Подруга дочери. Летнее наваждение (СИ)

Глава 9 Соня

Не уехала. Не смогла. Словно невидимые нити удерживают меня здесь, приковывают к этому месту, к нему. Или просто не хватает решимости оборвать последнюю ниточку этой едва возникшей связи, которая ещё теплится в моём сердце?

Сижу на балконе, кутаюсь в плед, хотя ночь тёплая. Внутри всё заледенело, пустота разъедает душу. Смотрю на море, серебристое под луной, слушаю тишину — тишину после бури моих слёз, после стука в дверь — сначала его, потом… Инны.

Инна. Она пришла примерно через час после его ухода. Постучала тихо:

— Сонь, это я. Открой. Пожалуйста.

Не могла не открыть. Вина перед ней — ещё один острый нож в моём израненном сердце.

Она вошла, увидела моё опухшее от слёз лицо, рюкзак на полу — и просто обняла. Крепко, как я тогда, после её ссоры с Артуром.

— Дурочка ты моя. — ласково сказала она. — И папа мой — дурак. Большой, сорокадвухлетний дурак. — Рассказала мне всё, что знает. Про Оксану — как та изменила ему с партнёром по теннису. — Представляешь? Какое пошлое клише! — подруга закатила глаза, громко фыркая. Потом торопливо изложила дальше: про их громкое расставание полгода назад, про то, что он её ненавидит. Про то, что Оксана — патологическая врунья и манипуляторша. — Она специально приехала, чтобы нагадить, Сонь! Узнала, где он, и примчалась! Она не могла смириться, что он выкинул её из своей жизни! — Пауза. — А про тебя… про вас… папа сказал, что… что у него настоящие чувства. К тебе. Он сказал… что любит тебя. — Произнесла это с трудом, но произнесла. — И я вижу, что он не врёт. Он… он другой с тобой. Не такой, как всегда. Мягче. Глупее, что ли. — она пытается шутить, но в глазах стоят слёзы. — И ты… ты тоже его любишь? По-настоящему? Не потому что он богатый и красивый?

Я не могла солгать. Кивнула, опустив голову.

— Да. По-настоящему. Безумно. И очень страшно, Инн. Я не знаю… как это…

— Никто не знает, как это, — вздохнула Инна. — Особенно с таким монстром, как мой папа. Но… — Подняла моё лицо за подбородок, заглядывая в глаза. — Если он сделает тебе больно, я ему этого никогда не прощу. Но если вы оба… если это правда… — Не договаривает, но в её глазах не только понимание, но и какая-то… усталая мудрость. — Он ждёт внизу. На террасе. Говорит, будет ждать сколько надо. Идиот. — Подруга встала. — Я не говорю, что всё будет легко. И что я полностью «за». Но… поговори с ним. Посмотри ему в глаза. А потом решай. Хочешь уехать завтра — я тебя отвезу сама. Хочешь остаться… — Она пожала плечами. — … тогда будем разбираться со всем этим бардаком. Вместе.

Обняла меня ещё раз и ушла.

Её слова… они не убрали боль, но в них была правда. Про Оксану. И ещё в них была… надежда. Что, если он не врал? Что, если этот поцелуй, его слова, его растерянность у двери… были настоящими?

Я не сплю всю ночь. Сижу на балконе, кутаясь в плед. Мысли кружатся в голове, подобно вихрю. Вспоминаю каждую его улыбку, каждый взгляд, каждую мелочь, в которой проглядывала его забота. Его искренний интерес к моему миру, его усталость от своего. Его слова: «Ты — потрясение». Его признание Инне: «Я люблю тебя». Сказанное не мне, но для меня…

Перед рассветом я встаю с кресла и встаю у перилл. Воздух свежий, чистый, пропитанный запахом моря и цветущего жасмина. И… им. Он там, внизу, на террасе. Один, словно статуя. Смотрит на море. В предрассветных сумерках его силуэт кажется таким уязвимым. Не Артур Пронский, властелин империй. Просто мужчина. Ждущий. Боящийся.

Сердце колотится как сумасшедшее. Мысли путаются. Я не знаю, что делать. Не знаю, как поступить. Но одно я знаю точно — я не могу больше сидеть здесь, в этой клетке из сомнений и страхов.

Встаю. Делаю шаг к двери. Ещё один. Ещё.

Может быть, там, внизу, на террасе, ждёт не только он, но и мой ответ на все вопросы?

Не думаю. Просто иду. Вниз по лестнице. Через тихий дом. На террасу. Он слышит мои шаги, оборачивается. Его лицо в сером свете зари измождённое, с глубокими тенями под глазами. Но когда он видит меня, в его глазах вспыхивает искра. Надежда? Страх?

Останавливаюсь в двух шагах. Молчу. Что сказать? «Прости»? Но я ни за что не прошу прощения. «Я верю»? Но сомнения всё ещё шевелятся внутри.

Он делает шаг навстречу:

— Я… я позвонил юристу. Запущен процесс на запрет приближения Оксаны. Если она появится в радиусе километра, её арестуют. — Тяжело сглатывает: — Я не мог защитить тебя тогда. Обещаю, больше такого не повторится. Никогда.

Киваю. Это важно. Но не главное.

— Инна… говорила со мной, — произношу тихо.

— Да, знаю. И я благодарен ей. Хотя понимаю, как ей тяжело. — Он не отрывает от меня взгляда: — Соня… я не прошу забыть вчерашнюю боль. Я заслужил её своим прошлым, своей нерасторопностью. Но я прошу… дай мне шанс. Дай нам шанс. Не убегай. Позволь мне доказать, что мои чувства — не иллюзия. Что этот поцелуй…

Он замолкает, не в силах подобрать слова.

Смотрю в его глаза. В эти тёмные, усталые, но такие искренние сейчас глаза. Вижу там боль — за мою боль. Вижу страх — потерять меня. Вижу… любовь. Ту самую, настоящую, о которой я мечтала и в которую так боялась поверить.

Его дыхание становится прерывистым, когда он ждёт моего ответа. Каждая секунда тянется, словно вечность. Сердце колотится в груди, готовое выпрыгнуть.

Наклоняюсь чуть вперёд, чувствуя, как тепло его взгляда окутывает меня. В этот момент всё становится ясным. Все сомнения отступают. Остаётся только он и я.

Не говоря ни слова, делаю шаг к нему. Его руки медленно поднимаются, словно боясь напугать. Обхватывают меня, притягивают к себе. В этом объятии — вся его нежность, вся его боль, все его страхи и надежды.

Прижимаюсь к его груди, слышу, как бьётся его сердце. Так же быстро, как моё. Вдыхаю его запах — запах мужчины, который любит, который борется, который ждёт.

И в этот момент понимаю — я больше не боюсь. Потому что нашла то, что искала, даже не догадываясь об этом. Его любовь. Настоящую, искреннюю, способную преодолеть любые преграды.

— Я так испугалась, — шепчу, чувствуя, как слёзы снова подступают к глазам. Но теперь это слёзы облегчения, не боли. — Испугалась, что всё это… просто игра. Что я — просто…

— Никогда, — перебивает он резко. Обхватывает мой подбородок пальцами, заставляя поднять лицо. Его глаза горят искренностью, в них читается такая боль и нежность. — Ты — всё, что стало для меня важным за эти дни. Ты — свет в моём давно потемневшем мире. Я не знаю, как мы всё устроим. С Инной. Со сплетнями. С разницей в возрасте. Но я знаю одно… — Протягивает руку медленно, давая мне возможность отступить. Но я не могу, не хочу. Его пальцы касаются моей щеки, нежно смахивают слезу. — … Я не могу без тебя. Не хочу даже пробовать.

Его прикосновение обжигает, словно электрический разряд. Стена страха и сомнений рушится, рассыпается в прах. Мысли путаются, сердце колотится как сумасшедшее. В этот момент не существует ничего, кроме него.

— Я тоже не могу, — выдыхаю, чувствуя, как голос дрожит от переполняющих эмоций. — Не могу без тебя. Хотя мне и… страшно. Но я не хочу убегать. — Делаю крошечный шаг, прижимаюсь к нему так близко, что чувствую тепло его тела, вдыхаю его запах — моря и чего-то бесконечно родного, мужского. — Я хочу… попробовать.

Он молчит, но его объятия говорят больше любых слов. Крепкие, надёжные, как якорь в бушующем море. Прижимаюсь к его груди, слушаю бешеный стук его сердца. Его губы находят мои — сначала осторожно, словно спрашивая разрешения. Потом глубже, сильнее.

Этот поцелуй не похож на предыдущий. В нём — обещание, клятва, начало чего-то нового. В нём вся боль вчерашнего дня, весь страх будущего и безумная радость от того, что мы здесь, вместе.

Когда мы отрываемся друг от друга, первые лучи солнца золотят вершины кипарисов и бирюзовую гладь залива. Он смотрит в мои глаза, и я вижу в его взгляде то же, что чувствую сама — облегчение, надежду и тихую, непререкаемую уверенность.

— Доброе утро, Соня, — шепчет, касаясь губами моего лба.

— Доброе утро, Артур, — отвечаю, утыкаясь носом в его шею.

Солнце поднимается выше, заливая виллу, террасу, нас тёплым, живительным светом. Буря миновала, оставив после себя не разрушения, а чистоту. И начало чего-то нового.

Хрупкого? Да. Сложного? Несомненно. Но такого настоящего, как это итальянское утро. Как его руки, обнимающие меня. Как любовь, которая оказалась сильнее страха, прошлого и всех условностей мира.

Мы не знаем, что принесёт завтрашний день. Но сегодня, здесь, под этим восходящим солнцем, мы вместе. И это — всё, что имеет значение.

Не счастливый конец. Счастливое начало. Начало нашей истории, которая только начинается.