Полуночная академия. Желанная для волка

Глава 38

Луиза

— Обещаю всегда оберегать тебя, моя принцесса, — я вздрогнула от неожиданности, когда Невилл принялся шептать мне на ухо слова. Он знал их наизусть? Как это? Уже видел фильм или настолько помнил сказу? Мое сердце громко забилось в груди от волнения. Я замерла, смотрела на экран и слушала его. По коже поползли мурашки от его проникновенного голоса, от исходящего от него терпкого аромата. — Ночь померкнет, и луна исчезнет с небосвода прежде, чем остынет моя любовь к тебе.

Во рту пересохло от нахлынувшего трепета. Щеки пылали. Я сидела неподвижно, боясь нарушить наше хрупкое единение. Странно, ведь мы не одни. Вокруг нас столько незнакомых людей, занятых просмотром фильма или же друг другом. Но Невилл, его слова и то, как он держал меня за руку, создали воздушную завесу, за которой мы остались вдвоем.

— Отныне и до последнего вздоха я навеки твой и только твой. Распоряжайся мной по своему желанию, — его пальцы продолжали нежно поглаживать мою руку.

Я больше не могла смотреть на экран. Повернулась к Невиллу. Я всегда думала, что такое можно прочитать в книге, услышать в театре или, вот как сейчас, в кино, но никак не в реальной жизни.

— Прими мою клятву, принцесса, и прошу сочти достойным твоего сердца.

На экране заговорила принцесса, я же не могла проронить ни слова. Лишь смотрела в горящий янтарным золотом глаза и силилась вспомнить, как шевелить языком. Я смущенно улыбалась, ощущая, как приятное тепло разливается по телу, наполняет каждую клеточку счастьем. Будто напилась теплого молока с медом. Так уютно, так хорошо рядом с ним. Ко мне вновь вернулось то чувство безопасности, которое дарил только он. Только Невилл.

— О чем ты спрашиваешь? Ты уже давно достоин моего сердца, — наконец отдельные слова сложились в предложения. Радость сорвалась с моих губ нервной смешинкой. Образ Невилла начал расплываться. Я чувствовала себя такой счастливой, что собрались слезы. Нет, не могло быть, чтобы кто-то посторонний так сильно любил меня, но в то же время я знала, что Невилл говорит правду. Знала насколько сильна его любовь. Чувствовала всем сердцем и хотела вернуть ему столько же. Хотела, чтобы он понимал, как сильно я его люблю.

— Невилл, я не могу сказать, как принцесса фей, но… Я хочу, чтобы ты знал, что… — мы приблизились, едва касались лбами. — Я вверяю тебе свое сердце.

— Я знаю, — он широко улыбнулся.

— Откуда?

Ох, Луиза, что за глупый вопрос!

— Просто знаю и все, — он покачал головой, а потом поднес вторую руку ко мне. Разжал пальцы, явив на свет тонкое колечко. Золотой кружок будто состоял из вьющихся цветков. — Луиза, ты выйдешь за меня замуж?

Горло стиснул порыв вскрикнуть. Но, боюсь, мой громкий ответ, учитывая то, чем занимались окружающие нас парочки, это было бы истолковано иначе. Подумали, что мы тут занимаемся самыми настоящими непристойностями.

Поэтому, подавив желание кричать, я тихо ответила:

— Да.

Я улыбалась. Невилл улыбался. Не знаю сколько времени мы смотрели друг на друга, даря нежность во взгляде. Я никого вокруг не замечала. Ни других зрителей, ни происходящего на экране, ничего. Золотистые глаза, искренняя любящая улыбка, тонкий аромат заворожили меня.

Все странным образом изменилось. Теперь не повернуть назад. Нельзя отказаться от своих слов, нельзя отвернуться от собственных чувств. Мы вместе. Отныне и навсегда.

— Я надену тебе кольцо? — первым из волшебного забытья очнулся Невилл. Он бережно взял мою левую руку за кисть. Я выпрямила пальцы, но этого не хватило, чтобы надеть колечко.

Мы оба ужасно нервничали, и крупная дрожь мешала моему пальцы встретиться с украшением. От неловкости обоим стало смешно.

— Так, Лу, прекрати смеяться, а то сейчас кольцо упадет, и мы будем долго его искать, — возмутился Невилл, стиснув мою руку покрепче.

— Это слишком волнительно, — выдала я, ощутив, как холодный металл обжимает кожу безымянного пальца.

— Еще бы, — он потянулся ко мне.

Наши губы соприкоснулись. Так нежно и целомудренно, словно мы еще ни разу до этого не целовались. Этот поцелуй был совершенно иным. Отличался от всех предыдущих. Он не говорил о страсти, о диком желании, которое вечно одурманивало наш разум. Ничего не требовал, никуда не торопил. Нас медленно окутывало невидимое полотно из тех чувств, в которых только что признались друг другу. Любовь, забота, верность…

Связь между нами становилась прочнее. Я ощущала это всем сердцем. Думаю, Невилл тоже. Поцелуй стал глубже, но остался все таким же нежным и чутким. Мы никуда не спешили, только наслаждались друг другом.

Я держала его за предплечье обеими руками, Невилл ласково поглаживал костяшками мою щеку. Мы останавливались, чтобы перевести дыхание, встречались взглядами. Я смотрела в янтарное золото, видела бесконечную любовь и улыбалась. Сердце замирало, когда наши губы вновь соприкасались в нежном поцелуе.

Я не помню сколько времени мы просидели вот так: опираясь на подлокотник между нами и выпивая дыхание друг друга. Помню, что в какой-то момент стало слишком темно, и мы оба посмотрели на экран.

На полотне вновь появилась картинка. Мы оба облегченно вздохнули и откинулись на спинку сидений. Я положила голову на плечо Невиллу. Он взял меня за руку и так мы досмотрели фильм до конца.

История принцессы фей и темного колдуна мне понравилась. Красивая волшебная история о любви и противостоянии. Герои прошли через множество лишений и преград, вынесли столько страданий, и все равно остались вместе. Может это и есть счастье? Быть с тем, кто готов ради тебя на все?

При выходе из кинотеатра я обеими руками взялась за ладонь Невилла и сжала его. Он с легкой улыбкой посмотрел на меня.

— Скажи, — я приставила подбородок к его плечу. — Это из-за сказки ты любишь называть меня принцессой?

— И да, и нет, — он наклонил ко мне голову. — Первый раз это вырвалось невольно, а потом… Потом я подумал, что для меня ты — настоящая принцесса.

Я издала смешок.

— А ты ассоциируешь себя с темным колдуном? — вопрос прозвучал с легкой игривостью в голосе, чего я сама не ожидала.

Невилл быстро отреагировал.

— Хочешь, чтобы я побыл для тебя темным колдуном? — с хитрой улыбкой ответил он.

Нахлынувшее стеснение не позволило сказать: «Да, хочу». Да и сегодня Невилл уже отыграл роль темного колдуна на диване в моей комнате. Поэтому я только улыбнулась.

— Вижу, что хочешь, — он нежно поцеловал меня в висок, и мы отправились к выходу на улицу.

Я была рада тому, что Невилл вывез меня в город. Показал кино и познакомил с такой романтической историей. Теперь обязательно прочту сказку. А может потом мы еще раз сходим и посмотрим этот фильм.

А еще я благодарила судьбу за то, что вечер проходил без происшествий. Конечно, едя в кромобиле и прижимаясь к Невиллу, я все время думала, что сейчас что-нибудь случится. Что-то несомненно ужасное. На перекрестке в нас врежется машина, на крышу что-нибудь упадет или нападет маг, или оборотни из моей общины. Вечер не мог закончится хорошо. Я не верила, что все наконец-то проходит гладко, но интуиция молчала.

Сердце окутала тонкая вуаль безмятежности. «Все будет хорошо. Сегодня все будет хорошо и никак иначе», — проговаривала, чтобы перестать волноваться.

Чувствовать кольцо на безымянном пальце было непривычно. Я вообще не носила украшений, кроме медальона в виде синей птицы, что достался от матери. И то я перестала надевать его, как только уехала из академии. Сейчас он хранился в шкатулке возле зеркала в моей спальне.

Из-за переживаний дорога до особняка показалась ужасно долгой. Поэтому, когда мы выехали на подъездную дорожку, меня охватило приятное волнение. Легкий трепет заставлял мое сердце биться чаще. Ведь уже ночь, ужин прошел, время расходиться по комнатам и ложиться спать.

Вот только…

Оставив верхнюю одежду внизу, мы поднялись на второй этаж. Встали друг напротив друга, каждый у двери своей комнаты. На короткий миг наши взгляды встретились. Какая-то грусть закралась в его глазах, которые вновь стали золотистыми.

Не прозвучало ни единого слова. Невилл наклонился ко мне, прильнул к губам. Наш кроткий поцелуй отдавал печалью, будто мы прощались не на ночь, а навсегда. Он чуть отстранился, но я не убрала рук с его плеч.

— Невилл, — меня хватило лишь на то, чтобы прошептать его имя.

— Да? — горячее дыхание щекотало кожу щек.

Я замерла. Как же сказать ему то, чего я хочу. А я не хотела расставаться, не хотела уходить к себе в комнату и согревать сырую постель своим теплом. Я хотела провести эту ночь с ним, в его комнате, на его кровати, в его объятиях. Вместе. Но жуткий стыд выбил из моей головы все слова.

— Ты хочешь ко мне?

Я испытала удовольствие от того, что мне не надо озвучивать свое желание, поэтому тихий стон сорвался с моих губ.

— Да.

— Ты уверена? — голос Невилла стал чуть ниже, а его пальцы стиснули ткань платья на спине.

— Да, — я прижалась к нему всем телом.

Я ощутила грудью, как изменилось его дыхание. Оно стало более учащенным. Не разжимая объятий, Невилл увлек меня за собой в спальню. В его спальню, которую я не могла именовать иначе, как волчьим логовом.

Здесь все пахло Невиллом. Книги, шторы, мебель, постельное… Любая вещь, которая попадала в его комнаты, будто становилось частью его самого. Теперь и я тоже.

В спальне царил полумрак. Лишь мягкий свет уличных фонарей проникал через окно, оставляя на потолке широкую оранжевую полоску. Этого вполне хватало, чтобы различить очертания мебели и, главное, кровати, куда Невилл сразу же меня потянул.

— Хочешь добавить света или, наоборот, задернуть шторы? — поинтересовался он, остановившись у кровати.

— Оставим так.

— Все, как ты пожелаешь, принцесса.

Я улыбнулась, вспомнив откуда пошло это прозвище. Кто бы мог подумать, что такому, как Невилл, может нравится сказка о любви.

— Иди ко мне, — шепнул он.

И я шла. Без всяких сомнений и страхов. Все, чего я хотела в это мгновение, так это быть с ним.

Устроившись на краю кровати, Невилл потянул меня к себе, усадил на бедра. Юбка задралась неприлично высоко, обнажив повязку чулков. Стало прохладно, и я невольно обхватила его ногами, чтобы согреться.

— Лу, — прошептал Невилл, поцеловав через ткань платья ложбинку в основании шеи. Его широкие ладони медленно заскользили по моему телу, вызвав волну трепетных мурашек. Его пальцы тронули скромный вырез на спине, перебрались к застежкам.

— Да, Невилл, — я склонилась, коснувшись лбом его головы. Я не знала зачем он назвал мое имя, но меньше всего мне хотелось отвечать на еще один вопрос. От близости, от того, как мы сидели, от его горячего дыхания, которое ощущалось даже через бархатную ткань, моя грудь наливалась свинцовой тяжестью. Это так невыносимо. Как же хотелось, чтобы он потрогал ее, коснулся губами.

Пуговички, маленькие черные бусинки, одна за другой медленно выскакивали из петлиц.

— Мне нравится, — он поцеловал меня в район ключицы, — когда ты, — губы сомкнулись чуть ниже, — говоришь «да».

Платье расстегнулось и повисло на плечах. Невилл проворно нырнул руками под юбку и стащил его с меня через голову. Оно улетело в другой край комнаты, зацепило что-то, наверно, статуэтку, и с грохотом упало на пол.

— Мы что-то разбили, — я издала смешок.

— Да и пусть, — Невилл покрепче прижал меня к себе, лукаво улыбнулся и принялся целовать тот участок груди, который не мог покрыть лиф. Он скользил языком по коже вдоль выреза, будто хотел попасть под кружевную чашечку и в тоже время не заходил дальше. Его пальцы скользили по спине, вырисовывая странные узоры на коже. Он дразнился. Раззадоривал себя, меня и делал это со всей страстью и умением.

Мои ноги стали ватными. Если вдруг сейчас понадобится встать, то я, боюсь, не смогу. Я растекалась, таяла от его нежных прикосновений и не хотела останавливаться.

Застежки лифа щелкнули от одного ловкого движения его пальцев. Я даже не поняла в какой момент лямки съехали, обнажив грудь. Поэтому, когда его язык добрался до самой чувствительной точки, вздрогнула от неожиданности. Смущение накрыло меня с головой, когда он впервые тронул мою грудь.

Не выпуская нежную кожу изо рта, Невилл вопросительно посмотрел на меня:

— Это нечестно, — вырвалось у меня.

— Что именно? — с лукавой улыбкой он выпрямился и поцеловал меня в уголок рта. Его ладони сошлись на моей талии и стиснули кожу, отчего мои бедра инстинктивно подались вперед к нему, к его промежности. Ох, тело знало как двигаться и что делать лучше меня.

— На тебе больше слоев одежды.

Да, мне хотелось, чтобы он тоже обнажился. Хотелось чувствовать его горячее тело кожей, хотелось оказаться не сверху, а под ним, ощутить тяжесть веса.

— Хм, действительно, не порядок.

Невилл чуть подался назад, и я ощутила бедрами, как напряглись его тренированные мышцы. Он быстро стащил жилет, потом принялся расстегивать рубашку. Плотная белоснежная ткань разошлась и обнажила его напряженный рельефный пресс. Я невольно потянула руки, чтобы потрогать. Я ведь еще не касалась его живота, груди так откровенно, напрямую.

Стон сорвался с моих губ, когда я ощутила ладонями твердость его тела.

— Ты сильно волнуешь меня, принцесса.

Невилл обхватил меня руками, и мы завалились на бок.

— А ты меня, — низ живота стянуло в тугой ком, когда его стальная грудь коснулась моей. Ощущения были такими новыми, такими яркими, что не верилось в реальность происходящего. Это происходило не со мной, не с ним, не с нами. Это не мы. Это кто-то другой, во сне или в фильме, лег на девушку со светло-красными волосами, а она раздвинула ноги, готовая принять его. Это не мы лежали и страстно целовались до нехватки воздуха.

Остатки одежды улетели в разные части комнаты. Брюки, мои трусики, чулки. Не осталось никаких внешних преград. Только легкое волнение, которое охватило меня, когда Невилл впервые полностью обнаженный придавил меня к кровати.

Страх уколол меня. В голову проникла мысль о неотвратимости того, что мы делаем. После все уже будет по-другому. Наши отношения перейдут на другую ступень. Я познаю мужчину и на многое стану смотреть иначе. Я знала это, многие девочки говорили, что менялись после этого. Какой я буду завтра неизвестно и меня беспокоила эта неизвестность.

— Будет больно, Лу, — Невилл догадался о моих мыслях. — И я не хочу причинять тебе эту боль, но иначе никак. Считай, это испытанием для наших отношений.

— Да, испытание, — он был прав, как и всегда.

Мне стало легче, но не до конца. Нужно было чуточку больше спокойствия, и Невилл почувствовал это. Он не стал торопиться, хотя я знала, как сильно он хочет меня. Я чувствовала его желание в поцелуях, в объятиях, в прикосновениях. В том, как он принялся ласкать мое тело. Его губы изучали, язык касался всего запретного.

Моя кожа горела, тело стало мягким, податливым. Мысли все улетучились. Ушло волнение, тревожность и всякая ерунда. Я наконец не думала не о чем. Лишь хотела, чтобы Невилл делал со мной все, что хотел. И это было прекрасно.

Мы слились в одно целое так легко и быстро, что я не сразу поняла, как лежу и кривлюсь от дискомфорта. Невилл не двигался, целовал меня в губы, чтобы я расслабилась, гладил по волосам. Я обмякла в его руках, но первое движение получилось не таким волшебным, как хотелось.

— Я могу остановиться, — прошептал он на ухо.

— Нет.

Мы замерли, и странное тепло, словно горячее молоко, растеклось по телу. Это было странно, потому что я никогда не слышала из рассказов других ни о чем подобном. Невилл поцеловал меня, улыбнулся. От него потянулась энергия. Что это? Слияние магии?

— Чувствуешь? — спросил он, лаская мое тело.

— Да, — тепло, его тепло окружило меня, обволокло всю кожу. Боль ушла, осталась только блаженство. Настоящая мучительно-сладкая истома, что вмиг захватила меня.

— Наша связь, — хрипло сказал он мне ухо.

— Да, — я обняла его руками.

— Настоящая истинная любовь, — он толкнулся, вдавив меня в постель.

— Да, — сорвалось с моих губ.

Наслаждение прокатилось по телу бурной волной. Невилл двигался, вырывая заветное «да». То слово, которое он так любил от меня слышать.