаясь ухватить мои руки.

Но я легко выскальзываю из кабины и надеваю на тело белоснежный махровый халат, поглубже запахиваюсь и затягиваю пояс на крепкий узел, а на ноги.

— Мы не будем хорошо стараться? — наглая насмешка.

— Можешь сам удовлетворить себя, — предлагаю я.

Покидаю душевую, даже не обернувшись.

На столике стоят чайник с ароматным облепиховым чаем, корзинка с сухофруктами и очищенными орехами.

Обслуживающий персонал предусмотрительно покинул этот отсек. Наверняка все слышали, как я несдержанно стонала.

Я слегка краснею, вспоминая только что произошедшее, ощущая, как соски вновь твердеют, царапаясь о нежную ткань, а я влажнею так, что впору на стену лезть.

Закусываю губу и в истоме вытягиваю пальчики на ногах. Халат съезжает, обнажая часть бедра.

— Если ты оголишься сильнее я возьму тебя прямо в этом кресле, — знакомый голос с лёгкой хрипотцой.

Я как пружина подпрыгиваю на месте, запахиваясь посильнее, закидывая ногу на ногу.

Орлов разваливается в кресле так, что видны его бёдра. Ещё чуть-чуть и обнажится головка его члена. Чёрт! Я отвожу взгляд и ощущаю на себе его наглую ухмылку.

В салон проходит стюардесса и разливает чай по чашкам. Орлов скользит по её лицу и фигуре взглядом. Девушка, кокетливо улыбнувшись Орлову и спросив, нужно ли нам что-то ещё, получив отрицательный ответ, исчезает за дверью.

В целом бесит. Орлов. То как девица его выделила взглядом. То как он смотрел на стюардессу, в особенности. С чего бы это? Внутри поднимается собственническое чувство. Ревность?! Меня так и подмывает спросить.

— Понравилась девушка? — беру в руки кружку, кончики пальцев слегка обжигает, хотя температура приемлемая, делаю глоток.

Орлов наклоняется к столику, забирая свой бокал, приблизив своё лицо к моему.

— Если бы она мне нравилась, я сейчас был бы с нею, — вновь садясь в кресло, обнажая свои накаченные бёдра.

У меня всё стягивает внизу живота тянущей приятной болью и стонет пустотой. Уголки его губ слегка приподнимаются. Он всё понимает, догадывается как опытный любовник, что все мои мысли забиты мною. Мой предательский взгляд так и норовит опуститься вниз, к мужскому паху. Щёки горят.

— Неизбалованная, несмотря на деньги семьи, умница, отличница, — чуть помедлив, и более низко, — красавица. Как так получилось?

Наши взгляды встречаются, перекрещиваются словно шпаги перед дуэлью. Я готова отразить его атаку.

— Настя, ты ведь хорошая девочка, — произносит немного сипло, сам неспокоен, взбудоражен, возбуждён.

— Скорее удобная, покорная и беспроблемная, — отвечаю прямо как есть, нередко слышала от отца.

Орлов приподнимает бровь, и я читаю одобрение на лице с толикой удивления.

— Мне нравится, что ты не жеманничаешь, — коротко произносит он, сделав глоток вкуснейшего чая.

Я повторяю за ним. Его взгляд жадно скользит по моей фигуре, запахнутой в халат.

— Ну а ты наверняка был тем самым плохим мальчиком, за которым тянулась испорченная репутация и вереница разбитых девичьих сердец, — пришла моя очередь сделать выводы, вновь отпиваю из чашки.

Орлов смотрит мрачно, исподлобья. Я вновь чувствую опасность, так и сквозившую от него. Непонятно, что ожидать дальше. Неужели получилось задеть? По скулам играют желваки.

— Очень плохой, — отводит взгляд и уставляется в иллюминатор.

Я невольно наблюдаю за ним. Красиво очерченный профиль. Он по-настоящему красив, не смазлив, черты лица всё же грубоваты, по-мужски красив. Накаченное тело и запах. Умопомрачительный. Я понимаю, что несмотря на все доводы рассудка, что от него так и сквозит тайной, опасностью, что раньше он был агрессивным, я хочу его с бешеной силой. Хочу, чтобы он исполнил своё обещание и взял бы меня на этом кресле.

Он позволяет себе намёк на улыбку. Кажется, я для него как открытая книга и он читает каждую мою мысль. Краснею и поспешно отвожу взгляд.

А когда мы через какое-то время оказываемся на его яхте и я стою опершись на перекладину, с непонятным чувством тоски и предвкушения одновременно наблюдая за тем, как удаляется от меня большая земля, Орлов подходит сзади вплотную, тут же погружая меня в тепло его тела, склоняется к моему уху и шепчет:

— На яхте несколько человек обслуживающего персонала.

Я поворачиваю голову и мой взгляд падает на его чувственные губы, затем устремляется к глазам.

— Хорошая девочка может быть тем, кем она пожелает, — каждое слово выверено, шёпот разгоняет по телу толпу мурашек, — она даже может позволить себе стать плохой. А что ещё важнее, она может быть собой.

Я замираю, и начинаю учащённо дышать. Орлов единственный кто не хотел, чтобы я стала кем-то удобным для него. Он помнил наш разговор, он понял меня.