Полуночная академия. Желанная для волка

Глава 14

Луиза

Из всех предметов мне больше всего нравилась демонология. Я находила свою симпатию забавной, так как особо не верила в возможность выбрать что-то по душе совершенно случайным образом.

Существовало восемь аркан демонов: лед, огонь, молния, ветер, земля, жизнь, смерть, настроение. Разнообразие способностей удивляло. Первые пять — обычная стихийная магия. Аркана жизни казалась мне самой безопасной. Каждый демон жизни мало чем отличался от лекаря. Что по первой, кстати говоря, вогнало меня в ступор. Демон спасает жизни… О таком я еще не слышала. С арканой смерти тоже ясно. Эти демоны считались самыми опасными и кровожадными — некоторые, как искусные некроманты, могли лишать жизни одним прикосновением.

И последнее, аркана настроения, показалась мне самой презабавной. Эти демоны не умели ничего, кроме как воздействовать на чувства людей. Они по сути питались эмоциями других. Кто-то приносил своей жертве вечную депрессию, кто-то, наоборот, отличное расположение духа.

Меня впечатляли суккубы. Они делали привороты/отвороты. Вот бы найти такую и заставить всех своих «друзей» перелюбить друг друга. Чтобы они наконец от меня отстали.

А неприятелей у меня было много.

Стайка волчиц не давала прохода. Вроде, они не делали ничего критичного, но их присутствие заставляло меня нервничать. Они видели это, а потому так и норовили обронить обидное слово или осуждающий взгляд. Проходишь мимо них, а они, например, начинают смеяться. Быть может, их радость ни коим образом не относилась ко мне… Но начать думать в другом ключе не получалось. Иногда они действительно смеялись надо мной, а иногда нет. Это сильно выводило. Я старалась их игнорировать, но всякий раз испытывала душевную боль.

Другая проблема была связано с первой. Ректор. Через неделю после ссоры с Невиллом, он вызвал меня к себе. Первым делом он напомнил, что до экзамена осталось чуть больше двух недель. Как будто я могла забыть об этом!

— Мисс Флоренс, не забывайте, что вы тут не на равных правах с остальными студентами. Вас зачислили лишь на время, — равнодушно произнес мистер Тирольд. Благо, он сидел за столом и не подходил ко мне. Уж не знаю, выдержала бы я его близкое присутствие, потому что находилась не в совсем здравом расположении. Слабость, туман в голове, боли в мышцах.

— Да, я помню.

«А Родерика вы тоже временно взяли на работу?» — хотелось спросить, но я сдержалась. Не думаю, что мой выпад будь оценен.

— И не забывайте о правилах приличия, — все с тем же спокойствием произнес. — На вас поступают жалобы.

Я вскинула брови. Может и мне пожаловаться? Но говорить ничего не стала. Ректор не казался мне надежным. Он либо посмеется, либо посчитает мою жалобу за оправдание. Да и вообще, я в приюте выросла. Меня так просто не проймешь.

Спрашивать, кто жаловался тоже не стала. И так понятно, поэтому я просто спросила:

— Могу ли я пойти? У меня сейчас занятия начнутся.

Мистер Тирольд не ожидал такого.

— Да, вы свободны.

К вечеру того же дня, мне стало плохо. Мы с Линой отправились в больничное крыло, где лекарь осмотрела меня и задала лишь один вопрос:

— Давно ли вы обращались в птицу?

— Месяц назад примерно.

— Вы достигли совершеннолетия и вам нужно летать по несколько раз в неделю.

Замечательно! Только где? Крышу занимали драконы. А им в отличие от оборотней не нужно раздеваться. Они перевоплощались вместе с одеждой. Лес? Студенты частенько захаживали туда и могли застать меня голой. Мне оставалась только собственная комната в башне, но летать у меня все равно не получалось. И причиной тому служил Родерик.

Несмотря на неважное самочувствие, мне приходилось ходить на занятия по физической подготовке. Освобождение не дали, поскольку причина крылась не в проблемах со здоровьем, а в отсутствии полетов.

Родерик не давал мне спуску. Я делала все, что и остальные, только в пять раз больше. Руки болели от отжиманий, ноги хватали судороги, в спину будто кол вбили.

Мой названный жених видел, что мне плохо, ухмылялся и угрожал поставить неуд. Иногда унижал прямо или завуалированно. Иногда старался прикоснуться. Я не давалась, но попытки пугали меня. Я чувствовала, что он ходит за мной, и боялась, что настигнет где-нибудь в пустой аудитории или еще каком темном углу.

Родерик действовал на нервы, но признать свою слабость или страхи перед ним я не могла. Не хотела показать ему, что он победил. Это глупо! Очень! Он меня не достанет. И не отчислит. По правилам, если студент заваливал предмет, то пересдавал при комиссии. Я могла сдать нормативы, а значит не дождется.

Лина упрашивала пойти к ректору и нажаловаться, но, опять-таки, мистер Тирольд явно не играл на моей стороне и ходить к нему мне не хотелось.

Самым тяжким стала разлука с Невиллом. Я плохо спала, а иногда плакала по ночам, думая, что вот дура. Наговорила ерунды. Надо поговорить, объяснится. Конечно же, он не мог рассказать мне про родителей. По меньшей мере было бы странно услышать в день знакомства такую фразу: «Знаешь, меня тут подозревали в убийстве твои родителей».

Лина тоже так считала, а еще она не верила, что Невилл действительно мог убить родителей. Впрочем, я тоже. Вдобавок, он откровенно игнорировал Аннабель и её подруг, отчего та бесилась.

Слух, что помолвка ненастоящая, очень быстро разлетелся по академии. Но, из-за того, что никто не делал никаких громких заявлений, этот вопрос висел в воздухе тугим напряжением. Аннабель бесилась, потому что ей переставали верить. Мистер Кэльба сделался мрачнее тучи. Он одинаково сурово смотрел на меня и Невилла.

А Невилл? Он вел себя так, будто не знал ни о какой помолвке. Опровергал, если кто-то задавал ему вопрос. А еще говорил, что уже встретил свою настоящую любовь и ему все равно, что об этом думают другие.

Что ж, он из влиятельных Андерсонов. Он — наследник общины. Его не могли притеснять так, как меня. Я даже завидовала ему в какой-то степени. Завидовала, обижалась, а потом поняла, что веду себя откровенно глупо.

Нам нужно поговорить.

Но то меня сжирал стыд, и я не представляла, как начать разговор. То уставала, как проклятая, и бежала в башню, понимая, что сейчас упаду в обморок от усталости. То видела рядом с ним Тони или других оборотней и не решалась подойти. Сам же он тоже разговор не инициировал. Хотя, возможно, дай я повод (один взгляд), он бы подошел первым.

М-да, чувствовала я себя полной идиоткой, и чем дольше тянулось наше молчание, тем тяжелее мне было подойти к нему. Лина старалась всячески поддерживать меня. Говорила:

— Лу, на тебе лица нет. Ты вся трясешься, осунулась. Дай ему знак. Давай передам ему записку? — переживала она. — По сути ты ушла, не дав ему договорить. Ты и должна подойти первой. Не глупи. Иногда за счастье надо бороться!

Наверно, она была права. И когда я уже собралась подойти к Невиллу во чтобы то ни стало, разговор между нами случился сам собой. В тот день, когда Невилл явился на занятие по физической подготовке.

Родерик вновь заставил меня отжиматься. Остальные девочки бегали по кругу, а я все склонялась к земле на трясущихся руках. Локти и плечи горели диким огнем, под ногти набилась грязь, в ушах звенело. Перед глазами бегали мелкие черные точки.

На миг я ощутила невесомость в теле и остановилась, встав на одно колено. Руки остались выпрямлены, голова провисла, и я увидела, как запачкался мой спортивный костюм. До этого я уже сделала несколько кругов по полосе препятствий, где благополучно пару раз упала.

Родерик стоял спиной ко мне. Приподняв голову, я увидела его икры. Как же хотелось впиться ему в ногу. Это было какое-то животное чувство. Низменное и запретное. Вот бы разорвать зубами ему сухожилия под коленом, чтобы больше ходить не смог. Все-таки лекарь была права. Мне нужно почаще обращаться в птицу, а то инстинкты начинают брать верх.

По верхней губе потекло что-то теплое. Опять. Кровь. Я посмотрела вниз и увидела, как багровые капли, падая наземь, смешиваются с частичками грязи. В глазах резко потемнело, и, чтобы не рухнуть плашмя, я села. Не успела поднести ладонь к лицу, чтобы вытереться, как обернулся Родерик.

— Не слышу характерного кряхтения, — он хмыкнул. — Интересно, когда ты станешь на нашей кухне полы мыть, тоже будешь такие звуки издавать? Мне нужна крепкая жена.

— Я никогда не стану твоей женой, — спокойно ответила я.

А что? Это был не первый раз, когда он говорил мне эту фразу. Раздражаться не имело смысла, да и сил нет на лишние эмоции. Зато мое равнодушие раздражало Родерика. А мне очень даже нравилось видеть его недовольным.

— Станешь, птичка, у тебя нет выбора.

— Не стану, — прыснула я.

Лицо Родерика медленно начало багроветь. Он всегда легко заводился. Было ли мне страшно? Немного, но если я вечно буду дрожать, то он вечно будет издеваться надо мной. Нужно все-таки дать отпор.

— Я не говорил, чтобы ты останавливалась, птичка, — прорычал он. — Продолжай, и не забывай обращаться ко мне мистер Кросман.

— Тогда и вы, мистер Кросман, обращайтесь ко мне, как к студентке. Называйте мисс Флоренс, а не птичка.

Ох, надо было промолчать, но, увы, мое терпение было на исходе.

Я сжалась, увидев, как Родерик наклоняется ко мне. Его руки схватили меня за плечи, стиснули до боли. Он резко выпрямился, поставив меня на ноги. Силы у него, конечно, не занимать. Отпускать меня он походу не собирался.

— Не дерзи мне тут, — в лицо повеяло неприятным запахом из его рта. Нет, не алкоголем. В академии Родерик не пил. Во всяком случае, никто не видел его таким. По-моему, он просто не чистил зубы. От мысли, что мой первый поцелуй мог произойти с оборотнем, который так воняет, начало тошнить.

— Я просто напоминаю о правилах, — видимо, неприятный запах ударил в голову, заставив чувствовать себя смелее.

— Я не нуждаюсь в твоих напоминаниях! — процедил он, окатив новой порцией. — Лучше расскажи, чем ты занималась в лесу с тем студентом? Что-то он больше не спешит с тобой время проводить? Наигрался и бросил, да?

Родерик ухмыльнулся во все свои желтые зубы. Его руки ослабли. Как кстати. Потому что, не желая продолжать разговор, я со всей силы залепила ему пощечину.

Звон пронесся над тренировочным полем. У меня онемела ладонь, заболели костяшки пальцев, осушило предплечье. Голова Родерика так резко повернулась вправо, что я на секунду испугалась не свернула ли ему шею.

Краем глаза я увидела, как мои однокурсницы замерли, наблюдая за нами. Откуда-то раздался смех, кто-то громко выкрикнул какое-то слово, позади раздались чьи-то шаги. Кто-то быстро приближался к нам.

— Ах ты… — взревел Родерик, оскорбив меня. Он замахнулся, чтобы ударить, а я… Я и не подумала бежать или уворачиваться. Страх сковал меня. Сердце билось о ребра, в ушах стоял гул. И если бы не чья-то рука, которая успела перехватить кулак, то я бы отлетела в сторону.

— О, это ты, щенок, — Родерик покосился на моего спасителя.

— Лу, отойди, — свободной рукой Невилл толкнул меня, выведя из оцепенения.

— Твои штучки на этот раз не пройдут, — Родерик перехватил Невилла за предплечье.

— У меня в запасе другие есть, — Невилл со всего маха ударил Родерика в колено. Тот лишь скривился и попытался ударить противника в лицо.

Я в ужасе закрыла рот ладонями, понимая, что добром дело не закончится.

— Остановитесь! — мой крик провалился в зверином рычании и треске разрываемой одежды. Они оба перевоплотились.

Я в ужасе замерла, рассматривая рычащих друг на друга зверей. Родерика мне уже доводилось видеть в обличье бурого медведя, когда жила в общине. Выше, больше и массивнее, чем обычное животное. Мощные лапы с когтями, пасть полная острых зубов, два черных, как ночное небо, глаза. Мой названный жених был едва ли не самым крупным оборотнем в нашей общине. Но Невилл…

— Не надо! Прекратите! — на меня никто не обращал внимания. Точнее, толпившиеся на краю тренировочного поля в ожидании развязки студенты возможно и обращали. А вот те, для кого я старалась, нет.

Родерик, обычно лезущий на рожон, внезапно попятился. Видимо, не ожидал, что его ждет такой противник. Наверно, мне придется сходить в библиотеку и заглянуть в книжку с иллюстрациями, чтобы освежить в памяти как выглядят обычные волки, потому что Невилл представлял собой нечто иное.

Зверь превосходил Родерика-медведя в два раза по габаритам. Все тело густо покрывала темно-серая шерсть. Морда более широкая и не такая вытянутая, как у волка. Треугольные уши, янтарно-желтые глаза, острые зубы, среди которых выделялись удлиненные клыки. Передние лапы сохранили форму человеческих рук, только стали массивнее. Пальцы вытянулись, а ногти превратились в острые черные когти. Задние лапы больше походили на звериные, но Невилл каким-то образом умудрялся спокойно стоять на них, как на ногах. Хвост поистине волчий. Как щеточка, короткий с мелкорослой густой шерстью.

Двигался Невилл с какой-то невероятной волшебной грацией. Не животное, но и не человек. При этом из-под шкуры проступали многочисленные мускулы. Каждое шевеление лапы завораживало. Сколько же в нем силы? Вот, значит, как выглядит первородный волк!

Я с замиранием сердца смотрела, как Невилл надвигается на Родерика, который не спешил бросаться в драку. Наверно, при других обстоятельствах, мой названный жених, когда бы понял, что шансов на победу мало, постарался бы уйти от конфликта. Но сейчас, у всех на виду, он не мог спасовать.

Я понимала это, как и то, что Невилл не остановится. Особенно, если его спровоцировать. Но что же тогда будет? Вдруг Невилл забьет Родерика до полусмерти? Или того хуже?

— Не надо! — крикнула, но мой голос не особо слушался меня. Получилось как-то вяло, не так громко, как надо бы. — Стойте!

Родерик все же бросился. Оттолкнувшись всеми лапами, он прыгнул, стараясь ухватить Невилла за морду. Тот одним уверенным движением, как будто заранее знал, что собирается делать противник, выставил переднюю лапу и отбросил медведя наземь.

Я схватилась за голову, испугавшись, что от падения, Родерик переломался. Не могу сказать, что переживала за здоровье горе-преподавателя. Скорее, меня волновало, что будет с Невиллом, если он перегнет палку. Столпившиеся студенты дружно охнули и замолчали.

Утробное медвежье рычание прорезало тишину тренировочного поля. Родерик резко вскочил, не подпустив к себе Невилла, и вновь бросился на него. И так атака за атакой. Бросок за броском.

Они двигались быстро и проворно. Родерик рычал, кидался, получал мгновенный отпор, падал и вновь поднимался. Они напоминали мне собак. Мелкую гавкающую дворняжку, что носится вокруг крупного породистого пса. Угрожает, испытывая терпение, а потом со скулением уносится прочь, получив один удар лапой.

Невилл в основном оборонялся. Мне казалось, он понимает, что делает.

Шум вокруг возрастал. Студенты спешили посмотреть на драку. Среди них наверняка есть и преподаватели. Они помогут. Смогут остановить их…

Вдруг Невилл атаковал. Это был первый раз за бой. Он схватил медведя за голову. Сердце замерло от испуга, потому что в больших лапах волка Родерик казался большой плюшевой игрушкой. Вторая лапа Невилла скользнула к шее, пальцы обвились вокруг. Я прикрыла глаза. Неужели он оторвет ему голову?

— Хватит, Невилл, ты убьешь его! — прокричала, что есть сил.

— Не убью, — ответ был таким низким и звериным, что я вздрогнула. Неужели Невилл, как первородный волк, мог разговаривать в звериной ипостаси?

Я открыла глаза и обомлела. Передо мной маячила искаженная болью медвежья морда. Он старался высвободиться, но Невилл крепко держал его за вывернутые назад лапы. Звериная физиология не позволяла завести их слишком далеко, поэтому Родерик не выдержал…

Началось перевоплощение.

Через секунду-другую на меня смотрел Родерик-человек. Бледное покрытое синякам и ссадинами лицо, впрочем, как и широкая грудь, вызывали жалость. Да, мне было жаль его, хоть я и не должна испытывать такого чувства к своему мучителю.

— Извинись перед ней, — Невилл тоже приобрел человеческий образ. Он вывернул прямые в локтях руки Родерика и упер колено между лопаток, отчего жених приклонился передо мной.

Крики, шум, кто-то бежал к нам. Я лишь переводила взгляд с измученной физиономии Родерика на суровое лицо Невилла. Его глаза все еще были янтарно-желтыми. На мускулистом поджаром теле ни единого ушиба, ни царапины. Ничего подобного. Только мелкая ссадина, что делила левую бровь напополам.

— Я не слышу, — потребовал Невилл.

— Извини, Луиза, извини за все, — Родерик еле ворочал языком и плевался кровью.

— Да… ладно… — я кивнула, переведя взгляд на Невилла. Это все нужно прекратить. — Отпусти его. Он принесет тебе проблемы.

Тот лишь усмехнулся.

— А теперь скажи, что ты отказываешься от всех прав на мисс Флоренс и готов заявить об этом старейшине общины Карлайн, — потребовал он. — И более того, ты убедишь его, что брак между тобой и Луизой невозможен.

Сердце застучало в горле от услышанного. Неужели Родерик произнесет это? Неужели откажется от меня? Тогда дело останется за малым.

— Говори! — Невилл вдавил колено посильнее.

— Я… — Родерик скривился, хрипнул.

Тренировочное поле накрыла большая движущаяся тень. К нам плавно спускался черный дракон. Ректор прилетел разобраться в том, что случилось в вверенной ему обители.

Студенты уже не так спешили к нам, как прежде. Вид крылатой рептилии заставлял их осторожничать и не торопиться. Видимо, не хотелось попасть под горячую руку. Но мне было все равно. Я все еще смотрела в лицо названного жениха.

— Я обещаю, — просипел Родерик. — Луиза, ты больше мне не нужна.

Облегчение. Оно длилось недолго, но все же успело отозваться в душе маленькой тихой радостью. Проблема не разрешилась окончательно, но раз мы оба не хотим этого брака, то старейшине больше ничего не остается, как отменить его.

Невилл тут же отпустил Родерик, и тот повалился на землю. Только сейчас, выдохнув, я вдруг поняла, что они оба полностью обнажены.

Так что мой взгляд, бегло пройдясь по рельефному животу Невилла, опустился ниже. Прежде мне не доводилось видеть голых мужчин. В приюте нас держали в строгости. Оборачиваться без разрешения было запрещено. Примерно раз в месяц нас выводили в лес на природу, чтобы мы потренировались в зверином обличье. И то, мальчики и девочки всегда раздельно. А тут…

Кажется, от волнения у меня возобновилось носовое кровотечение. Во всяком случае, пара теплых капель прокатилось по верхней губе. Мое любование длилось недолго. Одну, может две секунды. Но этого вполне хватило, чтобы разным… Очень разным мыслям захватить мой разум. Не представляю, как теперь буду находится рядом с ним после увиденного.

Невилл наклонился к останкам одежды и вытащил оттуда свой блейзер. Тот растрескался по швам, но в качестве набедренной повязки вполне сгодился. Вдобавок, он кинул рваную куртку поверх пятой точки Родерика. Так что посмотреть на бывшего жениха, я не успела.

— Что здесь творится? — взревел ректор на все тренировочное поле, подойдя к нам.

— Мистер Красмон хотел ударить мисс Флоренс, а я вмешался, — невозмутимо объяснился Невилл, сложив руки на груди.

— И избили преподавателя до полусмерти? — рыкнул ректор, переведя взгляд с моего защитника на меня. В его глазах плясал недобрый огонек.

— Ничего подобного, — Невилл пожал плечами. — Я вообще не понимаю, почему он лежит на земле. Я его почти не бил, я лишь защищал девушку и себя.

— Так и было? — мистер Тирольд уставился на меня так, словно был готов сжечь живьем.

Я затряслась от страха, хотя ведь правда на нашей стороне. Все было так, как говорил Невилл. Вот только, действительно, почему Родерик лежит и не шевелится…

— Да, так и было, — продолжил мой спаситель все таким же спокойным голосом, будто речь шла о всяких мелочах. — Поверьте, мистер Тирольд, мне не за чем вам врать.

Ректор хмыкнул. Он подошел к Родерику, чуть наклонился, чтобы заглянуть в лицо. Я тоже посмотрела. Глаза стеклянные, опухший рот приоткрыт.

— Мистер Красмон? — ректор позвал того по имени.

На свое имя не реагирует. Плохо дело…

— Что тут происходит? — к нам подошел мистер Кэльба и часть других преподавателей.

Невилл вновь объяснился. Он вел себя уверенно, непоколебимо и спокойно. Как будто не стоял в одной жалкой повязке на бедрах и не дрался только что с преподавателем. Вообще-то его могли отчислить и речь об этом шла. То бесстрашие, с которым он стоял перед ректором, делало его по-особому красивым. Наверно, так выглядят победители, но что же приз…

— Лу, — чьи-то руки обняли меня.

Я с трудом увела взгляд от Невилла. Ко мне подошла Лина.

— Как ты? — спросила она.

— Я не знаю, — и это было чистой правдой. Все чувства закружились в безумном урагане. Признательность за помощь, беспокойство за дальнейшую судьбу моего спасителя, за себя и колючий страх… Страх перед той силой, которой обладал Невилл. Я не могла себе и представить подобного. Родерик — крупный оборотень-медведь. Представить его плюшевой игрушкой в чужих руках нелегко. Почти невозможно.

— Уведите всех троих в больничное крыло, — приказал ректор.

И Лина, как по команде, стала тянуть меня к зданию академии. Напоследок, я бросила взгляд на Невилла. Тот, раскинув руки, что-то отвечал ректору.