Последняя песня упавшей звезды (СИ)

ГЛАВА 11

Король Ференц бездумно чертил узоры на чистом листе бумаги. Это помогало ему сосредоточиться и успокоиться. Прошло несколько дней после приема, а он все прокручивал его в голове и пытался проанализировать. С одной стороны, ничего нового. Все те же лица, все те же речи. О том, что его не любят, Фран знал и так, поэтому довольно скептически относился к хвалебным одам в свой адрес. С другой стороны, он ввел в игру новое действующее лицо, с которым придется считаться другим участникам. Да, когда Артур Донтон покинул Лиммер, он был очень молод, но даже к тому времени успел завоевать себе определенную репутацию. И она шла впереди него. Приказ об аресте Донтона многих озадачил, и теперь, спустя столько лет, придворные не знали, как реагировать: принять бывшего изгнанника в свой круг или же держаться от него подальше.

Ференцу хотелось бы обсудить впечатления от приема с самим Донтоном, но так часто наведываться в гости к подчиненным – дурной тон. Пусть Арт пока действует сам, а уже после маскарада можно будет побеседовать по душам. Через пять дней.

Фран отодвинул лист, изрисованный каракулями: спиралями, зигзагами, хаотично расположенными точками. У его младшего брата сегодня был день рождения, а матушка до сих пор не появилась на пороге с очередным требованием пустить ее к сыну. Дурной знак! Значит, надо наведаться к Александру самостоятельно, выслушать очередную порцию лживых речей, поздравить с важной датой. Ференц усмехнулся. Да уж… А ведь было время, когда он доверял Алексу. Правда, оба они тогда были подростками, а дети легко верят своим товарищам по играм, не говоря уже о братьях. Когда все изменилось? Самому Ференцу тогда было семнадцать, Алексу четырнадцать, и Франа угораздило проиграть одну из драгоценностей короны. Перстень, который пылился в сокровищнице. Ференц был уверен, что отец не узнает, а сам он успеет вернуть украшение. Не успел… Его кто-то выдал, а единственным, посвященным в тайну, был его младший брат.

Впрочем, Алекс после этого никогда не совершал чего-то настолько очевидного. И все равно Ференца не покидало ощущение, что ему дышат в спину. Начали портиться отношения с родителями, а отец даже завел речь, что готов лишить Франа престола и завещать корону Александру. Ференц до сих пор не знал, что именно Алекс наговорил отцу и матери, и знать не хотел, однако выводы снова сделал. Они копились, копились, пока не переполнили чашу его терпения, и сразу после коронации Фран решил: он не станет больше играть в игры с младшим братом. Обезопасит себя раз и навсегда. По-хорошему Алекса следовало казнить. Ну, или устроить внезапную смерть, однако… Ференц медлил.

Поэтому сейчас его величество смял изрисованный лист, вышвырнул его в корзину для мусора и вышел из кабинета. Караульные склонили головы и хотели было последовать за королем, но тот махнул рукой, призывая их оставаться на месте. Уж со своим братцем-то он поговорит без охраны. Кстати, если Донтон докажет свою верность, можно будет подослать его и к Алексу. Они немного знакомы, Александр наслышан о талантах Артура и может попытаться переманить того на свою сторону. Но такая партия – слишком большой риск. Сначала бы разобраться с Тильдой…

Его высочество Александр обитал в северном крыле дворца. На его этаже было достаточно пустынно, лишь ограниченный штат прислуги обеспечивал комфорт младшего принца, да неусыпно дежурила стража. У стражников был приказ: глаз не сводить с его высочества, даже если он ест или спит. Естественно, Алекса не радовала такая перспектива. Поначалу он просил брата отменить приказ, требовал, ругался, умолял. Ференц остался непреклонен. Он не доверял Александру. Совсем не доверял!

Вот и сейчас шел к брату, как на бой. Младший принц нашелся в гостиной: он сидел в кресле у окна с книгой на коленях. Лучи солнца золотили и без того золотистые волосы, озаряли слишком правильное, будто вылепленное рукою скульптора лицо. Огромные голубые глаза помогли Алексу завоевать не одно девичье сердце. А еще невинный взгляд давал возможность с легкостью обманывать людей.

– Брат мой. – Александр отложил книгу и поднялся навстречу Ференцу с доброжелательной улыбкой. Иногда Фран и рад был бы обмануться, но его доверчивость могла дорого стоить. Нет, эту змею надо держать на привязи.

– Здравствуйте, брат мой, – ответил король. – Я пришел поздравить вас с двадцать вторым днем рождения.

– Благодарю, – спокойно сказал Алекс. – Мы с вами давно не виделись. Как ваше здоровье? Как матушка?

– Все благополучно. – Фран искал хоть какие-то намеки на неискренность, и не находил. – Ее величество вдовствующая королева также чувствует себя хорошо и передает вам свои поздравления.

– Я очень хотел бы с ней увидеться.

– К сожалению, сейчас это невозможно, – ответил король. – У меня по-прежнему нет уверенности в вашей надежности, брат мой.

– Разве у меня был шанс заслужить ваше доверие? – невинно спросил Алекс.

– Был. – Ференц склонил голову. – Вы его упустили.

– Мне жаль. – Принц едва заметно пожал плечами. – И все же, ваше величество, я решительно не понимаю, чем заслужил ваш гнев.

– Если бы я действительно гневался, мы бы разговаривали не в ваших комнатах, а в тюремной камере, – уверенно сказал Фран.

– Надеюсь, до этого не дойдет.

Алекс смотрел на него так, будто решительно не понимал, что за блажь пришла в голову его старшего брата. А Ференц не знал, с какой стороны ожидать нападения. Аристократия хотела видеть королем Александра. Народ тоже. И иногда в минуты усталости Фран задумывался: а может, дать им то, чего они хотят? Отречься от престола. Правда, это решение станет последним в его жизни. Алекс не будет медлить и избавится от опасного противника. И если бы у Ференца было хоть одно доказательство, что это Александр баламутит народ, он бы казнил принца без раздумий. Но все-таки Фран боялся ошибиться. Запереть в покоях – это одно, а вот отрубленную голову на место не вернешь…

– Вы смотрите на меня так, будто решаете, каким способ умертвить, брат мой, – заметил Александр.

– Вам кажется, – его величество заставил себя улыбнуться.

– Не разрешаете увидеться с матушкой, так хотя бы позвольте прогуляться в дворцовом парке, – не унимался принц. – Я чувствую себя пленником в собственном дворце.

В собственном, значит?

– Хорошо, – резко ответил Ференц. – Но под охраной.

– Само собой. Я не рискнул бы просить о большем. – Алекс невинно склонил голову.

– У вас есть час. Я предупрежу стражу, – пообещал король. – До встречи, брат мой.

– До встречи, ваше величество. Благодарю за вашу доброту.

Ференц развернулся и пошел к двери. Десять минут в этой комнате утомили больше, чем часы работы с бумагами. И самое забавное, что иногда он сам начинал верить Алексу. И королю казалось, что он зря ополчился на брата, пошел на поводу у собственной подозрительности, обострившейся после смерти отца, выступил против родного человека. Но оставалось множество разных «все же». И они перевешивали и муки совести, и желания сердца.

– Я разрешил принцу Александру прогулку в дворцовом парке, – на ходу сказал он начальнику охраны. – Ровно час, никого не подпускать, не спускать с него глаз.

– Будет исполнено, ваше величество, – поклонился тот, и Ференц пошел дальше. Прошел в соседнее крыло, собирался вернуться в свой кабинет и вызвать распорядителя предстоящего маскарада, когда вдруг передумал и свернул к комнатам жены. Они не виделись вот уже четыре дня. Ее величество даже не пыталась встретиться с мужем. И все же Фран соскучился. Понимал, насколько это глупо, но ничего не мог с собой поделать. Любить собственную жену, которая тебя на дух не выносит – это ли не шутка Лимы? Король усмехнулся и ускорил шаг.

Ее величество нашлась в гостиной в окружении фрейлин. Одна из них вслух читала любовный роман, другие внимательно слушали. Фран замер в дверях, пока что невидимый для окружающих, и с улыбкой наблюдал за девушками.

– … ее грудь тяжело вздымалась, – читала фрейлина. – От душевного томления сердце билось часто-часто, стоило ей встретиться взглядом с возлюбленным…

– Это, скорее, симптомы болезни сердца, чем любви, – все-таки вмешался король.

Фрейлины вспорхнули, как птицы с жердочек, и присели в реверансах, а ее величество оглянулась и медленно поднялась ему навстречу.

– Супруг мой, – произнесла она, склонив голову.

– Рад видеть вас в добром здравии, ваше величество, – ответил Фран. – А то уже начал думать, что моя жена занемогла, раз уже который день не составляет мне компанию за трапезой.

– Я… действительно неважно себя чувствовала, – ответила Тильда, поглядывая на него из-под полуопущенных ресниц. – Но уже все благополучно.

– Раз так, может, поговорим о предстоящем маскараде? Оставьте нас, – приказал Фран фрейлинам.

– Нет, пусть останутся, – покраснела королева, и девушки растерянно замерли, но, уловив недовольный взгляд короля, поспешили исчезнуть. В глазах Тильды читалось недовольство, однако она была бы плохой королевой, если бы не умела держать себя в руках.

– Зачем вы выгнали фрейлин, ваше величество? – спросила она.

– Разве я выгнал их? – поинтересовался король, присаживаясь. – Мне всего лишь хочется побеседовать с вами наедине, потому что все наши разговоры в итоге напоминают дуэль. Зачем давать повод для сплетен?

– А сейчас вы его не дали? – Тильда вернулась на диванчик. – Девушки решат, что мы с вами в ссоре.

– Главное, чтобы этого не решил я сам, – ответил король. – Видите ли, ваше величество, по столице упорно ходят слухи, что между нами не все так гладко. Как вы думаете, почему?

– Откуда мне знать, ваше величество? – спросил королева.

– Это ведь вы настойчиво избегаете моего общества. Я вас почти не вижу, вы не скрываете недовольства, когда я появляюсь.

– Вы неправы!

– Перебиваете, – хмыкнул Фран. – Портные докладывают, что вы так и не определились с платьем для ежегодного маскарада. А до него остались считанные дни. Чем вы это объясните, ваше величество?

Тильда молчала, поджав губы.

– Мне не хочется танцевать, – наконец, проговорила она.

– А разве речь шла о танцах? О, нет. Мы говорим о празднике, на котором будут приглашенные из разных стран. И они должны убедиться, что мы с вами нежно любим друг друга, а слухи – вздор. Надеюсь, я изъясняюсь достаточно ясно?

– Да.

Королева склонила голову. Теперь она выглядела не недовольной, а равнодушной. Наверное, зря он ей потакал. Надо было сразу обозначить, что ей придется слушаться, а не терпеть девичьи капризы. Но нет, пожалел. Приходится расплачиваться. Нервами, временем, репутацией. Может, общество Артура Донтона будет для нее более приятным? Фран нахмурился. Получится ли у Арта узнать, откуда Илонду так хорошо известно о событиях в королевском дворце Лиммера? Ференц надеялся, что да. И понимал, что его собственной репутации при неосторожности Донтона может быть нанесен значительный урон. Хотя, куда уж хуже? Да и может ли у короля быть доброе имя?

– Ваше величество?

Он так задумался, что Тильде пришлось окликнуть его.

– Вы выглядите усталым, – заметила она. – Вам стоит отдохнуть.

– Дела не терпят промедления, – ответил Ференц. – Не заставляйте меня еще и выбирать за вас платья. Право слово, я ничего в этом не смыслю!

– Я определюсь сегодня же, – пообещала его жена. – Но вы… Вы тоже могли бы сделать мне приятное.

– Чем же? – удивился Фран. Обычно Тильда ни о чем не просила.

– Ваша матушка очень страдает, что не может увидеться с принцем Александром. Всего одна встреча…

– Нет, – резко ответил Ференц. – И не советую вам становиться пешкой в руках моей матери. Вы моя жена, а не ее наперсница. Прошу вас об этом не забывать!

Он резко поднялся на ноги и пошел прочь. Фрейлины, ожидавшие у двери, засуетились, но Фран не удостоил их даже взглядом. И тут его матушка отличилась! Успела поговорить с Тильдой, пожаловаться на свою нелегкую жизнь. Почему его не могут просто оставить в покое? Мелькнула даже мысль выпустить Алекса из-под стражи. Пусть творит, что хочет! Только Фран прогнал ее. Она не несла в себе ничего хорошего, одни проблемы. Проблемы и неприятности. Разве ему их без того мало?

Его величество вошел в кабинет, сел за стол, опустил голову на руки и несколько минут просто сидел в тишине. Затем позвонил в колокольчик и приказал появившемуся слуге позвать к нему распорядителя маскарада. Вообще-то организацией праздника должна была заниматься его жена, но Тильда с платьем-то определиться не может. Куда уж целый праздник? Фран глухо рассмеялся и приказал себе угомониться. Демоны с ним, с маскарадом. И с Алексом, и с Тильдой, и с матерью. А вот Илонд… Илонд снова становится проблемой, и решать ее надо как можно скорее. Надо только понять, как.

Отзывы читателей натолкнули на небольшой стиш для Ференца)

Я пытаюсь держаться за воздух,

Я уже ненавижу стены.

Слишком сложно и слишком просто –

Просто жить, ожидая измены.

Ожидая кинжала в спину,

Или, может, отравы в душу.

И враги так глядят невинно.

Эти стены… Их не разрушить.

И венец – хуже, чем на плахе,

Маскарад – только где же лица?

Я сказал бы: довольно, хватит!

Но я нем. Пустота грозится

Одиночеством – и разрухой.

И в стране, и в душе, наверно.

Это ненависть, это скука

Как смычком – и опять по нервам.

Был бы друг – только нету друга.

А любовь… Мне ее довольно.

Только гордость – моя подруга,

От нее не бывает больно.

***

Принц Александр медленно шел по дворцовому парку. Сейчас здесь не было никого – видимо, постаралась стража, чтобы никто случайно не попался у него на пути. В последний раз Алекс вот так гулял очень давно. Наверное, сразу после свадьбы дражайшего братца полгода назад. Заручившись поддержкой Илонда и женившись на вражеской принцессе, Ференц расправил плечи и решил, что может посадить брата под замок. Глупая, дурная затея. Но Фран был упрям, и раз приняв решение, следовал ему до конца. Поэтому Алекс был вынужден наблюдать за жизнью дворца из окна собственных комнат. Не сказать, чтобы ему это доставляло сильные неудобства. Скорее, просто раздражало, однако он умел ждать. И сейчас готов был дождаться, пока Фран оступится. А рано или поздно это произойдет.

– Ваше высочество, час прошел, – с поклоном напомнил стражник.

– Да? Как быстро, – ответил он. – Прошу, дайте мне еще пару минут. Неизвестно, когда я снова смогу покинуть дворец.

– Конечно, ваше высочество.

Кажется, стражник даже немного смутился. Алекс едва удержал усмешку. Они такие наивные! Все эти люди вокруг. Ими легко управлять. Странно, что Фран не справляется. Хотя, его брат был достаточно прямодушен, из него не самый хороший интриган.

– Алекс, сын мой!

Принц резко развернулся и улыбнулся.

– Матушка!

Стража заступила путь королеве-матери, и та вспыхнула от негодования.

– Немедленно дайте мне обнять сына! – потребовала она.

– Не положено, ваше величество. Приказ короля, – почтительно ответил стражник.

– Приказ короля? Да будь он проклят! – в отчаянии воскликнула королева Изабелла. – Я полгода не видела своего мальчика, и теперь вы говорите мне о приказах?

– Не стоит, матушка, – мягко прервал ее Александр. – Уверен, у моего брата есть причины поступать подобным образом. А если же он ошибся, то не по своей воле, а по злому навету, и вскоре правда восторжествует.

– Ты слишком добр к нему, мой мальчик, – прямо заявила королева. – Прощаешь за то, что не стоит прощать.

– Его величество и вы – мои самые близкие люди, – ответил Алекс. – Мне не хотелось бы дрязг между нами. Прошу.

– Мое бедное дитя. – Изабелла заламывала руки. – Почему? Почему судьба так жестока к тебе? Чем ты это заслужил?

– Ничем, матушка, – ответил Александр, опуская голову, и спешно пошел прочь.

Он слышал всхлипы матери. Ему было жаль эту красивую женщину, которая и вовсе угасла после смерти отца. Увы, матушка совсем его не понимала. Она не была достойным противником, а брат был! И Алекс усмехался, думая о том, насколько Ференц близок к поражению.

Наконец, впереди показались двери его временной тюрьмы.

– Я буду отдыхать, не беспокойте меня, – приказал Александр страже и шагнул за дверь.

За ним никто не пошел, хотя Фран давал указание проверять его комнаты по нескольку раз в день. Сначала стражники проверяли, затем перестали, смущаясь невинного взгляда голубых глаз принца. Вот и сейчас замерли за дверью, а Алекс миновал анфиладу комнат и вошел в спальню, наиболее отдаленную из них. Его уже ждали…

У окна стоял мужчина. Его темные волосы опускались ниже лопаток, что было редкостью для Лиммера и чаще встречалось в Илонде. Когда желанный гость обернулся, Алекс уловил привычный блеск серебристо-стальных глаз. Да, раз увидишь его приятеля, и запомнишь навсегда! Слишком мало он был похож на обычного человека.

– Ваше высочество.

Гость склонил голову, приветствуя принца.

– Здравствуй, Ворон, – небрежно бросил Алекс, присаживаясь в кресло с поистине королевским величием, мигом отбрасывая маску бедной овечки. – Какие новости ты принес мне в подарок?

– Я выполнил ваши поручения, мой принц, – ответил тот. – Переговорил с вашими сторонниками. Герцог Амбридж готов выступить на нашей стороне, герцог Уолт не так сговорчив, но я нашел аргументы.

– Уолт… Он всегда был предан трону.

– Вы тоже наследник своего отца, – с прохладцей заметил Ворон. – Поэтому отныне он будет предан вам.

– А граф Штейсер?

– Граф пока не дал мне однозначного ответа, – произнес его гость. Его слуга. Его раб.

– Поторопи его, – приказал Александр. – Скажи, что иногда с детьми несговорчивых графов случаются всякие досадные неприятности. Не гибель, нет. Мы не настолько жестоки, но определенные… мелочи.

Холодная улыбка скользнула по губам Ворона.

– Я передам, ваше высочество, – пообещал он. – Будут ли еще какие-нибудь распоряжения?

– Будут. – Алекс потянулся, как довольный кот. – Мне надоело сидеть в четырех стенах. Добудь-ка мне маскарадный костюм.

– Какой? – Лишь на миг в глазах Ворона мелькнуло изумление.

– Любой. – Его высочество махнул рукой. – Не особо примечательный, а то братец заинтересуется. Может, ты сам пожалуешь?

– Как будет угодно вашему высочеству, – склонил голову его слуга.

– Да, пожалуй. Ты сможешь переговорить с достаточно большим количеством людей. Да и послужишь для меня щитом. А?

– Как прикажете.

– Да, я приказываю… – Александр задумчиво посмотрел на Ворона, гадая, сколько еще продлится его преданность. Ворон слишком много знал, рано или поздно от него придется избавиться. Но пока что он был его ртом, глазами и ушами. Полезен, слишком полезен.

– Ступай, – сказал принц. – И возвращайся в день маскарада, я скажусь больным, тут никого не будет.

Ворон поклонился, сделал шаг назад и будто растаял в тенях. Маг, один из сильнейших в Лиммере, который оказался обязан младшему принцу. И не только обязан… Александр рассмеялся. Зачем проводить маскарад, когда их жизнь – одна сплошная череда масок? Увы, братцу Франу не понять, он слишком правильный. Или просто глуп. А у Алекса наконец-то почти все козыри на руках, и он не согласен проиграть.