Пока смерть нас не разлучит

— 18 —

У меня дыхание перехватило, и одновременно я инстинктивно посмотрела назад — не преследует ли меня кто.

— Ты знаешь, кто убил Эшли? — спросила я дрожащим от возбуждения голосом.

Долгое-предолгое молчание. Я даже подумала, что она трубку повесила и сейчас пойдут гудки.

— Филиппа!!!

— Да, я знаю, кто убил Эшли, — почти шепотом промолвила Филиппа. — Точно знаю.

Судя по голосу, она вот-вот зарыдает. Это мне ни к чему.

— Филиппа, — строго сказала я, — кто?

В трубке раздался далекий резкий крик. За ним последовал короткий напряженный вздох Филиппы. Может, она там в опасности?

— Филиппа! — воскликнула я. — С тобой все в порядке?

— Да-да… Я должна идти, меня зовут на кухню. Ты сюда приедешь? Я освобожусь примерно через час.

— Тебе мешают? Ты боишься говорить?

— Нет-нет, со мной все в порядке. Просто сейчас я… не могу. Но я должна довести разговор до конца. Срочно.

— Ладно, — вздохнула я, — через час буду. Только уж ты меня дождись!

— Обязательно. А пока что мне надо идти.

Я нажала кнопку отбоя и откинулась затылком на подголовник водительского кресла.

Похоже, сегодняшний вечер будет решающим. Возможно, именно сегодня я узнаю имя убийцы.

Что же намерена поведать мне Филиппа?

Может, она видела, как убийца шел к силосной башне, но по каким-то причинам до сих пор не хотела его выдавать. Или она никого не видела, но какие-то кусочки уже известной информации сложились у нее в голове в четкую картинку? Иногда случайно услышанное слово дает неожиданную ассоциацию — и тебя вдруг осеняет. Могло ли нечто подобное случиться с Филиппой?

С другой стороны, не следует исключать возможность того, что Филиппа пытается завлечь меня в ловушку. Если убийца она, то это так удобно — заманить меня на ферму, когда там никого не будет…

Однако в голосе Филиппы звучали неподдельная растерянность и неподдельное отчаяние… Способна ли наша толстушка на такой театр? По моим наблюдениям, ей очень далеко до актрисы, мастерски владеющей методом Станиславского!

Конечно, сомнения в пользу обвиняемого… и так далее. Но и осторожность с моей стороны не помешает. А поэтому наиболее надежный вариант приехать на ферму пораньше. И поговорить с Филиппой, пока сотрудницы еще не разошлись.

Я посмотрела на свои часики. Кстати, Дэвид уже мог вернуться в офис. Заскочу туда, проверю, на месте ли он, а затем уже поеду на ферму.

Через пятнадцать минут я припарковала джип у многоэтажного здания, где работал Дэвид. Окна горели только на пятом этаже; как раз там находился его офис.

В холле пятого этажа не было ни души. Даже уборщиц не видно. Я торопливо нашла нужную дверь и постучала. Потом попробовала открыть. Заперто. Где-то за мной раздался шорох. Я резко повернулась. А, это просто лифт уехал на другой этаж.

Я постучала еще раз, и дверь наконец распахнулась. На пороге стоял холеный молодой человек в синей рубашке с закатанными рукавами. По виду лет пять назад окончил дорогую частную школу.

— Чем могу служить? — спросил он с ленивой растяжечкой. Было очевидно, что служить мне ему не улыбалось. Наверное, решил, что я ошиблась дверью по дороге к зубному хирургу.

— Мне нужен Дэвид Славин. Он уже вернулся с деловой встречи?

— По-моему, да, — сказал молодой хлыщ, недоверчиво меня рассматривая. — А как вас представить?

Наконец он впустил меня в вестибюль офиса. На полу сине-желтый персидский ковер девственной чистоты. Стены цвета шелка-сырца.

— Подождите, пожалуйста, здесь. Я спрошу мистера Славина.

Уходя, молодой хлыщ пару раз с опаской оглянулся.

Любопытно, чем мой вид раздражает обитателей Гринвича? Почему на меня постоянно смотрят так, словно я воровка и, если недоглядеть, смоюсь с первым дорогим предметом, который попадется мне на глаза?

Через несколько секунд появился сам Дэвид. Тоже в рубашке с закатанными рукавами, на носу очки для чтения в черепаховой оправе. На лице озабоченное выражение.

— Что случилось, Бейли?

— Нет-нет, все в порядке. Извините, что я вас переполошила. Просто я хотела кое о чем поговорить. Есть у вас время?

— Вы же, по словам Пейтон, сегодня у нас ночуете. Может, побеседуем дома?

— Простите за настойчивость, я как раз выхожу на серьезные открытия и…

— Ладно-ладно, понятно, — перебил он, отечески кладя руку мне на плечо. — Пойдемте в кабинет.

Его кабинет был огромен, с письменным столом, который больше напоминал баржу — на синей реке другого персидского ковра, с еще более длинным ворсом. Только выглядел кабинет… безличным, необжитым. Единственная личная нота — большая свадебная фотография Дэвида и Пейтон на столе. Да, еще картина маслом на стене — чудесная яхта, рассекающая волны. То ли Дэвид из тех титанов, которым совершенно наплевать на уют в рабочем пространстве, то ли он настолько занят добыванием новых миллионов, что ему жаль пяти минут на разговор с декоратором.

Дэвид жестом показал мне на диван и полуприсел напротив меня на край стола. Сама поза как бы говорила: «Я так неудобно устроился, потому что вы все равно через минуту уйдете».

— В чем дело, Бейли?

— Не знаю, общались вы со своим источником в департаменте полиции или нет, но если вы не в курсе, то дело обстоит следующим образом: полиция полагает, что в понедельник вечером меня скинул в сугроб случайный дорожный хулиган.

Дэвид смотрел на меня задумчиво, никак не откомментировав замечание о его источнике в департаменте полиции.

— Я так понимаю, вы с полицией не согласны, — сказал он.

— Нет. Для хулигана слишком упрямая и последовательная агрессивность. К тому же на меня и в Нью-Йорке уже нападали. Очевидно, кто-то меня преследует. И это как-то связано со смертями подружек невесты Пейтон.

— Вы убеждены, что их смерти не были несчастными случаями?

— Убеждена.

Он поднял руки ладонями вперед, потом уронил их так, что они шлепнули по бедрам.

— Ах, Бейли, не знаю, что вам и сказать. Вы девушка умная, ваша убежденность достойна уважения. Однако где доказательства того, что несчастные женщины убиты? И какой мотив у преступника, если это действительно убийства?

— Вот потому-то я и хотела поговорить с вами.

Хоть я и сидела с прямой спиной, чтобы казаться выше, Дэвид нависал надо мной. Мышке трудно аргументировать, глядя на кошку снизу вверх.

— Робин в свое время подозревала, что гибель Джейми связана с каким-то событием на свадьбе. По мере моего расследования правильность догадки Робин становится все очевиднее.

Дэвид внимательно смотрел на меня поверх очков.

— Продолжайте-продолжайте.

— Помните репетицию в церкви? Помните вашу с Трипом дискуссию на повышенных тонах в церковном приделе?

Он только фыркнул:

— Дискуссия на повышенных тонах?.. Да мало ли что было девять месяцев назад! Вы еще спросите меня, каким лосьоном после бритья я в тот день пользовался!

— Погодите, дайте мне закончить. Вспомните комнатку в церкви. Там стояла ширма. Вы с Трипом ругались, что-то ему кричали. Потом заглянули за ширму и увидели нас — всех подружек невесты. Вы были очень смущены.

Дэвид резким жестом сорвал с носа очки и бросил их на стол.

Если он хотел скрыть свою реакцию, то это самый правильный поступок — он профессионально отвлек мое внимание на манипуляцию с очками, и смена выражений на его лице от меня ускользнула.

— Ну, теперь что-то смутно припоминаю. Куда вы клоните? У нас с Трипом за годы совместной работы было немало дискуссий. На всяких тонах. Такая уж природа нашей работы — часто на больших нервах.

Я понимающе улыбнулась, желая снять впечатление, что я нападаю на него.

— Мне страшно подумать, сколько риска вам приходится на себя брать. Но в тот вечер, за ширмой, вы сказали одну важную для меня вещь: вы обвинили Трипа в том, что он скрывает некие доходы. Джейми не только слышала, но и поняла смысл обвинения — единственная из всех подружек невесты. Очевидно, позже она могла шантажировать Трипа этой информацией.

Дэвид встал, оттолкнувшись задом от края стола, прошелся молча к окну. Затем вернулся и мрачно на меня посмотрел.

— И куда нас ведет подобная линия размышлений? Вы утверждаете, что Трип убил трех девушек?

— Увы, подобная версия имеет право на существование. Джейми хотела открыть свой бизнес, однако не находила инвесторов. А незадолго до ее смерти вдруг объявился некий добрый дядя, который обеспечил начальный капитал.

— Предположим на секундочку, что вы правы. С какой стати ему было убивать Робин и Эшли?

— Прежде чем мы обсудим этот вопрос, давайте установим окончательно: правда ли, что Трип совершил нечто предосудительное в финансовом плане?

Дэвид задумчиво потер ладонью лицо. Пожалуй, слишком задумчиво. Театрально.

— Буду откровенен, Трипу я доверяю безоглядно. Он опытный бизнесмен и проверенный партнер. Ему ни к чему что-то скрывать от меня. Если я и наорал на него в тот вечер… ну, так сказался предсвадебный стресс. Да, мне почудилось, что некоторые цифры выглядят странно, что некоторые сделки сомнительны. Но я предполагал не махинации, а ошибки. Потому что махинации не делаются так неуклюже.

— И чем все закончилось?

Он небрежно пожал плечами:

— Трип заверил меня, что все в порядке, что я просто в некоторых вещах не разобрался. И действительно, после медового месяца мы с Трипом сели и все выяснили. Никаких злоупотреблений или ошибок.

Я не знала, верить Дэвиду или нет. Если Трип вел нечестную игру, ответственность могла пасть на голову самого Дэвида. Партнеры обязаны отвечать друг за друга. Возможно, Дэвид покрывает Трипа, чтобы не иметь неприятностей.

— Значит, моя теория кажется вам абсурдной?

— Я уже говорил, что вы, Бейли, девушка умная. Глупо с моей стороны с порога отвергать ваши предположения. Поэтому я продумаю ваши слова. Договорились?

— Замечательно. Доверяй, но проверяй. Наверное, вам не грех лишний раз перепроверить своего партнера. Это не преступление.

— Хорошо, я прямо сегодня вечером просмотрю документацию того времени. В свое время я ничего настораживающего не нашел. Хотя не исключено, что я что-то упустил. Давайте вернемся к этому вопросу позже. Но я просил бы вас пока не беспокоить Пейтон. У нее своих хлопот-неприятностей хватает.

— Да, конечно, — сказала я.

Дэвид сделал шаг к двери и стоял, покачиваясь на носках. Ясное приглашение убираться из его кабинета.

Я встала с дивана.

— А где Трип? — Сегодня мне решительно не хотелось сталкиваться с партнером Дэвида.

— Уехал час назад. Понимаю, события давят на психику, но позвольте заверить, Трипа вам нечего бояться. Вы прямо к нам домой?

— Нет, прежде ненадолго загляну на ферму.

— Хорошо, я позвоню домой, чтобы ужин готовили и на вашу долю.

Попрощался Дэвид опять на французский манер — чмокнул меня в обе щеки. А затем торжественно-дружески пожал руку — на манер американского политика. Именно эта церемонность меня настораживала.

К лифту я шла с нехорошим чувством. Странный у нас получился разговор. Я надавила на болевую точку? В прошлом году он подозревал Трипа, но Трип умудрился вывернуться. Теперь я принуждаю Дэвида вернуться к прошлому и устроить новую ревизию. То есть, как бы попусту напрягаю отношения между партнерами.

Однако возможно и другое.

Трип не вывернулся. Дэвид установил факт нарушений. Прежде я простодушно предполагала, что Дэвид расстался бы с Трипом, окажись тот мошенником. Жизнь сложнее. Ценному союзнику так просто на дверь не указывают. А вдруг Дэвиду понравились махинации Трипа? Вдруг партнеры отлично спелись за последние месяцы?

И опять в моем мозгу замаячила странная версия о том, что Дэвид на пару с Трипом убил трех подружек невесты.

В джипе головная боль вернулась. Каждый раз, когда я поднимала глаза на зеркало заднего обзора — убедиться, что за мной никто не следует, — даже это крохотное движение глаз причиняло страшную боль.

На повороте к ферме у меня дыхание перехватило: в верхней части силосной башни горел свет. Кто там может быть в этот час? Или это некий фокус Филиппы, чтобы напугать меня? Я еду прямо в устроенную Филиппой ловушку?

Хотя на стоянке, кроме моей, было три машины, я не спешила выходить из джипа. И решилась лишь после того, как разглядела человеческие фигуры в освещенном окне кухни.

В большом амбаре работа была закончена. Одна девушка проворно протирала столы, две другие, уже в пальто, ее поджидали.

Все три разом уставились на меня.

— Добрый вечер, — сказала девушка с тряпкой. Я вспомнила, что ее зовут Джинджер. — А мы думали, это Филиппа.

— А она здесь? — спросила я. — Как раз с ней я хотела встретиться.

— Она поехала на вечеринку. Пейтон ее срочно вызвала. Когда мы услышали машину, решили, это Филиппа что-то забыла и вернулась.

— Вот досада! — воскликнула я. — Она вернется?

— Нет, сегодня вечером точно не вернется. Мы закрываем и уходим.

— Она просила мне что-нибудь передать?

Девушки переглянулись и замотали головами.

Тут я догадалась проверить автоответчик — в офисе Дэвида я отключала свой сотовый. Да, пятнадцать минут назад Филиппа предупредила меня, что ей приходится срочно уехать. И еще раз подчеркнула, что нам обязательно надо поговорить.

— Извините, пора идти, — сказала Джинджер.

— Конечно. А где, кстати, Мэри?

— Больна. Именно поэтому у нас сегодня был особенно напряженный день.

Джинджер выключила свет в кухне — остались гореть только зеленые глазки холодильников, — и мы вышли на улицу.

— А отчего светится окно в силосной башне? — спросила я.

— Ой, и правда, — удивилась Джинджер. — Верно, рабочие забыли выключить, черт бы их побрал! Пейтон вставит нам пистон, если мы оставим свет на всю ночь!

— Я лучше получу нагоняй от Пейтон, чем пойду в эту башню ночью! — заявила одна из девушек.

— И я туда ни ногой! — кивнула вторая. Джинджер ничего не сказала, но было ясно, что ей тоже не улыбается идти в башню.

Тут словно черт меня в бок толкнул, и я предложила:

— Ладно, давайте я туда схожу.

Все-таки я самая старшая из них. И мне призраков бояться негоже.

— Вас это не очень затруднит? — обрадовалась Джинджер. — А то у нас мурашки по коже от одной мысли…

Теперь я уже жалела о своем предложении, но отступать было поздно.

— Я зайду туда и помигаю вам светом, что у меня все в порядке. Тогда можете ехать домой. А я запру дверь и отдам ключ Пейтон — я сегодня ночую у нее дома.

— Там пока что вообще замка нет, — сказала Джинджер. — Дверь там дурная. Вы как следует навалитесь, только тогда откроется.

Джинджер поставила дверь амбара на код и выключила последние огни. Мы остались в темноте. Запертая кухня жила ночной жизнью — гудели холодильники, тихо посвистывали посудомоечные машины.

Девушки сели каждая в свою машину. Джинджер опустила стекло и сказала:

— Так мы, значит, ждем вашего сигнала.

— Ага, — кивнула я. — Спокойной ночи.

И пошла к башне. Где-то вдалеке ухнула сова — раз, другой.

Мои якобы непромокаемые сапожки изрядно промокли, пока я брела по раскисшему снегу. На дверь действительно пришлось приналечь; я вспомнила, что и Пейтон в тот печальный день ее не сразу открыла.

Прежде чем войти, я оглянулась. В южной стороне сияние на горизонте — огни Гринвича. А сама ферма погружена во тьму почти полностью.

Внутри, на первом уровне, было темно, хотя свет сверху слабо освещал широкую винтовую лестницу. Я быстро нащупала выключатель. Нижний этаж залило сюрреалистически яркое сияние. Я трижды щелкнула выключателем и тут же услышала звук отъезжающих машин.

На нижнем этаже по-прежнему стояли какие-то коробки, лежал строительный мусор. Пол тщательно вымыли и выскребли, однако бледно-розовый след крови остался. Единственный способ избавиться от него — положить новый слой бетона.

Я закрыла за собой дверь и пошла вверх по лестнице.

На втором уровне я осторожно посмотрела вниз. Страшно.

Поднявшись на предпоследний, третий, уровень, я зажгла свет и осмотрелась.

Потом подошла к высоким перилам. Головокружительная высота.

У стены стояла складная лестница, очевидно, та самая, с которой упала Эшли. Я секунду подумала, потом решительно взяла лестницу и поставила под лампой. Эшли хотела сменить лампочку или что-то поправить. Значит, лестница стояла именно здесь.

Для чистоты эксперимента следовало подняться по ступенькам лестницы, но я этого делать не стала — дудки! Я просто в воображении прикинула все обстоятельства. Да, до перил относительно недалеко. Но естественнее было бы упасть прямо на пол, а не в лестничный пролет. Чтобы человек, падая из такой позиции, перелетел через высокие перила, которые находятся в нескольких футах от лестницы, ему нужно помочь. То есть кто-то крепко толкнул лестницу. Однако чужого Эшли к себе не подпустила бы. Она по крайней мере спустилась бы с лестницы, чтобы бежать или защищаться. Значит, преступнику она доверяла. А он за разговором возьми и толкни лестницу. Или Эшли и не на лестнице стояла. Может, ее просто скинули с площадки.

Я подошла к перилам. Нет, перила слишком высокие. Только очень сильный человек способен кого-либо через них перебросить. И тогда почти неизбежно остались бы следы борьбы.

Такие мысли медленно прокручивались у меня в голове, как вдруг внизу раздался противный громкий скрип, эхом разнесшийся по башне. Кто-то открыл дверь.

Я обмерла.

Несколько секунд царила полная тишина. В голове даже мелькнуло: наверное, просто ветер распахнул дверь. Но чтобы такую дверь открыть, нужен ураган.

И вдруг шаги внизу. Медленные, осторожные.

Я на цыпочках прошла к окну и выглянула. На стоянке неподалеку от моего джипа темнела еще одна машина. По силуэту было трудно определить, какого типа автомобиль. Но здорово похож на спортивную машину. Ту самую, которая вбила меня в сугроб.

Я схватила сумочку, нащупала сотовый и набрала 911.

Оставалась последняя надежда — возможно, это сторож или сторожиха с фермы. Или кто-то из рабочих. Или даже Пейтон.

Но окликать человека на нижнем этаже или ждать, кем он окажется… нет, увольте!

Ошалелым шепотом я сказала оператору, женщине, где я нахожусь и что на территории фермы кто-то посторонний. Я просила срочно выслать патрульную машину. Женщина дважды просила говорить меня громче. Но я не хотела рисковать. В башне странная акустика — человек внизу может меня услышать. В конце концов женщина пообещала прислать патруль и велела оставаться на связи.

Зажимая неотключенный сотовый в руке, я стояла в полной растерянности. Шагов не было слышно — человек внизу, очевидно, остановился и прислушивался. Может, ему было так же страшно, как и мне наверху. Но вот звук шагов возобновился. Теперь человек явно поднимался по лестнице.

Просто от безысходности — не стоять же на месте! — я стала на цыпочках подниматься по лестнице вверх, на последний, четвертый, уровень. Это мне ничего не давало, кроме крохотного выигрыша во времени. А лететь одинаково: что с третьего, что с четвертого уровня — конец один.

Я лихорадочно оглядывалась вокруг в поисках какого-нибудь предмета, который можно использовать как оружие. По счастью, на площадке лежала коробка с инструментами. Я схватила увесистый молоток.

— Они уже едут? — прошептала я, держа сотовый у самых губ.

— Да, патруль в дороге. Не вешайте трубку.

Мне хотелось сказать операторше: «Да не ори ты так!» В гробовой тишине, нарушаемой только тихими шагами поднимающегося по лестнице человека, сотовый чудился мне репродуктором, звук которого разносится по всей башне снизу доверху.

Сунув телефон в левый карман пальто, а молоток — в правый, я стала спускаться по лестнице. Идея встретить преследователя на самом верху уже не казалась разумной. Лучше спуститься пониже. Может, я отделаюсь парой сломанных ребер.

Про себя я молилась: «Господи, сделай так, чтобы это был только сторож!»

Но на повороте лестницы я увидела его — на лестничной площадке второго уровня стоял Трип и смотрел вверх.

— Вы что там делаете? — крикнула я. Голос какой-то не мой, хриплый, сдавленный.

— Этот же вопрос я могу задать и вам. Вы почему-то решили, что имеете право соваться в Гринвиче во все дыры.

— Если вы ищите Пейтон или Дэвида, то их тут нет. А я уже ухожу отсюда.

Это был совершенный бред, но надо было вести какой-то разговор и тянуть время.

Трип насмешливо хмыкнул: глупость сморозила, девочка!

— Не-е-ет! — издевательски протянул он. — Ни Пейтон, ни Дэвид мне в данный момент не нужны. Я пришел за тобой, милочка!

Я чуть не описалась от страха.

Под тяжелым пальто Трипа я разглядела джинсы и коричневые кожаные сапоги. Значит, он успел заехать из офиса домой и переодеться.

Что я на ферме, он мог узнать от Дэвида.

Дэвид ляпнул просто так, к слову?

Или он предупредил Трипа, чтобы тот принял меры? Велел Трипу принять меры?

— А чем я вам могу служить? — выдавила я из себя новый идиотизм.

Трип не стал отвечать, только покачал головой — дескать, совсем рехнулась.

Все это время я медленно спускалась ему навстречу, стараясь выглядеть непринужденной… сжимая до боли в пальцах ручку молотка в правом кармане пальто.

Он стоял и ждал меня.

Теперь я была уже совсем близко от него. Дальше идти было глупо. Разве что попытаться бегом проскочить мимо. Увы, лестница недостаточно широка для такого маневра. Конечно, в некоторых ситуациях я могу проявить чудеса ловкости. Но Трип, хоть и немолод, в прекрасной спортивной форме.

— Я бы на вашем месте не стал играть в салочки, — угадывая мои мысли, сказал он с жестокой ухмылкой.

Я приготовилась выхватить молоток.

— Извините, мне некогда, пора домой, — сказала я, продолжая ряд своих абсурдных фраз.

— Не торопитесь, нам надо кое о чем потолковать, — произнес Трип. — Интересно, что вы там в кармашке своем зажимаете? Не покажете, а? Ну ладно, у меня есть штучка получше.

С этими словами он вынул из кармана своего длинного черного пальто пистолет.