Посланница Поднебесья

Глава 2 Четвертый ангел

Ларо: прошлое

Мы встречались целый месяц, а он не предпринял ни единой попытки затащить меня в постель. «Не хочу торопить события», — так он сказал, когда я набралась смелости и задала прямой вопрос. Облегчения я не испытала. Скорее, наоборот. Я наслаждалась его обществом, каждой минутой, но, по-прежнему, не понимала, почему он выбрал меня — неуверенную девчонку. А еще посещала глупая мысль, что он откладывает близость, опасаясь разочароваться во мне.

Он был умен. Умнее всех на свете. И эрудирован. Мог часами рассказывать о городе, его настоящем и прошлом. Мог поддержать любую тему. Я слушала, открыв рот. А вот о себе мой мужчина предпочитал не говорить. Ловко уворачивался от любых вопросов. Наверное, мне следовало испугаться. Вдруг он маньяк? Но я ни капли не боялась. Чувствовала себя рядом с ним в полной безопасности. Да и какой маньяк будет тратить на жертву столько времени?

Мы гуляли по городу, сидели в уличных кафе, попивая безалкогольные коктейли, ходили на выставки, концерты и в кино. А если начинался дождь, прятались под первым попавшимся на пути козырьком, смеялись и… целовались. В эти мгновенья я не чувствовала себя серой мышкой, превращалась в юную женщину — прекрасную, желанную, способную и вдохновлять, и кружить голову.

А однажды в дождь я выскользнула из укрытия, скинула туфли и, раскинув руки, кружилась в луже, подставляя лицо потокам льющейся с неба воды.

— Сумасбродка! Простудишься! — крикнул он, высовываясь из-под козырька. Без намека на укор. Мой мужчина веселился, глядя на меня. В выражении лица появилось что-то мальчишеское.

— Обожаю дождь! — я плясала и плясала в луже, разбрызгивая воду. — Он смывает всё дурное!

Меня ни капли не волновало, что летнее платье намокло и прилипло к телу, обозначая каждый изгиб. Подумаешь! Сегодня я не смущалась.

— Иди ко мне! Давай же!

Он поначалу отнекивался. Но я звала и звала. Ему пришлось подчиниться, и мы танцевали мокрые насквозь. Медленный танец. Танец нашей любви.

В тот день он впервые привел меня к себе, опасаясь, что я таки заболею. В тот день мы впервые стали близки. И это не принесло и намека на разочарование. Ни для одного из нас…

Сара: настоящее

Однажды ОН убьет меня. Так уже случалось. Не раз.

Моя красота и молодость не вечны. Это ОН не меняется, оставаясь «привлекательным мужчиной в расцвете лет». Ему не нужна в любовницах старуха. Благо душа бессмертна. Она переродится в новом теле после моей смерти. В теле, выглядящем точь-в-точь, как нынешнее. ЕМУ придется, правда, подождать, пока я вырасту. Превращусь из ребенка в юную женщину. Но ОН готов ждать. ОН делал это раньше. ОН терпелив.

Я могу и сама убить себя, чтобы прекратить пытку. Хотя бы на время. Это просто. Достаточно шагнуть вниз с подоконника. Жуткая смерть, скажет кто-то. Но меня она не пугает. Это всего лишь секунды. Упав с высоты двадцатого этажа, умирают мгновенно. Это лучше, чем, к примеру, лежать в ванной с перерезанными венами и ждать, пока жизнь утекает капля за каплей…

Но я не убью себя. Иначе мой палач в обличье ангела заподозрит неладное. ОН не должен узнать, что я всё помню. Помню прошлые жизни. Все прошлые жизни. С ним. И до него. Это мой козырь. Я воспользуюсь им однажды…

Есть еще одна причина, по которой я не хочу умирать. Я вспоминаю прошлое не сразу. А лишь после двадцати лет. ОН же появляется в моей жизни в восемнадцать. И я влюбляюсь. Каждый раз. Глупая девчонка, очарованная высшим существом! Два года ОН вьет из меня веревки, а я считаю нашу безумную связь истинной любовью, даром небес. Млею в ЕГО объятиях, жду новой встречи с замиранием сердца, тоскую, а потом прыгаю от радости, когда ОН удостаивает меня своим вниманием.

Первая встреча всегда незабываема. Белокрылый ангел спасает меня от смертельной опасности. Всегда разной. ОН изобретателен. Сам организовывает ловушку, чтобы выглядеть героем, доблестным рыцарем. Иногда это бандиты, покушающиеся на мою жизнь или честь. Были и огонь, и наводнение, и нападение диких зверей. Разумеется, я покупаюсь. Да и как иначе? Тебя спасает настоящий ангел-хранитель! Да не просто спасает, а еще влюбляется, нарушая все правила. Ангелам нельзя встречаться с людьми. А запретная любовь — это так вдохновляет! Ведь в душе я бунтарка. Гораздо сильнее романтики мои чувства и желания подпитывает возможность наплевать на законы, тем более, законы Поднебесья.

Какое же меня ждет потрясение позже! Воспоминания возвращаются, и я готова убиться об стену, крушить всё вокруг и кричать, ведь плакать не умею. Но я беру себя в руки. И играю. Блестяще играю роль. Роль, достойную всех мыслимых и немыслимых наград.

Я верю, что придет день, когда ОН заплатит. За всё заплатит.

Мы накажем его вместе. Ты найдешь меня, моя половинка, и мы придумаем способ низвергнуть этого «ангелочка» с небес…

Ларо: настоящее

Я ела мороженое. Без вишенки и сока. Обычный пломбир, посыпанный скрипящей на зубах кокосовой стружкой. Другого в пищеблоке не нашлось. Но я не расстроилась. Белое лакомство быстро таяло и растекалось — именно так, как я люблю. А наполнитель придавал экзотический вкус. А говорят, ангелам не полагается испытывать блаженство. Эту глупость, наверняка, Высшие старцы придумали. Дабы такие, как мы, чаще настраивались на серьезный лад.

Ага, размечтались!

— Ты б хотя бы экран включила, — проворчала Ши, устав слушать восторженное мычание после каждой отправленной в рот ложки. А, может, просто хотела пообщаться. Из-за похвалы наставника Торр с Каем её демонстративно не замечали.

Я показала шимантке язык и хлопнула в ладоши.

— Работать! — велела личному экрану, выглядевшему обычным окном, в котором воин задумчиво чесал затылок, просматривая видео из банка, а философ тихонечко посмеивался, наблюдая за его потугами.

Картинка быстро изменилась. Рабочий инструмент превратился в зеркало, отразив мою густую каштановую шевелюру и полупрозрачные глаза с яркими черными точками зрачков. Затем показал заставку — фотографию, которую я выбрала среди тысяч других в базе для новичков. Неизвестный город, видимый с холма, и голубую водную гладь, простирающуюся за небоскребами. Особенно притягивало внимание здание с тремя башенками, напоминающими колпаки колдунов из детских фильмов моего родного Мира. Но вовсе не это мне нравилось в высоченном строении. А окна с разноцветными стеклами. То была радуга. Семь полос, начиная с красной на нижних этажах и заканчивая фиолетовыми рядами наверху, включая те самые «головные уборы».

Мы сидели в классе стажеров, рассчитанном на одну стандартную группу. Круглый стол посередине. Четыре экрана с доступом в низшую базу. За спинами стеклянные стены, чтобы не расслаблялись и знали, что всегда находимся в поле зрения любого сотрудника учебного сектора. Каждое движение фиксирует чей-то дотошный взгляд. Вот только нас это ни капли не волновало. Можно подумать, кто-то рванет жаловаться на группу категории «Д», за глаза именуемую «дубинами».

Наверное, у каждого из нас своя — особая история. Неслучайно даже Торр получил крылья. Подробностей стажерам (да и полноценным ангелам) знать не полагалось. Однако мы не могли не понимать, что не просто так оказались в одной компании, да ещё Тайруса в наставники получили. Ходили слухи, что старцы ему нарочно нас «презентовали». Чтоб, наконец, остепенился, и понял, каково это — бороться с разгильдяями, способными найти зыбучие пески посреди мегаполиса.

— Это старик, — неуверенно изрёк Торр, несчастно хлопая ресницами. Они ему достались богатые. Темно-рыжие, словно кисточкой раскрасили, не по-мужски пушистые и шелковистые. — Вон как глазищи шныряют! Злющие!

— Что ж ты тогда парня подмял? — поддел воина философ. — Чуть не раздавил.

— Ага, будто я один на него… того… налегал, — не остался в долгу Торр, тыча пальцем в экран, демонстрирующий нашу потасовку перед взрывом. — Сами ж слышали, как он бесновался.

— Дед не главный злодей, — потянулась в кресле Ши. — Я его чувствовала. Он трясся от гнева. Но не жаждал крови. Думаю, искал сотрудницу помоложе, да неопытней, чтобы отыграться за прошлые обиды на контору. Но не успел.

— Ставлю на девицу, — объявил Кай, игнорируя монолог шимантки. — У неё взгляд был обреченный. Не живой.

— Думаешь, её послали взрывать банк против воли? Шантажом? — оживилась я.

А что, интересный ход. Если за спиной человека, приведшего в действие взрывное устройство, стоял кто-то ещё, неудивительно, что мы позорно дали маху. Одно дело собственная ярость, другое — чужая воля.

— Не-е-е, — протянул Кай, привычно откидывая назад фиолетовые пряди. — Она действовала сама, только почему, не знаю.

Я хмыкнула про себя. Конечно, проще придумать десяток причин для злого умысла девушки в балахоне, чем на секунду допустить, что мы с самого начала мыслили не в том направлении. Или же признать, что я права. Вообще-то со мной у философа с первого дня сложились дружеские отношения. Кай почувствовал родственную душу — я, как и он, ценила язвительные шутки и могла от души повеселиться по поводу и без оного. Он даже почти не вспоминал, что я девушка. Только изредка переклинивало.

Дома у Кая считалось, что представительницы прекрасного пола по интеллекту в разы уступают мужчинам, и это знание прочно засело у философа в голове. Я, правда, придерживалась несколько иного мнения о том, кто чего реально достоин в Мире Бескрайних Равнин. Пока мужья философствовали на глобальные темы (например, как избежать войн, в которых проливали кровь далекие предки), или пытались постичь великую мудрость, ниспосланную местным богом Миури, жены решали задачи менее «масштабные»: заботились о пропитании и растили детей. Ничего удивительного, что мужчины выглядели утонченными, как аристократы, а женщины грубыми крестьянками. Попробовали бы эти фиолетововолосые неженки хотя бы с неделю не языками молоть, а в поле поработать! Посмотрела бы я на них!

Впрочем, я не имела права судить. Этой истине Тайрус учил нас с первого дня учёбы. У каждого Мира свои законы и приоритеты. Их нужно принимать, как данность, а не критиковать, исходя из собственного «опыта». Разумеется, это получалось не у всех. Поэтому большинство ангелов отправляли работать в родные Миры. И лишь представители особой команды — «нейтралов» имели право обзаводиться подопечными повсеместно.

— Полюбуйся, — шепнул Кай Торру.

Мой взгляд тоже оторвался от экрана и поймал в коридоре красавицу Галу — женщину суровую и, по рассказам, опасную для тех, кто попадал к ней в немилость. В ярко-алом платье в пол (такие, как она, имели право пренебрегать традиционным белым цветом) дамочка быстро шла мимо нашего класса в сторону диспетчерской, а, может, и самой комнаты Перехода. Чёрные, как крыло ворона, волосы пружинили по плечам. А потом взлетели волной, когда Гала стремительно сбежала по лестнице, подобрав длиннющий подол. Наверняка, подопечные напортачили, вот она и торопилась устроить разнос.

Гала руководила ещё одной особой группой. Не стажеров, а настоящих ангелов. Правда, ряды её подчиненных пополнялись не часто. Причиной тому была специфика Мира Отражений (или Перевертыша, как называли его в «народе»). Из выходцев этой Вселенной слуги Поднебесья получались не слишком исполнительные, а остальным было непросто приспособиться к особым условиям работы.

Раньше Мир Отражений во многом походил на мой дом, но несколько столетий назад женщинам надоели войны и бесконечные притязания мужчин, и они, устроив переворот, захватили власть. Сегодня жители Перевертыша полностью поменялись местами. Жены делали карьеру и правили странами, мужья занимались хозяйством и детьми. Разумеется, изменилось не только поведение полов, но и психология. Именно поэтому большинство ангелов подолгу не выдерживало в этой, мягко говоря, странной Вселенной. А как, скажите на милость, реагировать, когда детина под два метра ростом рыдает в подушку, не дождавшись звонка после свидания с девушкой мечты, а женщина в деловом костюме нагло хлопает по попе понравившегося в баре смазливого юношу⁈ И это ещё цветочки!

Всего земных Миров шесть. Четыре наших со стажерами-неудачниками. Плюс перевертыш и тот, где торгуют снами. Оригинальный, по словам Тайруса, но не слишком впечатляющий ангелов. Мы не спим, а потому не способны оценить привлекательности товара. Когда устаём, достаточно закрыть глаза на несколько минут и расслабиться, чтобы полностью восстановить работоспособность.

Шесть… Ангелы и сегодня вздрагивают, услышав это число, потому стараются лишний раз не упоминать количество Вселенных. Каких-то сто лет назад (мелочь по меркам Поднебесья) их было семь. Но в одной случился апокалипсис. Настоящий и абсолютный. Мир до сих пор существует. По крайней мере, так принято считать. Но там не осталось ничего живого. Кроме серой пыли, в которую превратились человеческие тела. Вслух его название больше не произносят. Говорят «мёртвый», если приходится. Но такое бывает не часто. О погибшем Мире стараются не вспоминать, как и о миллиардах душ, маленькими огоньками томящихся в огромном хранилище в ожидании непонятно чего. Ведь назад не суждено вернуться…

— Значит, девица. В смысле, это… того… — снова подал голос Торр, глядя в экран и пытаясь изобразить глубокую задумчивость, но вышло неубедительно, будто таращится на группу зелёных пингвинов, пытаясь найти среди них хотя бы одного соответствующего общепринятым стандартам.

— Нет, — мотнула головой Ши, тыча серым пальцем в своё «окно». — Девица возле информационных стендов стояла, а взрыв прогремел с противоположной стороны. Думаю, кто-то вышел из служебного помещения и…

— Ты же сама твердила, что персонал ни при чём, — поддел шимантку Кай.

— Знаю, — девушка и не подумала смущаться, ей это, в принципе, не было свойственно. — Изначально всё указывало на непричастность сотрудников, но теперь появились новые факты, которые не следует игнорировать только потому, что стыдно признать ошибку.

— А я не считаю, что мы ошиблись, — философ небрежно повёл плечами. — Просто не видим всей картины. Возможно, девица сговорилась со стариком.

Ответная улыбка Ши получилась зловещей, но виной тому опять стал цвет кожи, а не испытываемые эмоции. Она предпочла не спорить. Почувствовала, Кай только и ждёт повода поразглагольствовать и закидать оппонента возражениями — от вполне аргументированных до откровенно безумных. Не потому, что хочет доказать правоту, а исключительно, чтобы развеять скуку.

И пока раскушенный философ криво усмехался, шимантка вновь просмотрела изображение на экране, обрывающееся в миг, когда мы, ведомые стадным инстинктом, навалились на атлета. Черные глаза болезненно щурились, быстро уставая от линз. Но Ши старалась не отвлекаться на неприятные ощущения. Знала, выбора не предлагалось: без защиты девушка рисковала мгновенно ослепнуть. Тайрус говорил, что однажды она сможет смотреть на чужие Миры и Поднебесье, не опасаясь за зрение. Но случится это не раньше, чем через пару десятилетий.

Из нас четверых именно Ши попала сюда первой. Но провела в изоляторе не три месяца, как большинство новобранцев, а целых десять. Из-за глаз. Сначала девушку держали в кромешной тьме, потом каждую неделю прибавляли искусственного света. Пока не достигли максимальной отметки, безопасной для шимантки. Разумеется, в её родном Мире тоже имелись источники освещения. Две луны. Большая, гуляющая по небу в «дневное» время. И малая — подруга местной ночи. Но ни они, ни жёлтые с темно-зеленым отливом костры и близко не могли сравниться с солнцем.

Помню выражение лица шимантки, когда она впервые увидела великое небесное светило на экскурсии в мой Мир (в симуляторе, разумеется). Это был тот редкий случай, когда черты отразили истинные чувства самой эмпатки — восторг и преклонение. В черных глазах пылал оранжевый огонь, который очищал девушку изнутри, стирая горечь и страх, свойственные всем жителям её Вселенной.

Вторым здесь оказался Торр и тоже застрял. Но не в медицинском изоляторе, а в социально-реабилитационном, где ему помогали перестроиться. Приучали вести себя прилично в обществе. Сотрудники зоны Прибытия проделали колоссальную работу. Воин научился не кидаться на каждого, кто косо глянет. И даже общаться — насколько это позволял словарный запас. Однако ж до истинного слуги Поднебесья ему пока было так же далеко, как от нашего нового общего дома до земных Миров. Я длинный путь имею в виду — сверху вниз, а не короткий, которым обычно пользуется ангелы.

Кай не распространялся о первых месяцах в Поднебесье. Философски пожимал плечами, мол, что тут рассказывать. А я… Я тоже превратилась в заложницу стерильно-белой комнаты на срок больший, чем следовало. Почему? Да потому что моё рождение и становление пошло, мягко говоря, не по сценарию.

Люди, наверное, назвали бы это чудом — превращение огонька души в новое существо. Но я помню только боль. Запредельную. Такую, что нет сил даже кричать. А ведь это должно быть чистым волшебством, не предполагающим негативных последствий. Но что-то пошло не так, и я змеёй извивалась в капсуле, а сотрудники зоны Прибытия не знали, что предпринять. Превращение было запущено, его остановка могла полностью уничтожить душу, а этого нельзя было допустить ни при каких обстоятельствах.

Позже на смену обжигающему изнутри огню яркими всполохами пришли обрывки странных картин. Они мелькали с бешеной скоростью, не давая сфокусироваться, поймать чёткое мгновение. Лишь месяцы спустя, пройдя курс реабилитации, я поняла, что видела земные жизни. Точнее, моменты смерти, что тоже было невозможно. И неправильно. Я не сумела выхватить эпизоды целиком. Но точно знала, что один раз утонула, погружаясь на заросшее водорослями дно. А в другом коротком воспоминании мне показали уносящее вверх высоченное здание. Я смотрела на него, лежа на асфальте, а глаза застилала кровавая пелена.

У меня состоялось несколько непростых бесед на тему «видений» с седовласой сотрудницей медицинского блока, знающей, о чём я думаю, лучше меня самой. И о том, что чувствую, тоже. Она старательно внушала, что следует забыть увиденное или просто относиться философски. Случилось и случилось. Кем бы я ни являлась в земном Мире, и отчего бы ни умерла, в Поднебесье это полностью утратило значение.

А однажды заглянул один из старцев, что считалось событием вселенского значения. Стажерам Высших вообще не полагалось видеть. Он грустно посмотрел на меня светло-карими, или лучше сказать, медовыми глазами. Подарил покровительственную улыбку. И велел «выключить прошлое», если хочу стать ангелом, а не оказаться подвергнутой забвению. Разумеется, я подчинилась. Упомянутая участь в стократ страшнее земной смерти. После гибели телесной оболочки люди возрождаются, получая очередной шанс. Забвение же полностью стирало души. Не оставалось даже пыли, как от человеческих тел в мёртвом Мире…

Тайрус ни разу не говорил со мной о первых месяцах в Поднебесье. Но при знакомстве попросил не скрывать, если снова столкнусь со странными проявлениями прошлых жизней. Во имя моего же блага.

— Уверен, ты обещаешь себе, что не поделишься со мной тайной, дабы не оказаться в «капсуле забвения», — разложил наставник мои мысли по полочкам. — Но это глупость. Проблемы можно решить сообща, а вот катастрофу не исправить.

Пришлось дать слово, что не стану скрытничать, если в голову снова полезет то, что ангелам помнить не полагается. Дать слово и соврать. Не потому, что не доверяла Тайрусу. Несмотря на вечное ворчание и понукания, наставник ни разу нас не подвел. А пару раз и прикрыл, например, когда мы с Тором и Каем заигрались и чуть не поломали симулятор. Зато я отлично помнила взгляд Высшего старца. Было в медовых глазах нечто, что пробрало до костей. Его тревожили мои «особенности», а, значит, следовало помалкивать. Пройти обучение, стать среднестатистическим ангелом и, получив таких же невыдающихся подопечных, курсировать между Поднебесьем и родным Миром. Я даже поверила, что мне это по силам, когда оказалась четвертым ангелом-стажером в столь несуразной группе, как наша.

— Готовы?

Ох, ну почему Тайрус вечно вырастает из-под земли? Словно не ангел, а мифическое создание из несуществующего ада, который люди придумали, дабы оправдать наличие бед, создаваемых ими же самими. Разумеется, сердечные приступы нам не грозят, но взъерошенные с перепуга перья потом с час не желают укладываться, как положено.

— Шевелите мозгами, стажеры! — наставник привычно повысил командный бас. — Времени в обрез. Появилось новое задание. Но до этого я желаю знать, до каких выводов вы додумались. Ну? Давай, Ларо. Твой черёд отдуваться за всех.

— Это уборщица! — выпалила я первое, что пришло на ум, лишь бы не сидеть истуканом. — Она ж в униформе. Бродит себе неприметная.

Кай насмешливо кашлянул. Торр хмыкнул и сразу прикрыл рот кулаком, неуверенный, что наказание закончилось.

— Ну-ну, — протянул Тайрус, морщась. — Я бы с радостью похвалил тебя, Ларо, если б ты всерьез проанализировала ситуацию, а не тыкала пальцем в небо. Чего хихикаете? — шикнул наставник на парней. — Она угадала, между прочим. Террорист, действительно, уборщица. Правда, вынужденный террорист. У неё семью в заложниках держали.

Надо было видеть лица собратьев-неудачников. Даже Ши, кажется, изобразила собственное изумление. По крайней мере, серыми ресницами девушка хлопала весьма правдоподобно. По-девичьи. И точно демонстрировала не мою реакцию. Я так не красуюсь.

— А как же наши подозреваемые? — первым очнулся Кай. — Они всё были странными.

— Не спорю, — Тайрус сел на стол Торра, и тому пришлось отодвинуть экран. Вдруг учитель в порыве чувств взмахнет какой-нибудь частью тела. — Проблемы были у всех троих. И будь вы внимательнее, вычислили бы, в чем дело. Кстати, Ши правильно разгадала эмоции старика, — наставник не постеснялся признаться, что наблюдал за нами исподтишка. — Он хотел выпустить пар. В банке собирались конфисковать его дом и не желали давать отсрочку. Дед понимал, что ничего не в силах изменить, но не мог перестать ненавидеть каждого в здании.

— Но мы проверяли старика, — не согласился Кай. — Он в пансионате для престарелых жил.

— А в настоящем доме, построенном его руками, обитали внуки, которые и умудрились проворонить имущество. Далее. Ваша подозрительная девица сбежала с парнем, категорически не одобренным родителями. Пришла снять деньги, которые мать с отцом собирали ей с младенчества. Она не торопилась идти к кассе, потому что в душе сомневалась в правильности выбора. А тот бедолага, на которого вы дружно навалились, явился исключительно, чтобы врезать администратору, наставившему ему рога с красавицей-женой.

— Э-э-э-э… — многозначительно протянул Торр и почесал вихрастый затылок, вынудив меня умилиться — абсолютно искренне, кстати. Всегда поражалась, как воин умудряется вкладывать столько экспрессии и потаённого смысла в небогатую речь.

— А что за задание, наставник? — спросила Ши.

Мы ожидали, Тайрус встрепенется и загадочно прищурится в предвкушении. Однако лицо мгновенно приобрело скорбно-похоронный вид, а глаза цвета морской волны стали злыми, словно наставник заранее знал, что мы наломаем дров на недели вперёд.

— В Мире Грёз и Обманов чрезвычайное происшествие, — проговорил он после паузы, во время которой длинные пальцы отбивали нервную дробь по обтянутой белой тканью коленке. — В одном из крупных городов — Белоцвете — распылили сонную пыльцу. Сразу в нескольких районах. В местах большого скопления людей. Раненных тысячи, ведь жертвы засыпали в самые неожиданные моменты. Есть и погрузившиеся за грань естественного сна. Они сейчас находятся между жизнью и смертью.

— Мы должны выяснить, кто и зачем такое сотворил? — озвучил Кай вывод, который сделали и все остальные.

— Нет, — Тайрус устало потер переносицу. — Вы не поняли. Речь не о работе в симуляторе. Это реальное задание.

Мы ахнули в унисон, а Торр въехал вместе со стулом в стекло за спиной. К счастью, в небьющееся.

— Но почему? — пролепетала я, как никогда понимая, что мы не готовы к подвигам.

— Нужны любые свободные руки. И крылья. Необходимо сохранить максимальное количество жизней. Гала — а именно ей поручили руководить операцией — добилась разрешения привлечь стажеров. Я был против, не питайте иллюзий. Потому требую чётко выполнять указания, не делать лишних телодвижений и не проявлять инициативу. Ясно?

— Да, наставник, — выдохнули мы. Слаженно — впервые за десять месяцев совместных тренировок.