Последнее обещание

Пролог

Итальянцы уверены, что Господь Бог – их соотечественник, и, когда я спускаюсь по холму с виноградниками в Кьянти, я почти готов с ними согласиться. Утреннее тосканское солнце окрашивает все вокруг в удивительные цвета: склоны и посадки залиты золотисто-розовым светом, на свежем ветерке трепещут, серебристо переливаясь, оливковые деревья.

Утро совсем раннее, колокола на башне Сан-Донато еще не звонили, и только в долине Вальдарно раздаются редкие глухие выстрелы. Это идет охота на дикого кабана. За все время, что я здесь живу, я ни разу не встретил ни охотника, ни зверя. Но тем не менее выстрелы я слышу каждое утро.

Сегодня я проснулся в четыре, даже раньше охотников, и еще почти час просто валялся в кровати. Потом оделся и отправился гулять. Жена уже привыкла к тому, что я могу вскочить в любое время ночи – как врач-акушер. Что ж, вполне уместное сравнение. Сюжеты, как и дети, рождаются когда им заблагорассудится. А я всю ночь размышлял о новом сюжете.

Бывает, истории пишутся, как будто строятся по чертежу – кирпичик за кирпичиком, ряд за рядом. Есть истории, рожденные тревогой, они мучительно рвутся из души автора на бумагу, и исписанные листы в конце концов, как бинты, защищают рану. Но бывают истории, которые лишь ищут, кто бы их записал, – летят сквозь время и пространство, как семена, пока не найдут благодатной почвы. Вот эта оказалась именно такой. И нашла она меня на второй неделе моего пребывания в Италии.

Я встретил ее у бассейна в загородном клубе, километрах в десяти к юго-западу от Флоренции. Стройная, хорошенькая, лет тридцати, в персикового цвета бикини, оттенявшем ее бронзовый загар, она лежала в шезлонге и читала книжку. У нее были длинные каштановые волосы с медово-желтыми выгоревшими прядями. Но прежде всего я обратил внимание на ее огромные карие глаза.

Стояла страшная жара, и в бассейне плескалась толпа детишек, а взрослые расположились в шезлонгах рядом. Но в тот день небеса улыбнулись мне: как только я подошел к бассейну, один из мужчин встал, собрал свои вещи и ушел. Освободившееся место оказалось рядом с ней.

Я расстелил на шезлонге полотенце, уселся, достал из сумки книгу и углубился в чтение.

Тут передо мной возник тощий лысый мужчина и начал что-то быстро говорить по-итальянски.

Я поднял голову и произнес одну из немногих известных мне итальянских фраз.

– Извините, – сказал я, – но я вас не понимаю.

Он показал на мои ноги. Я никак не мог понять, что он от меня хочет. На мне были теннисные тапочки. Единственное, в чем меня можно было обвинить, так это в том, что этот фасон вышел из моды.

И тут моя соседка сказала на безукоризненном английском:

– Он говорит, что запрещено находиться в обуви рядом с бассейном.

Я бросил взгляд на соседку и послушно снял тенниски.

– Благодарю вас, – произнес мужчина и удалился.

– Спасибо большое, – сказал я ей.

– Да что вы, пустяки какие, – ответила она и через секунду спросила: – А вы из какой части Штатов?

Неужели настолько бросается в глаза, что я американец?

– Из Солт-Лейк-Сити.

– Да что вы? – обрадовалась она. – А я из Вернала.

Вернал – это городок на востоке Юты, совсем крохотный.

Даже живя в Юте, я не встречал никого из Вернала.

– А я подумал, вы итальянка.

– Итальянцы тоже так думают. Я прожила здесь шесть лет. За такой срок становишься похожа на местную. – Она повернулась ко мне и протянула руку: – Меня зовут Элиана.

Я тоже представился.

– Вам здесь нравится? – спросила она, усевшись поудобнее. – Это местечко вдали от обычных туристических маршрутов.

– Агент по сдаче недвижимости сказал то же самое. Я не совсем турист. Мы с женой и детьми приехали сюда две недели назад. Сняли коттедж неподалеку, в Сан-Донато.

– Там чудесно! Вы приехали по работе?

– Не совсем. Я писатель, поэтому работать могу где угодно. Я надеюсь обрести здесь вдохновение. Мы собираемся пробыть в Италии около года.

– О, вы писатель? А я очень люблю читать книги. И что именно вы пишите?

Я взглянул на книжку у нее на коленях:

– Нечто вроде того, что вы сейчас читаете.

– Любовные романы? – обрадовалась она.

Я кивнул и спросил:

– Есть какая-нибудь история любви, которая вам нравится больше всего?

– Моя собственная, – улыбнулась она.

– Ваша?

– Ни одна из тех, что я читала, с моей ни в какое сравнение не идет.

– Неужели? Так расскажите мне о ней.

И она это сделала. Вот история Элианы.