Последняя песня упавшей звезды (СИ)

ГЛАВА 20

Его величество Ференц в этот вечер и не подозревал, что происходит в его дворце. Он несколько часов работал над бумагами, довел секретаря едва ли не до истерики, множество раз заставил переделывать уже готовые указы прежде, чем поставить на них свою подпись. В голове была смесь из дел государственных и личных. Во-первых, Ференц написал в Илонд, поздравляя «дражайшего» тестя с юбилеем. Во-вторых, его советники предлагали повысить налоги, на что Фран приказал реформировать всю систему налогообложения. Теперь все пыхтели, мучились, но разработали новый проект, на котором Ференц лишь с третьего раза поставил подпись. Кроме этого, накопились дела помельче, но они тоже требовали внимания.

Стоило Франу переступить порог кабинета, как к нему тут же шагнул охранник.

– Охрана не требуется, – махнул рукой его величество. Похоже, Артур слишком рьяно принялся за порученные ему обязанности. А вместе с новым начальником и охрана стала более бдительной.

Впрочем, сейчас Ференцу действительно не требовался присмотр. Он собирался навестить супругу, уже уверенный, что никаких перемен ждать не приходится, но все-таки сдаваться Фран не привык. Пусть Тильда хоть иногда вспоминает, что у нее есть муж.

Однако в комнатах королевы ответили, что она изволит гулять в одиночестве. Ференц свернул в старый дворцовый парк, надеясь быстро разыскать ее величество. На этот раз ему повезло, и через пять минут он заметил в одной из беседок фигурку Тильды. Его жена куталась в легкую накидку – вечера все еще были прохладными. Услышав шаги, Тильда подняла голову. Ференц ожидал снова увидеть на ее лице привычное разочарование, однако ее величество улыбнулась.

– Добрый вечер, ваше величество, – склонила голову, приветствуя супруга.

– Здравствуйте, ваше величество. – Ференц кивнул в ответ. – Не против, если я присоединюсь к вашей прогулке?

– Нет, – мягко ответила Тильда. – Цветы расцветают, тут такой аромат.

– Согласен. Изначально парк проектировался так, чтобы здесь в любое время года цвели цветы. Моя бабушка, королева Анна, обожает их. Когда она жила в столице, здесь было гораздо больше растений, она за этим бдительно следила.

– Я слышала, сейчас она живет на границе.

– Да, – ответил Ференц. – Имение Флери – ее любимое место, там она когда-то познакомилась с моим дедушкой, и после его смерти решила переехать туда насовсем. Мы давно не виделись. Наверное, с начала войны. Бабушка удалилась ото всех королевских дел, даже на нашу свадьбу не приехала. Возраст…

– Вы с ней хорошо ладили? – спросила Тильда.

– Лучше, чем с родителями, – ответил Фран. – Кстати, она не была принцессой, хоть и принадлежала к древнему и знатному роду. Мой дедушка пошел против воли родителей, женившись на ней.

– Любил?

– Да. Любил…

Фран покосился на супругу. Они редко просто разговаривали. А сейчас вот разговор сложился, как ни странно. Пусть и о бабушке, о которой, к своему стыду, Фран вспоминал не так часто. Однако она единственная, кто не винил его в смерти отца. Бабушка писала ему раз в месяц, спрашивала о здоровье, сообщала новости, однако в силу почтенного возраста не приезжала в столицу. С границы сюда путь неблизкий.

– Я не могу сказать, что мои родители любят друг друга, – печально заметила Тильда. – И все-таки они дали жизнь мне и брату.

– Это, конечно, немало, но не всегда достаточно, – невесело усмехнулся Ференц.

– Почему вы поссорились с ее величеством?

И снова беседа свелась к его матери. Однако, кажется, на этот раз без какого-либо умысла со стороны Тильды.

– Я не могу сказать, что мы вообще когда-то ладили, – ответил Ференц, пусть и не желал это обсуждать. Но лучше такая точка соприкосновения с Тильдой, чем никакой. – С отцом тоже. Поэтому я жалел, когда бабушка уехала.

– Понимаю…

Вряд ли Тильда действительно его понимала, только говорить об этом не хотелось. Ференц и правда не всегда ладил с родителями. Матушка была очень молода, когда он появился на свет, и маленький сын ее скорее раздражал, чем вызывал нежность. Вокруг были няньки, потом гувернеры. С Алексом все сложилось иначе: королева раскрыла для себя прелести материнства, а может, просто повзрослела, и к воспитанию второго ребенка относилась более осознанно. Да и Алекс всегда был милым мальчиком, в отличие от Франа. Держался за мамину юбку, чуть ли не заглядывал в рот, в то время как Ференц с ранних лет фехтовал, бегал, прыгал, успевал разбить коленки и поставить на уши дворец.

– Сорванец растет, – усмехался отец.

– Будущий король должен быть более серьезным, – возражала матушка. – Ференц понятия не имеет о дисциплине.

Вот это «понятия не имеет о дисциплине» в итоге и явилось причиной, по которой Фран попал в военную академию. Разница лишь в том, что он сам этого хотел. Ему претил дворец, а в академии для других была муштра, а для него – свобода. Конечно, преподаватели не забывали, что их курсант – наследный принц, но особых различий никогда не делали, разве что иногда осторожничали в наказаниях. А еще там были друзья… Большинства из которых уже нет в живых.

– Я заставила вас грустить? – заметила Тильда, вырывая супруга из вороха воспоминаний.

– Нет, просто вспомнилось прошлое, – признался он. – Скажите, вы скучаете по Илонду?

– Да, – ответила Тильда, – скучаю. Там ведь моя родина.

– Я послал поздравления вашему отцу от нас обоих, у него ведь скоро юбилей.

– Благодарю. Я бы написала сама…

– Дело ваше. Хотите – пишите, – ответил Ференц. – Я никогда не препятствовал общению между вами.

Тильда почему-то смутилась. Может, из-за встречи с Артуром? Все-таки Донтон напоминал ей об Илонде. Впрочем, Фран не собирался допытываться. Впервые за последние дни ему было спокойно. Жаль, что так не может быть всегда. Он сжал в ладони теплые пальчики жены. Та не дернулась, как обычно, а так и осталась сидеть рядом, только отвела взгляд.

– Ференц, поймите сейчас мои слова правильно… – Тильда настолько редко называла его по имени, что король насторожился. – Ваша матушка глубоко несчастна после смерти отца. И в такие минуты мы с нашими близкими становимся ближе. Возможно, если бы вы сделали шаг ей навстречу, ваши отношения наладились бы.

– Под «шагом навстречу» вы подразумеваете освободить Александра? – Фран невесело усмехнулся, выпуская руку жены. – Простите, я еще хочу жить. А Алекс, я уверен, спит и видит меня мертвым.

– Я уверена, вы ошибаетесь.

– Вы не знаете моего брата, Тильда. – Король поднялся на ноги и замер перед ней. – А моя матушка ловко манипулирует вами, разыгрывая несчастную всеми брошенную женщину. Секрет прост: Алекс умеет быть ласковым, я нет. Я прежде всего король, а потом уже сын. Вот она и думает, что Александру нужна ее помощь любой ценой. А он позволяет ей так думать.

– Но Ференц…

– Достаточно, – перебил его величество. – И я больше не желаю слышать о моем брате. Конечно, если вы не хотите поссориться со мной.

– Я этого ни капли не желаю, – заверила Тильда.

– Тогда хорошего вечера, ваше величество. Увидимся завтра.

И пошел прочь. Та ниточка понимания, которая вроде бы наметилась между ними, лопнула. Похоже, его брак обречен, и никакие ухищрения его уже не спасут. Но что мешало Франу надеяться? Глупо, да. Все получилось слишком глупо.

Уже у дверей дворца его встретил Донтон.

– Не ходите один, ваше величество, – тихо сказал последний из его приятелей по академии, оставшийся в живых. – Это может плохо закончиться.

– Ну, вы же этого не допустите, тей Донтон, – ответил Ференц, слегка пожимая плечами.

– Если вы позволите мне этого не допустить.

Под таким конвоем Ференц прошел в свои покои. С делами было покончено. Он раздумывал, стоит ли поужинать на ночь глядя. Пожалуй, стоит.

– Составите мне компанию за ужином, тей Донтон, – приказал он.

– Как скажете.

Здесь, в коридорах дворца, когда повсюду чужие уши, ни о каком дружеском обращении не могло быть и речи. Да и бывают ли друзья у королей?

Ужинал Ференц в малой столовой. Там стоял небольшой стол, за которым максимум могло поместиться четыре персоны. Белые стулья с резными спинками, белая ваза с белыми розами. Малая столовая всегда казалась Ференцу слишком «вылизанной», однако он любил завтракать и ужинать именно здесь, вдали от основного шума и придворных.

– Твой двор вряд ли понимает твои привычки, – заметил Арт, когда слуги накрыли на стол и удалились, повинуясь знаку своего монарха.

– Меня не интересует двор, – ответил Ференц. – Знаешь, порою я думаю: может, бросить все и оставить престол Алексу? А самому уехать подальше… Во Флери, к бабушке, например. Но гордость, проклятая королевская гордость… Будут говорить, что меня хватило всего на полгода правления.

– Думаешь, Алекс будет лучшим королем, чем ты?

– Нет. Зато двор будет доволен, – Ференц тихо рассмеялся, берясь за приборы и вонзая нож в румяный бок котлеты. – Они станут носить Алекса на руках, а он будет позволять себя обожать. Но знаешь, что я скажу? Рано или поздно они поймут, что у моего братишки с десяток различных масок. Только будет уже поздно.

– С десяток масок… – задумчиво повторил Донтон. – Я хотел бы проследить за ним. За Александром.

– Не суйся к этой змее! – Фран махнул ножом так, что капля жира упала на белоснежную скатерть. Король поморщился. – Я говорю, Алекс любому задурит голову. И ты не исключение.

– Послушай… – Арт все еще не брался за приборы. – А если его выпустить? Это сейчас он сидит под замком. Мы не можем наблюдать, с кем он общается, чем занимается. А вот если у предполагаемых заговорщиков будет возможность встретиться с Алексом лично, мы сможем их выследить.

– Я подумаю над твоим предложением, – пообещал Ференц. – Но вряд ли ответ будет утвердительным. А теперь не порть мне аппетит, будь так добр.

– Как скажешь.

Донтон все-таки отвлекся от Алекса и занялся котлетой. А Ференц думал о том, что Арт может быть и прав. Пока Александр под замком, он действительно будто бы в стороне от заговорщиков. А в том, что они имеются, Фран не сомневался. А если дать им шанс оступиться… Главное, вовремя заметить, что это произошло. Раньше, чем полетит чья-то голова. Например, лично Франа. Надо хорошенько все обдумать! И матушка оставит его в покое, и Тильда.

– Можно еще один вопрос? – неожиданно заговорил Артур.

– Ты хочешь, чтобы я подавился? – усмехнулся Фран, расправляясь с ужином. – Задавай.

– Ты когда-нибудь собирался сместить с трона своего отца?

Ференц все-таки положил приборы. Стоило бы понять, что из Донтона будет не наилучшая компания для приема пищи.

– Это не то, о чем бы я хотел поговорить.

– И все же…

Ференц отрицательно покачал головой. Разговаривать об этом не хотелось. Не сейчас.

– Запрещаю разговоры о делах на сегодня, – произнес он, заставив себя усмехнуться. – Ешь. А заговоры и заговорщики подождут до утра.

Донтон намек понял и прикусил язык. Сам же Ференц позвал слугу, приказал подать десерт и быстро доел. День выдался утомительным, хотелось спать. А слова Донтона только растревожили старую рану, которая, вроде бы, перестала болеть за давностью лет. Ан нет, заныла снова, тревожа и беспокоя.

– Заночуешь во дворце? – спросил он Артура. – Или вернешься домой?

– Сегодня, пожалуй, во дворце, – ответил тот. – Хочу проверить, насколько твоя личная стража поняла мои распоряжения.

– Устроишь проверку? Ну-ну. – Король качнул головой. – Мне остается посочувствовать этим несчастным. И если захочешь начать смену моей охраны прямо завтра, я против не буду. Только помни: не всех сразу. И с моего ведома, конечно же.

– Как прикажешь.

Фран ожидал, что Артур покинет его покои, однако тот прошелся по всем комнатам, проверил, будто где-то мог скрываться наемный убийца, а затем вернулся к его величеству.

– Если меня не будет во дворце, приказывай охране проверять комнаты прежде, чем ложиться спать, – попросил он. – Это всего лишь банальная мера предосторожности, но может сработать. Договорились?

– Ты вздумал меня учить, как заботиться о собственной безопасности? – рассмеялся Ференц. – Хорошо, я последую вашим рекомендациям, тей Донтон. До завтра.

– До завтра, ваше величество, – откликнулся Артур и покинул комнату, а Ференц позвал слуг, чтобы помогли ему подготовиться ко сну. Он действительно устал, голова была тяжелая. Все предложения Артура он оценит утром, а сейчас спать! И не думать об Алексе, Тильде, матери, заговорщиках. Пусть подождут до завтра.