Последний долг

ГЛАВА 4

Джетро

ЭКОНОМ-КЛАСС.

Общественные авиалинии.

Худшие условия для такого человека, как я.

Съёжившись в своём кресле, стиснул зубы, делая все возможное, чтобы вспомнить упражнения, которым меня учили.

Сфокусироваться на собственных мыслях.

Сконцентрироваться на внутренней боли. В крайнем случае, можно причинить физическую боль, сделать все возможное, чтобы воздвигнуть барьер.

Сосредоточиться на обыденном: чтение, созерцание природы.

Я подавил стон.

От всего этого было мало проку.

Оглядев самолет, я почувствовал тоску по дому, сожаление, волнение, потерю и страх. У каждого человека были собственные мысли, и эти мысли витали, словно смертники, в небольшом пространстве.

Зажмурив глаза, я сосредоточился на мыслях. Кат сделал одну вещь, правильно воспитав меня. Научил сосредотачиваться на ненависти и эгоизме, отгораживаясь от всего… даже от боли.

Предстояли нелегкие времена. Если я сорвусь или потерплю неудачу, Жасмин примет на себя всю тяжесть последствий. Кат понял, что боль тех, кого я люблю, сильно влияет на меня. В каком-то смысле, именно это заставляло прислушиваться к его эмоциям, обеспечивало дисциплину и контроль, закрывая глаза на страдания и несчастье моей сестры, это дало мне силы бороться с наплывом парализующих эмоций от других.

Даже когда ей причиняли боль у меня на глазах.

Я мог вынести собственную боль, но когда дело касалось ее…

С той же силой, с какой я раньше ненавидел Нилу, я любил ее.

Отогнав все воспоминания, я сделал все возможное, чтобы снова погрузиться в снежную капсулу, но даже в то время как ледяная щупальца окутала сердце, мои мысли были сосредоточенны на одном человеке.

Жасмин.

Из-за меня она никогда не сможет ходить. И это была еще одна причина, по которой я не мог бросить ее, когда Нила умоляла меня уйти прошлой ночью в конюшне. Почему я всем обязан Кесу и Джас, потому что без них я бы умер много лет назад.

Возможно, я должен был умереть много лет назад.

Возможно, Нила была бы в безопасности, и Кес не боролся за свою жизнь.

Кес был бы следующим претендентом. Если бы Кат следовал правилам наследования долга ― не превращаясь в жадного до власти ублюдка, которым он стал, ― после смерти первенца договор не мог быть выполнен, и Кес с Нилой были бы свободны. Нила вышла бы замуж за человека, далекого от семьи Хоук, и родила такую же красивую дочь, как она.

Только чтобы ее жизнь была разрушена поколение спустя.

Лед, который я пытался культивировать, растаял, оставив меня несчастным.

Это было не из-за мысли о будущих долгах, скорее из-за мысли о том, что Нила замужем и счастлива с другим, и это ощущалось, словно заживо содрали кожу.

Она была моей. Я принадлежал ей. Мы должны были влюбиться друг в друга и покончить с этим. Оуэну, моему обреченному предку, и его любимой, Элизе, не удалось.

Блядь, Нила.

Что она пережила за часы разлуки? Что они сделали с тех пор, как я подвел ее?

― Сок?

Я открыл глаза и уставился на стюардессу. Ее эмоции колебались между удовлетворенностью работой и клаустрофобией. Она любила путешествовать, но терпеть не могла обслуживать пассажиров. Если бы хотел, то мог узнать большинство ее секретов, и то, как она живет.

― Нет. ― Посмотрел в окно. ― Спасибо.

Небесная тьма каждые несколько секунд освещалась красной вспышкой от кончика крыла в такт моему неровному сердцебиению.

Я не мог успокоиться с тех пор, как позвонила Жасмин.

Поскакав галопом в гараж и оставив Вингса, чтобы он самостоятельно отправился в конюшню, заменил его другой лошадиной силой. Мой «Харлей» зарычал в лучах послеполуденного солнца, помчав меня по подъездной дорожке в аэропорт.

Мне не пришло в голову найти Фло. У меня не было времени рассказать сестре о своем плане.

Все, на чем я мог сосредоточиться, ― добраться до аэропорта и купить билет на чартерный рейс.

Однако мне следовало руководствоваться разумом, а не испуганным сердцем. В столь поздний час не было чартерных рейсов, частных самолетов. Никаких дежурных пилотов. Некого было подкупить, чтобы улететь.

У меня не было выбора, кроме как отправиться в Хитроу и сесть на ближайший свободный рейс в Южную Африку. Дорога до аэропорта, покупка билета и спор о быстром сервисе стоили драгоценного времени.

У меня не было времени.

Никаких коротких маршрутов. Никаких частных самолетов.

Мой единственный вариант ― тесный перелет с тремя пересадками до места назначения. Даже если бы я прождал двадцать четыре часа и нанял частный самолет, дальнемагистральный коммерческий рейс оказался бы быстрее.

Поэтому я купил билет.

И отправил Ниле сообщение:

Кайт007: Я в пути. Держись. Сделай все, чтобы выжить. Я так тебя, блядь, люблю.

Она не ответила. Если бы у неё был доступ к телефону, она не смогла бы ответить, находясь в полёте. И если бы Кат забрал его у нее, я бы не смог предупредить ее о прибытии.

Еще одна трудность в моем проблемном будущем.

Было достаточно плохо лететь, опасаясь за жизнь любимого человека. Но летать с чувством сопереживания и не зажившей огнестрельной раной было в сто раз, блядь, хуже.

Каждые взлёт и посадка, аэропорт и такси все больше лишали меня человечности и сосредотачивали на жажде крови и планах, что я сделаю с Катом и Дэниелем, когда приеду.

Обещание широких открытых пространств и пустых африканских равнин помогло мне остаться в здравом уме в пороховой бочке сумасшедшего самолета.

В течение долгого времени я избегал общественных мест. Полёт с Нилой из Милана был моим первым испытанием за много лет. По сути, до того, как Нила вошла в мою жизнь, я был отшельником. Хоукскридж ― мое святилище, а Алмазная аллея ― мой офис. Мне не нужно было общаться с незнакомыми людьми.

Еще один водоворот противоречивых эмоций пассажиров, запертых в крошечном фюзеляже без выхода. Я изо всех сил старался не обращать на них внимания. Я делал все возможное, чтобы подпитать ненависть и позволить целеустремленной решимости дать мне покой.

Выпив коньяк, который заказал час назад, я опьянел, мое сердце заработало в два раза быстрее. Бок пульсировал, лихорадочная испарина покрыла лоб. Временные рамки и обратный отсчет выстраивали в голове варианты того, как далеко находилась Нила.

В лучшем случае, восемь-девять часов.

В худшем, от десяти до двенадцати.

Нила могла бы избежать боли и насилия.

У нее еще есть время.

Но, пролетев три четверти пути над Атлантическим океаном, я понял, что у меня заканчивается время.

Они прибыли в Алмаси Кипанга.

Теперь она сама по себе.