Последний долг

ГЛАВА 41

Джетро

― УВЕРЕНА, что хочешь это сделать? ― Я смотрел на Жасмин, пока Вон выводил из стойла нашу самую спокойную лошадь. Конюхи уже почистили, оседлали и подготовили шесть лошадей.

Я планировал этот день в течение последней недели.

Я хотел, чтобы все было идеально.

― Перестаньте меня об этом спрашивать. Да, я уверена.

Жасмин неумело катилась по булыжникам, колеса ее коляски цеплялись и буксовали на неровной поверхности. Но она не жаловалась. Она ни разу не выругалась и не пожаловалась. Она, наконец, смирилась со своей инвалидностью и больше не прячется в доме, сожалея о той жизни, которой у нее никогда не будет.

Ее смирение было вызвано множеством причин. Первоочередным было постоянное внимание Вона Уивера и смерть Кеса. Его смерть в столь юном возрасте потрясла всех нас. Да, она потеряла возможность использовать ноги, но не потеряла жизнь, как наш брат.

― Веди ее туда.

Я указал Ви на уже сооруженную платформу, которую я заказал плотникам из Хоуксбриджа.

Первоначально я планировал усадить Жасмин в карету, надежно защищенную стенами и колесами. Но как только я рассказал ей о своём плане, она начала спорить. Она часто ездила верхом со мной и Кесом, когда мы были моложе. Она хотела прокатиться с ним в последний раз… прежде чем, его не станет.

Я сделал все возможное, чтобы переубедить ее, но она была чертовски упряма, когда принимала решение.

Я не вмешивался, пока Вон делал все возможное, чтобы направить Кларет к монтажному блоку. Однако у чалой были другие идеи ― в центре ее внимания было сено.

Вон тихо выругался, изо всех сил пытаясь потянуть кобылу вперед.

― Ну же, чертово животное!

Господи, такими темпами мы не выберемся из конюшни до темноты.

Нила рассмеялась, когда я рванулся вперед и схватил поводья. Взяв на себя ответственность за лошадь, я поручил Вону новое задание:

― Помоги моей сестре подняться по пандусу. Я займусь Кларет.

Текс вошел в конюшню. Его взгляд переместился с лошади на Жасмин, сидящей в кресле. Он благоразумно не стал говорить о ее безопасности и сосредоточился на собственном неудобстве. Потирая затылок, он спросил:

― Вы уверены, что я должен ехать на лошади? Разве я не могу пойти за вами пешком?

Нила подошла к отцу и обхватила его за плечи.

― Кес хотел бы, чтобы мы все были там. Пожалуйста, сделай это ради меня. Мы должны почтить его память.

Поцеловав его в щеке, Нила улыбнулась, за несколько мгновений полностью покорив отца.

Попробуй откажи ей.

Черт, я бы не смог.

Скрывая самодовольство, я позволил своему состоянию распуститься словно веер. Текс по-прежнему смущал меня. В итоге, он встал на защиту своей дочери. Он помог положить конец безумию нашей семьи, но внутри он все еще погрязал в ненависти к себе и чувстве вины, которое разъедало его, словно кислота. Если он не найдет способ простить себя, то обречет себя на смертность в виде болезни.

Оторвав взгляд от Нилы и ее отца, я двинулся вперед. Похлопал кобылу кончиками поводьев, она зашагала, подчиняясь моим указаниям, пока я вел ее по недавно возведенному пандусу.

Вон схватил кресло Жасмин. Робко заправил ее волосы за ухо, а затем, словно ракета, помчал ее по пандусу.

Проклятье.

― Черт!

Жасмин схватилась за поручни, дикость озарила ее лицо.

― Просто решил убедиться, что ты не спишь, ― усмехнулся Вон.

― Да, но я хотела бы оставаться бодрой и живой как можно дольше.

Притворный гнев не мог скрыть ее удовольствия от того, что Вон не обращался с ней, как с фарфоровой куклой.

К сожалению, ее эмоции не могли лгать. Ее сердце замирало всякий раз, когда этот чертов Уивер оказывался рядом.

Нила встала рядом со мной, ее нежная рука легла на мое запястье.

― Перестань хмуриться. Я знаю, о чем ты думаешь.

Я не смотрел на нее. Чем больше времени она проводила со мной, тем лучше понимала меня. Возможно, она не могла хранить от меня секреты, но и я не мог ничего скрыть от нее.

― Не понимаю, о чем ты говоришь.

Она улыбнулась.

― Понимаешь.

Ее глаза кричали: моему брату нравится твоя сестра.

Я стиснул зубы, игнорируя ее.

Кларет топнула копытом, вскинув морду, когда Вон толкнул ее, обходя вокруг кресла Жасмин. Его глаза встретились с глазами Жас.

― Помнишь, когда ты в последний раз просила меня быть твоими ногами?

Жас склонила голову, ее взгляд переместился на меня.

― Да.

― Я тебя уронил?

Она нахмурилась.

― Нет.

― Хорошо, значит, ты мне доверяешь?

Она провела языком по нижней губе. Блядь, она флиртовала с ним.

― Возможно.

― Думаю, этого достаточно. ― Наклонившись, он улыбнулся. ― Обними меня за плечи.

У меня скрутило живот, я хотел сказать, чтобы он был осторожнее, но Жас тут же обхватила его руками и позволила поднять её с кресла.

Я никогда раньше не видел, чтобы моя сестра так легко доверялась кому-то, кого она не проверила и не исследовала досконально. И все же она очень легко приняла Вона.

Держа ее на руках, он совершенно забыл об остальных и о переполненной конюшне.

Я демонстративно кашлянул.

Вон усмехнулся, не обращая на меня внимания. Шепча ей что-то на ухо, он осторожно усадил Жасмин на Кларет. Парализованные ноги не могли удерживать её на лошади, но Вон придержал Жас, чтобы она могла занять нужную позицию.

Как только Жасмин села на лошадь, она кивнула.

― Теперь можешь меня отпустить.

Ви сделал все, как она просила, глядя на меня в поисках указаний.

Отойдя от Нилы, я поднялся по пандусу и проверил, туго ли затянута подпруга, ноги сестры закреплены и пристегнуты к седлу, изготовленному по индивидуальному заказу, и она правильно держит равновесие. Лука поднималась очень высоко, а спинка седла поддерживала ее спину с помощью подушки и ремня безопасности.

Ей придется остерегаться ран и ушибов, поскольку она не может чувствовать, но на лошади она была в максимальной безопасности.

― Ты готова к поездке?

Я никогда раньше не видел у Жас настолько ярких глаз. Мысль о том, что она делала то, от чего отказалась, придала волшебства в этот меланхоличный день.

― Как никогда.

Борясь с братским желанием защитить ее, я передал ей поводья.

― Уверена?

Поджав губы, она сжала кожаные поводья.

― Да.

Дав ей выездковый хлыст, я спустился по пандусу. Хлыст был длиннее охотничьего и позволит ей побуждать Кларет к движению без необходимости использовать ноги.

Направляясь к стойлу Вингса, я резко остановился, когда из загона выехала Нила, сидевшая на Мот.

За последние две недели я очень часто думал о Кесе. Представлял его все еще живым, шутливым, задорным. Смеющимся. Заполняющим дыры в наших жизнях противоядиями, на которые был способен только он.

Но брата уже нет, а его лошадь, которую он щедро подарил Ниле, осталась.

Мое сердце заколотилось, когда Нила остановилась, ее глаза были полны любви. Ко мне. Любовь… не думал, что смогу заслужить нечто подобное.

Я подошел к крупной серой лошади и, взяв Нилу за запястье, приказал:

― Поцелуй меня.

Предложение, с которого все началось. Приказ, который разрушил все мои намерения.

Нила нежно улыбнулась.

― Когда ты так вежливо просишь, как я могу отказать?

Наклонив ее в седле, я приподнялся на цыпочки, чтобы дотянуться до ее восхитительного рта.

Это не неторопливый или даже эротический поцелуй. Просто быстрое подтверждение того, что мы принадлежим друг другу и всегда будем принадлежать.

С неохотой я отпустил ее. Вон помог Тексу забраться на огромного клейдесдала (прим. пер.: Клейдесдальская порода лошадей (тяжеловозов)) по кличке Бангерс и Мэш (прим. пер. пер.: Bangers and mash (англ.) ― сосиски с картофельным пюре), а конюх, в свою очередь, помог Ви забраться на новенькую лошадь в конюшне по кличке Абрикос.

― Идите все на выход. Я догоню.

Жасмин повиновалась, щелкнула хлыстом и направила Кларет вперед. Процессия выехала из конюшни. Текс осторожно последовал за ними, крепко сжимая поводья, а Ви хихикал, качая головой из-за нервозности отца.

Отсутствие у них навыков ― это то, что случается, когда всю свою жизнь работаешь на фабрике.

Теперь Нила была моей, и я намеревался поделиться с ней своими знаниями.

Я хотел показать ей Хоуксбридж.

Хотел научить ее играть в поло.

Я хотел, чтобы она помогла мне управлять бриллиантовой империей и многими другими сторонами моего мира.

Я также хотел быть частью её империи.

Я хотел посещать вместе с ней показы мод.

Я хотел наблюдать за тем, как она шьет, и часами сидеть рядом с ней, пока она создает изысканные модели из ничего.

Я хочу всего.

Мот фыркнула, когда Нила не позволила ей последовать за остальными на солнечный свет.

― Хочешь, я останусь?

Я был переполнен любовью к ней.

― Нет, мне нужна минутка.

Шлепнув Мот по крупу, я отправил Нилу к нашей семье. Захватив важную вещь, я направился к Вингсу и прикрепил седельную сумку к луке седла.

― Готов, дружище?

Вингс фыркнул, его глаза стали черными и бездонными.

― И я не готов. ― Я прижался лбом к его шелковистой шее, как делал всякий раз, когда становилось слишком тяжело и требовалось уединение. ― Не хочу прощаться, так, по крайней мере, он все еще с нами.

Перекинув ногу через его огромный бок, я лягнул его и последовал за остальными.

***

― То самое место.

Я натянул поводья, останавливая Вингса.

В течение часа мы пробирались по лесам и долинам, по ущельям и руслам рек поместья Хоуксбридж. В тот момент, когда было зачитано завещание Кеса, я уже знал, какими будут его распоряжения.

Мы провели здесь очень счастливые времена. Вдали от отца и обязательств. Даже от сестры. Только мы и дикая природа.

― Здесь потрясающе.

Нила подъехала ко мне. Дыхание Мот образовало конденсат в холодном зимнем воздухе.

Жасмин побудила Кларет пройти дальше по хребту, глядя вниз, в долину, где вдали виднелась небольшая деревня. Хоуксбридж не был виден отсюда. Именно поэтому нам с Кесом нравилось это место.

Сидя по ночам, завернувшись в спальные мешки и жаря зефир на костре, мы смотрели на мерцающие огни деревни и придумывали истории о том, чем занимался каждый житель.

Мы представляли, что живем сотни лет назад. Обсуждали и спорили, какой бы профессией занимались. Я был уверен, что стал бы конезаводчиком или кузнецом. Мне нравилось бить молотом по раскаленному металлу, пока он не подастся. Кес, напротив, хотел быть плотником. Не потому, что ему нравилось создавать вещи из дерева, а потому, что, по его мнению, женщины предпочитали мужчин, которые умели обращаться с деревом.

Я тихонько рассмеялся, вспоминая его шутки.

― Ты такой идиот.

Я запустил в него горящим зефиром.

Кес пригнулся, отмахиваясь от липкой массы, плюхнувшейся на землю. Его растрепанные волосы блестели в лунном свете, в то время как лошади удовлетворенно жевали траву позади нас.

― Так или иначе, Джет, ― подняв руки, он ухмыльнулся, ― эти ладони были на сиськах Селены на прошлой неделе. Она сказала мне, что у меня талантливые руки.

Я закатил глаза.

― Возможно, к ней никогда раньше не прикасался парень, и ей не с кем было тебя сравнить.

Кес усмехнулся.

― Несмотря на то, что мне всего шестнадцать, я знаю, как доставить удовольствие девушке.

Вздохнув, я откинулся в спальном мешке, глядя на звезды.

― Ну, тогда ей повезло с тобой.

Кес придвинулся ближе, треск костра окутывал нас безопасностью.

― То же самое могу сказать и о тебе. Однажды ты встретишь кого-нибудь, кто будет думать не только о шмотках с присущим идиотизмом девочек-подростков. Вот увидишь.

Чтобы разрядить обстановку, я хихикнул.

― Наверное, мне тоже стоит стать плотником, чтобы знать, как использовать дерево.

Мы расхохотались.

Мое сердце наполнилось теплом от воспоминаний, когда я покинул прошлое и вернулся к Ниле.

― Кес будет счастлив здесь.

Нила кивнула, ее глаза немного остекленели.

За холмом послышался стук лошадиных копыт: Текс и Вон наконец-то догнали нас. Они хорошо перенесли поездку, направляя своих лошадей за нами.

Покрутившись в седле, я открыл сумку и достал урну с прахом брата.

Жасмин приблизилась ко мне, ее губы подрагивали от желания заплакать. Я улыбнулся, напомнив ей, что нужно быть счастливой и не зацикливаться на том, что мы потеряли.

― Ты хочешь это сделать?

― Нет. Ты. Думаю, это должен быть только ты.

Глубоко вздохнув, я отвинтил крышку медной урны и поднял ее над головой.

― Нашему брату. Каждый шелест ветра ― мы будем помнить о тебе. С каждым опавшим листом мы будем вспоминать о тебе. С каждым восходом солнца мы будем вспоминать то время, которое провели вместе. И с каждым заходом солнца мы будем ценить все, что нам дано. Это не прощание. До встречи.

Мои руки дрожали, а грудь сжималась от печали. Нила смахнула слезу, Жасмин подавила рыдание. Их эмоции нахлынули на меня, грозя обрушиться лавиной отчаяния.

Нуждаясь в уединении для прощания, я пихнул Вингса и пустился в галоп. Линия хребта расстилалась передо мной, когда я пустил лошадь вскачь.

Я пустил его галопом так быстро, как он только мог.

Я позволил ему унести себя.

И, когда грохот копыт заслонил черную дыру скорби, я опрокинул урну и высыпал последние останки Кеса.

Серая пыль клубилась позади меня, кружась на ветру, закручиваясь в спирали.

Прощай, брат.

Ветер усилился, и серое облако стало опадать и парить по долине, становясь единым целым с местностью.

Моя семья владела этим поместьем почти шестьсот лет. Здесь хранилось много душ. В нем происходило много событий. Оно было свидетелем многих эволюций. Мой брат останется его наблюдателем и воином… охраняющим Нилу и мою новую семью.

Когда Вингс замедлил ход, я посмотрел на солнце и улыбнулся.

Урна была пуста.

Кестрел испарился.

От костей к пеплу.

От крови к праху.

Его тело исчезло, но я знал, что он по-прежнему жив.

И мы обязательно встретимся.

Мы еще посмеёмся.

Мы снова будем братьями.