Посланница Поднебесья

Глава 26 Дивное новое Поднебесье

Ларо: прошлое

— Всё неважно, Ларо. Кем бы ты ни была в прошлых жизнях и как бы ни умирала, это больше не имеет значения, — говорила седая сотрудница медицинского блока по имени Карула. — Всё земное утрачивает смысл. Твоё земное. Остаются только знания о родном Мире, понимание, как там всё работает. И твои обязанности. А прошлое… Оно растворилось, как тьма поутру.

— Но видения… Они были такими реальными, — я невольно обняла себя руками. — Особенно то, в котором я лежала на асфальте и видела окна здания.

— Нужно забыть, Ларо.

— Но почему они случились? Так ведь обычно не бывает? Почему со мной?

Карула положила сморщенную ладонь мне на плечо.

— Случилось и случилось. Не нужно задаваться вопросами, а тем более и дальше копаться в себе. Ты ангел. У тебя есть миссия. Остальное не имеет ни малейшего значения. Нужно это понять и принять.

Я сжала зубы, ощущая, как по телу разливается раздражение. Ангелам не полагалось его чувствовать. Но я чувствовала. Потому что не хотела ничего принимать. Хотела задаваться вопросами и получать ответы.

Но возражать прямо сейчас не посмела. Понимала, что не время.

Карула ждала определенной реакции. Сейчас нужно ее продемонстрировать. Пусть дама думает, что услышана.

Увы, я ошиблась.

Опытному ангелу, проработавшему в медицинском блоке пару столетий, было несложно понять, что новобранец врет. Но снова говорить со мной Карула не стала. Подключила «тяжелую артиллерию».

Ох и шум поднялся в блоке, когда туда пожаловал Высший старец. Один из трех.

И надо ли говорить, что я перепугалась насмерть, узнав, что явился он по мою душу. Событие было из ряда вон. Новеньким Высших ангелов видеть вообще не полагалось.

Однако я удостоилась чести. В смысле, сомнительной чести.

— Здравствуй, Ларо, — поприветствовал меня Высший Амэй, когда я зашла в комнату отдыха, где тот меня поджидал.

— Здравствуйте… — выдохнула я, не зная, куда смотреть: в пол, на собственные руки или по сторонам. Лишь бы не в светло-карие глаза в обрамлении сеточки морщин.

— Я слышал, что твое рождение прошло не как обычно, — старец сел на диван и похлопал по нему, приглашая меня устроиться рядом.

О Небо и Миры! Кто бы знал, каких усилий мне это стоило.

— Расскажи подробности видений, девочка, — попросил он.

Я подчинилась. Но если раньше расписывала Каруле все детали, то сейчас ограничилась общими фразами. Чувствовала, что Высший пришел не для того, чтобы отвечать на вопросы и потворствовать моему любопытству.

— Мне жаль, что всё так вышло, — пробормотала я.

Высший старец подарил покровительственную улыбку.

— Ты не виновата. Иногда случаются сбои. Редко. Но бывают. Просто тебе не повезло. Однако… — он посмотрел многозначительно. — Ты должна выключить прошлое, если хочешь стать ангелом, а не оказаться подвергнутой забвению. Ты слышала о капсуле, Ларо?

Будь у меня сердце, ускакало бы прямиком в пятки.

Разумеется, я слышала о капсуле. Пусть я новенькая, но об этом ангелам рассказывали в первые же дни в Поднебесье, чтобы понимали, как всё устроено. В капсулу отправляли тех, кто нарушал незыблемые правила, ставил под удар клиентов или… ломался.

А меня, похоже, считали именно сломанной…

— Не хочу в капсулу, — прошептала я.

— И я не хочу для тебя такой судьбы, — старец сжал мою руку. — Ты славная девочка, Ларо. У меня хорошее предчувствие на твой счет. Просто делай свою работу, будь правильным ангелом и тебе воздастся.

Разумеется, я ничего «не выключила». Разве можно забыть собственные смерти?

Но вслух об этом больше не говорила. Ни с кем.

Сара: настоящее

— Ну и жуть…

Я сижу в кресле, развернутом к окну, и смотрю на город, терзаемый непогодой. Картина просто нереальная и апокалиптическая.

Такой грозы я не видела очень давно. Город будто оказался во власти бури столетия. Она пришла внезапно. Еще недавно с неба светило солнце, и вдруг поднялся ветер, пригнав тучи. Они закрыли собой всё, повиснув, как проклятие.

— Прекратись… — шепчут губы.

Кажется, что никогда не увижу ни солнце, ни луну, ни звезды. А еще, что ни один ангел не сумеет спуститься на грешную землю. Гроза навевает самые дурные воспоминания. Из всех жизней, которые сохранились в памяти. Но оторвать взгляд от окна не выходит. Меня пробирает насквозь, не могу избавиться от ощущения, что кости покрываются иголками инея, а в душу просачивается тьма. Но я смотрю и смотрю, как молнии терзают небо, а не город льются потоки воды, будто случился апокалипсис.

На мгновенье, когда очередная кривая «стрела», выпущенная самим злом, проносится по черноте и уходит вниз, на оконном стекле появляется лицо. Злое лицо моего личного демона. Он будто на мгновенье является, чтобы не просто напомнить о себе, а доказать, что по-прежнему остаются в его власти.

Игра воображения. Знаю. Но всё равно не по себе.

— Ты мертв, — шепчу я, пока снаружи гремит так, будто взрывается всё вокруг. — А я жива. И смогу быть счастливый.

Но мне снова мерещится. Уже не лицо, а злой смех.

— К черту! — кричу я, вскакивая с кресла.

Хочется сбежать из квартиры, в которой ОН регулярно появлялся. От окна, в которое он входил, как к себе домой.

Сама до конца не понимая, что со мной творится, я выскакиваю за дверь и бегу по лестнице вверх. Я задыхаюсь и жажду свежего воздуха. И сейчас меня не волнует, что снаружи гроза века.

Я рывком открываю незапертую дверь на крышу.

Потоки воды столь сильны, что я мгновенно вымокаю насквозь, будто вошла в реку.

Но я не обращаю внимания ни мокрое платье, ни на волосы, прилипшие к лицу. Бегу по лужам к краю крыши. Нет, бросаться вниз не собирает. Жить я хочу больше всего на свете. А еще жажду свободы. Такой, когда у самой за спиной вырастают крылья, пусть и не существующие в реальности.

— Ааааааа! — кричу я, падая на колени.

Меня заливает, где-то высоко вновь сверкает молния, но мне всё равно. Я не чувствую опасности. Только потребность выплеснуть яд, отравляющий душу.

Под очередной раскат грома я снова кричу. А потом еще раз и еще.

И падаю. Не вниз. Конечно, нет!

Я лежу на крыше, свернувшись калачиком. Мокрая насквозь. Заливаемая холодной водой. Но, как бы безумно это ни звучало, мне легче…

Ларо: настоящее

Это был лучший рассвет за всю мою жизнь.

Быть может, не самый красивый, но самый жизнеутверждающий точно.

Гроза и ливень закончились несколько часов назад. Я сидела на крыше высотки и наблюдала, как небо очищается от клочьев, оставшихся от грозных туч. Происходило всё медленно. Но процесс шел, и это дарило надежду. Не только на солнечный день, но и на не худшее на свете будущее.

А потом на горизонте — над заливом — появилось розовое свечение. С каждой минутой оно разрасталось, становилось ярче, пока не показалась частичка небесного светила. Оно возрождалось, будто птица феникс. Вчера непогода взяла верх, скрыв его от глаз людей и иных существ. А теперь оно возвращалось, чтобы показать, кто тут главный. Тучи, ливни и молнии скоротечны. Они приходят и ухолят. Солнце вечно.

Я смотрела и смотрела, как оно постепенно выплывает из-за горизонта. Как отрывается от него, будто взлетая. Как поднимается всё выше и выше, освещая побитый грозой город, а тот «отряхивается» и начинает дышать полной грудью.

Мне было… до странности спокойно. Хотя я до сих пор не получала новостей из Поднебесья. Браслет не работал. Он показывал состояние подопечных. Но связь с другими ангелами не восстанавливалась. Ночью, в какой-то момент, по зеленой кнопке Сары прошли желтые всполохи, но исчезли. Всё, по-прежнему, было в порядке. Гай Лион и Эсмеральда пока тоже, судя по показаниям браслета, во мне не нуждались. Так что я имела полное право сидеть на крыше, смотреть на взбирающееся на небо солнце и считать, что всё неплохо. Причин так думать не было. Но внутреннее спокойствие, непонятно откуда взявшееся, пока оставалось непоколебимо.

…Прошло еще часа три, и солнце почти высушило город, прежде чем за спиной раздался до боли знакомый голос.

— Красивый вид.

Я вздрогнула, обернулась и открыла рот от удивления.

Это был Амэй. Но не в образе старца, характерного для Высших ангелов. А в более привычным для меня настоящей — в том, каким я видела его в нашем родном Мире, когда была человеком. В Мире Ветров и Радуг.

— Как? Почему? — вопросов было множество, но пока самым главный показался именно этот. Игры разума, не иначе…

— Это была затея Аскольда — сделать из нас старцев, — молодой Амэй сел рядом со мной на краю крыши. — Видимо, считал, так мы будем выглядеть солидными и… хм… святыми. Но не зря же он оставил лазейку.

— Ваши этажи, где вы были собой, — усмехнулась я. — Удобно.

— Не для меня. Во всем этом вообще никогда не было ничего удобного. Но выбора-то особо не было. Вторым кандидатом на освободившееся место старца был Ллойд. Он не хотел и всячески сопротивлялся. Но, если бы я отказался, Аскольд его заставил. А Ллойд в роли старца, да еще в компании двух других… это кошмар для Поднебесья. К тому же… — Амэй запнулся.

— Я благословила тебя на эту работу. Что? Теперь я помню последние прожитые жизни. Ты явился ко мне, когда я была замужней и беременной, рассказал вкратце нашу историю, поведал о карьерных перспективах, о распутье. А я взяла и брякнула, что стоит начать всё сначала в новом месте. А ты был рад стараться.

— Лора….

— Та-ак, мы не о том говорим. Хотя… Раз ты здесь, значит победа за тобой. Иначе сидел бы в кандалах.

— Победа за нами, — поправил меня Амэй. — За всеми нами. Как ни странно, твоя гадалка была права. Симона оказалась ключом. Без ее «гвардии» мы бы вряд ли справились. Аскольд многим затуманил разум. Мало кто представлял, кем он был и что творил.

— Был? Он…

— Нет. Аскольд пока жив. Сидит в кандалах, которые ты упомянула. Ждет суда.

— А его последователи?

— Кто-то тоже под замком. Большинство временно. После проверки они вернутся к обязанностям. Я не сторонник уничтожения ангелов. Только настоящих преступников.

Мне невольно вспомнились Филипп и архивариус Никас, которых Амэй уничтожил в капсуле. Первый это заслужил. А вот второй…

— Работы предстоит очень много, — добавил Амэй, глядя на залив. Волны переливались в солнечном свете. Будто золотые.

— Тогда почему ты здесь? — спросила я тихо.

— Разве не очевидно? Хотел найти тебя, убедиться, что всё в порядке. И… просто увидеть. Мы с другими ангелами, которые войдут в совет, провели много часов за обсуждением будущего Поднебесья. Спорили по некоторым вопросом до хрипоты. Потом осознали, что пора разойтись и дать друг другу время. Спешка — плохой советчик. А всё вокруг поменялось за считанные часы. И вот… я здесь. Там, где хочу быть. Подальше от суеты, поздравления и… всего на свете.

Он чего-то ждал. Каких-то слов. Возможно, потепления с моей стороны. Но я вдруг ощутила неимоверную усталость.

— Ты говорил с Симоной? Один на один? Я сказала ей о Гале. Пришлось.

— Говорил. И это была та еще беседа. Симона — не ангел, в сущая чертовка. Но соглашение достигнуто. Мы с тобой храним их с Галой тайны, Симона — наши.

— А Гала? Она будет хранить? Эта женщина уничтожила наш мир. Пусть и не специально. И что? Выйдет сухой из воды? Продолжит руководить нейтралами, зная наш секрет? Наш и Сары? Да это же бомба замедленного действия, которая однажды взорвется.

— Знаю, — брови Амэя сошлись на переносице, и я поморщилась. Никогда не любила, когда он становился таким — погруженным в заботы, ведомые ему одному, далеким и непробиваемым. — Мы включили в сделку один важный пункт. Симона не в восторге. Я не сказать, чтоб тоже был рад. Но иного пути нет, чтобы обе стороны сумели договориться.

— И что это за путь? — спросила я, заранее ощущая, как по телу разливается гнев.

Может, Гале не позволят командовать нейтралами, как раньше. Но наверняка она будет работать в родном Мире — в Перевертыше. И уж точно не рядовым ангелом. Это же Гала!

От этой мысли спрятанные крылья резко раскрылись, а перья… встали дыбом.

Амэй снова кашлянул, будто пытался скрыть смешок.

— Я ведь еще даже ничего не сказал.

— Так говори! — велела я гневно. — Не тяни время!

— Гала останется ангелом, но не в том качестве, что и раньше. И не с привычным багажом знания и опыта, — озадачил меня Амэй.

— В каком смысле?

— Капсула забвения не только уничтожает ангелов-преступников. У нее есть еще один режим, благодаря которому она и получила название. Капсула стирает память ангелов. Какой именно отрезок, зависит от установок. Этот режим использовать запрещено уже не один век. Однако… мы с Симоной решили, что стоит нарушить закон, чтобы всем было спокойно. Гала забудет не одно столетие. Сотрется и уничтожение Мира Ветров и Радуг, и знание о нас с тобой, и даже… Филипп.

— Ясно… — пробормотала я обескураженно.

— Ты разочарована? — Амэй наклонил голову на бок.

— Нет. Я… не знаю, как к этому относиться. Пока не поняла.

— Гала не ответит за содеянное, мне это не по душе. Но забвение гарантирует безопасность. Для нас. И Сары. Иногда невозможно получить всё, Лора. А мы выиграли не только битву. Но даже войну.

— Но ко мне вернулась память. И к Саре тоже. Понадобилось время, но это случилось.

— Вы с сестрой другие, — заверил Амэй. — Вы — парные души, которых заставили переродиться против воли. Капсула уничтожает воспоминания без труда.

— Ясно… — повторила я и уставилась вдаль — на линию горизонта, от которой несколько часов назад, как от трамплина, отталкивалось солнце.

Чувствовала пристальный взгляд помолодевшего Амэя, но не шевелилась.

— Нет, — отрезала жестко, когда он попытался коснуться моей щеки.

— Прости, я не хотел…

— Хотел, — я, наконец, посмотрела ему в глаза. — Я отлично понимаю, чего ты от меня ждешь. Особенно, если учесть новшества для ангелов, которые ты собираешься ввести под моим же влиянием. Но я… я…

Слов не было. Я не знала, как объяснить то, что чувствовала.

— Дело не в нововведениях, — проговорил Амэй, не пряча грусти. — Я никогда тебя ни к чему не принуждал, Лора. И уж точно не собираюсь это делать впредь. Но не понимаю, почему ты возводишь между нами стену. А заодно и рвы вокруг. Это ведь ты. Память восстановилась. Ты всё помнишь и…

— Чувствую? — я горько усмехнулась. — А вот и нет. Я понятия не имею, что чувствую. А ты… Это ведь не фильм, который поставили на паузу. Нельзя просто нажать кнопку, чтобы он продолжился с того же места. Отношения так не работают.

— Я этого и не жду, — в его глазах появилась колоссальная усталость. — Но не хочу, чтобы ты… была, будто чужой. Мы оба прошли длинный путь друг без друга. Но мы — еще мы. Стоим на разных концах длинного моста. Шагов предстоит сделать много. Я не хочу торопить события. Главное, не уходи еще дальше.

Я не знала, что на это сказать. Я ничего не забыла. Но чувства хоть и не ушли бесследно, пока больше напоминали эхо былого.

— Ты сейчас должен делать свою работу, — проговорила, поднимаясь на ноги. — На тебе слишком большая ответственность, чтобы разбираться с… хм… мостом прямо сейчас. Займись нововведениями, советом, Галой. А я… Я для разнообразия побуду рядовым ангелом, которому не приходится каждую минуту опасаться, что его рассекретят и уничтожат. Почувствую, какого это — просто быть слугой Поднебесья.

Амэй посмотрел на меня с толикой грусти, но в то же время я заметила во взгляде нечто иное. Гордость, кажется.

— И куда ты полетишь? — спросил он. — Если нужно попасть в Поднебесье, могу перенести коротким путем.

— Спасибо. Но не стоит. Навещу клиентов, а два из них в этом мире. Удачи тебе в роли главного ангела Поднебесья.

И оттолкнувшись от края крыши, я взлетела вверх. Работала крыльями, не оборачиваясь. Но знала, что он за мной наблюдает. До тех пор, пока не превратилась в точку, а потом и вовсе не исчезла…

Это было странно. Всё эти перемены.

Я старалась держаться от Поднебесья подальше. Ведь я всего лишь скромный рядовой ангел, который (вот ни разу!) ни в чем не замешан. Я пропадала в Мирах, наблюдала за подопечными. Или торчала на очередной крыше. Когда же приходилось наведываться наверх, старалась вести себя очень тихо и незаметно, не задерживаясь дольше необходимого. Но чувствовала, как всё меняется на глазах. Даже атмосфера стала иной. Доброжелательной. А ангелов вокруг будто подменили. Раньше это место напоминало болото. Сейчас все вокруг спешили куда-то с воодушевлением на лицах. Каждый жаждал стать частью нового Поднебесья и внести свой вклад. Каждый, кроме меня. Я-то вклад уже внесла. Дальше вмешиваться точно не стоило. Работаю себе и работаю.

Через неделю после смены власти начался суд над Аскольдом. Он был закрытым. Но лишь потому, что зал бы не вместил всех желающих, а процесс требовал порядка и тишины. Однако все ангелы были в курсе происходящего. Желающие могли посмотреть трансляцию из зала суда. Или почитать листовки с конспектами, которые публиковались ежедневно. Я не делала ни того, ни другого. Лишь смотрела видео с подборкой основных моментов. Меня и так подташнивало. Детали были без надобности.

Торр, как и я, не интересовался подробностями из зала заседания. Но по другой причине. Мол, его дело маленькое, а всё это — игры великих. Но хорошо, что в «войне» победил Амэй, потому что Аскольд — гад ползучий. Торр не забыл заседания, на которых побывал сам. Справедливости от главного Высшего ангела ему видеть не доводилось. Ши, наоборот, внимательно следила за процессом. Она стала жертвой системы после того, как дала сдачи зарвавшемуся Ллойду. Любимчик Аскольда тогда вышел сухим из воды, а ей пришлось драить пол в наказание. В тот период шимантка немало нелицеприятного о Поднебесье узнала. Всё равно, что побывала на изнанке. Теперь он жаждала возмездия.

— Кто-нибудь видел Кая? — спросила я в один из дней, когда мы втроем сидели в кафе.

О, да! В Поднебесье появились заведения общепита. Ангелы в еде не нуждались. Но теперь попить кофе или чай с десертом не считалось чревоугодием. Мол, наш брат имеет право себя побаловать в награду за труды. Первые дни посетителей было немного. Но теперь нередко требовалось постоять в очереди, чтобы заполучить свободный столик.

— Я не видел, — признался Торр. — Но оно к лучшему. Ну этого Кая в… пень.

— А я столкнулась с ним позавчера, — призналась Ши. — Спросила, как у него дела. Уж больно расстроенным выглядел. Кай на меня наорал. Позже я кое-кого поспрашивала из тех, с кем он в последнее время общался. Так вот, наш Кай теперь в опале. Эксперимент Высшего Амэя завершился. Но если у нас остались прежние клиенты, у Кая отправили работать в родной мир. В дом престарелых, где содержат философов, впавших в маразм. Теперь Кай вынужден следить, чтоб старички не утонули в ванне или не поскользнулись на собственном… Ну, вы поняли. И нет, у меня в мыслях не было насмехаться над пожилыми постояльцами заведения. Только над Каем. С его-то характером и амбициями — это настоящее унижение.

— Не повезло, — проговорила я, стараясь вести себя естественно, а у самой сердце чуть из груди не выпрыгнуло.

Это ведь Амэй постарался! Больше некому. В отместку за то, что Кай сотрудничал с Галой и действовал против меня.

Вот, пропасть!

Нет, я, конечно, не возражала против новой работы Кая. Пусть помучается. Ибо нельзя предавать своих, пытаясь взобраться повыше. Но мне не понравилась прыть Амэя. Он сделал это ради меня. Но разве я просила? Разве нуждалась?

— Так и надо Каю, — Торр, в отличие от меня, отреагировал на новость с воодушевлением. — Когда лезешь наверх, толкая вниз других, сам однажды слетишь и отобьешь зад.

— Торр, — Ши округлила глаза, мол, надо вести себя прилично в обществе.

Тот пожал плечами.

— А что такого? Есть крылья, есть голова, а есть зад. Такая же часть тела, как остальные.

Я не удержалась от смеха. Торр — такой Торр. Но родной до невозможности. Ши посмотрела строго, но потом тоже заулыбалась. И, кажется, дело было не в эмпатических способностях.

— Кстати, вы слышали, что случилось с дражайшей покровительницей Кая? — спросила она.

— Я слышал, — отозвался Торр. — Она теперь смертная. Ну… простая. Ну… вы поняли.

— Поняли, — снова развеселилась Ши. — В каком-то смысле, приятно на это смотреть.

А у меня по телу прошла дрожь. Веселиться не хотелось. Всё, что было связано с Галой, вызывало лишь негатив. Она была рядом, когда я умирала от рук Филиппа. Она помогала Ллойду скрывать Сару. Она… разрушила мой Мир! И не понесла наказания. Неважно, что сама Гала всё забыла и многое начинала с нуля. Я не забыла.

Амэй и Симона воплотили план в жизнь. Вошли через якобы мертвую дверь в Мир Ветров и Радуг, нашли Галу. Амэй ее вырубил и тайно доставил в Поднебесье. А потом… Потом ангелы услышали неожиданную новость. О том, что бесследно пропавшая Гала нашлась запертой в одной из комнат в покоях Ольвета. Запертая и отчего-то потерявшая память.

Ход был неплохой. Ольвет сгинул и возразить не сможет. А учитывая, сколько грязи теперь выплывало наружу и о нем, и об Аскольде, никто не усомнился в вине Ольвета. Мало ли какие дела у него были с деятельной Галой. Да и кому, как ни Высшему, под силу справиться с таким опытным ангелом, какой она еще недавно была?

Амэй сам рассказал мне, как прошло «пленение» обозленной Галы. Остановил в коридоре и отозвал в сторону. Спасибо хоть к себе не пригласил! Все и так косились с удивлением на главу Поднебесья, общающегося со вчерашним стажером. Он поведал, что Гала бесновалась и грозилась поквитаться и с ним, и со мной. Даже увещевания Симоны не действовали. В общем, Амэй считал, что поступил верно. Теперь Гала не возглавляла нейтралов. Готовилась снова начать работать в Перевертыше, как рядовой ангел. Под началом ненаглядной подружки Симоны.

— Кстати, хотите сделать ставки кто займет пост на нового руководителя нейтралов? — спросила Ши. — Сейчас обсуждают несколько кандидатур. Говорят, в совете разгораются жаркие споры.

— Главное, чтобы не Симона, — брякнула я и тут же мысленно себя отругала. Да, это Ши и Торр. Они — свои. Но подоплеки-то не знают.

— Ты знакома с этой дамой? — удивилась Ши.

— Нет. Только видела издалека. Но слухи о ней ходят разные. И если хотя бы часть из них правдива, не хотела бы я получить такого начальника. Нас-то троих пока от работы в разных Мирах никто не освобождал.

— Твоя правда, — согласилась Ши. — Но кого бы ни назначали, вряд ли нам будет легко. Судьба у нас такая — вечно находиться между молотом и наковальней.

Новость о назначении пришла через неделю. И вызвала много шума. Я сама сначала не поверила. Но потом увидела официальное объявление, где черным по белому было написано, что главой группы нейтралов назначен ангел Тайрус.

— Кто-то, правда, думает, что мне оно надо? — провочал он, морщась, когда я нашла его в Мире Гор и Туманов. Тайрус оставался там моим куратором и не мог игнорировать. Хотя по лицу было яснее ясного, что он готов посылать непроходимыми болотами всех, кто посмеет заговорить о назначении. — Это всё Амэй, чтоб его совет до заикания довел! Что? Да, ругаю Высшего. Имею право! Ему, видите ли, нужен глава нейтралов, которому он доверяет. А мое мнение побоку? Вот ведь прелесть!

— Мне жаль… — пробормотала я, сидя на краю крыши и наблюдая, как Тайрус стоит и трясет кулаками, а перья на раскрытых крыльях шевелятся. Не от ветра. От негодования.

— Жаль ей, ага! Между прочим, ты меня во всё это безумие втянула. До того, как ты досталась мне в подопечные и начала раз за разом накладывать на себя руки, у меня была вполне себе спокойная жизнь. И уж в кураторы и начальники я не рвался. Мне и так жилось неплохо.

— Тайрус, но Амэй прав, — я понимала, что наставник сейчас не со зла. Не винит он меня ни разу. Просто выплескивает недовольство. Ему это сейчас нужно. А при ком его еще выплескивать? Перед другими ангелами никак нельзя. А я — это я. — Послушай, я тоже не в восторге от некоторых поступков Амэя. Он принимает решения, касающиеся нас с сестрой. Но ты… Поднебесье меняется, Тайрус! И на важных должностях должны находится правильные ангелы. Не такие, как Гала, а такие, как ты.

— Я не люблю руководить.

— Еще как любишь. Я отлично помню, как ты нас гонял во времена учебы.

— Вот именно — гонял. Я могу орать и требовать, но не руководить.

— Значит, научишься. Я в тебя верю, Тайрус.

— Верит она… — прошипел он. — Ты-то осталась рядовым ангелом.

Я усмехнулась.

— Если бы всё было так просто, — протянула устало. Но тут же отмахнулась под прищуренным взглядом. — Не бери в голову. У всех свои проблемы.

Не рассказывать же ему, что у меня с Амэем был роман. И, если он решит подать ангелам пример и одним из первых вступит в брак, то выберет… понятно, кого.

— Твои проблемы — мои проблемы. Я теперь — твой начальник. Ты официально включена в состав группы нейтралов. Как и Ши. Торр пока останется на испытательном сроке. Что, не знала о назначении, ангел Ларо? Поздравляю, ты теперь — нейтрал. И это не мое решение.

— Тьфу! — не сдержалась я.

Ох уж, этот Амэй.

— То-то же, — усмехнулся Тайрус. — Приятно, когда не спрашивают твоего мнения? А теперь рассказывай, что там за проблемы.

— Речь не о клиентах. Это дела… хм… парных душ, находящихся не там, где должны.

— Ясно, — Тайрус снова скривился. — Вот в это я точно не полезу. Сами разбирайтесь.

— Ага…

Мы помолчали немного. Потом Тайрус проговорил более спокойным тоном.

— Еще месяц будешь работать с тремя клиентами. Потом получишь еще парочку. Будем расширять горизонты. И нечего смотреть с укором. Так положено в группе нейтралов. Клиентов должно быть не меньше десятка. Так что, да, доведем и до дюжины. Отчитываться будешь лично передо мной. Еще одна затея Высшего. Это относится и к тебе, и к Ши. Вы — мои ученицы. Потому я ваш личный куратор. Даром, что начальник всех нейтралов и не обязан ни с кем нянчиться. Но понятно, зачем это Амэю. Он не хочет, чтобы в дела Сары лез кто-то еще. Только посвященные. Впрочем, я мне лезть не полагается. Это всё для вида. За остальных клиентов отчитываешься. С проблемами сестры идешь лично к Высшему.

— Ну и славно. Буду отчитываться за остальных. Меня устраивает.

— А вот ни разу ни славно! — парировал Тайрус. — Ладно, ангел Ларо, свободна! — объявил он тут же, как в бытность ученичества.

Правда, улетел сам. Рванул ввысь прежде, чем я успела ответить.

Только два пера упали на крышу…

— Не понимаю, что тебя не устраивает? — Сара глянула на меня сердито. И тут же снова озаботилась коробкой. Закрыла ее и заклеила скотчем. — Ты же с ума по этому мужику сходила. Даже в дурку, помнится, загремела. А теперь замуж за него не хочешь?

— Всё сложно.

— Ага, у тебя в голове. Та-ак, какого цвета стикер прилепить к этой коробке? Синий «открыть в течение недели» или зеленый «могут подождать»? Стоп, а кофеварку я куда положила? Не в это ли коробку?

— Не знаю. Я не следила.

— Разумеется, не следила. Не ангельское это дело. А лучше б помогла.

— Еще чего? Чтобы потом отвечать, что неправильный стикер прикрепила на самую важную коробку? Я не самоубийца. И вообще, моя задача тебя от смерти спасать, а не помогать с переездом.

Сара возвела глаза к потолку. Мол, подумаешь.

О, да. Она переезжала. Ей нравилась квартира. И вид из окон. Но это место напоминало о Ллойде, а Сара жаждала начать всё сначала. От работы с клиентами (теми, что еще оставались) она не отказалась. Но собиралась много времени уделять собственному творчеству. За последние недели она продала еще две картины. За хорошие деньги. Что-что, а зарабатывать сестричка всегда умела. Переезжала же она не в новую квартиру, а в дом в элитном районе. Пока внесла первый взнос, но считала, что сумеет быстро рассчитаться. Она впрямь воспряла духом. Превращалась в саму себя. Точнее, в улучшенную версию себя. События последних жизней всё же чему-то ее научили. Заставили по-другому взглянуть на принцип манипулирования окружающими. По ту сторону ведь не весело.

— А насчет твоего разлюбезного, — продолжила Сара, приклеив к коробке синий стикер. — Он — крутой мужик в этом вашем Поднебесье. А у тебя всё ещё есть к нему чувства.

— Кто сказал? — я невольно сложила руки на груди.

— На лице всё написано. Просто тебе нравится быть несчастной.

— Прошло много времени. И он… делал вещи, которые мне не по душе. И еще будет делать.

— Он во главе самой странной организации за всю историю всех вселенных. Это нормально — принимать непростые решения. А иногда и жесткие. И вообще… Он что людей пачками уничтожал? Иль ангелов?

— Не пачками. Но примеры были.

— И? Это были невинные?

— В основном нет. Хотя один точно был просто дурнем, который испугался последствий и наворотил дел, — я вспомнила архивариуса Никаса и поморщилась.

— Иногда в жизни мы делаем вещи, которыми не гордимся, Лора. Ты, между прочим, в этой самой квартире лишила жизни другого ангела.

— Обязательно было напоминать? — я подарила сестре осуждающий взгляд, хотя знала, что это ее не проймет. — Я стараюсь забыть горстку пепла, оставшуюся от Ллойда, как страшный сон.

— А я пытаюсь забыть самого Ллойда. Так что в наших соревнованиях я — победитель. Но речь не об этом. Тебя же никто не заставляет прыгать в постель к Высшему прямо завтра. Сама ж рассказывала о вашем разговоре. Мост, много шагов и всё такое. Ты начни шагать, а дальше будет видно.

— Тебе легко говорить.

— Мне? — она горько усмехнулась. — Вот уж нет. У меня нет ни малейшего шанса хоть когда-нибудь встретить того, с кем бы я… — она махнула рукой, не закончив фразу. А потом всё же добавила: — В общем, не в этой жизни. А ты… ты получила целую вечность с тем, кого уже теряла. Будешь дурой, если не воспользуешься возможностью. А теперь хватит стоять, как статуя, — она сунула мне в руки скотч. — Вон там три коробки. Заклей и прикрепи красные стикеры. Не перепутай. Красные. Это значит «самое ценное».

Я взяла-таки скотч. Ладно, поработаю руками.

Пока заклеивала коробки, поглядывала на сестру, перебиравшую стопки журналов. Может, она и права. Амэй сам говорил про мост. А мосты бывают длинными. Будет время подумать и оценить обстановку.

Он подсел ко мне в кафе Поднебесья. Амэй. Просто взял и сел за столик, за которым я коротала время в одиночестве за чашкой молочного коктейля. Это случилось через день после казни Аскольда в капсуле забвения. Судьи не тянули. Закончив выслушивать свидетелей, быстро вынесли вердикт. А совет привел приговор в исполнение. Тоже не стал церемониться и выжидать. Я слышала, что Амэй присутствовал на казни, и подозревала, что это далось непросто. Но не настолько же, чтобы плюхаться за мой столик у всех на глазах.

— Ты в порядке? — поинтересовался он заботливо, когда я чуть не подавилась коктейлем от неожиданности.

— Это безумие… — прошептала я, едва разжимая губы. — Мы же у всех на виду.

— И что? — Амэй передернул плечами. — Мост. Помнишь? Пусть привыкают, что мы общаемся.

— Все пялятся.

— Уже нет. Отвернулись. Пялиться на Высшего не принято.

— Будут болтать.

— О чем? Что два ангела пообщались в кафе?

— У тебя что-то игривое настроение.

— Нет. Просто с самым мерзким покончено, основные законы приняты, баталии в совете стихли. Теперь можно заняться тем, что важно лично для меня. Допивай свой коктейль. Через час жду тебя в Перевертыше. Вот адрес, — он подвинул ко мне свернутый листок бумаги.

— А как же мост и много-много шагов? — уточнила я сердито, решив, что это приглашение на свидание. Точнее, приказ на него явиться.

— Ты не поняла, — Амэй тяжко вздохнул. — Это личное. Но не то, о котором ты подумала. Помнишь, я обещал разобраться со змееводами? И говорил, что тебе понравится? Так вот настало время воплотить мою затею в жизнь.

— Что ты задумал? — я подалась вперед от любопытства.

— Узнаешь через полчаса, — Амэй весело подвигнул и поднялся из-за стола. — Не опаздывай.

…Разумеется, я не опоздала.

Да, я пока не была готова проводить время наедине с бывшим (и, возможно, будущим) кавалером. Но любопытство разыгралось та-акое, что прилетела раньше назначенного срока аж на десять минут. Стояла возле старого каменного дома в три этажа и сгорала от нетерпения. Неужели, здесь логово змееводов? Штаб-квартира, так сказать? А что, очень похоже. Дом в самом конце улицы. Дальше — овраг. На здании никаких табличек, а все до единого окна зашторены. Забор невысокий. Дворик отлично видно. По нему бегают две крупные собаки. Сунешься без спроса, мало не покажется.

— Готова к развлечению?

Амэй спустился с неба. Молодой, привлекательный и… притягательный. Сейчас — вне Поднебесья — он казался другим. Таким, каким я его запомнила. Будто, правда, не было всех этих лет и жизней. Но я заставила «морок» сгинуть и спросила:

— Для тебя борьба с убийцами — развлечение?

— Почему ты такая колючая? — осведомился Амэй после вздоха. И ответил на мой вопрос: — Нет, я не считаю наше сегодняшнее занятие развлечением в прямом смысле этого слова. Но решил превратить в небольшой спектакль. Змееводам так будет нагляднее. Да и тебе поможет напряжение снять, что ли.

— Что ты намерен делать? — я прищурилась.

— Я? Ничего. А вот ты залетишь вон туда, — Амэй указал на крайнее слева окно на третьем этаже. — И объяснишь господам фанатикам, что их миссия окончена. Причины озвучишь сама. Какие пожелаешь.

— И с чего ты взял, что они послушают? Ну и подумаешь, что у меня крылья? Змееводы подчиняются другому божеству.

— Божеству, которого не видели продолжительное время, — напомнил Амэй. — А еще… — он провел рукой рядом с моим лицом, — у тебя особенная внешность. Ты выглядишь точь-в-точь, как женщина, за которой они шпионили. И, да, я временно снял с тебя маскировку. Теперь ты с Сарой на одно лицо. Не считая цвета глаз и волос.

— Ого… — только и выдохнула я.

А план-то впрямь оригинальный.

— Лети, — велел Амэй. — Уверен, ты уже знаешь, что сказать.

Я знала. И рванула ввысь с превеликим удовольствием. Влетела в окно, став видимой. Прошла сквозь стекло, пользуясь ангельской способностью. Попала аккурат на некое важное совещание. За столом сидели аж две дюжины женщин и мужчин. В основном довольно солидного возраста.

Надо было видеть их ошалевшие лица при виде меня.

— Та-ак… — протянула я, приземлившись на стол и взмахнула крыльями. Да так, что кипы бумаг полетели во все стороны. — Скажу только один раз. Ваше так называемое божество — трепло, каких поискать. Вы же заметили, что оно не появляется? Почему? Всё просто. Прикрывает свой зад, ибо напортачило. Хотите выжить? Тогда сегодня же распустите свою секту и больше никогда друг с другом не пересекайтесь. А еще раз посмеете подойти к моей земной ипостаси или бедолаге Гаю Лиону, я вас по ветру развею. Не верите?

В доказательство я схватила одну из женщин (самую тощую и, соответственно, самую легкую) и вылетела в окно, разбив стекло ее телом. За спиной раздались истошные крики. Но этого я и добивалась. Полетела дальше. С грузом. Ввысь.

— Не хочешь объяснить, что творишь? — спросил догнавший меня Амэй.

— Им нужны доказательства, что я говорила серьезно, — отозвалась я, не боясь, что жертва услышит. Она отключилась сразу после полета сквозь стекло. — Можешь, где-нибудь ее подержать? Потом вернем, когда змееводы разбегутся, как крысы. Или… не вернем. Можно стереть ей память и поселить на задворках Мира?

— Ты в курсе, что это называется самосудом?

— Это называется наглядной демонстрацией. Мне самой не по душе то, что предлагаю. Но змееводов надо дожать. Требуется одно единственное действие, чтобы не разбираться со всеми остальными фанатиками в последствии. Сделаешь?

Мы уже не летели. Зависли в воздухе, работая крыльями.

— Хорошо, — Амэй сдался под моим взглядом и забрал бесчувственное тело. — Жди внизу, Лора. Скоро вернусь.

Сказал и растворился в воздухе. Вместе с фанатичкой.

Я просидела на крыше соседнего со штаб-квартирой змееводов дома около часа. Наблюдала, как они покидают логово. По одному. Расползаются. Даже не как крысы. Как тараканы. Напуганные. Готовые отказаться от дела всей жизни.

— Мне стоит знать, где она? — спросила я, когда Амэй спустился ко мне.

— В одной коммуне очень далеко отсюда. О даме позаботятся. Прошлое она не вспомнит. Узнать же ее никто не сможет. На лице маскировка.

— Хорошо, — кивнула я.

Чувствовала ли я себя виноватой? Немного. В каком-то смысле я уничтожила эту женщину. Ее личность полностью стерта. Разве это не равносильно смерти? С другой стороны, новая она получила второй шанс. Змееводы такое творили! Уничтожали всех, кого считали опасными для сохранения тайны. Во имя своего божества. Только недавно по душу Гая целой толпой приходили. Пусть одна из них стерта, а остальные живут в страхе. Не такая уж большая плата за грехи.

Только б мне самой не забыть, что игры с чужими судьбами до добра не доводят.

Сделала один раз и всё на этом.

— Иногда приходится принимать трудные решения, — проговорил Амэй, догадавшись, о чем думаю. — Главное, не перейти черту.

Я посмотрела ему в глаза. Такие знакомые, родные.

Наверное, он прочел что-то во взгляде. Потому что сделал то, чего обещал не делать. Прошел сразу несколько шагов по мосту. Притянул меня к себе и поцеловал. Впервые за много-много десятилетий.

Странно, но я ответила на поцелуй. Представила себя юной девушкой, которая танцевала в прилипшем к телу платье на глазах у взрослого возлюбленного. На несколько секунд даже испытала те же эмоции. Аж голова закружилась.

Какой же я тогда была счастливой…

— Я тороплю события, да? — спросил Амэй, когда я отстранилась.

Я ответила не сразу. Несколько мгновение смотрела в светло-карие глаза — глубокие, мудрые, усталые. Была в них и печаль, которую неплохо прятали.

— Мне страшно, — призналась хрипло. — Когда-то это были просто мы. Прятались от всех. Хранили тайну. А теперь… Если мы пойдем по мосту, окажемся у всех на виду. Будто под микроскопом. Я не уверена, что справлюсь. А еще я пытаюсь абстрагироваться от тех лет, которые… Небо! Я просто жила человеческие жизни. А ты… ты был Высшим. Видел и делал всякое. А я…

— За что ты меня винишь, Лора? — спросил Амэй прямо.

Он умудрялся меня читать.

Потому что знал. Действительно, знал.

— Уж точно не за Филиппа. И не за Аскольда. Думаю, во втором случае тебе самому было противно присутствовать при казни.

— Определенно, — по лицу прошла тень.

— Но был еще и… — я запнулась. Но потом решилась. — Был еще архивариус Никас, который скрыл, что Сара исчезла из хранилища душ, а меня отправил в Мир Гор и Тумана. Знаю, по официальной версии он отправился на заслуженный отдых. Но мало кто в это верит. Говорят, ты уничтожил его в капсуле. За некую ошибку. И уж я-то представляю, как ты был на него зол. За меня. Я трижды себя убивала. И это была вина Никаса.

Амэй закрыл глаза. Стоял так с минуту, а потом посмотрел на меня грустно и снова притянул к себе. Нет, целовать не стал, просто крепко обнял, а вокруг поднялся ветер. Я поняла, что он переносит меня. Куда? Хороший вопрос. Сердце бы ускакало в пятки, если б присутствовало в ангельском теле. А так… Так я просто зажмурилась.

— Можешь открыть глаза, — проговорил Амэй, когда под нашими ногами появилась твердая земля. А точнее, асфальт.

— Где мы? — спросила я, оглядываясь.

— Это городской парк в Мире Грёз и Обманов. Приятное местечко.

С этим было трудно спорить. Аккуратные клумбы, живые изгороди, дорожки из разноцветных кирпичей. Поодаль начиналась рябиновая аллея. А в нескольких шагах от нас подстригал газон машинкой мужчина в летах, что-то напевая под нос. Он был необычным. Я это почуяла нутром. Внешне ничем не отличался от остальных людей вокруг. Но лицо было та-аким одухотворенным, что я открыла от удивления рот.

— Это же не…

— Никас, — подтвердил Амэй. — На заслуженным отдыхе. Правда, понятия не имеет, что отдыхает от многовековой работы в архиве Поднебесья.

— То есть, он не знает, кем является? Считает себя человеком? Но как?

— Дело техники, — Амэй коснулся моей щеки. — Это всё ещё я, Лора. И ни в какое чудовище не превратился. Ты права, я был зол на Никаса. Хотелось его на куски порвать, когда права раскрылась. Но я остановился, опомнившись. В каком-то смысле, Никас перестал существовать. Но я не мог оставить ему воспоминания о вас с Сарой. О тебе.

— Прости, — пробормотала я, чувствуя себя ужасно виноватой. — Следовало спросить, а не… додумывать.

— Ты имеешь право на сомнение.

— Но не на дурость, — я чуть по голове себя не постучала, злясь на собственную бестолковость. — А знаешь, мы думаем одинаково. Ты изъял Никаса, я — фанатичку. Точно два сапога… хм… — я не решилась закончить фразу.

Амэй улыбнулся уголками губ. В его глазах я увидела облегчение. И надежду.

— Значит, ты подумаешь? Про мост?

— Подумаю, — я позволила ему сжать мою ладонь. — Но у меня есть просьба.

— Говори.

— Это будет очередным нарушением незыблемых правил Поднебесья.

— А как же иначе? — он засмеялся. — Мы же сами — сплошное нарушение.

— Клянусь, если ты это сделаешь, больше никакой личной выгоды! Правда!

Он закатил глаза. А я приблизила губы к его уху и зашептала то, что боялась произносить вслух. Но с каждым словом приходила к выводу, что это вовсе не нарушение правил, а восстановление вселенской справедливости…