После него

31. Я тоже

Соскальзываю по сильному, твердому, мускулистому телу вниз, обнимаю ладонью член Тимура.

Мне нравится его гладкость и шелковая кожа, нравится отзывающаяся звоном упругая твердость, нравится глянцевая головка и сильный мощный ствол с проступающими венами.

Касаюсь кончиком языка одной из них, прижимаю, чувствуя пульсацию в ответ — отпускаю.

Тимур хрипло, надсадно, словно против своей воли стонет.

Бархат в его голосе царапается колючками — он слишком жесткий для проступающей во мне нежности. Пробирает до нутра, продирает шершаво.

Царапает, раздражает, теребит…

Но так нравится.

Делаю так языком еще раз, чтобы вновь услышать будоражащий стон.

Все мое тело откликается на хриплые нотки в его голосе, резонирует с ними.

Провожу языком от самого корня, погружаясь лицом в жесткие колечки черных кудрей — до верха и обхватываю головку горячим ртом.

Из горла Тимура вырывается хрип:

— Аг-х-х-х-х-х-х-ата…

Его пальцы в моих волосах, сжимают пряди — чуть-чуть больно.

Я не могу двинуться дальше, он и так заполняет мой рот целиком, но ничего делать и не надо — даже это заставляет Тимура выгнуться на кровати, словно одержимому бесами.

Смачиваю слюной, двигаю головой — как могу, как получается.

Под моими губами мощный ствол начинает пульсировать.

Не ожидала, что это случится так быстро!

Но мне хочется попробовать его на вкус, поэтому я выпускаю его изо рта, высовываю язык и ловлю теплые терпкие капли.

Взбитые сливки с солью и легким привкусом фруктов.

Вкусный…

— Тимур-мур-мур-мур… — придвигаюсь, шепчу на ухо, пока он хрипло и часто дышит, невидящими глазами глядя в потолок.

Поворачивает ко мне голову, словно во сне, обнимает лицо ладонями. Сердце его бьется так громко, что я слышу его, не прислоняя ухо.

— Ты оху…

Кладу пальцы ему на губы.

— Кто-то питался исключительно ананасами все это время? В ожидании меня?

Тимур хрипло смеется, будто бы через силу.

Мне нравится тереться об него, оставляя свой запах на коже, пока он беспомощный и обессиленный. Но его руки уже начинают наглеть, как бы невзначай ложась на самую мягкую часть моей попы и стискивая ее, словно сквиш для снятия стресса.

Снова останавливаю их поползновения и получаю в ответ недовольный рык:

— Думаешь, получила власть надо мной?!

— Разве нет? — дразню его со смехом, перекатываясь через мускулистую грудь на другую сторону кровати. — Тимур-мур-мур…

Трогаю пальчиком его щетину, лижу напрягшуюся жилу на шее, трусь грудью о плечо.

Он следит за мной своим темным проницательным взглядом.

Так серьезно, так нежно.

Хочется смеяться от непонятного ощущения счастья.

Странно — но вот так.

— Получила, — соглашается он. — Но пользуешься ею слишком жестоко!

— Чего ты хочешь?

Он приподнимается на локте и окидывает меня предвкушающим взглядом, как мальчишка в магазине сладостей, которому в честь дня рождения разрешили выбирать все, что понравится.

Примеряется к каждой части тела — и я вижу в его глазах, что он мог бы сделать со мной. И обязательно сделает.

— Только без рук! — предупреждаю я. — Любое желание, но выполняю я!

Его член все еще обмякший, хотя уже чуть-чуть налился кровью, поэтому я ничем особенно не рискую.

— Хочу твой сосок.

Я приподнимаюсь, переползаю на него сверху и наклоняюсь так, чтобы моя грудь оказалась напротив его губ. Он делает молниеносное движение головой и хватает ртом сосок. Оттягивает его и прикусывает, да так, что все тело пронзает острейшее ощущение боли на грани с удовольствием.

И где-то между ног кое-что твердое уже рвется внутрь меня.

— Ого! — я смотрю вниз. — Уже?!

— Или ты сделаешь это сама… — начинает Тимур.

Снова кладу пальцы на его губы:

— Давай без угроз!

Он косится на тумбочку у кровати, и мне приходится тянуться к ней, чтобы достать упаковку с презервативом. На ней снова интересная картинка, и мне снова не до разглядывания. Будет когда-нибудь время для моего любопытства?

Надрываю фольгу зубами, достаю латексное колечко.

Сдвигаюсь ниже, чтобы добраться до его стоящего члена.

Тимур горящими глазами смотрит, как я примеряюсь, двумя руками надеваю презерватив сверху и начинаю с усилием раскатывать его по стволу.

Да, конечно, я знаю, что латекс тянется о-о-о-очень хорошо, но прямо сейчас — с большим трудом. Узкое колечко пережимает ствол.

Раскатываю до конца, сжимаю ладонью.

Тимур смотрит на меня, а я на него.

Глаза в глаза — пока я приподнимаюсь, помогаю себе пальцами раскрыться и направляю его внутрь, не глядя.

Медленно, по миллиметру, опускаюсь, закусив губу.

Я чувствую, как влажно внутри меня, но все равно мне кажется, что он не сможет протиснуться.

Когда Тимур делает это сам — он решителен и напорист, мне остается только подчиниться и все получается. Но сейчас я чувствую, что внутри меня узковато для таких объемов. Поэтому медленно — это хорошо.

Тем более, его поплывший шальной взгляд доказывает, что неторопливость процесса сносит крыше не только мне.

Мужское тело подо мной безумно напряжено. Сжимаю его бока бедрами, чтобы не опуститься слишком резко — страшно.

— Руки? — вопросительно хрипит Тимур.

И, не дожидаясь ответа, кладет их мне на бедра.

Но мне уже не до игр во власть.

Внутри все так туго, и так сладко, и хочется ощутить еще раз этот момент, когда он проникает внутрь, и я приподнимаюсь и опускаюсь вновь.

Начинаю двигаться, вновь и вновь испытывая себя на растяжение. Упираюсь ладонями в его грудь и встречаюсь взглядом с его темными глазами. От бешеного желания в них, от чего-то еще сладкого и острого в его взгляде меня пробивает электричеством, словно сразу все нервные окончания бьет током.

Захлебываюсь стоном и ускоряю темп. Закусив губу, стараюсь двигаться быстрее.

Еще и еще.

Задыхаюсь, откидываю голову, пытаясь сдуть с лица прилипшие к влажному лбу волосы.

Крепкие пальцы Тимура жестко мнут бедра и…

Он снимает меня с себя! Игнорируя возмущенный вопль!

Но он резко сдвигается вниз, оказываясь лицом между моих раздвинутых бедер. И я ощущаю его язык, длинно скользящий вдоль моей щели. Губы всасывают мой клитор, и я не могу остановить крупную дрожь, прокатывающуюся по телу. Вцепляюсь пальцами в спинку кровати и выдыхаю стон в потолок.

Внутри все сжимается до боли — и пружина выстреливает, разворачиваясь во всю длину.

Тимур снова насаживает меня на свой член и жестко вбивается снизу вверх, управляя моим телом. И пока меня бьет оргазм, он успевает почти добраться до финала и сам.

Стоит только судорогам внутри меня пойти на спад, как он замирает, и я ощущаю пульсацию внутри. Тимур смотрит в меня, сквозь меня невидящим взглядом, куда-то в глубину, дальше, чем я могу представить, и от этого его запредельного взгляда меня снова уносит.

Я падаю ему на грудь совершенно без сил. Он весь мокрый, да и я тоже. Его член пока внутри, но я не хочу его выпускать. Лениво и медленно слизываю соленые капли со смуглого плеча.

Взгляд у Тимура осоловелый, сонный, но руки пока держат крепко.

Дыхание становится ровным, и я тоже уплываю в сон, чуть-чуть отставая от него.

Бормочу:

— Мне кажется, я в тебя тоже…

И уже не чувствую, как еще крепче сжимаются объятия.