Последнее обещание

4

Росс проснулся в той же кровати, у изголовья заливался будильник. Сон это или нет, но я все еще здесь, подумал он с улыбкой. Он вышел из дому на рассвете, прошел метров шестьсот до автобусной остановки.

Во Флоренцию он приехал за час до экскурсии и по дороге в Уффици выпил капуччино с булочкой.

У входа в галерею у него тут же изменилось настроение. Для Росса Уффици была не просто музеем, это был храм, и теперь он готовился к служению.

В самый тяжелый период жизни, когда вера покинула его, искусство оставалось для него единственной связью с божественным. Он считал свою работу призванием – как кто-то чувствует, что его призвание быть проповедником. А он понял, что его задача – быть проповедником, открывающим божественное предназначение искусства. Впрочем, чаще всего ему приходилось метать бисер перед свиньями – бедняги туристы маялись после долгого перелета и мало что воспринимали. Но порой находились и благодарные слушатели. Заметив блеск в их глазах, он по-настоящему радовался.

Закончив экскурсию, Росс выпил кофе на площади и отправился покупать мотороллер.

Когда он только приехал в Италию, Росс решил, что езда на мотороллере равносильна самоубийству, но с тех пор изменил свое мнение. Это оказался самый удобный способ передвижения по Флоренции. Он нашел понравившуюся ему модель – черно-желтую, как оса, “пьяджо веспа”, купил шлем и замок и выехал из магазина, чувствуя себя настоящим флорентийцем. Путь его лежал к вилле Рендола.

А в это время Элиана пила кофе с Анной.

– Американец вчера заселился, – сказала Анна, размешивая сахар в кофе.

– Я его видела, – ответила Элиана.

– Он рано уходит на работу. Сегодня вышел в шесть.

– Ты что, следишь за ним?

– При каждом удобном случае. Он такой красавчик.

– Правда?

– По-моему, тебе пора с ним познакомиться.

– Ты хочешь сказать, соблазнить его?

– Конечно.

Элиана расхохоталась:

– Я замужем, Анна. Может, и на горе, но пока смерть не разлучит нас.

– Только на это и остается надеяться.

Элиана проигнорировала замечание золовки.

– Как его зовут?

– Росс, – ответила Анна.

– Он приехал сюда работать?

– Не знаю. Я не спрашивала. Деньги за квартиру он перевел из Швейцарии. – Анна взглянула на настенные часы. – Они правильно идут?

– Да.

– Мне пора, а то опоздаю.

Она допила кофе, и они с Элианой пошли в квартиру Анны за багажом, погрузили его в машину и поцеловались на прощание.

Элиана стояла, прислонившись к стене, и смотрела вслед красному автомобилю Анны. Ей уже было одиноко.

Идя по двору, она взглянула на дверь Росса. Анна сказала, что он уехал, но Элиане вдруг захотелось, чтобы он появился на пороге. Она хоть и не призналась в этом Анне, золовка была права. Он действительно красив. Она видела из окна, как он приехал, и что-то в его внешности ее заинтриговало. Человек взрослый, но в его облике чувствовалось нечто мальчишеское.

Она попыталась выбросить эти мысли из головы. Незачем ей об этом думать. Она замужем. Замужем, но ведь не умерла же, возразила бы на это Анна. А вот в этом Элиана порой сомневалась.

Она пошла к себе, поднялась в комнату Алессио. Он уже проснулся, но тихонько лежал в кровати.

– Как ты себя чувствуешь, сынок?

– Мам, у меня голова болит. На ней будто кто-то сидит.

Элиана улыбнулась.

– Никто на ней не сидит, но давай все-таки посмотрим. – Она коснулась губами его лба, он оказался теплым. И щеки раскраснелись. Она встревожилась. – Я пойду принесу тебе лекарство.

Через несколько минут она вернулась с влажной салфеткой, сиропом от кашля, двумя таблетками детского тайленола и мисочкой с шоколадным мороженым. Она дала ему лекарство, положила на лоб салфетку.

– Хочешь, я тебе почитаю?

– Я хочу играть в “нинтендо”.

– Это потом. Сначала давай почитаем.

Она достала из шкафа его любимую книгу “Зеленые яйца и ветчина” и вдруг подумала: скажи мне кто несколько лет назад, что я буду читать своему сыну эту книжку по-итальянски, ни за что бы не поверила.

Она читала, а Алессио ел мороженое. Вдруг он закашлялся, и она отложила книгу, обняла его за плечи. Из-за астмы он часто кашлял, и Элиана всегда старалась хоть чем-нибудь ему помочь. И теперь она положила на диван в мастерской побольше подушек и пледов, прикатила туда столик с телевизором: так она могла и работать, и присматривать за сыном.

На стене образовалось пустое место – она отнесла свой любимый пейзаж в квартиру нового жильца. Это были подсолнухи, которые она написала прошлым летом, и ей их не хватало.

Интересно, зачем мужчине одному ехать в Италию? Она встречала здесь много своих бывших соотечественников и знала, что никто не оказывается здесь случайно.

Она задумалась о том, как сама очутилась здесь, и о мужчине, который ее привез. Где он сейчас? Где проведет сегодняшнюю ночь? И с кем? На душе скребли кошки. Но если она его больше не любит, то почему сходит с ума от ревности? Можно ли считать ревность признаком любви? Если да, то остается хоть какая-то надежда, потому что Маурицио бешено ее ревнует.

Алессио наконец заснул у телевизора. Температура не спала, но дыхание стало ровным. Она отложила кисть и перенесла сына на диван в гостиной – чтобы удобнее было присматривать за ним из кухни. Она решила испечь два противня шоколадного печенья – один им с Алессио, а второй – новому соседу. Поставив печенье в духовку, она позвонила Мануэле, няне Алессио, узнать, как у нее дела. К телефону подошел ее муж.

– Привет, Витторио! Как себя чувствует Мануэла?

– Плохо. Пока что не встает.

– Бедняжка. Передавай ей привет.

Элиана повесила трубку. Да, выходные предстоит провести вдвоем с Алессио, подумала она.

Через полчаса она услышала за оградой шум мотороллера. Из окна она увидела, как в ворота въехал Росс. Он прошел по двору, снимая на ходу шлем, и зашел к себе. Она задумчиво посмотрела на печенье. Наверное, лучше подождать, пока Алессио поправится и сам отнесет его новому соседу.

Около восьми позвонил Маурицио:

– Как прошел день, дорогая?

– Не очень хорошо, Алессио заболел.

– Как он сейчас?

– Вроде ничего. Ты где?

– Пока еще в Генуе. Знаешь, завтра я не смогу приехать. Мне надо в Милан. У одного из клиентов проблемы с заказом. Ему почти половину недопоставили.

– А это не может подождать? Мне нужна твоя помощь. Мануэла все еще болеет. Я даже выйти никуда не могу.

– А зачем тебе куда-то выходить?

Семь лет назад такой вопрос ее бы удивил.

– Хотя бы для того, чтобы купить продукты.

– Попроси Анну за ним присмотреть.

– Анна уехала отдыхать.

– М-да… – Последовала долгая пауза. – Элиана, ну а я что могу поделать? Мне нужно встретиться с клиентом. Какая-то еда в доме ведь есть.

Элиана вздохнула. У нее не было сил ругаться.

– Когда ты будешь дома?

– В среду точно.

Она повесила трубку. И со злости стукнула кулаком по стене.

– Черт, черт, черт!

Она вернулась к Алессио. Он все еще спал. Она отнесла его в спальню, укрыла одеялом, поцеловала в лобик. А сама пошла в ванную и пустила воду. Разделась, посмотрела на себя в зеркало. Сегодня она не красилась, не укладывала волосы. Ей всего тридцать, а вид такой, будто ей под сорок. И все время кажется, что она не справляется с жизнью. Нечего удивляться, что Маурицио к тебе не тянет, подумала она.

Она залезла в ванну. Горячая вода действовала успокаивающе. Через несколько минут, когда она почти расслабилась, заплакал Алессио.

Росс только приступил к ужину, как раздался стук в дверь. На пороге стояла Элиана. Волосы мокрые, поверх ночной рубашки накинута куртка.

– Не могли бы вы мне помочь? Мне надо отвезти сына в больницу, – сказала она встревоженно.

– У меня только мотороллер.

– Машина у ворот. Мой сын уже там.

Они вместе вышли на улицу. У ограды стоял темно-зеленый БМВ с включенными фарами. Она села назад, положила голову Алессио себе на колени.

– Прошу вас, скорее! Ему трудно дышать!

Росс завел мотор, и, разворачивая машину, обернулся и посмотрел на мальчика. Тот дышал хрипло и с присвистом.

– Дыши, Алессио! Держись, сынок. Дыши глубже! – Элиана достала ингалятор, поднесла к его губам.

Машину подбрасывало на неровной дороге.

– Извините, я не знаю, как ехать в больницу, – сказал Росс.

– Первый поворот направо, – ответила Элиана. – Поезжайте по дороге на Грассину. Вы знаете, где Грассина?

– Да.

– На развязке снова направо. Прошу вас, быстрее!

Росс нажал на газ, а она продолжала заниматься сыном. В машине горел свет, и она заметила, что губы у Алессио посинели.

– Держись, мой мальчик! Я рядом.

Росс гнал по сельским дорогам, выжимая сто километров в час. На пустых перекрестках он едва притормаживал и ехал на красный. На развязке у Грассины он повернул направо, и тут же показалась больница.

– Приемная вон там, – показала Элиана. Голос у нее дрожал.

Машина резко затормозила. Элиана распахнула дверь, попыталась вытащить мальчика. Росс подбежал, осторожно взял его на руки.

– Я донесу. Вы только покажите, куда идти.

Элиана побежала ко входу, Росс за ней. В приемной она крикнула регистраторше:

– У моего сына приступ астмы. Он задыхается!

Навстречу им торопилась медсестра. Тело Алессио вдруг обмякло.

К Элиане подошел врач.

– Вы давали мальчику лекарство? – спросил он.

– Две дозы альбутерола за последние пятнадцать минут.

– Его нужно немедленно в реанимацию. Сестра, готовьте кислородную маску и ингалятор. Солумедрол внутривенно Срочно подсоедините его к оксигемометру.

Медсестра надела Алессио кислородную маску, и его увезли на каталке.

Росс остался у двери, подождал, не зная, что делать, потом вышел, поставил машину на стоянку и вернулся в больницу ждать известий.

Росс взглянул на часы. Без четверти час. Он провел в больнице уже два часа, но о состоянии мальчика не было никаких новостей. Ладно, подожду еще час, решил он, а потом оставлю кому-нибудь ключи от ее машины. Он прикрыл глаза.

Через сорок пять минут появилась Элиана и увидела, что он спит на диване. Она встала рядом, рассчитывая, что он проснется. Но он продолжал спать. Тогда она осторожно потрясла его за плечо. Он тут же открыл глаза.

– Как он?

– Все в порядке. Он спит.

– Очень хорошо. – Голос у Росса был хриплый со сна.

– Извините, я вас здесь бросила.

– У меня ваши ключи. – И тут он, улыбнувшись, протянул ей руку. – Меня зовут Росс.

Она улыбнулась ему в ответ и пожала руку:

– Странное у нас получилось знакомство. Меня зовут Элиана. А моего сына – Алессио.

– Рад с вами познакомиться. Садитесь.

– Спасибо, что помогли мне.

– Не за что. А что все-таки с ним?

– У моего сына астма. Он приболел, и это спровоцировало приступ. Обычно ингаляторы помогают, но сегодня…

Ей было трудно говорить, было видно, как она измотана.

– Как вы сами себя чувствуете?

– Ничего, нормально, – ответила она, и ее глаза наполнились слезами.

Росс приобнял ее за плечи.

– Я понимаю, как вам тяжело.

Она положила ему голову на плечо и расплакалась. Росс обнял ее.

– В этот раз приступ был особенно сильный, – сказала она, выплакавшись.

– Но сейчас-то, слава богу, все хорошо, – попытался успокоить ее он.

Она наконец пришла в себя, утерла ладонью слезы. Росс протянул ей бумажный носовой платок.

– Спасибо. – Она промокнула глаза. – Извините меня. Я ведь даже вас не знаю толком.

– Да ладно вам. Мы, американцы, должны держаться друг друга, – улыбнулся Росс. – А знаете, я ведь подумал, что вы итальянка.

– Так многие думают. Мой муж итальянец. Мы живем здесь уже шесть лет.

При слове “муж” Росс напрягся. Он и не знал, что она замужем. Присутствия мужчины в доме не чувствовалось. Даже его квартирная хозяйка говорила только о женщине с ребенком.

Она снова вытерла глаза.

– Я остаюсь здесь на ночь. Берите машину, мы вернемся на такси.

– Нет, на такси поеду я. Там у входа стоянка.

Она взглянула на него с благодарностью:

– Вы просто святой. Спасибо вам.

– Никакой я не святой. И благодарить меня не за что. – Он отдал ей ключи от машины. – Машина припаркована на стоянке на той стороне, у автобусной остановки.

Забирая ключи, она дотронулась до его руки и в ту же секунду поняла, как ей не хочется, чтобы он уезжал.

– Мне пора к сыну. Вы уверены, что доберетесь сами?

– Разумеется, – улыбнулся он. – Увидимся на вилле.

– Ну хорошо. Спокойной ночи, Росс.

Росс проводил ее взглядом и пошел ловить такси.

На следующий день у Росса не было экскурсий, чему он был только рад. Он проспал до десяти и поехал в Уффици. Франческа вела группу, он прошел с ней по залу с фламандцами, а потом стал ходить один.

Думал он только о вчерашней ночи и о встрече с Элианой. Он уже восхищался ею издали, а теперь, пообщавшись с ней, стал восхищаться еще больше. В кризисные моменты люди видят друг в друге лишь лучшее или худшее. Россу очень нравилось то, что увидел он. Она показалась ему честным и искренним человеком.

На виллу Рендола он вернулся под вечер и тут же заметил БМВ Элианы. Он хотел было зайти узнать, как дела, но решил, что у нее и без него забот хватает, поэтому просто прошел к себе, переоделся в спортивный костюм и отправился на пробежку. Вечер был теплый, и он бегал почти час, наслаждаясь чудесными видами.

Как только он вернулся, в дверь постучали. На пороге стояла Элиана с тарелкой, обернутой фольгой.

– Добрый вечер! Как дела?

– Все хорошо, спасибо. Нас выпустили из больницы около полудня. Недельку Алессио надо поберечься.

– Да вы заходите!

– Я бы с удовольствием, но мне не хочется оставлять ребенка одного. – Она протянула Россу тарелку. – Мы испекли это печенье вчера вечером, когда все еще было в порядке.

Росс приподнял фольгу:

– Да это настоящее шоколадное печенье!

– Здесь трудно найти шоколадную стружку, приходится тереть плитки.

– Спасибо большое. Может, все-таки зайдете, выпьете чашечку кофе или бокал вина?

– Пожалуй, не стоит, – ответила она неуверенно. – Я просто хотела еще раз поблагодарить вас за то, что вы вчера для нас сделали.

– Рад, что смог вам помочь. Если снова понадоблюсь, вы только свистните. В любое время. Дорогу я уже знаю. И уверяю вас, я всегда смогу уделить вам время.

Она рассмеялась:

– Мы с Алессио хотели пригласить вас завтра на ужин. Если, конечно, у вас нет других планов.

– Никаких. Только замороженная пицца. Но она подождет.

– В семь вас устроит? – улыбнулась она.

– Да, конечно.

– Ну, тогда спокойной ночи.

– Спокойной ночи, Элиана.

Ей понравилось, как он произнес ее имя. Или просто было приятно, что он его помнит.