Последний долг

ГЛАВА 34

Нила

ДЖЕТРО ПРИШЕЛ на рассвете.

Его ледяное прикосновение разбудило меня, скользя от щеки к губам.

Я ждала столько, сколько могла. Бодрствовала, стоя у окна, умоляя его вернуться. Вышагивала по толстому ковру, протаптывая на нем борозды, заставляя себя не спать.

Но я потерпела неудачу.

Жасмин ушла около полуночи, и вскоре после этого я вырубилась. Даже с открытым окном и проникающим прохладным ветром я не смогла побороть сон.

После четвертого спотыкания и множества микро-дрём, едва не сваливших меня на пол, я неохотно забралась в кровать и мгновенно погрузилась в сон. Хорошие сны. Плохие сны. Сны о смерти и разрушении, а затем о любви и жизни.

― Нила…

Его голос прокрался в мою душу, вырывая из дремоты и отдавая под его контроль. Мои глаза широко раскрылись, впитывая его образ. Рассветные лучи едва освещали мою комнату, робко согревая ковер и подоконник обещанием нового дня.

Я приподнялась на локтях, проклиная внезапное головокружение и недостаток сна, затормозившие мои рефлексы. Какое-то мгновение его фигура была размыта перед глазами, но спустя пару минут я смогла сфокусироваться на нем.

Физически он был цел и невредим. Высокий и сильный. Энергичный и величественный.

Он стоял молча, пристально глядя на меня. Его глаза словно фейерверк в полумраке, рассыпал искры по моей коже.

Мой взгляд скользнул с его напряженного лица по точеной груди к полутвердому члену. Он стоял обнаженный. Не в сексуальном смысле, а раздетый, оголенный, раздетый и обнаженный. Он бросил к моим ногам свой ужас, томительный вечер и все испытанные им эмоции.

Его кожа отливала белым алебастром ― казалось, он превратился в ночное существо, бессмертное чудовище.

Слезы подступили к глазам, когда я поняла, на какой грани он находится. Он совершал поступки, которыми не гордился. Делал то, чем гордился. И, в конце концов, пришел ко мне ни с чем, оставив прошлое позади, прося меня простить, забыть и помочь получить отпущение грехов, в котором он так отчаянно нуждался.

Приподнявшись на кровати, я кивнула в ответ на его безмолвные просьбы.

Почему он мокрый?

Его сброшенная промокшая одежда пачкала изумрудный ковер, его грудь вздымалась и опускалась, словно он пробежал марафон. Глаза дикие. Волосы мокрые и спутанные. Его запах говорил обо всем, что он сделал, в одиночку.

Запах крови.

Костра.

Металла и оружия.

И соль слез.

Мы не разговаривали.

Он был на грани срыва.

Я была сильной в этот момент, освещенный рассветом. Я была тем, кто должен был спасти его.

Я с тобой.

Подскочив, я выпуталась из одеяла и опустилась перед ним на колени. Молча обхватила его дрожащие плечи. Перед тем как лечь спать, я сняла перевязь, и мой гипс царапал его кожу.

Я не сняла с себя рубашку, но холод его тела проникал в мое, чем дольше я держала его в объятиях, тем сильнее он дрожал.

Он такой холодный.

Я обняла его сильнее, умоляя отреагировать.

Но Джетро просто стоял, дрожа, дрожа, его дыхание обдавало меня холодом и жаром, когда я прижималась к его груди.

― Все хорошо. Все хорошо. Я здесь.

Прижавшись теплыми губами к его ледяному плечу, я приблизилась к его застывшей фигуре.

У него вырвался вздох, когда я пригладила его волосы, прокладывая поцелуями путь вверх по шее к уху.

― Теперь ты со мной. Почувствуй, как сильно я люблю тебя. Сосредоточься на том, как я счастлива, что ты вернулся.

Я не переставала целовать его, гладить, желая, чтобы он ожил.

― Джетро, сосредоточься. Забудь обо всем. Впусти меня.

Внезапно его спина прогнулась, и он обмяк в моих руках. Обхватил меня, прижав к твердым мышцам. Я молчала, но его душа взывала о помощи.

Я позволила ему обнять себя. Позволила ему дрожать и содрогаться.

Время не имело значения, мы существовали в объятиях друг друга и питали друг друга любовью и единением. Я буду обнимать его до конца своих дней, чтобы он не чувствовал ничего, кроме принятия, обожания и безусловной любви.

― Все хорошо. ― Мой голос витал вокруг нас, сверкая, словно светлячки, согревая его ледяное тело. ― Я люблю тебя. Я здесь ради тебя. Почувствуй то, что чувствую я. Живи тем, как много ты для меня значишь.

С громким стоном Джетро поднял меня с кровати. Обхватил, нежно прижимая к себе, и понес в ванную.

Сломанная рука лежала у меня на бедрах, я позволила ему делать все, что ему нужно. Я не боялась его. Не задавала вопросов и не давала повода почувствовать нерешительность или нежелание.

Ему было нехорошо. Его силы были на исходе, но что-то толкало его вперед. Что-то, что ему нужно было уничтожить, чтобы обрести покой.

Я принадлежала ему. Он принадлежал мне.

Я буду для него всем, пока он не соберет себя и не вернется ко мне.

Молча, Джетро занёс меня в душевую. В ту самую, где он застал меня со струей воды между ног. В этой самой ванной я, наконец, поняла, что влюбилась в него, несмотря ни на что.

Молча он включил горячую воду и встал прямо под струю.

Моя рубашка мгновенно стала мокрой, но мне было все равно. Все, что меня волновало, ― это любыми способами оживить моего любовника, защитника, будущего мужа. Обхватив его затылок, я притянула его лицо к своему.

Он не сопротивлялся, когда наши губы соединились.

Джетро прерывисто вздохнул, когда я облизнула его нижнюю губу, нежно поклоняясь ему. Он закрыл глаза, притянул меня ближе, и в мире остались только мы, вода и пар.

Он открыл рот, его язык нерешительно, словно извиняясь, встретился с моим.

Я ненавидела то, что он забыл о наших обещаниях и обязательствах. Что он не доверял моей клятве выйти за него замуж. Что он был не уверен, что я смогу любить его после сегодняшней ночи.

Крепче обхватив его за шею, я сильнее прижалась губами к его губам.

Джетро застонал, когда я попробовала на вкус его печаль, слизывая беспокойство, заменяя все страстью.

Медленно, он откликнулся. Боль внутри него разворачивалась, давление и стресс отступали, нас омывало все больше воды из душа. Наши сердца бились в унисон.

― Я убил его.

― Знаю.

― Я ненавидел его.

― Знаю.

― И в то же время я любил его.

― Понимаю.

Его язык дразнил мою нижнюю губу. Джетро начал раскрываться, рассказывая все, что он сделал:

― Я причинил ему боль.

― Он заслужил.

― Мне понравилось причинять ему боль.

― Ничего страшного.

― И мне это нравилось.

― Это тоже нормально.

― Он это заслужил?

― Да, заслужил.

― Он просил прощения.

― Ты простил?

― Да.

― Ох, Кайт…

Я прижалась крепче к его губам, мы слились в страстно поцелуе.

― Он извинился.

― Ему следовало.

― Он сожалел о своих действиях.

― Хорошо.

― В конце концов, он стал тем отцом, которым мог бы стать.

― Теперь все кончено.

Он поставил меня на ноги, прижав к стене. Мой гипс промок, но кроме Джетро меня ничто не волновало. Рубашка облегала мое тело, подчеркивая напрягшиеся соски, и то, что под ней не было нижнего белья…

Джетро прервал поцелуй и уставился на меня. В моих объятиях он медленно оживал, избавляясь от мучений и возвращаясь ко мне. Он подался вперед, зажав меня между плиткой и своим нагим телом.

В тот момент, когда наши языки снова встретились, наши сердца колотились все сильнее и сильнее. Чем больше мы взаимодействовали, тем более яростным и активным он становился.

― Я скучаю по нему.

― Ты можешь скучать по человеку, а не по монстру.

― Я не должен был причинять ему боль.

― Он причинил боль тебе.

― Я должен был быть сильнее, чтобы спасти тебя.

― Ты спас меня.

Он застонал, когда я запустила руки в его волосы, сильно дергая. Я не хотела, чтобы он ненавидел себя. Кат того не стоил. Я отбросила свою ненависть, даровав прощение. Но я не позволю призраку Ката разрушить с таким трудом отвоеванное будущее Джетро.

Я прикоснулась к нему.

― Ты спас мне жизнь. И не раз.

― Я чуть не опоздал.

― Но не опоздал. Ты спас меня.

― Я должен был спасти тебя, когда впервые увидел.

― Ты спас меня.

― Как?

― Ты полюбил меня.

Его руки скользнули вверх по моим бокам, срывая с меня промокшую одежду. Мои волосы прилипли к щекам, когда его пальцы вцепились в вырез моей рубашки, разрывая ее посередине.

Опустившись на колени, он стянул материал с моего мокрого тела, пока мы оба не оказались обнаженными под струей.

Мы не включали свет, и в окно едва проникали лучи предрассветного солнца. Мы действовали на ощупь, касаясь и скользя друг по другу пальцами.

Его кожа сияла белизной в сером утреннем свете. Его глаза были такими живыми и яркими.

Выпрямившись, Джетро схватил меня за бедра и направил нас под струю. Его рот завладел моим ― отчаянный, голодный.

Мы поглощали воду и друг друга, целовались, постоянно целовались. Прикасались, постоянно прикасались.

Мы не использовали мыла, его руки скользили по каждому сантиметру моего тела, смывая прошлое, душегубство, последние несколько часов.

В ответ я массировала его напряженные плечи, спину, узлы в пояснице. Я поливала водой его синяки и порезы, желая, чтобы тепло вернуло ему целостность.

Моя сломанная рука была бесполезна, я не могла прикасаться ею к нему так, как хотела, но я не хотела чтобы она болталась между нами, словно бесполезный груз.

Я заставляла каждую частичку себя ― которой не было больно, и которой было больно ― исцелять его, любить, возвращать к свету.

Потянув его за волосы, я прервала поцелуй.

Он прищурился, но промолчал.

Проведя кончиком пальца по его губам, я улыбнулась, когда он нежно прикусил мои пальцы.

Скользнула пальцами с его лица вниз по шее и груди, не останавливалась, подгаживая мышцы, опускаясь к его ногам.

В тот момент, когда моя рука сомкнулась вокруг члена, с его губ сорвалось гортанное рычание. Он потянулся к моему лицу, чтобы поцеловать, поглотить меня, но я покачала головой и опустилась перед ним на колени.

Сломанная рука покоилась на моем бедре, а здоровой гладила его, побуждая член набухать и твердеть.

Его живот и мускулы напряглись от потребности. Его рот открылся, голова откинулась назад, и он ухватился за кафельную стену, чтобы сохранить равновесие.

Мое внимание переключилось на его эрекцию. То, что он возбудился, доставляло мне огромное удовольствие. Он дал мне власть над ним. Позволил мне забрать воспоминания и заменить их нами.

Мы смывали не только то, что он совершил сегодня ночью, но и кровь прошлого, несправедливо выплаченные долги и пыльные равнины Африки.

Член полностью набух, когда его мысли переключились с самосохранения на секс.

Я улыбнулась, беря в рот его длинный, толстый член.

Его рука тяжело опустилась мне на голову, пальцы зарылись в мои волосы, я заглатывала его член, приветствуя мускусный жар на языке.

Я поклонялась ему, безоговорочно отдаваясь. Мой язык кружился, дразня и обожая. Его яйца напряглись, сжимаясь, когда я дала ему то, в чем он нуждался.

Ему нужно было знать, что со мной все в порядке. Что мы оба в порядке. Что здесь он не найдёт осуждения. Что его любят так же сильно, как и раньше.

Его бедра покачивались в такт с моей головой. Моя рука скользила и гладила его, размазывая слюну и воду, льющейся из душа, по его стволу. Его рука крепче вцепилась в мои волосы, затем расслабилась, словно вспомнив, что нужно быть нежнее.

Я не хотела, чтобы он что-то помнил. Я хотела, чтобы он зашел очень далеко, чтобы, охваченный вожделением и поглощенный желанием, он полностью отпустил себя.

Я хотела управлять им.

Темп нарастал, мой язык скользил, лаская чувствительную головку и слизывая предэякулят.

Медленно его дыхание изменилось с прерывисто-печального на мучительно-возбужденное.

Одной рукой Джетро дернул меня за волосы, причиняя приятную боль, в то время как другая его рука громко хлопнула по стене позади меня, удерживая равновесие в то время как бедра быстрее двигались в направлении моего рта.

Мое сердце разрывалось от осознания того, что он наконец-то нашел облегчение в своих мыслях.

Я закрыла глаза и позволила ему использовать себя. Позволила его стонам проникнуть в мое сердце. Позволила его прикосновениям и толчкам заполнить мою душу.

Не знаю, как долго мы оставались в таком состоянии. Я у его ног, вода лилась вокруг, но раздирающая ярость, которой страдал Джетро, наконец, угасла, сложная и неразрешимая, но, тем не менее, угасла.

У меня болела челюсть, язык пульсировал.

Однако я не пыталась довести его до оргазма. Я лишь старалась, чтобы он был сосредоточен на мне. Поглощен блаженством и способный обрести счастье после кошмара.

Он оторвал руку от стены и скользнул ею к той, что уже была в моих волосах. Взявшись пальцами за мой подбородок, он разжал мой рот, отстраняя меня от своего члена.

Его взгляд обволакивал меня такой любовью и нежностью, что у меня перехватило дыхание.

― Нила… ― Джетро подхватил меня под мышки, поднимая на ноги. ― Ты мне нужна. ― Его член упирался в низ моего живота, когда он поднял меня на руки. Он немного споткнулся, но удержался. Его рот захватил мой, он целовал меня так чертовски сильно, неистово, что моя киска начала пульсировать от зарождающейся разрядки.

Его язык был волшебным, даря мне тот же дар, которым я пыталась одарить его, гарантируя, что все, о чем я думала, все, в чем нуждалась, ― это он.

Тяжело дыша, Джетро прервал поцелуй и, слегка покачиваясь, вышел из душа.

Я ничего не сказала.

У него тоже не нашлось подходящих слов, он потянулся назад, чтобы выключить воду, и взял с вешалки полотенце. Промокнув влагу на моем теле пушистым полотенцем, он поднял меня и пошел в спальню.

Влажный след на зеленом ковре стал почти черным, когда он поставил меня на ноги рядом с кроватью и благоговейно накинул полотенце мне на плечи.

Рассвет сменился слабым солнечным светом. В ярком свете шрамы от наших испытаний становились все более очевидными. Моя кожа выглядела как разномастная радуга: синяки от ударов Дэниеля. Царапины от стекла и автомобильной бойни. Гипс на моей руке пропитался водой из душа.

И Джетро.

Его тело хранило следы и секреты того, что он пережил, чтобы добраться до меня. Его волосы закрывали рану на виске. Его кожа уже не излучала жар от лихорадки, которую он пытался побороть. Ужасная красная рана в боку больше не скрыта. Сморщенная кожа на месте разошедшихся швов увлажнилась, нуждаюсь во враче и заживлении.

У каждого из нас были свои травмы и повреждения от борьбы.

Но мы носили их с гордостью, потому что победили.

И после того, когда наши тела воссоединятся, я найду Фло, чтобы он помог остановить лихорадку Джетро. Вызову врача, чтобы он зашил ему рану на боку. И найму лучшую команду специалистов, чтобы убедиться, что у него не было скрытых повреждений в результате автомобильной аварии в Африке.

Губы Джетро дрогнули.

― Мне нравится чувствовать твои мысли. Нравится знать, что ты хочешь исцелить меня, даже когда твое тело требует, чтобы я сначала овладел тобой.

Я вздрогнула, когда раздался его хриплый голос.

Очень нежно, с глазами, полными любви, он высушил меня от макушки до пальцев ног. Как только я была вытерта досуха, взяла полотенце и отплатила ему тем же. Мне потребовалось немного больше времени, и я чувствовала себя неловко, не имея возможности полноценно пользоваться двумя руками, но к тому времени, когда я коснулась его члена через полотенце, его уже не волновали несколько оставшихся капель на теле.

Взяв меня за запястье, Джетро подошел к изголовью кровати и сорвал простыни. Подняв меня, он бережно положил меня на матрас, укрыв одеялом. Переместившись на другую сторону кровати, он забрался на нее и тут же обхватил меня, прижав к своей теплой груди.

У него вырвался тяжелый вздох. На мгновение мы просто наслаждались присутствием друг друга. Просто жили, расслаблялись и парили в предвкушении секса, успокаиваемые счастьем связи.

Его член оставался твердым, прижатый к моей пояснице. Его ноги обвились вокруг моих.

― Я уже не знаю, кто я.

― Я знаю. Ты мой. Ты ― Кайт.

― Я никогда не смогу рассказать тебе, что произошло сегодня.

― Знаю. Но я и не жду от тебя этого.

Его рука сжала мой живот, и я выгнулась навстречу его эрекции.

Учащенно дыша, Джетро повернул меня лицом к себе, прижав свой нос к моему.

Его глаза проникали в мою душу, в самый эпицентр моей сущности. Он искал ответы на свои страшные вопросы. Выискивал любую ложь о том, что я не любила его так сильно, как говорила. Что сожалею о том, что произошло.

Я не испытывала страха.

Он не найдет того, что боялся обнаружить на моем лице.

Только после того, как Джетро изучил каждый аспект, он немного расслабился. Только после того, как признал, что я люблю его без всякой лжи, искажающей правду, он прикоснулся ко мне. По-настоящему поверил мне.

― Я так много сделал. Я причинил тебе ужасную боль. ― Ладонью он обхватил мою щеку. ― Я не заслуживаю ни тебя, ни твоего прощения, но клянусь, Нила. Я никогда больше не причиню тебе боли. Никогда не помещу в неблагоприятные условия. Никогда не буду просить от тебя больше, чем ты можешь дать. Мне нужно, чтобы ты была сильной ради меня. Как я уже говорил в ночь после Третьего долга, любить такое существо, как я, ― тяжелая работа. Я выжму из тебя все резервы. Буду питаться твоей любовью. Буду жаждать всего, что ты можешь дать, потому что ты спасла меня от такой жизни. Но я клянусь, что все, что я возьму у тебя, отдам во стократ. Я навсегда вверяю тебе свое сердце, богатство, свою чертову душу.

Его голос затих, перейдя почти в шепот:

― Я никогда не смогу обсуждать то, что сделал, и никогда больше не сделаю ничего подобного. Я не могу обещать, что у меня не будет плохих дней. Не могу заверить тебя, что мне не понадобится пространство или время, если эмоции станут слишком сильными, чтобы их выдержать. Но обещаю, что никогда и никого не буду любить так сильно, как тебя.

Его взгляд завораживал меня.

― Ты можешь жить с этим? Сможешь быть настолько самоотверженной, чтобы принять меня в худшем, лучшем, испорченном виде и поддержать, даже когда я сломаюсь?

Я глотала слезы, крепче прижимаясь щекой к его щеке.

― Смогу.

Он молчал, давая мне возможность собраться с мыслями, потому что мне было что сказать… просто не хватало слов.

― Ты никогда не будешь один, Джетро. Тебе не придется бояться, что я не пойму или оттолкну тебя. Тебе не придется убегать, потому что я вдруг перестану тебя любить. Я принимаю твои клятвы и даю тебе свои.

― Клянусь, что, что бы ни случилось в будущем, мы все уладим. Клянусь, что как бы ни складывалась жизнь, я буду рядом с тобой. Я всегда буду любить тебя, потому что видела в тебе и худшее, и лучшее, и знаю, как мне повезло, что я встретила свою вторую половинку.

В комнате воцарилась полнейшая тишина, когда он сдался.

― Я обожаю тебя. Я готов отдать свою жизнь…

Здоровой рукой я прижалась к его губам.

― Больше никаких разговоров о смерти. Не сейчас.

Мой взгляд переместился на его рот, кончики пальцев обдало теплом, когда его розовый язык нежно лизнул меня.

Атмосфера между нами изменилась.

Восторженный экстаз наполнил мою кровь, когда Джетро прижал меня ближе. Моя рука соскользнула с его губ, когда он наклонил голову к моей. Его тело пылало, обжигая меня, одурманивая невысказанными словами и мимолетными ласками.

Я нуждалась в нем.

Он нуждался во мне.

Мы нуждались друг в друге, чтобы избавиться от жизненных условностей и судеб. Такова была наша новая судьба. Здесь. Никто и ничто ― ни долги, ни семья, ни контракты ― не сможет отнять это у нас.

Его глаза вспыхнули золотисто―бронзовым огнем вожделения, голова склонилась сокращая последнее расстояние. Он прижался своими губами к моим, а затем его язык скользнул по моей нижней губе.

― Нила…

Мои мышцы обмякли, реагируя на желание в его голосе.

Я ответила на его поцелуй.

Наш поцелуй становился первобытным, влажным, поглощающим. Он посасывал мой язык, хриплые стоны вожделения и обладания вибрировали в его груди.

Джетро потянул меня за волосы, принуждая откинуть голову. Обнажив мою шею, он проложил дорожку поцелуев вниз по моему подбородку и горлу к груди. Он не отпускал мои волосы, пока его рот находился на моем соске.

Я вскрикнула, когда он сильно потянул, словно натягивая невидимую нить между грудью и киской. Лоно сжалось, я моментально намокла и раскрыла ноги с откровенным приглашением.

Перевернув меня на спину, он скользнул своим твердым телом по моему. Его бедра идеально поместились между моими раздвинутыми бедрами, и он тяжело задышал, когда его член эротично прижался к моей нежной плоти.

Захватив мои волосы в кулак, он глубоко поцеловал меня, его вкус пьянил меня. Удовлетворение, облегчение, отчаяние ― все это имело свой вкус. Мускусный, дымный, сладкий. Он отдал мне все. Свой страх. Счастье. Сожаление. Надежду.

Поцелуй был калейдоскопом вкусов, сплетающих нас все теснее.

― Спасибо, ― пробормотал он, целуя мои скулы и ресницы. ― Большое спасибо.

Я пыталась понять смысл сказанных слов, пока его руки спускались по моему животу.

― За что?

Его рот не отрывается от моей кожи.

― За то, что доверяла мне, даже когда я не давал тебе оснований для этого. За то, что дала мне все, даже когда я взял больше, чем заслуживал.

Мои глаза оставались закрытыми, тело парило в его искусных чарах. Мой голос звучал словно нежная мелодия.

― Ты это чувствуешь?

Он кивнул, его волосы защекотали мне грудную клетку.

― Я чувствую все, когда с тобой, Нила.

Я ахнула, когда он снова захватил мой сосок. Его зубы угрожающе заскользили по чувствительной коже.

Я напряглась в его объятиях. Еще. Укуси меня. Пометь меня.

На кончиках моих пальцев горели татуировки с его инициалами. Я хотела большего. Я оплатила Долги и пережила последний из них. Я хотела, чтобы эти отметины доказывали, что именно он спас меня. Он тот, кто уничтожил контракты и вражду.

― Я очень благодарен тебе. ― Его медленная улыбка была искренней. ― Я шокирован, что ты полюбила меня. ― Джетро боготворил меня, подчиняясь мне самым восхитительным мужским способом. ― Ты покоряешь меня каждый день, потому что я не могу поверить, как мне повезло.

― Остановись. Тебе не нужно…

Он снова поцеловал меня.

― Но я хочу. Мне нужно, чтобы ты увидела, что это не пустые слова и не поверхностные обещания. Это чистая правда.

Мое сердце заколотилось. Он дал мне так много, не подозревая об этом.

Матрас поглощал меня, когда Джетро вдавливал меня сильнее в одеяло. Его скульптурные руки дрожали, когда он гладил меня. Его кожа все ещё пылала, и травма замедлила его движения, но он не останавливался. Ничто не могло помешать ему взять меня.

Хотя бы раз хотелось заняться любовью без страха и сожаления. Хотелось окружить себя счастьем и наслаждением и отгородиться от всего мира.

Я провела руками по его груди.

Он задрожал, его мышцы стали горячими и напряженными под моим прикосновением.

― Ты мне нужен, Кайт. ― Я прижалась губами к его горлу. ― Очень нужен.

― И я у тебя есть. Сейчас и навсегда.

Его голос стал хриплым. Он приподнялся надо мной, наклонил голову и впился зубами в мое плечо. Притянув меня ближе, он выровнял наши бедра, прижимаясь ко мне своей длиной.

Находиться в его объятиях было божественно. Бесконечный мир внутри разрушенного. Расцепив руки, я откинула назад его волосы и посмотрела ему в глаза.

― Ты прекрасен.

Он сделал глубокий вздох.

― Прекрасен внутри и снаружи.

― Ты не представляешь, как долго я хотел чувствовать себя достойным. Нравиться самому себе. Иметь возможность жить с тем, кто я есть.

― Тебе больше не нужно жить с этим ощущением. Ты живешь со мной. Позволь мне любить тебя за нас двоих.

Он сжал меня в очень крепких объятиях.

― Черт, Нила.

Перевернув меня на живот с легкой демонстрацией мужской силы, он обнял меня так, словно хотел раздробить каждую косточку в моем теле. Затем, словно приклеенный к моей коже, он снова перекатил меня, прижимая к матрасу.

Он навис надо мной, глаза налились похотью, на челюсти красовалась сексуальная щетина. Притяжение между нами достигло невыносимого уровня.

Мы пережили больше, чем кто-либо может пережить за свою жизнь. И, несмотря на все пережитые злоключения, вокруг нас по-прежнему таился восхитительный провокационный привкус опасности.

Джетро был опасен. Он всегда будет опасен ― не из-за своего происхождения или богатства, а из-за того, кем он был. Однако он был и самым нежным человеком из всех, кого я когда-либо встречала. Он выстраивал стены и механизмы, чтобы жить в мире чрезмерной стимуляции и шума.

Он также был самым сильным человеком, которого я когда-либо встречала. Если бы я имела дело с физическим дисбалансом, расстраивающим меня ежедневно, не представляю, какая сила требуется, чтобы оставаться верным себе, даже когда существует так много возможностей бесследно исчезнуть.

Он обхватил мои бедра. Приоткрыл рот и прижался к моему. Наклонив голову, Джетро углубил поцелуй, заставив меня растаять в его объятиях. Его губы были мягкими, но требовательными. Его язык был шелковистым, но властным. От такого контроля не было спасения.

Я чувствовала его везде, вокруг себя, внутри. Его недостатки. Его успех. Но больше всего ― его беззаветную любовь. Он любил меня настолько, что не поступил со мной так, как со своим отцом. Достаточно, чтобы следовать за мной по всему миру. И достаточно, чтобы положить конец шестисотлетней вражде между Уиверами и Хоуками.

Я провела руками по его напряженной спине, скользнула по бедрам, обхватывая член. Он был все еще влажным после душа.

― Спроси еще раз. Теперь, когда все кончено.

Джетро нахмурился, его пульс бешено колотился.

― Спросить…

Затем понимание наполнило его взгляд. Он поцеловал меня страстно и нежно.

― Нила, Ниточка… ты выйдешь за меня замуж?

Напряженность в его голосе разрывала мое сердце.

Я кивнула.

― Да. Тысячу раз да.

― Все, что ты чувствуешь ко мне, Нила. Это так сильно. Слишком сильно. Мне нужно, чтобы ты никогда не отнимала это у меня. Не думаю, что выживу, если ты это сделаешь.

― Обещаю.

На его губах появилась ленивая улыбка ― первая за последние несколько недель.

― Я заставлю тебя выполнить это обещание.

Грусть исчезла, когда рассвет сменился ярким дневным светом.

― Оу? И как же?

Его рука скользнула по моему телу и оказалась между моих ног.

― Заявляя на тебя права каждый день до конца нашей жизни. ― Его взгляд был устремлен на меня, когда он поглаживал мой чувствительный клитор пальцами. Все в нем было порочным, диким и таким бесстыдно реальным. ― Помоги мне, Нила. Помоги показать, как сильно я тебя люблю.

Я не нуждалась в инструкциях.

Раздвинув ноги, я позволяю его прикосновениям опуститься ниже, поглаживая мой вход, медленно вводя палец.

Я погладила его в ответ, провела пальцами по пульсирующей бархатистой и каменной эрекции.

Выгнула спину, когда его большой палец стал ласкать мой клитор, непринужденно доставляя удовольствие.

Я вскрикнула, когда его один палец превратился в два. Давление стало неописуемо сладострастным.

Свободной рукой он схватил меня за бедра, удерживая, пока я раскачивалась на его пальцах.

― Боже, ты прекрасна.

В его голосе звучало отчаяние, его пальцы трахали меня неторопливо, но совершенно по-собственнически.

Разжав мои пальцы вокруг своего члена, он прижался эрекцией к моему бедру.

― Почувствуй меня. Почувствуй, как сильно я хочу тебя ― не только сейчас, но и всю оставшуюся жизнь.

Мои руки снова устремились вниз, снова захватывая его, двигаясь быстрее, жестче.

Он застонал, вводя пальцы внутрь меня, подстраиваясь под мой неистовый ритм.

Меня охватила пульсация блаженства, я застонала, когда его большой палец продолжил нажимать на клитор.

― Джетро…

Он остановился.

― Не кончай. Я не хочу, чтобы ты кончала. Не сейчас. ― Он прикусил мое ухо, а из-за его резкого выдоха восхитительные мурашки покрыли мою кожу. ― До тех пор, пока я не окажусь внутри тебя и не завладею твоим телом и сердцем.

В его голосе звучало предупреждение.

― Джетро… возьми меня, пожалуйста.

Его губы растянулись в потрясающей улыбке. Он вытащил из меня пальцы и размазал влагу по моему горлу, там, где находился бриллиантовый ошейник. Легкая мрачность затуманила его глаза.

― Ты будешь носить его всю оставшуюся жизнь.

― Знаю.

― Я постараюсь найти способ снять его.

Я покачал головой.

― Нет, он мне нравится. ― Подняв руку, я показала ему татуированные кончики пальцев. ― Так же, как мне нравится вот это. Наш роман начался не так, как положено, но я не расстанусь ни с одним воспоминанием. В том числе и со «Страдалицей Уивер».

Он нахмурился.

― Давай не будем его так называть. Нужно придумать новое название этому украшению.

Его бедра покачнулись, соединяя головоломку члена с моей киской. Его лицо потемнело, когда кончик члена нашел мой вход. Не отводя взгляда, он погрузился в меня, медленно пронзая. Он сжал челюсть, когда мое тело приняло его.

Медленность и трение его проникновения сводили меня с ума.

Я ахнула, когда он преодолел барьер комфорта, погружаясь в меня на всю длину. Только войдя в меня полностью, он прошептал сквозь отдающееся эхом удовольствие:

― Как насчет Искупление Хоука?

Мое естество сжалось вокруг него.

― Мне нравится.

― Мне тоже.

Хриплый голос одурманил меня, когда он качнулся раз, другой.

― О…

Я закрыла глаза. Все, на чем я могла сосредоточиться, это на том, где мы соединились. Мне никогда не надоест заниматься любовью с этим человеком. Я никогда не перестану любить его.

― Черт, мне нравится, когда ты думаешь об этом. ― Его глаза светились благоговением. ― Твои эмоции такие мощные и чистые ― такое ощущение, что я читаю твои мысли, а не только эмоции.

― Мне нечего от тебя скрывать.

Я откинула голову, когда он снова вошел в меня, проникая глубже, меняя угол проникновения. Мое тело приняло его без сопротивления.

Мы так хорошо подходим друг другу. Впрочем, как и всегда.

― Черт, Нила. ― Он наклонил голову вперед. ― Ты такая тугая, такая потрясающая, такая охуенная.

Я не могла вымолвить ни слова, принимала каждый толчок. Его член пульсировал внутри, твердый и толстый.

Джетро поцеловал меня. Крепко и быстро. Его губы скользнули к моему уху.

― Я хочу тебя всегда и навечно. Как сейчас. Без лжи. Без фальши. Между нами нет ничего, кроме честности.

― Ничего. ― Я извивалась под ним, желая большего. ― Клянусь.

Горячка, которую он вызвал в моей крови, лишила мыслей. Мне нужно было кончить. Мне нужно было разбиться вдребезги и возродиться после всего, что произошло.

― Не думаю, что долго продержусь, ― прорычал Джетро, крутя бедрами так, что основание члена терлось о мой клитор. Я ахнула, чувствуя, как меня накрывает волна блаженства.

― Не сдерживайся. ― Держась за его затылок здоровой рукой, я взмолилась: ― Пожалуйста… дай мне то, что хочешь. Мне это необходимо.

Жар растекся по моей коже, когда он толкнулся сильнее, трахая, обожая, вознося меня на вершину экстаза. Жар разгорался до тех пор, пока не превратился в пекло, вызывая сексуальную лихорадку, требующую лекарства в виде оргазма.

― Боже, да. Еще. Пожалуйста.

Джетро сжал кулаками подушку с двух сторон от моей головы, используя кровать как якорь, пока вколачивался в меня. Его член входил и выходил.

Я принимала каждый толчок, вздымаясь все выше и выше, обхватывая ногами его бедра, умоляя, любя, стремясь все быстрее и быстрее к освобождению.

Он прижался своим лбом к моему, тепло окутало нас, и его темп стал бешеным.

Я не могла… не могла больше этого выносить.

Экстаз перешел в эйфорию. Пальцы ног покалывало, волна удовольствия поднималась вверх к сердцевине.

Взрыв и блаженство.

Я кончила.

― Да. Да. Боже, да.

Моя киска обхватила его, отчаянно сжимаясь в волнах наслаждения.

Джетро выругался, но не кончил. Он раскачивался надо мной, продлевая мое удовольствие, и все это время наблюдал, как я разваливаюсь на части. Это сделало мое освобождение таким необычным и особенным ― превратив наш момент во что-то очень интимное и уязвимое.

Только после того, как я выжала из себя все до капли, он сжал подушку в кулаке и уткнулся лицом мне в горло. Его гортанный стон, когда он кончил, вызвал еще одну вспышку опьянения в моем организме.

― Черт, я люблю тебя.

Его рычание источало чистую сексуальность и безудержное благоговение.

Оргазм сотряс его тело, выжимая досуха, когда он извергся в меня. Я обняла его, позволяя ему выплеснуть свое освобождение.

Мы продолжали прижиматься друг к другу еще долго после того, как его бедра перестали дергаться. Наши сердца бились в одном ритме.

Медленно приподнявшись на локтях, Джетро обхватил мою голову руками. От близости между нами на глаза навернулись слезы.

― Ты ― все, что мне когда-либо было нужно, Нила. ― Его голос был хриплым и глубоким. ― Каждый день, каждое сообщение, каждый ужасный долг ― я отдавал тебе свое сердце. ― Он коснулся моего носа своим. ― И теперь все принадлежит тебе.

Соски покалывало от прикосновения к его груди, когда я обвила здоровой рукой его мускулистую талию. Между нами не было никакого пространства. Его сердце билось рядом с моим, и я не хотела, чтобы он отстранялся. Моя киска пульсировала из-за пережитого нами оргазма ― член Джетро все еще был внутри меня.

Он засмеялся, отчего его член дернулся.

― Хотите еще один раунд, мисс Уивер?

Я задыхалась, дрожа от счастья и огорчения при упоминании моей фамилии.

― Всегда.

Наклонив голову, он произнес:

― Поцелуй меня, Игла.

Сердце забилось сильнее, я поцеловала его со всей силой, которая у меня осталась. Наши губы встретились, горячие и влажные, пережитая эйфория от секса смешалась с эротическим обещанием большего.

Я зарылась пальцами в его волосы, обнимая его, точно так же, как он обнимал меня. Наши сердца снова забились в едином ритме, поцелуй стал требовательным и бесконечным. Его член утолщался внутри меня, язык входил и выходил, трахая мой рот так же, как он трахал мое тело.

Я не могла любить его больше, чем уже любила. Я не могла просить большего, чем мне было дано.

Что бы Джетро ни сделал сегодня, воздух вокруг нас все еще оставался насыщенным. Смерть и разрушения не растворились, но манящая перспектива светлого, безоблачного будущего становилась сильнее с каждой минутой.

Нам потребуется время, чтобы двигаться дальше. Но мы будем двигаться дальше.

Все мы.

Потому что мы это заслужили.

Он был со мной, мы были неразлучны.

Отныне и навсегда.

Он сделал мне предложение.

И я согласилась.

Мы принадлежали друг другу.

На веки вечные.