Подруга дочери. Летнее наваждение (СИ)

Глава 7 Соня

Словно ледяная вода выплеснулась мне в лицо, но нет — это было хуже. Как будто всё моё нутро вывернули наружу, втоптали в грязь, а потом заморозили, превратив в глыбу льда. Каждая клеточка тела кричит от боли и унижения.

«Он всегда возвращается ко мне».

Эти слова, произнесённые этой… этой… Оксаной с таким торжеством, с такой ядовитой уверенностью, вонзаются в сердце острыми осколками. Я стою, не в силах пошевелиться, наблюдая, как Артур пытается её прогнать. Его лицо искажено яростью, но это ничего не меняет. Она здесь. Знает, где его искать. Говорит о нём с ужасающей интимностью — «Арчи». А я? Для неё я просто «детка», очередная игрушка в руках её богатого мужчины.

Боль пронзает насквозь, острая, режущая, как осколки битого стекла. Она топит всё: и сладкие воспоминания о вчерашнем поцелуе под звёздами, и тепло его рук, и глупую, наивную надежду, которая расцвела в моей душе. Чувствую себя такой обманутой, такой униженной. Дурочкой, которая поверила в сказку.

— Соня, это не то, что ты подумала! Она… — его голос доносится словно издалека, будто сквозь толщу воды.

— Не надо! — вырывается у меня, голос дрожит, срывается. — Я всё поняла. Я… я пойду.

Не могу смотреть на него. Видеть его лицо сейчас — значит умереть от стыда и боли. Разворачиваюсь и бегу в дом, вверх по лестнице, в свою комнату. Запираю дверь на ключ, прислоняюсь к ней спиной и медленно сползаю на пол. Тело бьёт крупной дрожью, слёзы льются ручьями — горячие, солёные и такие горькие от разочарования. Не пытаюсь их остановить. Пусть текут. Пусть смоют тот дурацкий блеск счастья, который был в моих глазах ещё час назад.

Сжимаю в руке кулон. Холодный металл впивается в ладонь. «За вашу искренность. Которая так редка». Редка? Какая глупость! Наивная дурочка — вот я кто! Он просто играл со мной. Пока его настоящая женщина, эта гламурная пантера Оксана, ждала где-то там. Может, они поссорились? Может, он приехал сюда, к дочери, чтобы переждать бурю, а я… я стала его развлечением? Утешением? «Первой настоящей любовью»? Ха! Скорее, первой в череде наивных студенток, поверивших харизме богатого мужчины.

Стыд сжигает изнутри. Перед Инной. Боже, Инна! Как я могла? Предала её доверие самым подлым образом. Влюбилась в её отца, позволила ему целовать себя… а у него, оказывается, есть кто-то. Серьёзные отношения. И Инна, наверное, знает эту Оксану! Она сейчас вернётся с яхты… Что я скажу ей? Как посмотрю в глаза?

Обхватываю колени руками, прячу лицо. Мысли кружатся в голове как вихрь. Как я могла быть такой слепой? Такой глупой? Верила каждому его слову, каждому взгляду. А он… он просто играл со мной. Использовал мои чувства, мою наивность.

Кулон холодит ладонь. Его слова теперь звучат насмешкой. Искренность? Где она была? В его лживых обещаниях? В том поцелуе, за которым, как оказалось, стояла такая тайна?

Закрываю глаза, но перед внутренним взором всё равно стоит картина: Артур и Оксана. Её ядовитая улыбка, её презрительный взгляд в мою сторону. «Он всегда возвращается ко мне». Эти слова звучат в голове, как приговор. Как подтверждение того, что я была всего лишь временной игрушкой, развлечением во время небольшой размолвки в его настоящих отношениях.

Слёзы текут всё сильнее. Они жгут щёки, но я не пытаюсь их вытереть. Пусть текут. Пусть унесут с собой все мои глупые мечты, все надежды, которые я так наивно возлагала на наши отношения. Отношения, ради которых рискнула дружбой, так сильно подвела, предала свою подругу. Его дочь…

В голове крутятся обрывки их разговоров, словно осколки разбитого зеркала, режущие душу: «Присмотри за ней», «Она не фанат тусовок», «У вас свой клуб по интересам»… Недавняя её вспышка… Инна чувствовала! Чувствовала эту странную связь между нами и… ревновала отца ко мне. Или просто интуитивно понимала, что что-то не так? А я… я лгала ей в глаза! Говорила, что он просто интересный собеседник. Сплошная ложь, от начала и до конца. Какая же я была наивная! Если бы я только намекнула, что именно происходит между нами, Инна рассказала бы мне про отношения отца с этой… Оксаной. И мне не пришлось бы разочаровываться. А теперь стыд и жгучая обида сливаются в единый клубок и разъедают внутренности изнутри.

Вскакиваю с пола, начинаю метаться по комнате как загнанный зверь. Нужно уезжать. Немедленно. Пока они все не вернулись. Пока он не пришёл объясняться. Я не хочу его объяснений! Они будут звучать как жалкие оправдания, прикрытые красивыми словами. Не смогу выдержать этого. Не смогу смотреть ему в глаза, зная правду.

Хватаю чемодан, начинаю лихорадочно срывать вещи с вешалок, комкая их, запихивая внутрь. Платье из Амальфи… кажется, я плакала тогда от счастья? Какая же я была дура! Сандалии… мы гуляли в них по Равелло, и его рука так легко касалась моей… Швыряю их в угол, не заботясь о том, что тонкие ремешки могут порваться. Купальник… море было таким тёплым, таким ласковым, а он махал мне с утёса…

Падаю на кровать, закрываю лицо руками. Рыдания душат меня, вырываются наружу судорожными всхлипами. Всё кончено. Моя итальянская сказка обернулась пошлым, дешёвым фарсом. И самое страшное — я сама в это поверила. Влюбилась по уши. В первый раз. По-настоящему. И получила нож в спину.

Стук в дверь. Тихий, но настойчивый.

— Соня. Пожалуйста. Открой. Дай мне сказать всего пару слов.

Его голос… тот самый бархатный баритон, от которого раньше таяло всё внутри. Теперь он звучит как лезвие ножа, вонзающееся в сердце.

— Уйдите! — кричу я, голос срывается на визг. — Пожалуйста, просто… уйдите! Я не хочу вас видеть! Не хочу слышать!

— Соня, Оксана — это прошлое. Далёкое и ошибочное прошлое. Она изменяла мне. Мы расстались полгода назад. Я не знаю, как она узнала, что я здесь…

— Неважно! — перебиваю его, вскакивая и прижимая ладони к ушам, хотя между нами дверь. — Неважно! Она была здесь! Говорила о вас так… так, как говорят о своём мужчине! А я… я кто? Подруга вашей дочери, с которой вы коротаете время? Утешение на время ссоры? Эксперимент? — Голос срывается на крик. — Я не хочу быть частью ваших сложных взрослых игр, Артур! Я не умею в них играть! Я поверила…

Не могу договорить. Поверила в то, что он другой. Поверила в чудо. Поверила ему.

Слёзы застилают глаза, тело дрожит от напряжения. Как я могла быть такой наивной? Как позволила себе влюбиться в человека, для которого я была всего лишь приятным коротким эпизодом в его жизни? Теперь я прекрасно понимаю: все эти знаки внимания, комплименты, взгляды — просто игра. Очередная игра богатого мужчины, привыкшего манипулировать чувствами других.

Сжимаюсь в комок, пытаясь стать незаметной, спрятаться от реальности, которая оказалась такой жестокой. Моя первая любовь обернулась болью и разочарованием. И хуже всего то, что я сама позволила этому случиться.

За дверью воцаряется абсолютная тишина. Тягучая, вязкая, словно мёд, она заполняет каждую клеточку моего существа. Сердце колотится где-то в горле, а пальцы судорожно сжимают ручку двери.

Внезапно я слышу его голос — тихий, почти шепот, но каждое слово пронзает меня насквозь, просачивается сквозь деревянную преграду:

— Ты не утешение, Соня. Ты — потрясение. Ты — тот самый глоток свежего воздуха, которого мне не хватало всю жизнь. И этот поцелуй… он был самым настоящим моментом за последние двадцать лет. Прости, что моё прошлое ворвалось сюда и ранило тебя. Но оно — прошлое. Я не вернусь к Оксане. Никогда. Моё настоящее… оно здесь. За этой дверью. И оно плачет из-за меня. — Его голос дрожит, и я чувствую, как по щекам текут слёзы. Горячие, солёные, они стекают по моим щекам, оставляя мокрые дорожки. — Я не прошу прощения за свои чувства к тебе. Они настоящие. Но я умоляю… дай мне шанс доказать это. Не уезжай. Пожалуйста.

Его слова бьются о стену моего недоверия, о мою боль. Они звучат так искренне, но перед глазами стоит образ Оксаны, её уверенный взгляд, её слова: «Детка, не обольщайся».

Я не могу. Просто не могу снова поверить. Слишком больно. Слишком свежи раны.

— Я не могу, — шепчу я в пустоту комнаты, и мой голос дрожит, как осенний лист на ветру. — Я не могу сейчас. Мне нужно… подумать. Оставь меня одну. Пожалуйста.

Ещё одна пауза, тягучая как мёд. А потом — тихий звук. Словно Артур… прислонился к двери с той стороны?

— Хорошо. — наконец выдыхает он, и я словно ощущаю призрачное дуновение на шее. Но между нами всё ещё дверь… и огромная непреодолимая пропасть. — Я уйду. Но я не сдамся, Соня. Я буду ждать. Сколько понадобится.

Звук его шагов, удаляющихся по коридору, разрывает моё сердце на части.

Я медленно сползаю по двери на пол. Его слова: «Ты — потрясение» эхом отдаются в моей голове. «Моё настоящее… оно здесь. За этой дверью».

А что если… Нет! Нельзя! Это ловушка. Красивая, сладкая ловушка, зазывающая обещаниями счастья.

Обнимаю колени, прячу лицо в сгибе локтя. Мир, который ещё вчера казался таким ярким и полным надежд, превратился в серую, холодную пустыню. И я одна в этой пустыне. Совершенно одна.

Даже Инна… О боже, Инна… Как я посмотрю ей в глаза? Моё предательство теперь кажется в тысячу раз ужаснее. Я сожгла все мосты, не оставив себе пути к отступлению. И теперь сижу здесь, среди обломков своей глупой, первой, такой желанной и такой разрушительной любви, чувствуя, как разбивается вдребезги моё сердце.