Погоня за радугой

9

Утром Дэвид уже бодрствовал, когда Стейси спустилась вниз. Он не ждал, что она проснется так рано: часы показывали восемь. Хотя она же городская жительница, в мегаполисах привыкли вставать ни свет, ни заря. Дэвид как раз допивал молоко, дожевывал разогретый в микроволновке пирожок Розмари (со вчерашнего дня еще много осталось) и просматривал утреннюю газету, когда Стейси появилась на кухне.

— Привет.

— Привет. — Дэвид отвлекся от газеты. — Хочешь молока?

— Да. Не откажусь.

— А кофе?

— Ты мечта женщины.

Дэвид хмыкнул и еле заметно вздрогнул, услышав эту фразу. Что это — невинный комплимент, шутка или нечто большее? Дэвид плохо разбирался в оттенках настроений женщин. Стейси вроде бы ведет себя невинно, да и он не позволяет себе ничего лишнего.

Он надеялся, что Стейси не заметит, как сильно он хочет позволить себе лишнее.

За два дня она сумела его заинтриговать. Заинтересовать. И заставить чувствовать себя живым человеком, а не машиной, перерабатывающей цифры и формулы. Давно он не ощущал себя так свободно в обществе девушки. Может, виною тому их не совсем обычное знакомство? Но нет, подобные истории случались и раньше и Дэвид выкручивался без сердечных потерь. Сейчас же…

Ему не хотелось об этом думать.

Дэвид встал, прошел мимо Стейси к холодильнику, достал пакет молока и налил его в высокий стакан. Стейси уселась за стол, положив на него руки. Она выглядела по-утреннему сонно и очаровательно: короткие, до колена, облегающие джинсы, розовая футболка и волосы, собранные на затылке в хвост. На лице — ни грамма косметики (насколько Дэвид в этом разбирался). Естественность — вот что в ней сразу привлекало.

— Кофе с молоком или без?

— Спасибо, просто черный и без сахара.

Кофемашина загудела. Дэвид сунул в микроволновку тарелку с двумя оставшимися пирожками.

— Да ты настоящий супергерой, если пьешь кофе без сахара! — пошутил он.

— Какой? — заинтересовалась Стейси.

— Например, Женщина-кошка.

— Это мне не подходит, — с сожалением вздохнула она. — Не люблю обтягивающий латекс.

Дэвид представил, как выглядела бы эта фигурка, обтянутая латексом, и сглотнул.

— Хорошо, тогда Шторм.

— Из «Людей Икс»?

— Да, такая, что ходит и кидается молниями и еще грозу может вызывать.

— Это мне больше подходит. Я люблю грозу. Кофемашина дошипела и умолкла.

Дэвид поставил чашку с кофе перед Стейси, вытащил из звякнувшей колокольчиком микроволновки пирожки и тоже принес на стол. После чего уселся на свое место.

Стейси сосредоточенно жевала пирожок и молчала. Дэвид попытался сконцентрироваться на газете, но у него плохо выходило. Он сам на себя сильно злился. Что за ерунда — испытывать такое желание при виде почти незнакомой женщины! Да еще не слишком хорошо к нему настроенной. Да еще… Причин для того, чтобы больше не разглядывать украдкой ноги Стейси, находилось множество. А сила воли не работала вовсе. Хорошо, что в данный момент ног не видно, но зато видно много всего остального. Розовая футболка была ну очень обтягивающей.

— Ты так странно на меня смотришь… — Голос Стейси вырвал Дэвида из объятий размышлений.

— Прости.

— Извиняться не за что, просто… о чем ты думал?

— О том, что ты прекрасно выглядишь. — Слова вырвались прежде, чем он успел их удержать. Нужно было сказать не это. Нужно было ответить, что размышляет о теореме Ферма. И кстати, писем ферматистов скопилась уже целая гора. Вчера Дэвид слишком увлекся ужином и разговорами со Стейси, так что не выполнил долг. Это повод как следует поработать сегодня. Может, отвлечется.

Стейси то ли смутилась, то ли опешила, Дэвид не понял. Во всяком случае, выдавила она только:

— Вот как?..

— Вот так, — буркнул он, встал и направился к мойке с грязным стаканом в руках.

— Оставь, я помою, — сказала у него за спиной Стейси. — Ты же вчера вечером всю посуду перемыл.

Но Дэвиду нужно было чем-то заняться.

— Мне не сложно. — Он поставил чисто вымытый стакан в сушилку и повернулся к Стейси, вполне справившись со своими чувствами. — Сегодня я работаю до полудня. Какие у тебя планы?

— Я собиралась наведаться в тот прекрасный художественный магазин, где была вчера. На Бёрк-стрит. — Ее глаза заблестели. — Спасибо, что посоветовал мне его! И еще хотела пройтись по магазинам, купить кое-что из одежды. Я ведь почти без ничего сюда приехала, а вчера не успела.

— Может быть, пообедаем вместе? — В горле у него пересохло, так что Дэвид произнес это хрипло.

Стейси колебалась лишь мгновение, затем одарила его ослепительной улыбкой.

— Почему бы и нет? Это было бы здорово. Беркли начинает мне нравиться.

— Тогда в час у университета?

— Договорились!

Дэвид кивнул и вышел из кухни. Может, это и выглядело невежливо, но он испытывал жгучее желание сбежать как можно скорее. Он не попадется в сети этой женщины. Да и не расставляет она никаких сетей. Просто она настолько ему интересна, что сил устоять нет.

Стейси провела поистине восхитительное утро. Ей нравилось ходить за покупками, хотя визит в художественный магазин занял у нее гораздо больше времени, чем прогулка по магазинам одежды. Там она просто похватала с вешалок первые попавшиеся футболки и штаны, озаботившись только размером, а в художественном долго бродила между полками, выбирая не докупленные вчера кисти и краски. И еще небольшой мольберт. По поводу мольберта Стейси проспорила со студентом-продавцом с полчаса, так что едва не опоздала на встречу с Дэвидом.

Дэвид ее, кстати, немного пугал. Эти его взгляды за завтраком… Впервые Стейси подумала о реакции Лолы: не возмутится ли та, что сестра провела неделю в доме наедине с ее женихом? Но ведь Дэвид так предупредителен и не делает никаких попыток переступить черту обычной вежливости. И в этом нет ничего такого. Стейси и не хотелось, чтобы было.

Или все-таки… хотелось?

Она впервые разглядывала Дэвида будто со стороны, а не в комплектации с Лолой. И начинала понимать, что он ей нравится. Дэвид относится к тому типу мужчин, что всегда привлекали Стейси. Она просто закрывала на это глаза в Чикаго. И себе врала, что не могла бы положить на него глаз ни за что на свете. Могла бы. Легко. А сейчас, в Беркли, это осознание накрыло Стейси с головой и игнорировать его глупо. Она еще не влюблена в Дэвида, но находится на опасном пути к углубленной симпатии.

И это всего за два дня…

Вернее, уже за два с половиной. Утром, когда Стейси увидела Дэвида на кухне, ей почему-то на несколько мгновений стало больно и неприятно. А еще она пожалела, что скоро придется уезжать. Нужно срочно с этим справляться.

Влюбиться в жениха сестры — это просто ужас. Стейси влюблялась надолго, а потом мучительно отходила после разрыва. Именно поэтому она ни с кем пока не встречалась, хотя после расставания с Полом прошел почти год. И вот теперь нежданно-негаданно…

Я ведь ни капельки в него не влюблена, убеждала себя Стейси, спеша на встречу с Дэвидом. Просто мне интересно с ним общаться. Это ведь хорошо, когда между будущими родственниками царит взаимопонимание.

Дэвид ждал ее у входа в университет.

— Привет! — Стейси слегка запыхалась.

— Привет! — Дэвид тут же отобрал у нее тяжелые пакеты. — Ух! Что там?

— В основном краски.

— А я думал, золотой запас Америки.

— Хорошего же ты мнения о нашей стране. Она не настолько бедна, чтобы ее золотой запас влез в мои пакеты!

Перекидываясь шутками, они побрели прочь от университета. Мимо пробегали студенты, иногда кричавшие:

— Здравствуйте, мистер Райт!

Дэвид всем им дружелюбно кивал. По-видимому, с молодежью у него были хорошие отношения. Неудивительно, так как он в свободное время любит посещать ночные клубы. Но, похоже, не в Беркли. Это в Чикаго он мог себе многое позволить. Там его никто не знает. Здесь же — выпей пару раз со студентами вечерком, а потом замучаешься принимать у них экзамены. Молодые люди будут удивляться: как же, еще вчера вместе тусовались, а теперь — низший балл?!

— О чем ты задумалась? — спросил Дэвид.

— О некоторых ограничениях преподавания, — не стала скрывать Стейси.

— Поделишься?

— Почему бы и нет? — Она пожала плечами и изложила ему свою теорию.

Выслушав, Дэвид кивнул.

— Да, ты права. Панибратство недопустимо. Даже когда преподаватель играет со студентами в старшего друга, он все равно остается наставником. Хотя бывает, что дружба завязывается после того, как отношения «ученик — учитель» себя исчерпали. Проще говоря, когда студент заканчивает курс.

— Ты давно преподаешь? — На сайте университета этой информации не было.

— Не очень. Два года. — Дэвид шел, задумчиво пиная носком ботинка круглый камешек. — Я слишком молод для полновесной преподавательской деятельности. Мне еще предстоит заслужить право быть уважаемым среди профессоров. Защитить диссертацию, к примеру.

Как-то не представляла себе Стейси раньше Дэвида защищающим диссертацию. А теперь… Вполне возможно. Он действительно совсем не такой человек, как она о нем думала раньше. Что только ни прячется за беспечностью!

— И ты будешь защищать?

— Постараюсь. Это ведь наука, ей нужно посвящать целую жизнь. Так что мое будущее достаточно определенно.

Дэвид привел Стейси в небольшой итальянский ресторан с открытой верандой, выходившей прямо на оживленную пешеходную улицу и отгороженной от нее деревянным бортиком, увитым ползучими цветами. Темно-зеленые парусиновые зонтики защищали веранду от падающих лучей солнечного света. Почти все столики были заняты, но Дэвиду удалось отыскать свободный.

Устроившись и сделав заказ, Стейси решила продолжить расспросы:

— А как ты понял, что твоя жизнь будет связана с наукой?

Дэвид еле заметно пожал плечами. Сейчас, в зеленовато-желтом свете, он казался моложе, чем на самом деле. И еще он показался Стейси очень красивым. Она бы с удовольствием взялась за кисть прямо сейчас, чтобы написать еще один его портрет. Только Дэвид мог не оценить такого рвения. Прежний Дэвид. А этот… она не знала.

— А как ты поняла, что твоя жизненная миссия — это писать картины?

— Не помню. — Настал ее черед пожимать плечами. — Просто рисовала всю жизнь — и все.

— Ну а я складывал цифры, едва научился считать. Они меня завораживали. — Дэвид задумчиво потер висок. — Мне казалось, что в их рядах скрыта некая не подвластная мне пока логика жизни и если я научусь их понимать, то перестану совершать ошибки. Конечно, тогда я не мог это так сформулировать. Уже много позже понял и формулировку, и то, что она была неправильной.

— Не удалось отыскать смысл жизни?

— Нет, почему. Смысл в том, чтобы жить и делать свое дело. А остальное приложится.

Им принесли закуски.

— Ты считаешь, что вот так все просто? — осведомилась Стейси, подцепляя на вилку листик салата.

— А ты считаешь, что нет?

— Не знаю. Если свести всю жизнь и ее смысл к таким простым словам, мне просто нечего будет рисовать.

Дэвид хмыкнул и кивнул, как бы принимая этот ответ. Хотя, возможно, не был согласен. Стейси ела и периодически бросала на него короткие заинтересованные взгляды.

Ей внезапно захотелось проникнуть взглядом за броню его вежливости, его маски, которую он здесь надел. Дэвид Грэм Райт — талантливый актер, как выяснилось. За эти три дня Стейси почти поверила, что имеет дело с совершенно другим человеком, и молилась высшим силам (в одного, конкретного Бога она никогда не верила), чтобы Лола была знакома с этим человеком, который сидит перед Стейси сейчас.

Иначе… сестренку ожидает долгий разговор.

Лазанья оказалась выше всяких похвал, и Стейси пришла в прекрасное расположение духа. Как ни странно, по сравнению с понедельником ее настроение значительно улучшилось, хотя, казалось бы, должно портиться: ведь дело с отъездом в Чикаго затягивается. Но, наверное, она все-таки поверила обещаниям Дэвида. Проще выкинуть все тревожащие мысли из головы.

— Моя машина стоит у университета, — сказал Дэвид, когда они закончили. — Не хочешь проехаться?

— А разве мы не едем к тебе домой? — удивилась Стейси. Если начистоту, у нее появилась пара художественных идей и она собиралась приступить к их воплощению.

— Если хочешь, то конечно. Но в следующий понедельник все так или иначе закончится, и неизвестно, когда ты приедешь в Беркли в следующий раз. А здесь в округе очень красивые места. — Дэвид проговорил все это весьма невозмутимо.

— Ну хорошо, — несколько недоуменно согласилась Стейси.