Подмена: тёмный близнец мужа (СИ)

Глава 7

Орлов неотвратимо надвигается на меня. Я отступаю, мечтая стать незаметной. Я ужасно боюсь его. И не представляю себя с ним не только в постели, а вообще даже просто как человека рядом.

Я упираюсь ягодицами в столешницу и едва сдерживаю в себе крик отчаяния.

— Снова ударишь? — спрашиваю я, от отчаяния, видимо, окончательно спятив.

Он слегка склоняет голову на бок и пристально смотрит. Его взгляд беспорядочно шарит по моему лицу, неожиданно соскальзывая к груди, что вызывает у меня отвращение.

— Тебе хочется? — спрашивает Степан, его голос меняется, — ты теперь моя жена. Могу. И не только это.

Он придвигается ещё ближе. Выставляю руки вперёд, ладонями упираясь в его грудь.

— Убежать хотела?

Риторический вопрос. Молчу. Что я на это могу ответить, если он застал меня со Стасом, убеждающим меня последовать за ним.

— Зря. Или ты думаешь мне нужна эта женитьба, — продолжает разговор.

С этого момента мне становится интересно. Я опускаю руки и жду что он ещё скажет, одновременно пытаясь успокоиться, но дыхание всё равно рванное, пульс зашкаливает, бьёт в виски, как будто я пробежала стометровку.

Он молчит, не отступает от меня, но теперь его взгляд не такой суровый, в нём что-то появляется, что-то похожее на если не на сочувствие, но понимание.

— Тогда почему мы так себя ведём? — осторожно спрашиваю я, — да, мы муж и жена, но это не означает, чтобы ты так ко мне относился. Я выполнила все условия.

Степан усмехается, во взгляде снова сталь.

— Я только что застал тебя в объятиях чужого мужчины, — отчеканивает он, повышая градус раздражения, — вы же договаривались о побеге? Я правильно понял? — затем орёт так, что внутри меня обрывается надежда на спокойное будущее и на счастье, — и не лги мне! Я предупреждал тебя, чтобы вокруг тебя не было мужиков! Ты никогда не уничтожишь моей репутации. Я тебе не позволю. А теперь будь добра объясни-ка мне, жёнушка, какого хрена вообще происходит?! Я просто не знаю, что мне делать дальше с тем парнем. Убить или просто покалечить?

— Чего? — шепчу я и дёргаюсь к выходу.

Степан толкает меня к столешнице и я вскрикиваю от болезненного удара. Его крепкая, широкая ладонь ложится на мою длинную шею и сжимает ей, не сильно, но ощутимо.

— Отпусти его. Он ошибся. Я говорила ему, что он зря пришёл за мной. Я объяснила ему, что замужем. Мы прощались, — вру я, а слёзы бесшумно катятся из глаз.

Пытаюсь отодрать его руку от себя. Чувствую от него запах винных паров. Степан не выглядит пьяным, но в нём алкоголя достаточно, чтобы его действия менее контролировались трезвым разумом.

Я всё пытаюсь уловить его запах, что был с ним утром в саду. Чтобы памятью зацепиться за то, что мне действительно в нём понравилось. Бесполезно. Пытаюсь уловить хитрый прищур, когда только встретила его, обозвав конюхом. Тщетно. Я ведь знаю, что может произойти сейчас. Что может потребовать от меня Степан…

— Ладони на стол! — командует он, потом насмешливо продолжает, — выгородить хочешь любовника?

— Я говорю правду! — в отчаянии вскрикиваю я и смыкаю пальцы на краю столешницы, — отпусти его… Степан, отпусти. Он просто… Он в отчаянии. Он любит меня. Его чувства ещё не остыли. Он ошибается, я всё ему сказала. Сказала, что замужем и между нами больше ничего не может быть. Прошу тебя, Степан, прошу…

Он улыбается и его ладонь смыкается на моём горле сильнее. Мужской взгляд загорается интересом и он рассматривает моё лицо, грудь. Мне до тошноты противно. Отвожу свой от него.

— Ты красавица, Настя, — хрипло проговаривает он — и почему я должен верить тебе?

— Не должен, — отвечаю я, всхлипывая, — но это правда. Отпусти Стаса, я прошу.

— И я должен простить тебя? — насмешливо, — А что я получу взамен?

Если я расскажу родителям о том, что здесь происходит, они всё равно примут сторону Степана. Стас здесь, мы хотели бежать. Немыслимо. Отце будет в ярости. Мама примет его сторону. Мне никто не поможет. Из золотой клетки нет выхода и она только что замкнулась за мной. Я почти услышала этот звон.

— А что ты хочешь? Сделка интересна нашим семьям. Нашими подписями на брачном контракте мы её подтвердили. Больше нас ничего не связывает, — собираюсь с мыслями, ладонь на шее давит, а я боюсь отпустить пальцы со столешницы.

— Пока, — усмехается Орлов, не отводя своего взгляда от моего.

Сжимаюсь внутри вся как пружина и замолкаю. Незанятая его рука поднимает подол пышного платья невесты. Моё тело начинают сотрясать безмолвные рыдания, по позвоночнику прокатывается холодная волна ужаса. Мужская грубая ладонь сжимает моё бедро и двигается к трусикам. Я сжимаю бёдра между собой и забываюсь, пытаясь оттолкнуть его. Но против такого мускулистого мужчины я — слабая женщина просто бессильна.

— Держи руки на столе. Пока твой Стас в моих, — хрипло предупреждает он.

Я дрожу беспрерывно, но подчиняюсь обратно, укладывая на стол ладони.

— Ноги не зажимай! — командует Степан.

Нагло и так грубо… От страха у меня высыхают слёзы, у меня всё пересыхает, когда его рука проникает в мои трусики. Палец бесцеремонно скользит по сухим складкам. А я смотрю на то как его выражение лица становится злым.

— Надеюсь, ты не девственница. Я не бываю нежным, — выдёргивает из моих трусиков руку, его ладонь сжимает горло, — готовь смазку, — издевательски, меня тошнит от одного только его вида, от запаха от своего страха.

— Что я тебе сделала? Разве я виновата в том, что твоя жена? Разве я этого хотела? — я панике пытаюсь вразумить его, — а ты? Ты наверняка этого «хочешь» также как и я…

Степан ослабляет хватку на моём горле и его взгляд из поплывшего становится острым.

— Не хочу. Ты права, — упрямо проговаривает он, затем сдавливает мою шею, так что я хватаюсь за его руки, — будешь хорошей девочкой, родишь наследника, сына. Сделаем то, что хотят наши родители, и оба освободимся. М?

Я киваю и он отпускает меня, делая шаг назад. Хватаюсь за горло, делаю несколько поспешных вздохов.

— Пожалуйста, Степан. Отпусти Стаса, — прошу я.

— Пообещай, что больше такого не будет, — настаивает он.

— Да, обещаю, да, — поспешно заверяю его я, понимая, что больше никогда не буду счастлива.

Он смотрит на мою шею.

— Иди к себе. Скажу, что ты плохо себя чувствуешь, — говорит равнодушно, без капли сожаления.

— Отпусти Стаса, — всхлипываю я, — пожалуйста, он ошибся. Пообещай.

— Да, — одна только фраза, — иди к себе, Настя. Ночка нам предстоит длинная, — усмехается так, что я вновь вся холодею внутри, — я съезжу к своим парням, чтобы они не отделали его в котлету.

И уходит. Я же падаю на пол, потому что ноги меня не держат. Сознание рисует ужасные картины. Я не лягу с ним в постель. Никогда.