Полуночная академия. Желанная для волка

Глава 12

Луиза

Ночь прошла в переживаниях из-за Фрости. Вчера времени на поход к ректору у нас не осталось, поэтому мы с Невиллом решили отнести наших демонов утром.

Колбу с Фрости я спрятала среди вещей в шкафу. Другой идеи куда поместить сосуд с ледяным демоном у меня не было. Да и что может его удержать, кроме специальных печатей? Ничего.

Лина на подарок отреагировала по-своему.

— Классный питомец, жаль демон. А так, судя по картинкам, должен быть милым, — она специально взяла мой справочник по демонам, чтобы увидеть кто такой айсер. — А вообще твой волк хорошо устроился. Подарил то, что не требовало денежных вложений. Все равно, что грибов собрать.

Я издала смешок.

— Ворчишь?

— Да, — она кивнула. — Ну а ты как? Рада такому подарку?

— У меня будет карманная магия заморозки и возможность подслушивать других. Почему мне не радоваться?

— Хм… действительно. Натренируешь его, и узнаем, о чем блохастики наши толкуют.

Я улыбнулась, а потом засела за книги. Во-первых, мне хотелось узнать побольше о рыцарях ордена Малеуса. То, что высший демон пришел и преклонил колено перед Невиллом впечатляло и ужасало одновременно. Он назвал его «мастером». Почему? Кажется, мой спаситель что-то скрывает от меня, потому что он ни одного слова, кроме «неожиданно» не обронил об этом.

Во-вторых, в расписании для венаторов на семестр уроки по тренировке демонов не значились. Наверно, этот предмет начнут преподавать только после зимней сессии. Но мне, отчего-то, хотелось узнать о теоретической части заранее. А может я уже где-то глубоко в подсознании оставила Фрости себе и не понесла для передачи в хранилище.

Так и произошло. Несмотря на ночное волнение, я подумала, что было бы неплохо иметь ледяного демона при себе. Его способности будут не лишними в том случае, если Родерик соберется причинить мне какое зло. Он сказал, что превратит мою жизнь в пекло. Что ж, посмотрим, как ему это удастся, не нарушая правил.

С другой стороны, подкроватный демон — билет к отчислению. А мне, несмотря на все сложности, которых у меня вагон, не хотелось вылететь отсюда. Небось, община в лице Родерика так и ждет этого. Не дождутся!

Разумеется, информации об ордене Малеуса в моих справочниках было крайне мало, так что без библиотеки никак. Да и Невиллу все же стоит задать пару вопросов об этом.

Невилл…

Что же я чувствую к нему? Мне определенно нравилось находится рядом с ним. Он приносил в мою жизнь спокойствие. Даже сейчас, когда к Невиллу явился высший демон арканы смерти и предложил службу, я думала о нем хорошо. Наверно, это глупо и очень наивно, но мне не хотелось мыслить иначе. И, к сожалению, именно потому утренние новости так сильно ударили по моего обнаженному сердцу.

Утром я отправилась на хозяйственный этаж башни, чтобы забрать второй комплект формы. Лина осталась в комнате: собиралась на завтрак.

— О, а вот и волчья подстилка, — на лестнице меня обогнала Мери Стронголд. — Хорошо по вечерам с волком кувыркаться?

— А что завидно? — бросила я, попытавшись пройти мимо.

— Ни капли. Я бы не стала спать с убийцей моих родителей.

Я замерла, уставившись в довольное лицо Мери. Как так? Убийца родителей?

— Ха! Судя по твоему бестолковому выражению лица ты не знала! Невилл Андерсон — гордость всей общины. Он же убил тех оборотней в доме лорда Маррини, — она громко рассмеялась. — Ну, ты совсем курица.

— Определенно, — послышался сзади голос Аннабель. Она прошествовала мимо меня по лестнице, неся в руках гору грязной одежды. — Не сипуха, а курица твоя птица.

— Да ну вас! — мне расхотелось идти на хозяйственный этаж, потому что мне взяла злость. На них, на Невилла, на себя… Я почувствовала себя дурочкой. Очень доверчивой дурочкой.

Нет, я не могу поверить. Это ложь. Какая-то глупость.

— И, знаешь, что? — театрально протянула Аннабель, обернувшись. — В следующий раз, когда будешь ложиться под моего жениха, не забывай, что мы с ним помолвлены. Уже как шесть лет.

Волчица как-то истерично усмехнулась, показав мне кольцо на безымянном пальце. Тонкий золотой ободок с бриллиантом.

— Пока-пока, — она помахала пальчиками и поспешила вниз.

— Пока, — добавила Мери и поспешила за своей подружкой.

Какое-то время я стояла на лестнице и смотрела им вслед, чувствуя, как в горле разбухает ком обиды.

Не помню, как вернулась в комнату. Лина, когда меня увидела, подорвалась с кровати и стала расспрашивать, что случилось. Но я только покачала головой. Говорить не хотелось. В горле саднило, будто наелась колючек. Нехорошие мысли диким роем носились в голове.

Невилл меня обманывал? Все это время он был помолвлен? Тогда зачем ему я?

— Лу, что случилось? Скажи мне! — Лина трясла меня за плечи, а я без особого интереса смотрела в её блекло-голубые глаза.

У него есть невеста.

— Ничего.

— Нет, не говори так. Я же вижу. Чувствую. Что не так? Те волчицы тебе что-то сделали? — подруга спросила это так громко, что у меня заболели уши. — Они, да? — она скривила жестокую гримасу. — Я сейчас пойду и волосы им выдеру…

Опустив меня, Лина бросилась к двери, но я успела схватить её за рукав.

— Нет, не трогай их. Все нормально, — я не могла заставить себя посмотреть подруге в глаза, потому что врала. Ничего у меня не нормально, но рассказывать об этом не хочу. Не сейчас. Надо идти на завтрак, потом на занятия. Нужно учиться.

— Лу, мне не нравится твое состояние! Кто тебя обидел?

С улицы донеслись удары башенных часов. Восемь раз. Напоминание о времени разозлило меня. Пора, Луиза, пора. Ты слишком доверчива, слишком наивна, слишком много полагаешься на других. Ты сбежала из общины. Решилась, совершила волевой поступок. Теперь пора бы научиться защищать себя самостоятельно.

— Я сама разберусь, — буркнула, хватая сумку с учебниками с тетрадями с кровати. — Не надо мне помогать. Лучше, пойдем скорее на завтрак.

Лина раздраженно взмахнула руками и тоже взяла сумку. В коридор я вышла первая и сразу увидела всю волчью четверку. Пока подруга запечатывала дверь, я наблюдала за ними. Они стояли, перекидывались шутками и смеялись во весь голос.

Не знаю с чего, но у меня возникло непреодолимое желание врезать Аннабель по лицу. Сумкой. Со всего маха. Аж руки зачесались. Я, конечно, ничего этим не докажу, даже, наоборот, покажу, как сильно они меня задели. Но так хотелось.

Благоразумие остановило меня от действия, но не от фантазии. Пока Лина возилась с печатью, я раз пять представила, как бью Аннабель по лицу. Как стираю с её милого лица улыбку. Раз мне больно, и ей должно быть больно.

По дороге в Обеденный зал мы молчали. Лина попыталась заговорить со мной на отстраненные темы, но я не проявляла интереса, так как мои мысли захватил Невилл. В приюте миссис Пин учила нас, что волки порочны, что мы, остальные оборотни, нужны чистокровкам лишь для развлечения. Значит выходит, что это правда?

— Замыкаясь, ты делаешь себе только хуже, — бросила Лина напоследок.

Возможно, но делиться своей бедой мне не хотелось. Тем более, когда я увидела шедшего к нам навстречу Невилла. Мы встали в большом холле, не дойдя до Обеденного зала один поворот.

— Привет, — неожиданно для себя я почувствовала раздражение от одного его присутствия, а его улыбка больше не казалась мне обворожительной.

— Привет, — я опустила взгляд, прижав к себе сумку. Меня затрясло от предвкушения неприятной беседы. — Лина, оставишь нас?

Подруга изогнула бровь, с недоверием посмотрела на волка, потом вновь на меня.

— Ну, ладно, — протянула она.

Проследив за подругой, которая быстро исчезла в толпе снующий туда-сюда студентов, я посмотрела на Невилла:

— Ты правда уже как шесть лет помолвлен?

Поджав губы, я всмотрелась в лицо мужчины. Наверно, не стоило задавать вопрос так прямо. Может следовало начать издалека, рассказать об Аннабель, но в тот момент, чувствуя себя обманутой дурочкой, разве могла я поступить по-другому?

Невилл покачал головой.

— Нет, то есть… да…

— То есть да? — я шагнула к нему, громко стукнув каблуков по каменному полу.

Он с грустно-раздраженно посмотрел на меня, и не отводя взгляда сказал выдержанно спокойным голосом.

— Да, я помолвлен уже как шесть лет, но я не знал об этом. Точнее сказать, узнал сегодня ночью, когда разговаривал с отцом по лирофону.

Я хмыкнула. Слова резанули по сердцу, причинив невыносимую боль. Это правда. Правда. Правда! Они не врали, он помолвлен. А чего я ожидала? Зачем врать о таком?

— Лу, пойми. Мой отец…

— Я не хочу знать, — из груди рвался крик. Я сдерживалась, давила в себе позыв, стараясь не поддаться эмоциям, но было так больно. Нестерпимо больно. — Не хочу!

— Луиза, выслушай меня, — Невилл тронул меня за плечи, но я отстранилась. Его прикосновения превратились в душераздирающую пытку. Хотелось быть с ним, ведь он дарил то, чего меня лишили с рождения. Спокойствие, безопасность, тепло… Это слишком соблазнительно! Мне ужасно хотелось поддаться чувствам. Сказать: «Да, я выслушаю. Да, я поверю». Но что меня ждет? Жизнь «волчьей подстилки»?

— Нет, — мотнула головой, чувствуя, как режу себя по живому. — К чему мне тебя слушать? Ты — волк. Чистокровный оборотень. А я… я… я… — сипуха. Птица. Ты из одной общины, я — из другой. Мы по определению не можем быть вместе. Такого никогда не случалось. И не случится. И лучше… — горло перехватили стальные тиски горечи. Поверить не могу, что говорю ему такое, но должна. Все должно закончится здесь и сейчас. — Лучше нам перестать общаться. У тебя есть невеста, пусть даже ты и не знал о ней. А я…

Я была не в силах говорить дальше. Выдохлась.

— Лу, — он коснулся своими широкими ладонями моих щек. Разум кричал: «Уходи! Уходи, пока не поздно», но сердце… сердце не могло отказаться. Я прикрыла глаза, ощущая, как щиплет в уголках. Нельзя плакать. Нет, — Лу, взгляни на меня.

Я зажмурилась, боясь посмотреть ему в лицо. Меня сдерживало то, что, увидев его грустное выражение лица, я потеряю голову. Поддамся искушению.

— Посмотри на меня, — потребовал он.

Я сдалась. Карие глаза Невилла сделались желто-оранжевыми, зрачки изменились на волчьи. Значит, вчера в лесу мне не померещилось.

— Лу, ты — моя единственная настоящая любовь. Я не могу отказаться от тебя.

Поджав губы, я посмотрела в желто-оранжевые глаза — чистый янтарь, не иначе. Мне не верилось, что все происходящее реально.

— Нет, такого быть не может. Волки влюбляются только в волчиц.

— Значит не только в волчиц, — он медленно опустил руки.

Из-за угла вывернула пара студентов. Пока они шли к Обеденному залу, мы с Невиллом молча смотрели друг на друга. Не могу предположить, о чем думал он, я же металась верить ему или нет. Услышанное походило на ложь, но то, как и с каким чувством он признавался мне в любви заставляло сомневаться во всем, что знала прежде.

— Но как такое возможно? Как? — спросила, когда последний студент отдалился от нас на приличное расстояние. — Ты что? Просто влюбился в меня?

На мгновение Невилл поник, опустив взгляд в пол. Он слегка покачала головой.

— Ты не веришь мне. Никто не верит, — печально заключил он. В его голосе сквозило столько грусти, что горький ком снова подкатил к горлу. Мне совсем не хотелось видеть его таким. Тут он резко вскинул голову. — И, конечно же, не любишь.

— Ну… — я поджала губы. Факты, с которыми не поспоришь. Мне действительно слабо верилось в то, что волк смог полюбить птицу. Это шло в разрез со всем, что я знала. И конечно же нельзя сказать, что я люблю стоящего передо мной мужчину. — Я… прости… я… не знаю, что испытываю к тебе.

Ужасно. Это звучало ужасно, но не могла же я соврать?

— А позволь узнать тогда, — холодно спросил он, — почему ты не доверяешь мне? Я так мало для тебя сделал, что не заслужил ни капли доверия?

Мне не нашлось, что ответить. Очень хотелось, как-то смягчить нашу беседу, прояснить ситуацию, но в голове только эхом отдавались его слова.

— Кто тебе рассказал про помолвку? — Невилл спросил так резко и требовательно, что я вздрогнула.

— Аннабель Кэльба.

— Вот, — протянул он. — Получается чужое мнение мы ценим выше мнения того, кто неоднократно помог. А ведь я собирался поступить честно. Ждал, чтобы переговорить с тобой перед завтраком.

Слова ударили как пощечина. Как объяснить, что чужое мнение не имеет большего веса. Однако, оно все равно обладает пусть и мизерной, но ценностью. Я взглянула в его лицо. Он был возмущен, а мне стало обидно и горько.

— Это не так! — заявила я.

— Но, получается, что так.

— Нет, — я мотнула головой, шагнув к нему. — А знаешь, давай оставим вопрос твоей помолвки и вернемся к более старой проблеме.

— Какой? — он вскинул брови.

— А такой, — вздохнула полной грудью. — Предположим, я поверю в твое признание. Поверю в то, что ты ничего не знал о собственной помолвке. Ладно, так уж и быть. Но что ты скажешь насчет смерти моих родителей?

Невилл осекся, явно не ожидая подобного. А может он просто не был готов к подобному вопросу именно сейчас.

— Ты ни разу не сказал, что тебя подозревали в их убийстве. А я тебе еще об этом в поезде рассказывала. Что вот, мол, родители мои погибли в особняке лорда Маррини. Что причиной послужила утечка газа. А потом раз и выясняется, что ты оказался единственным выжившим. Что ты скажешь на это?

— Я никого не убивал, Лу. Мне было пять лет, — он всплеснул руками.

— Хорошо, и следуя твоей логике, раз ты совершил для меня хорошие поступки, я опять должна тебе поверить. Так? — колени подгибались, тело дрожало, но я не могла остановиться. Внутри как будто что-то щелкнуло, и мне хотелось договорить до конца. — Так! А тогда потрудись объяснить почему ты скрыл, что тебя обвиняли? Ладно, допустим, ты не убивал. Но почему ты скрыл от меня остальное? — хотелось топнуть ногой, но позволить себе такого я не могла. — Умерли мои родители. Ты хоть представляешь, как это важно узнать, что с ними стало? Почему так произошло? Я — сирота, Невилл, многого бы не случалось в моей жизни, будь они живы. Будь они со мной, я бы не жила в приюте. Я была бы счастлива! — перевела дыхание. — Раз ты единственный выживший, то наверняка помнишь какие-то важные факты об их смерти. Ты бы мог поделиться ими, но предпочел скрыть. Как я могу тебе доверять?

Моя тирада ошарашила Невилла. Хотел ли он в тот момент успокоить меня или оправдаться, а может высказаться — не знаю. Не знаю, потому что побежала по коридору в Обеденный зал, оставив его одного.