Последняя Золушка (СИ)

Глава 25

Возле прилавка мадам Маффин стоял герцог Александр Берг.

Диане показалось, что, несмотря на то что рынок гудел и дышал запахами, голосами, пылью, спелыми фруктами и смехом торговок, всё вокруг внезапно замерло, и наступила неестественная тишина. А Диана, склонив голову и спрятав волосы под платок, стояла у прилавка мадам Маффин, с одной стороны, желая подойти и окликнуть его, а с другой стороны, страшась снова услышать, что он её не узнал.

Она не ожидала встретить его здесь и не успела решить, чего хочет больше.

Но едва прозвучал его голос, глубокий, с вибрирующими на басах нотками, уверенный, Диана испугалась.

— Мадам Маффин, вкуснее ваших пирогов ничего не ел. Мне ещё вон тех с вишней, пожалуйста, — сказал герцог.

И вдруг мадам Маффин заметила Диану. Герцог сразу уловил, что мадам Маффин смотрит ему за спину, и резко развернулся.

Он выглядел уставшим, мельком отметила Диана и отвернулась, но не успела сделать и шага, как герцог её окликнул:

— Ты, девушка.

Её сердце сделало сальто, но когда Диана повернулась, то лицо её было спокойно.

— Я… девушка, — сказала она.

Он прищурился:

— Диана?

Диана не понимала, что происходит. Он её узнал? Но кого он узнал, Диану Селери, Золушку или Диану с бала?

Герцог, забыв про пирожки, обошёл её и встал перед ней.

— Ты служишь в доме леди Тремейн? Или ты дочь графа Селери? Или ты служишь во дворце? Я же мог видеть тебя во дворце?

— У вас столько вопросов, ваша светлость, — спокойно сказала она. — А что вы сами думаете? А то, боюсь, что бы я сейчас ни сказала, всё будет вызывать у вас сомнения.

Он приподнял бровь:

— Почему?

— Я уже пыталась сказать правду, но вы мне не поверили и обозвали…

— Графиня Врушка, — закончил за неё герцог, покраснев и перейдя на «вы». — Простите, леди Диана, я уже выяснил, что лгали не вы, а леди Тремейн. Простите.

У Александра Берга, главы тайной службы и сильного мага, впервые в жизни закружилась голова, словно он был нежной барышней. Потому что ему было стыдно. Стыдно за то, что он, глава тайной службы, уверенный в себе и своих решениях, рационально мыслящий, поверил в удобную ложь. Потому что тогда, в кухне графского дома, в грубых, тяжёлых башмаках и с упрямым взглядом она не выглядела как графиня.

Он прикрыл глаза, пережидая, когда пройдёт странное головокружение, а Диана в это время с удивлением наблюдала, как розовая дымка вокруг головы герцога то рассеивается, то снова уплотняется. Справившись с головокружением, герцог шагнул ближе:

— Графиня Селери, я готов прямо сейчас искупить свою вину и помочь вам.

Диана не стала отказываться, тем более что слабо представляла себе, как она пойдёт к поверенному графа Селери, который уже один раз ей не поверил.

— Буду рада, — ответила она. — Я как раз снова собиралась переговорить с поверенным.

— Пойдёмте, графиня. — Герцог был настроен решительно, а розовая дымка вокруг его головы хоть и стала полупрозрачной, но всё ещё не рассеялась до конца.

— Ваша светлость, — раздался голос мадам Маффин, которая с улыбкой наблюдала за диалогом герцога и Дианы. — Ваши пироги.

Герцог, как показалось Диане, смутился, но пакет из рук мадам Маффин взял и полез в карман за деньгами, но мадам Маффин сказала ему, что он уже оплатил, и тогда герцог смутился ещё больше.

Казалось, он сам не понимал, что с ним происходит, и от этого чувствовал себя некомфортно.

Он выдохнул, протянув Диане открытый пакет:

— Хотите пирог?

Диане стало смешно, но она сдержалась и с удовольствием взяла из пакета горячий пирожок с вишней.

Мадам Маффин протянула ей салфетки. Диана откусила пирожок, и вишнёвый сок брызнул в разные стороны. Несколько капель густого вишнёвого сиропа попали на лицо герцогу, несколько попали Диане на подбородок.

Сама не понимая, что делает, Диана протянула руку и пальцем стёрла каплю вишнёвого сиропа, попавшую прямо на щёку герцога. Герцог замер, изумлённо глядя на девушку.

Потом наклонился к ней и, вытащив салфетку у неё из руки, промокнул её подбородок. Диана затаила дыхание.

— Вкусный пирожок? — спросил герцог, почему-то сглотнув.

— Очень, — почему-то шёпотом ответила Диана.

Потом они развернулись и пошли, забыв даже попрощаться с мадам Маффин.

Та стояла и улыбалась, глядя им вслед.

***

«Хорошо, что герцог пошёл со мной», — думала Диана, слушая возмущённые крики леди Тремейн, когда они с герцогом, уговорив поверенного, вошли в графский дом, не нашли там графа и теперь слушали очередную ложь леди Тремейн.

Леди Тремейн не желала сдаваться ни при каких условиях. Её не пугало даже то, что герцог готов был бросить ей обвинение в чёрном колдовстве.

Но когда поверенный достал небольшую шкатулку, то леди Тремейн испуганно замолчала. Её дочери тоже стояли молча, подперев стену гостиной.

— Вы уверены, что ваш отец умер, леди Селери? — спросил поверенный Диану.

Ответил вместо Дианы герцог:

— Да, ля Мансер, это совершенно точно.

— Тогда я открываю «последнюю волю», — торжественно и даже немного мрачно произнёс ля Мансер.

И распахнул крышку шкатулки.

Вдруг всё вокруг исчезло, и Диана осталась одна в гостиной, а прямо перед ней появился высокий седой мужчина и рядом с ним… Золушка.

— Здравствуй, Диана, — сказал мужчина.

Бывшая фея-крёстная испуганно смотрела на графа Селери и его дочь.

— Не бойся, это было наше решение, теперь мы в безопасности, и больше я не допущу, чтобы такое случилось.

Сказав это, он обнял дочь, и Золушка улыбнулась.

— Теперь мы в другом королевстве, и… — Он с любовью взглянул на дочь. — Здесь тоже есть принц. И здесь не действует ни одно из заклятий, которым мы подверглись из-за леди Тремейн. — Потом перевёл взгляд на Диану и добавил: — А ты молодец, со всем справилась самостоятельно и даже самого герцога Берга подвигла на то, чтобы он нам всем помог.

Диана растерянно спросила:

— А как же вы? Неужели я заняла ваше место?

— Нет, что ты, — ответила ей Золушка. — Мы сами виноваты, а ты всё исправила и нам помогла.

— Да, — повторил граф Селери, — осталось немного. Сейчас я подтвержу ля Мансеру, что ты моя наследница, а герцогу Бергу дам доказательства вины леди Тремейн.

— И что дальше? — спросила Диана.

— А дальше каждый будет творить свою сказку, — ответил ей граф Селери. — И у нас будет своя, а у тебя — своя.

И силуэты графа Селери вместе с дочерью начали бледнеть, исчезая.

—Прощай, — донеслось до неё слабое, словно эхо.

— Прощайте, будьте счастливы, — проговорила Диана в пустоту.

Вскоре Диана снова была в гостиной теперь уже совершенно точно своего дома. Напротив неё сидел поверенный, рядом стоял герцог Берг, леди Тремейн и её дочерей не было.

— А где леди Тремейн? — спросила Диана.

— Собирает вещи, — ответил ей герцог.

Ля Мансер встал, поклонился и передал Диане тонкую чёрную папку и кожаный футляр:

— Здесь ваши документы, леди Селери, и графские регалии. Примите мои соболезнование и поздравления.

Диана было хотела сказать, что не надо соболезнований, но герцог её остановил и прошептал:

— Это стандартная формулировка, магическая, закрепляет действие.

И Диана проглотила уже готовую вырваться фразу.

Так бывшая фея-крёстная окончательно стала Дианой Селери.

В дверь постучали, открывать герцог Берг пошёл сам. Оказывается, это прибыл наряд магической стражи — арестовывать леди Тремейн.

Диана спросила:

— А куда пойдут Анна и Мария?

— Разве вас это должно волновать? — спросила ля Мансер. — Вы по их вине лишились отца и чуть было не лишились всего имущества. Пусть переезжают обратно в свой дом.

Диана удивилась:

— У леди Тремейн есть дом?

— Да, — кивнул ля Мансер, — есть, и её дочерям вполне будет удобно там жить. — Он помолчал и потом добавил: — Когда отмоют.

Оказалось, что леди Тремейн, желая как можно скорее получить от графа Селери предложение руки, сердца и всего имущества, не пожалела собственный дом, чтобы разыграть образ леди в беде. Она применила заклинание «грязевой поток», и внезапно сошедший с гор сель буквально затопил её дом, оставив «несчастную вдову» с двумя детьми замерзать на улице.

Конечно, благородный граф Селери не смог пройти мимо, и вот несколько капель приворотного эликсира — и леди Тремейн стала графиней и переехала в прекрасный дом в столице. Но ей этого показалось мало, и она решила заполучить всё, и вот что и этого вышло.

И Диане стало жалко глупых девиц, и она оставила их в доме, решив, что втроём будет веселее.

А когда Диана вышла на улицу, чтобы проводить герцога, который уехал сразу после поверенного вместе со стражей, увозящей леди Тремейн, то не увидела, что Мария смотрит на неё из окна, а в её глазах плещется ненависть.