Пока смерть нас не разлучит

— 4 —

Конечно, любопытно подслушивать чужие тайны. Однако мне тут же стало стыдно, и я быстро на цыпочках прокралась обратно в свою спальню.

Не дай Бог, кто-нибудь из супругов выскочит в коридор — то-то будет позор, если меня застанут босиком и в тоге из простыни!

Я опять забралась на кровать с пологом, но о сне теперь и думать было нечего.

Насколько удачен брак Пейтон? Счастливы ли супруги после девяти месяцев совместной жизни?

Судя по голосу Дэвида и его грубым выражениям, злости у него накопилось немало.

Что же такое эта ссора: случайное короткое замыкание в конце действительно трудного дня или звено в цепи серьезных и давних раздоров?

Конечно, гибель Джейми и Робин могла создать напряжение между мужем и женой. А теперь вот и Эшли…

Или причины разлада в другом и лежат много глубже?

Я бесплодно размышляла на эти темы, когда вдруг зазвонил мой сотовый. Меня аж подбросило от неожиданности.

До чего же нервная я стала буквально за два дня!

Звонил Джек.

Я стала ему взахлеб рассказывать о том, что произошло. Он, как обычно, с ангельским терпением все выслушал, задавая временами короткие уточняющие вопросы.

— Жалко, что ты там одна, бедняжечка, и хвостик у тебя трясется от страха, — сказал он после того, как я выговорилась. — Будь я в Нью-Йорке, непременно приехал бы в Гринвич и забрал тебя.

— Спасибо за доброе слово. Но мне в славинском дворце не так уж плохо. Да-да, я тут как в Версале, только слуги не в париках. И наверняка такой особняк снабжен всеми мыслимыми охранными примочками. Поэтому я чувствую себя как в крепости и в полной безопасности.

— А что полиция? — спросил Джек.

— Детективы, которые меня допрашивали, молчат как рыбы. Что они думают — для меня загадка. Вчера мы с тобой говорили о трагическом совпадении. Но как тебе нравится совпадение уже трех смертей? Три несчастных случая один за другим. Как поживает твоя теория вероятности — ей по-прежнему не чихается?

— Ты знаешь, моя теория вероятности бодра и свежа, как и накануне. Конечно, совпадение стали еще удивительнее: три несчастных случая один за другим — тут вероятность астрономически мала. Но она существует. И с этим не поспоришь. Однако теория теорией, а тебе, Бейли, следует смотреть в оба и проявить такую бдительность, словно версия убийств уже доказана. А главная мера предосторожности — не лезь ты в эти дела и предоставь полиции разбираться. Пусть не даром свой хлеб едят.

Конечно, хорошо, что он так заботится обо мне. Но терпеть не могу этот поучающий тон. В конце концов, я не девочка — я как-никак криминальный репортер и ухитрилась сыграть главную роль при разгадке двух убийств!.. Впрочем, у меня хватило ума промолчать и не сцепляться с Джеком, который, по сути, ничего дурного не сказал.

— Ладно, — стал прощаться Джек, — как только появишься в Нью-Йорке, тут же позвони. Ты ведь завтра уезжаешь из Гринвича?

— Да, завтра у меня деловая встреча в «Глоссе». А у тебя с утра пораньше семинар. Так что спокойной ночи.

Он явно что-то хотел сказать, но ограничился тем, что тоже пожелал мне спокойной ночи и повторил просьбу позвонить сразу же, как я доберусь до Нью-Йорка.

Любопытно, что именно он хотел сказать — и не сказал? Какие-нибудь ободряющие ласковые слова? Или?..

Наши отношения не совсем простые.

Словечко с буквы «л» между нами еще ни разу не проскакивало — в чистом виде.

В последнюю пару месяцев мы решаемся произносить фразы типа «Я люблю, когда у тебя такое выражение лица» или «Я люблю тебя в этой рубашке». Дальше этого — минное поле, ступить на которое ни один из нас не решается.

Говоря честно, меня такая ситуация вполне устраивает. Моя любовь еще в процессе становления — если это любовь. Я Джека зверски хочу как мужчину, и он мне чрезвычайно нравится как человек, но даже самой себе сказать «Да, я люблю его» я пока не готова.

Я выключила светильник в изголовье и лежала в полной темноте с широко открытыми глазами. Усталость как рукой сняло. Подслушанная ссора крепко меня встряхнула.

В какой-то момент мне почудилось, что перепалка между супругами возобновилась.

Но это было просто завывание ветра на дворе.

Я таки заснула наконец — и проспала как убитая до семи утра, пока меня не разбудило урчание снегоуборочной машины.

Я выглянула в окно. За рулем небольшой снегоуборочной машины сидел мужчина в красной теплой куртке и очищал подъездной путь к особняку. Я по-быстрому приняла горячий душ и присела, чтобы продумать план на утро.

Даром что Джек советовал мне держаться подальше, для себя я решила, что я не отдам это дело целиком на усмотрение гринвичской полиции.

Не исключено, что они признают происшествие с Эшли не несчастным случаем, а убийством.

Не исключено, что они даже вернутся к делу Робин.

Но это все займет недели.

А мне пока что делать — ходить и, как зайцу, постоянно оглядываться? Что это будет за жизнь!

Я должна поскорее убедиться, что нигде не гуляет убийца, который специализируется на подружках невесты со свадьбы Пейтон. Или что, наоборот, где-то гуляет убийца, который специализируется на подружках невесты. И если действительно он где-то гуляет, тогда мне стоит забиться в норку всерьез.

Короче, надо поворочать камни вокруг и поглядеть, не вылезет ли из-под них какой-нибудь гад.

Да и перед Эшли у меня своего рода обязательство: она меня о помощи просила и помощи от меня не дождалась!

К тому же делать хоть что-то всегда лучше, чем просто сидеть сложа руки и ждать, тюкнут тебя по голове или нет.

По возвращении в Нью-Йорк я должна выяснить все подробности гибели Джейми и еще подробнее разработать тему пищевых ограничений Робин. Надо обязательно позвонить в «личную службу спасения» Робин — это я вспомнила про телефон и инициалы, которые я получила от Эшли. И наконец, не последнее по важности — надо связаться с Маверик, которая в маленьком царстве Пейтон ведает связью с прессой.

До отъезда из Гринвича тоже кое-что надо сделать. Съездить в «Айви-Хилл» и лично побеседовать с персоналом — и в первую очередь побольше выведать о Робин у тех, кто работал с ней рядом. Следует переговорить с той женщиной из бюро по организации свадеб. Пейтон обращалась к ней за помощью… Вспомнила, ее фамилия Блисс! Телефон я нашла быстро — через телефонную справочную службу. Если что нехорошее и случилось на свадьбе, профессиональному организатору церемонии наверняка об этом известно.

Мне почему-то казалось, что в доме Славинов с утра должна царить суматоха, но когда я, надев свои мятые штаны и дешевый свитерок, вышла из комнаты в коридор, там стояла мертвая тишина. Спускаясь по широкой мраморной лестнице, я ощутила себя в роли Джоан Фонтейн в «Ребекке» — простая девушка, которая чувствует себя не в своей тарелке в родовом доме семейства Мэндерлей.

Я заглянула последовательно во все ближайшие комнаты — в гостиную, в библиотеку, в солярий. Нигде никого.

Пока я в нерешительности стояла в коридоре, дверь рядом открылась, и вышла Клара — с небольшим подносом, прикрытым белоснежной салфеткой, из-под которой выглядывал белый фарфоровый чайник.

Клара поздоровалась со мной и объяснила, что завтрак сервируют в кухне. Мистер Славин уже там. Что касается миссис Славин, она недомогает и не спустится к завтраку. Клара как раз несет ей завтрак наверх.

«Ага, — подумала я, — Пейтон завтракает в спальне — интересно, действительно ли она приболела, или это связано с ночной ссорой? Кстати, «леди недомогает и сегодня не спустится к завтраку» — это из какой книжки? Или я вдруг по мановению волшебной палочки очутилась в историческом фильме?»

Я распахнула дверь в кухню. Разумеется, она была огромна — не меньше, чем кухня в амбаре на ферме (но там-то готовят на прием с сотней гостей!).

Чисто, как в операционной.

Все, чему положено сверкать, сверкает. Все, чему положено блестеть, исправно блестит.

Остальное поражает своей белизной.

Камин и здесь, только очень современного вида. И конечно, газовые плиты. На них что-то варится-посапывает.

В дальнем конце за большим столом с тускло поблескивающей черной столешницей сидел Дэвид и читал «Уолл-стрит джорнал».

— Доброе утро, — сказала я, чтобы не показаться невежей.

— А, Бейли, — доброжелательно откликнулся он и встал поприветствовать меня. — Не слышал, как вы вошли. Присаживайтесь рядом.

Дэвид был среднего роста, в плечах не широк, но для мужчины под пятьдесят очень даже ничего — кареглазый шатен, только-только начинающий лысеть, с хорошей кожей и красиво очерченными полными губами. Предельно холеный. Я лично против него ничего не имела. Вот только был он до того статен и величав, что вообразить себя с ним в постели, по-моему, было так же кощунственно, как вообразить себя в постели с государственным секретарем или с директором кредитной службы в моем банке. Убейте меня, просто не могу представить себе эту картинку: я голышом рядом с ним — и прошу его слизывать шоколадный крем у меня с сосков.

За те годы, что я общаюсь с Пейтон, она мне много чего порассказала о своих сексуальных приключениях.

С мужчинами она не из застенчивых.

Буквально за несколько месяцев до брака у нее был бурный роман с молодым парнем, которого она называла классным жеребцом и дрожала от одного воспоминания о том, как они с ним кувыркались в постели.

А впрочем, внешность обманчива — не исключено, что Дэвид, в обычной жизни сущий памятник, ночами преображается в ураган страсти.

Ну и потом, кто же не знает, что деньги — наилучший афродизиак!

— Печальная история, — любезно выдвинув для меня стул, сказал Дэвид. На нем были темно-синий костюм в тонкую полоску, белая сорочка и чудесный шелковый галстук, глядя на который понимаешь, отчего Марко Поло так отчаянно искал путь на Восток.

— Да, история жуткая, — согласилась я. — Вы уже знаете, где состоятся похороны? Здесь, в Гринвиче?

Дэвид тяжело вздохнул.

— Насколько мне известно, ее родители приезжают сюда с запада. Но отпевание будет у них дома, в Аризоне. Эшли, если не ошибаюсь, провела в Аризоне большую часть детства.

Я налила себе чашку кофе и взяла круассан из корзинки, которая была прикрыта белой, убийственно накрахмаленной тканевой салфеткой.

— Что говорит полиция?

— Официально пока ничего. Но у меня друзья в департаменте, и, по их сведениям, детективы склоняются к тому, что это просто несчастный случай. По версии полиции, Эшли воспользовалась складной лестницей, чтобы поправить лампу на одной из верхних площадок. Потеряла равновесие. А поскольку там все так узко, она упала не на лестничную площадку, а мимо — вниз, через перила. Силосную башню опечатали на несколько дней, но остальными постройками на ферме уже разрешили пользоваться без ограничений. Пришлось, конечно, кое на кого нажать…

Итак, полиция свой вывод сделала: третий несчастный случай за шесть месяцев — это в порядке вещей. Обалдеть можно!

— Тот, кто ее столкнул, — сказала я убежденно, — конечно же, позаботился о том, чтобы не оставить следов!

Дэвид чуть не поперхнулся кофе.

Отставив чашку, он уставился на меня и строго спросил:

— Почему вы так считаете? Какой, ну какой резон может быть у убийцы? Поверьте мне, из баловства людей не убивают. Или так — когда людей убивают из баловства, остается множество следов. Пейтон рассказывала мне, что Эшли носилась с теорией заговора. Но это же все чистейшая чепуха!

— Робин спрашивала Эшли, не случилось ли чего странного во время свадьбы. А вы… вы лично замечали что-либо странное во время свадьбы?

Дэвид презрительно фыркнул. Сам вопрос казался ему абсурдным.

— Свадьба, на которой больше десяти человек, уже сама по себе странное, нелепое явление. Я не понимаю, на кой черт люди вообще устраивают такие сборища!

Диковинный ответ из уст человека, который женился девять месяцев назад — в присутствии пяти сотен гостей!

— А может ли существовать человек, у которого ваш брак вызвал ярость? — не унималась я, хотя было очевидно, что мистер Славин принимает мои вопрос в штыки. — Человек, который затаил желание мести?

Он немного смутился и заморгал.

— Вы… вы имеете в виду мою бывшую? Мы с Мэнди уже два года как расстались. Желай она мстить, она бы давно со мной поквиталась. Да и не могу я ее представить в роли убийцы. Бред и абсурд!

— А кроме Мэнди? Какой-нибудь ущемленный клиент? Кто-то, кто пострадал по вашей вине или полагает, что пострадал по вашей вине?

— Мстительный клиент? — Дэвид на секунду задумался. — Нет, вздор, вздор и вздор. Вы делаете из мухи слона. Дурацкую цепочку случайностей превращаете в дьявольский заговор.

Я решила эту болезненную тему закрыть и задать вопрос из другой любопытной для меня области.

— А как чувствует себя Пейтон? — спросила я с невинным видом, внимательно следя за его реакцией.

— Вам не трудно себе представить, какое это для нее потрясение. Она даже залежалась сегодня в постели — что совсем на нее не похоже.

В голосе искренняя забота. Но… но впервые за весь разговор со мной он отвел глаза. Говоря сочувственные слова о жене, он вдруг отодвинул стул и, сняв салфетку с колен, положил ее на стол. Прекрасная возможность на секунду спрятать глаза. Вне сомнения, ему малоприятно говорить о Пейтон. Из-за ночной ссоры? Или от того, что ночью брошенный упрек в эгоизме не просто упрек, высказанный в сердцах, а горькое, давно вызревшее убеждение?

— Простите, Бейли, мне пора. Партнер заедет за мной через несколько минут. Метель не метель, а нам надо быть сегодня в Стэмфорде.

— Вы имеете в виду Трипа — того, что был вашим шафером?

Дэвид подтвердил кивком головы.

— Кстати, — сказал он, — Пейтон мечтала о том, чтобы вы с ним познакомились поближе во время свадьбы. Зевнули тогда, не зевайте сейчас. — Дэвид лукаво прищурился. — Трип и нынче холостякует, — добавил он, видя, что я не обиделась и улыбаюсь.

Трип действительно интенсивно ухаживал за мной во время свадьбы. Я не подавала ему никакой надежды — хоть он и приятный во всех отношениях мужчина, но уж больно напорист. Я таких не уважаю. С бульдозером не поговоришь.

— Спасибо, у меня сейчас есть постоянный друг, — сказала я.

Дэвид подошел ко мне и на прощание поцеловал не один раз, а дважды, в каждую щеку — по-отечески, чего я очень не люблю. Его туалетная вода имела сильную лимонную ноту — странный выбор для морозного дня.

— Что ж, рад за вас. — Дэвид уже явно спешил. — Несмотря на печальные обстоятельства, было приятно снова повидаться с вами, Бейли.

— Взаимно.

В дверях кухни он остановился и повернулся ко мне:

— Искренне сочувствую вам — стресс для вас огромный. Постарайтесь побыстрее все забыть. Это просто дурное стечение обстоятельств. И ничего больше. Понимаете?

Чего же тут не понимать? Это уже не успокоительные слова, а внушение. Строгое приглашение играть по его правилам.

— Может, и дурное стечение, — сказала я. — Да только я не слишком в этом убеждена. И намерена провести полное расследование.

Дэвид внимательно посмотрел мне прямо в глаза. Я его взгляд выдержала.

— Будьте осторожны. В нашем городе не любят людей, которые задают слишком много вопросов.

Чего больше в его словах — отеческой заботы или угрозы?

Нет, гринвичские снобы меня не запугают.

— Три женщины погибли, — упрямо сказала я. — И кто-то должен дознаться, что же произошло.

Дэвид полунасмешливо пожал плечами и вышел из кухни.

Я быстро прикончила круассан и допила кофе. Пора!

Забрав свое пальто из шкафа в холле, я обежала нижний этаж в поисках Клары — как-то неудобно уходить, никого не предупредив.

Клару я застала в солярии — она отдавала распоряжения девушке, которая мыла там окна.

— Я бы хотела попрощаться с Пейтон, — сказала я.

Клара скривилась, словно я пролила соус на ковер.

— Миссис Славин спит. (Не будет ли правильнее сказать — «почивает»? Хи-хи!) Не думаю, что ее стоит тревожить.

Дабы не спорить, я быстро написала прощальную записку для Пейтон и отдала ее Кларе, которая проводила меня до входной двери. Полагаю, проводила не столько из любезности, сколько для того, чтобы я не вздумала за ее спиной тайком проскользнуть наверх к Пейтон.

Перед домом я застала Дэвида, который как раз забирался с черным кожаным кейсом в руке в серебристый «мерседес»; за рулем сидел Трип.

Я знала, что на самом деле Трип чуть моложе Дэвида, но из-за грубоватых черт лица он всегда казался старше своего делового партнера.

Заметив меня, Трип приспустил стекло.

— Ба! Бейли Уэггинс! — приветливо крикнул он, синеглазо таращась на меня. Я отметила у него на подбородке свежий шрамик от бритья. — Меня зовут Трип, если вы забыли. Трип Ферленд.

— Как же вас можно забыть! — сказала я в тон ему. — Как дела?

— Ничего, помаленьку. Ужасная новость — про Эшли. Вы были подругами?

— Нет, только на свадьбе познакомились.

— Ладно, надо трогать, а не то босс осерчает, — опять-таки шуткой закончил разговор Трип.

И тут во мне полыхнуло воспоминание.

Вечером в церкви, когда мы готовились к репетиции, всех подружек невесты во главе со старшей подружкой направили временно в какое-то боковое помещение.

Большая комната была разделена высокой ширмой. И за ширмой двое мужчин говорили на повышенных тонах.

Голоса мы сразу узнали — Дэвид и Трип. Очевидно, они зашли в комнату через вторую дверь и о нашем присутствии не подозревали.

Мы поняли, что попали в глупую ситуацию, и начали переглядываться.

Было неловко подслушивать дальше и столь же неловко закашлять и дать знать о своем присутствии.

Впрочем, в первую же минуту стало ясно одно: судя по перепалке, Дэвид хотел порвать деловые отношения с Трипом. Мы стали тихонько пятиться прочь из комнаты. Наша стайка уже почти достигла выхода, когда Дэвид что-то услышал, выглянул из-за ширмы, увидел нас — и очень смутился.

Но что делать с этим воспоминанием? Ведь очевидно, что Дэвид и Трип помирились. Раз они сотрудничают дальше — значит, раздоры девятимесячной давности забыты.

Моя машина была припаркована в стороне от парадного входа в особняк — у самого гаража. Мужчина — не тот, утренний, в красной куртке, а другой, в темно-зеленой, как раз домывал мой джип.

— Доброе утро, — приветствовал он меня. — Машина готова.

Хватило четырех слов, чтобы я поняла по акценту — он из Австралии.

— Спасибо, — сказала я.

— Я ее разогрел. Морозец брутальный.

Да, морозец действительно брутальный. А джип завелся, как летом, с полуоборота. Эх, хороша хорошая жизнь — дайте мне денек, привыкну-присохну к ней навсегда!

Однако дорога звала. Через считанные минуты я оказалась в «Айви-Хилл». На стоянке было машин восемь. Полицейских не видать.

Силосная башня, еще вчера в полдень такая милая моему взгляду, теперь высилась грозным угрюмым великаном.

Внутри у меня все оборвалось, когда я ее увидела снова.

Я быстро потупила взгляд в землю и зашагала к серому амбару.

Проходя мимо большого строения, где находилась кухня, я увидела через окно, что работа внутри кипит: рубят, шинкуют, жарят и варят. Среди работников я заметила и толстушку Филиппу, и нудную на вид Мэри. Опять задействованы были все.

В сером амбаре за стойкой магазина стояла та же девушка, что и вчера. Единственный покупатель как раз расплачивался за салфетки и скатерки с восточными мотивами. Пока продавщица упаковывала покупки, я рассматривала полки с кухонной утварью, имитируя интерес.

Наконец мы остались одни.

Девушка подошла ко мне. Ей было на вид лет двадцать, а то и меньше. Блондиночка со старозаветным пучком на затылке. Интересно, она так ходит по повелению Пейтон или сама себя настолько не любит?

— Чем могу помочь?

— Собственно говоря, я не покупательница. Я подруга миссис Кросс. Меня зовут Бейли Уэгтинс. Вчера, когда все это случилось, я была тут. Я пытаюсь помочь Пейтон в расследовании несчастного случая.

Стоило мне упомянуть вчерашний день, как личико блондинки приняло плаксивый вид.

— Да, такой ужас, такой ужас! — воскликнула она. — А вы уже читали, что пишут эти жуткие нью-йоркские газеты?

— Нет, у вас найдется экземпляр?

Блондинка стрельнула глазами в сторону двери и вытащила из-под прилавка уже открытый на нужной странице номер «Нью-Йорк пост».

— Вот!

Статья была озаглавлена:

Заголовочек, конечно, убийственный. Журналист в мрачном духе «Собаки Баскервилей» живописал все три несчастных случая, загадочно связанных со свадьбой Пейтон. Затем приводил полные имена оставшихся подружек невесты — в том числе и мое. Пейтон упомянула бешеный интерес прессы — телефон в ее доме недаром разрывался. Но каким образом нью-йоркская газета успела обернуться так быстро? Не иначе как у них есть информатор на самой ферме!

Блондиночка сделала страшные глаза:

— Вы верите в проклятие?

— Глупости! — сказала я решительно. — Никто толком не знает, что произошло, а уже сеют дурацкие слухи. Вы вчера что-нибудь заметили?

— Нет, ничего особенного. В двенадцать я с девочками пообедала на кухне, вернулась сюда и больше не выходила, покуда меня не позвали… ну, когда это случилось. А я вас вспомнила — мы вместе ждали допроса.

— Я тоже вас помню… А во второй половине дня был у вас хоть один покупатель?

— Сразу после ленча было людно — человек до двадцати. А как повалил снег — ни души.

— Вы ведь работали какое-то время с покойной Робин, да?

— Ага, она была моей начальницей. Теперь миссис Кросс распоряжается в магазине сама.

Личико блондинки при этом невольно искривилось, и я догадалась, что быть под прямым началом миссис Кросс девушке не очень сладко.

— А какой была Робин в последние недели и дни перед гибелью? Что-нибудь в ее поведении изменилось?

— Что вы имеете в виду? — сделала удивленные глаза блондиночка.

— Эшли и Робин на пару снимали дом. И Эшли считала, что в последние недели перед гибелью Робин очень нервничала.

Девушка наморщила лобик:

— Нервничала? Не знаю. Скорее в последнее время она была рассеянная. Да. Она ведь принимала всякие лекарства — об этом все знали. Возможно, у нее наступило как раз не самое лучшее время — в смысле здоровья.

— А она ничем не объясняла свое настроение? Случались у вас разговоры про… про эту ее рассеянность?

— Ну, мы хоть и подруги были, но она все-таки начальница — не обо всем поговоришь. А впрочем, надо подумать. Так сразу ничего не вспоминается.

— Хорошо, — сказала я, протягивая ей свою визитку, — если что вспомнится — позвоните, пожалуйста.

Поблагодарив ее, я осведомилась, как побыстрее проехать в центр города. От плана расспросить и других девушек я отказалась — времени в обрез.

Улицу, где находилось бюро Блисс, я нашла не сразу. Само бюро находилось на втором этаже ухоженного двухэтажного особняка. Мне пришлось долго стучать, пока дверь офиса открыли.

Меня встретила Блисс собственной персоной — миниатюрная жгучая брюнетка лет тридцати на высоченных каблуках. В первый момент у нее была кислая мина, которая тут же сменилась сияющим лицом.

— Я думала, кого принесло в такой ранний час… А это вы, милочка. Проходите, проходите. Я вас ждала попозже!

Она явно приняла меня за какую-то грядущую невесту, с которой она договорилась о встрече по телефону.

Офис был чистенький и уютный. Сотрудница отдела декора в «Глоссе» сказала бы, что он решен в цвете шампанского. Бежевые краски с желтой искрой.

— Ваша матушка тоже подойдет? — спросила Блисс, когда мы сели. — Очень приятно, что Хабблс рекомендовал меня вашей семье.

Я поспешила покончить с недоразумением:

— Я, собственно, не невеста. Меня зовут Бейли Уэггинс, я была подружкой невесты на свадьбе Пейтон Кросс. Я много времени у вас не отниму.

На лице Блисс появилась разочарованная мина. Вот уж не артистка! В ее бизнесе нужно лучше контролировать внешнее проявление эмоций!

— Я, видите ли, ждала одну клиентку, — сказала она. — Но я готова вас слушать, если вы коротко.

Однако когда я заговорила о смерти Эшли и других смертях, Блисс живо заинтересовалась. Похоже, про гибель Эшли она еще не слышала и поэтому жадно ловила все подробности — с приоткрытым ртом и широко распахнутыми глазами.

— Ах, какие страсти вы рассказываете, душечка, — сказала она наконец. — Но я-то чем вам могу помочь в вашем расследовании? Свадьба, сколько помнится, была в прошлом апреле. Много воды утекло.

— Вы были активно задействованы во всем происходящем. Возможно, вы заметили что-то необычное тогда. Или что-то кажется странным теперь, когда произошли такие события и вы смотрите на недавнее прошлое другими глазами.

— Нет, свадьба как свадьба. Ничего выдающегося. Кроме масштабов. Впрочем, в нашем городе и к такому привыкли. Единственное, что я могу сказать… Такая невеста, как Пейтон Кросс, напрягает все наши силы… Хотя мы, конечно, всячески рады…

— Я знаю, Пейтон хотела, чтобы все было по высшему классу, без сучка и задоринки.

Блисс так и подпрыгнула на диванчике.

— Душечка, — вскричала она, — когда я берусь за дело, у меня все по высшему классу и без сучка и задоринки! Но эта Кросс хотела вообще непонятно чего. Как в жизни не бывает.

— Чувствую, вам пришлось несладко.

Блисс сидела молча, сложив руки под объемистой грудью. Сдерживалась. Потом ее разом прорвало:

— Душечка, всяких невест я перевидала!.. Большинство из них страдают синдромом, который я называю предсвадебная лихорадка. В большей или меньшей степени. В некоторых случаях можно даже употребить термин «предсвадебная шизофрения». И так кобенятся, и этак. А тут еще матушки, тетушки, подружки невесты, и у каждой свои капризы, и у каждой свои идеи, и все идеи у всех разные!.. Иногда свалишь свадьбу — думаешь, уф-ф, жива осталась, и ладно. Так некоторые невестушки и после свадьбы фортели выкидывают. Одна судилась со мной: мол, платье тесно было, танцевавши спинку себе повредила — якобы целый год страдала болями в позвоночнике, бедняжка, чтоб ей в аду гореть. Едва отсудилась. Конечно, нехорошо из избы сор про клиентов выносить, но про то, что я с Пейтон Кросс пережила, нужно фильм ужасов снимать. Все было не по ней. Все нехорошо. Луна с неба не хороша. Соловьиные язычки не хороши. Я, грешным делом, думала себе рекламу на этой свадьбе сделать. А вышло — язву чуть не заработала. Вот так, душечка, мы с Пейтон Кросс работали. И если она твоя подруга — поздравляю, еще накушаешься от нее!

— Послушайте, ведь она же сама организовывала стол. Какая была ваша роль во всем этом?

— Стол — это одна еда. А на мне было все остальное: приглашения и их рассылка, рассадка гостей, цветы, декор. Хотя действительно моя роль была странная — Кросс все сама придумывала и только приказы отдавала. Я должна была следить, чтобы все ее распоряжения исполнялись безукоризненно. Да только у нее идеи постоянно менялись, а под словом «безукоризненно» она имеет в виду — как в сказке, по мановению волшебной палочки. Хотя эта Кросс и добрую фею за час превратила бы в злую фурию. Чего стоит ее последний припадок — за час до свадьбы вдруг решила, что розы не той желтизны. Я, уже наученная, ждала — сейчас прикажет взять кисточки и все розы перекрасить. С нее станет!

— А в день свадьбы было еще что-нибудь не так?

— Ее собственная кухня стояла на ушах. Корочка на морском окуне, видите ли, получилась влажновата. Если не знать, можно было подумать, цунами идет на Лонг-Айленд — метались по кухне как оглашенные! Массовая истерия — что скажет мисс Кросс, если заметит! А что заметит — уверены были все. И эта бедняжка, которая у них главный администратор, как простая кухарка, в фартучке поверх вечернего платья и с чепчиком на голове, стояла у плиты и тряслась не меньше прочих — а она-то ведь числилась гостьей на свадьбе, и ее место в это время было совсем даже и не на кухне!

— Я не про технические проблемы спрашиваю, миссис Блисс. Я про людей. Были стычки, ссоры? Вел ли кто себя странно или подозрительно?

— Хм… Ох, не стоит мне быть такой откровенной, душечка… но как не сказать, что я женила пары и посчастливее.

Я про себя так и ахнула. Ночной-то скандал сегодняшний — он, значит, серьезнее, чем я предполагала!

— Вы что имеете в виду? — осторожно спросила я. — Что Пейтон и Дэвид много ссорились?

— Ссориться они не ссорились, душечка. Но атмосфера между ними была — не приведи Господи. Когда я Дэвида впервые встретила, он на крыльях летал. Самый счастливый человек во вселенной! Женится на самой расчудесной женщине на свете! А потом, через несколько недель, похоже, глаза-то у него и открылись. Разобрался он, понял, кого в жены берет, какая она на самом деле… Ну, не буду подробности расписывать — ты, похоже, и сама сообразительная.

— Значит, в день свадьбы были проблемы?

— Он дулся на будущую жену, как мышь на крупу.

— Правда? А со стороны они выглядели голубками!

— В начале праздника они, может, и ворковали на людях. А позже он уже почти не сдерживался. Когда по традиции следовало разрезать торт, хватились невесты — нету. Ушла наверх в свою гардеробную — голова болит. Слышала ты про невест, которые посреди свадьбы уходят подремать?

Теперь я смутно вспомнила этот момент. Мать Пейтон подходила ко мне, что-то щебетала и спрашивала, не видела ли я невесту. А сам эпизод с тортом и вовсе прошел мимо меня.

— Что-нибудь еще? — спросила я Блисс. — Что-нибудь странное?

Я казалась себе дурочкой, снова и снова задавая один и тот же неконкретный вопрос. Хорошо искать в темной комнате черную кошку — по крайней мере ты знаешь, что ищешь кошку и она черная. А когда шаришь в поисках непонятно чего, трудно при этом делать умное лицо.

— Ничего больше припомнить не могу, душечка. Прости, должна готовиться к встрече с клиенткой.

Я извинилась за беспокойство и дала ей на всякий случай мою визитную карточку.

— Думаю, и для тебя эта свадьба была не мед, — сказала Блисс, провожая меня до двери. — Все подружки невесты натерпелись.

— Ничего, выжила.

— Я знаю, она вас терроризировала по электронной почте. Ведь все ее идеи-причуды через меня проходили. А как она испугалась, что ее старшая подружка опять забеременеет и своим животом испортит свадебные фотографии! Сколько было шума и вони! Потом еще ее несчастная кузина…

Я даже остановилась от неожиданности.

— Вы имеете в виду Филиппу?

— Не помню, как ее зовут. Толстая такая. Извини за неподобающее выражение. Я хотела сказать — девушка с проблемным весом. Эта кузина, сколько помнится, работает у Пейтон на фирме. И она спала и видела себя в роли подружки невесты. Но Пейтон ей наотрез отказала.

— Отказала? Наотрез? — так и ахнула я. — Не может быть!

— Конечно, с одной стороны, я Пейтон в этом вопросе понимаю — у девушки серьезные проблемы с весом. Но с другой стороны, все-таки кузина… Помню точные слова Пейтон по этому поводу: «Если на мою кузину надеть желтое платье, гринвичские детишки примут ее за школьный автобус и станут искать дверь».