Повелитель водного дракона

Глава 10. Мартовская иллинтири

Первого, отбившегося от основной лавины разбойника, Тимур поприветствовал незатейливым ударом в лоб рукоятью меча. «Оружие» в руках мастера от столкновения с твёрдым предметом рассыпался горстью железных осколков. Хмыкнув, Тимур кончиком ботинка подкинул меч павшего разбойника, и перехватил за рукоять подлетевшее оружие. Второго и третьего разбойника встретили два свиста болтов.

«А говорила, что не прикроет спину», — подумал Тимур, найдя взглядом недавно встреченную девушку. Сидя на высоком дереве, незнакомка перезаряжала арбалет. Белая иллинтири стояла за спиной Тимура, пытаясь найти у кого-нибудь из разбойников мало-мальски приличный лук.

— Шира.

— Я? — мурлыкнула кошка.

— Почему тебя назвали мартовской?

— Потому что я мартовская иллинтири.

— И? Несёт это какую-либо практическую пользу?

— Хочешь взглянуть?

— Если это поможет нам сейчас, то вполне.

— Ну, я бы не сказала, что особо. Всё же я не до конца восстановилась, — честно сказала Шира. — Но это облегчит тебе работу. Тебе даже не придётся напрягаться, чтобы раскидать разбойников!

— Тогда твой выход.

— Присмотришь, чтобы меня не огрели тяжёлым предметом?

— Вполне.

Шира улыбнулась.

— Тогда, ладно.

Каусус, вторично поднимающийся с земли, вспомнил то, что никак не мог. В голове одного из Змеиного братства всплыло прошлое, пропитанное порохом и кровью. В последний день Далаяна, Каусус был у его стен, около пушек. Город, спустя почти три месяца долгой осады, по-прежнему сопротивлялся, отчаянно, ожесточённо. Пока его не подпалили с четырёх концов.

Но даже тогда Далаян не сдался. Даже тогда ворота не открылись, не впустили захватчиков. А на стене, над главными воротами появилась беленькая молоденькая иллинтири. Помахала длинным пушистым хвостом и раскинула руки в разные стороны.

Шира шагнула вперёд, раскинула руки в разные стороны.

— Всем закрыть глаза! — закричал Каусус.

Но не успел. Иллинтири уже махнула руками, порождая вокруг себя каскад струн.

Это не было музыкой, это не было танцем. Просто прозрачная сеть из светящихся струн, на которых она играла своим телом. Ушки кошки чутко дёргались, словно она сама слышала неземную и проклятую музыку.

Тимур взглянул на иллинтири, завораживающую разбойников, довольно хмыкнул и сорвался с места. Справиться с замедленными, словно пьяными или сонными мухами, разбойниками труда не составило. Ускоряясь с каждым движением, Тимур продвигался ближе к Каусусу. И не успевал. Не желая знакомиться с мастером ближе, придерживая руку, повисшую плетью, Каусус бежал со всех ног. И Тимур просто не успевал его настигнуть.

К тому же в какой-то момент оставшиеся на ногах разбойники начали оживать. Прочитав по следам это и обернувшись, Тимур увидел, как падает Шира. А вместе с этим и потускнели струны, возвращаясь обратно в её тело.

Черноволосая «услуга-за-услугу» помахала ладонью, остановившись около Ширы.

«Я прикрою» — крикнула она, встречая ударом меча разбойников, неосмотрительно оказавшихся рядом.

Тимур поблагодарил её взглядом, бросился дальше, но не успел всего чуть-чуть. Он уже был у крыльца, когда дом, в который заскочил убийца, зашатался и рухнул. В небо взвилась белоснежная змея с длинными усами и короткими радужными крылышками. Верхом на змее сидел Каусус.

…Почти два часа мастер потратил на то, чтобы связать всех разбойников.

— Может не стоит этого делать? — предложила нервничающая Шира, то и дело оглядывающаяся на лес вокруг лагеря. — В конце концов…

— Что, в конце концов? — уточнил Тимур, поворачиваясь к ней с интересом. За последней «вязанкой» разбойников только что закрылась на замки решётчатая дверь склада.

— Не самая лучшая идея отправляться ночью в обратную сторону. К тому же по этому лесу.

— Шира.

— Я…

— Ты боишься что ли?

— Боюсь! — вскинулась девушка. — А что, нельзя?

— Отчего же, — Тимур, проходя к куче найденного оружия, почесал за ушком белую иллинтири. — Можно. Только не стоит так реагировать на это. И обратно мы все же отправимся ночью.

— Ты хочешь, чтобы нас съели! — вскинулась Шира.

— Я не хочу, чтобы съели Хани.

— Тебе эта девочка важнее, чем я?! — всхлипнула иллинтири потерянно.

Тимур от неожиданности даже остановился на месте, повернул голову.

— Шира.

— Я…

— Подумай, вот о чем — тебя я могу защитить. А кто защитит маленькую девочку, которая может в любой момент проснуться? А потом обнаружить, что она осталась одна, да ещё и непонятно где?

— Все равно! Мы можем погибнуть! И тогда вообще будет некому помогать этой девочке!

— Шира.

— Что?

— Я сказал, что мы выдвигаемся прямо сейчас. Если хочешь быть полезной — отправляйся в продуктовый склад, пока я выбираю лошадей. Собери провизию. И можешь обыскать дома. Нам понадобится золото, чтобы пересечь озеро Слёз.

— Зачем?

— Нам потребуется или лодка, или корабль. А за бесплатно Ищущих никто не повезёт. По крайней мере, человеческих. Понятно?

— Да.

— Тогда вперёд.

Шира отошла от Тимура, потом повернулась.

— А как же…

— Как же что?

— Тебе понравилось то, что я умею?

— Это полезное умение, — согласился мастер.

Иллинтири вспыхнула, развернулась и почти бегом растворилась в темноте окружающих складов и домов.

— Так ей и надо, — усмехнулась черноволосая девушка, появляясь рядом с Тимуром. — Эй, эй. Не нервничай! Не надо, — вскинула она руки, обнаружив, что кончик кинжала упирается ей в горло. — Я же своя! Ну, по крайней мере, пока ты со мной не расплатился.

— Своевременное замечание. Может быть, тебя стоит убить сразу? Чтобы не оставлять позади ту, что может переметнуться на другую сторону, — предложил Тимур.

— Какой циник! — возмутилась искренне девушка. — Я вообще-то не это имела в виду.

— Я вообще-то тоже, — кивнул мужчина. — Ладно. Куда тебе надо с этой бляхой?

— В сторону отсюда есть ещё одни развалины. Старинный город наг. Только если в Далаяне руины имеют форму. И при наличии фантазии можно даже опознать какой-никакой, а все же город. То те руины — уже и руинам называть по большому счёту нельзя. Просто замшелые камни, груды валунов и обломки, стёртые временем и ветрами до неузнаваемости.

— И? — поторопил Тимур рассказчицу.

— Вот там есть подвал. В подвале — дверь. В двери два отверстия. Одно из них для ключа, а одно для твоей бляхи.

— Ключ?

— У меня уже есть, передавался из поколения в поколения, — девушка вздохнула. — Вот только есть одна проблема. Услышала разговоры и поняла, ты Ищущий, верно?

— Допустим.

— И раз ты здесь, значит идти можешь только Змеиным путём. Поэтому сейчас можешь двинуться или строго вверх к краю Разлома Страха на большом изгибе. Или же должен вернуться немного назад — делая малый изгиб.

— Назад.

— В Малые паутинки?

— Возможно.

— Какой ты краткий! — нахмурилась брюнетка. — А, ладно. Раз ты идёшь назад — то нам с тобой пока не по пути. Зато потом наши дорожки пересекутся. Я встречу тебя на подходах к АиррЭссу. Оттуда надо будет сделать малый обратный изгиб, и будут искомые развалины.

Тимур покивал.

— И.

— Что и?

— Какая во всем это твоя выгода?

— Я же говорила! Мне надо в эту сокровищницу.

— Ты так уверена, что там именно что сокровищница?

— Я точно знаю!

— А почему до сих пор не забрала оттуда то, что там лежит?

Девушка отвела взгляд.

— Я боюсь.

— Чего? — продолжил мастер расспросы.

— Идти туда одна. Там страшно.

— Насколько?

— Это что, допрос? — осведомилась недовольно девушка.

— Нет, выяснение обстоятельств дела, на которое я подписался.

— Можем все переиграть! Дай мне эмблему. И я отправлюсь туда одна.

— Не получится.

— Отчего же?

— Я не могу тебе её отдать. Значит, просто пройдусь с собой.

— Хорошо. Но у тебя странная логика.

— Я в курсе. — Тимур выпрямился от кучи с оружием, подобрав наконец-то себе пару мечей и топор по руке. — Значит так.

— Значит так?

— Мы отправляемся по обратному изгибу до Малых паутинок. У нас есть кони, значит, это займёт день и ночь туда. День, ночь оттуда. На третий день ты должна будешь меня ждать где-то между Далаяном и АиррЭссом. Я тебя там найду.

— Но как?!

— Очень просто, по твоим следам.

— Я их не оставляю, — возмутилась девушка. — Ещё чего не хватало, оставлять свои следы мастеру поиска.

— Я не говорил, что я мастер поиска, — заметил Тимур.

— Ты — нет. Другие — да. Например — та белая. И кстати, она уже возвращается. Мне тоже пора. Последую твоему примеру и позаимствую лошадь отсюда.

— Не боишься? Одной?

— Нет. Спасибо. Не могу сказать, что я вся такая храбрая. Просто когда-то это место было моим домом. И его правила я помню хорошо.

— Было?

— Да, — девушка кивнула. — Ладно. Мне пора!

Подойдя к Тимуру, девушка коснулась губами его прохладной щеки и отступила.

— Зачем?

— Чтобы я могла тебя найти.

Мужчина ничего добавить не успел. Так и не представившаяся напарница исчезла в развалах руин. И показалась недовольно бурчащая Шира, нёсшая сразу четыре сумки с провизией.

— Хорошая девочка, — снисходительно сказал Тимур, забирая сумки. — А теперь возвращаемся в лагерь.

— А может всё же?

— Нет.

— Тогда, можно я хотя бы поеду с тобой на одной лошади! Мне, правда, очень, очень страшно!

— Шира.

— Что?

Посмотрев на обиженно-растерянное лицо девушки, отметив потеки слез, дрожащие ресницы, мужчина только махнул рукой.

— Ничего. Хорошо. Поедешь.

— Спасибо!

Из лагеря разбойников компания выехала через десять минут. Иллинтири, как и хотела на одном коне с Тимуром. Шира обнимала его за пояс, тёрлась носом о плечо, жарко дышала в ухо. И говорила, говорила, говорила. Рассказывая мужчине о том, как её закрыли в клетке! Как она увидела, что один прут согнут, как смогла его расшатать. Как металась по комнате, а потом смогла выбраться через приоткрытое окно. Как услышала голос Тимура и бросилась к нему. Как была уверена, что он не придёт. И как была рада всё же его увидеть.

В результате, вся поездка через ночной лес запомнилась мужчине как нескончаемая болтовня белой кошки. К тому моменту, как показалась, наконец, поляна, где спала Хани, Тимур был нешуточно раздражён. И искренне жалел о том, что им на пути никто не встретился. Может быть, это стало хорошим способом заставить кошку замолчать.

А около поляны, где осталась Хани, царила тишина. Лес деликатно постукивал ветками, игриво перебирал листья, рассыпая вниз зелёный дождь. В темноте вспыхивали светлячки. Разноцветные яркие огоньки то поднимались вверх, то снова опускались. Терялись в густой листве, в высокой траве, и снова вспыхивали яркими путеводными маяками.

Лошади пошли тише. Задремавшая кошка, прижавшись к спине Тимура, наконец, замолчала. Тимур даже не догадывался, почему кони сами по себе сбавили скорость. А торжественную тишину не нарушали даже лошадиные всхрапывания.

Тропинка раздалась и показался лагерь. Змея дремала, лёжа на краю поляны живым охранным кольцом. Едва уловимо светилась ярко-голубая с зелёными разводами чешуя. Вокруг лежали куски старой шкуры.

Заслышав приближение коней, змея подняла голову.

— Ты приш-ш-шёл.

— Да. С-с-спас-с-сибо. Как мой детёныш-ш-ш?

— С-с-спит. И не прос-с-сыпалас-с-сь.

— Яс-с-с-сно. Жаль.

Змея зашипела. Потом покачалась на хвосте, высунулся раздвоенный язык. Лизнув воздух, змея повернулась к Тимуру и неожиданно дала совет.

— Забирай своего детёныш-ш-ша и возвращайс-с-с-ся домой. Не продолжай дорогу своего долга.

— Не могу. Я мас-с-стер поис-с-ска. Я должен довес-с-сти до конца дело, за которое взялс-с-ся.

Змея тихо зашипела, затем двинулась к лесу.

— Может быть, и доведёш-ш-шь, только вряд ли с-с-счастливее от этого с-с-станеш-ш-шь.

Тёмная громада неожиданно уменьшилась, снова и снова. Пока из тени деревьев не повернулась полудевушка, полузмея. Взглянула на Тимура и улыбнулась.

— Человеческий детёныш, знающий, кто такие огромные змеи и кто такие наги. Какая редкость.

— Не думал, что вы обернётесь, — сказал Тимур, укладывая Ширу на свой плащ.

Нага пожала плечами, ткнула пальцем в эмблему.

— Ты Змеиный охотник. Мы всегда жили бок о бок. Надеюсь, ты вернулся не для того, чтобы мстить?

— Нет. Я вернулся, чтобы пробудить змеиную богиню. Ну, точнее, не буду приписывать себе чужие подвиги. Я просто заберу кольцо дракона. А всё остальное случится без меня.

— Какой скромный двуногий! — восхитилась нага, покачиваясь на хвосте.

— Какой есть, — улыбнулся Тимур. — Но я рад встретиться с вами.

— Ожившая сказка?

— Ну что вы, я не настолько впал в детство.

— Тогда почему?

Мастер опустился около костра.

— Даже и не знаю.

Нага засмеялась. Вгляделась в лес, вслушалась в шёпот его ветвей.

— Зря ты время тратил в лагере разбойников.

— Отчего же?

— Их сейчас всех развязали. Наставили синяков и шишек. Накричали — наорали, повоспитали и отпустили.

— По моим следам они все равно не пойдут.

— Что-то это ты слишком уверенно все сказал.

Тимур улыбнулся. Мягко, терпеливо. Нага вгляделась в него.

— Сдаётся мне, ты не обычный мастер поиска.

— Может быть, необычный в том плане, в каком вы вкладывали, — ответил Тимур. — А если не в том — то я не обычный — я лучший.

Женщина засмеялась. Её смех хрустальными осколками разлетелся по лесу, тревожа его некрепкий сон.

— Что ж, думаю, мы ещё встретимся, если ты решил найти кольцо водного дракона, двуногий.

Весело подмигнув, нага шагнула к лесу, и вскоре снова громада змеиного тела растворилась под его покровом.

«Вот тебе и змея, вот тебе и случайная помощница. Ладно, Шира — спит. Значит, коней распрячь. Сумки уложить, круги замкнуть и спать. До утра не так уж и много времени».

Впустив вернувшегося с охоты ярга, Тимур стер алые потеки с его морды. А затем закрыл поляну тремя кругами защиты. Через полчаса он уже спокойно спал.

А где-то в темноте, шептались ветки с нагой, рассказывая ей о том, что случилось. И чутко вслушивалась в этот шёпот кошка, дремавшая на груди Тимура.

Вокруг острова колыхалась холодная вода, накатывала на берег и пела свои успокаивающие колыбельные. Поёжившись от царящего здесь холода, Тимур подул на озябшие ладони.

Воздух изо рта вырвался облачком и замёрз, остался напротив лица белым замёрзшим комочком. С лёгким удивлением посмотрев на него, мужчина подтолкнул ледышку вбок. Пролетев немного, облако рухнуло в воду, подняв целый веер брызг.

— Кого там принесло нелёгкая?! — с возмущённым воплем, на берег выскочила Хани.

«А, нет», — смерил взглядом растрёпанное чудо мужчина. — «Ина».

— Опять ты?! — возмутилась девочка, тыкая пальцем в мужчину.

— Опять я, — покладисто согласился Тимур, усаживаясь на остров. — Слушай, у тебя всегда такая холодина или это мне так везёт?

Проигнорировав вопрос мастера, девочка рыкнула:

— Зачем ты пришёл?

— Сам не знаю. Я вообще-то спать ложился.

— Вот и спал бы!

— И сплю.

— Ты не спишь! Ты по чужим снам разгуливаешь!

— И чей же это сон?

— Хани.

Тимур повернул голову и осмотрелся. Холодно, неуютно и чего-то такого он ожидал ещё в прошлый раз.

— То есть я сейчас в её сне?

— Да, — ответила недовольная Ина.

— А почему я не вижу её саму?

— Потому что она спит.

— Спит во сне?

— Да, — Ина вздохнула. — И в том сне, который она видит — тоже есть я.

— Ты сразу в двух снах?

— Ну да, — девочка вздохнула ещё тяжелее. — Вы какие-то ненормальные оба. Честное слово. Один шатается, где попало. А вторая отказывается играть. Более того, я тут ей предложила сыграть, так думала от её слезоразлива меня затопит!

— А ты ей больше не предлагай.

— Как это так!

— Тебе не кажется, — Тимур протянул ладонь, погладил Ину по макушке. — Что будет честнее, на мою жизнь играть со мной?

— Не кажется, — отозвалась резко девочка, отпрянув в сторону.

— А вот мне кажется. Так что не предлагай больше Хани никаких игр. Её всё это расстраивает. Но если тебе хочется, поиграй лучше со мной.

— С тобой не интересно.

— Почему это?

— Ты проиграешь. Вы всегда проигрываете. Что с вас взять, взрослые…

Мужчина засмеялся.

— Хочешь проверить?

— А давай! — кивнула Ина, опуская воду в ладонь и вытаскивая два кубика. Вместо точек было какое-то изображение, но было слишком темно, чтобы его рассмотреть. — Давай самое простое. Чёт или нечет?

Тимур оперся подбородком на собственное колено.

— Начнём с нечета.

Ина вскинула ладонь вверх, выпуская в светящейся вспышке два кубика. Когда они опустились вниз, грани были покрыты морозным налётом. Подув на них, Ина стёрла изморозь с одного кубика и озвучила:

— Тройка.

Затем со второго. Но что было на костяшке, Тимур не успел увидеть. Проснулся. Рядом с ним полулежала Шира. Задумчиво водя пальчиком по груди Тимура, она смущённо отпрянула, увидев, что он проснулся.

— Прости! Я тебя разбудила?

— Разве не это было твоей целью? — насмешливо спросил Тимур.

— Не это!

— А что же?

— И, между прочим, даже не то, о чем ты подумал! — отозвалась обиженно белая иллинтири.

— Да-да. Я понял. Что-то хотела спросить?

— Н… нет…

— Сказать?

— Тоже нет.

— Тогда вставай. Раз уж ты меня разбудила, отправимся дальше.

— А как же… — пискнула недоумённо кошка.

— Завтрак? На ходу.

Шира пробормотала что-то себе под нос о маньяках, но спорить не стала. Уже успела понять, что это бесполезно.

Очень скоро маленькая кавалькада, пополненная за счёт разбойников лошадьми, провизией и оружием, выехала с поляны. Примятая трава выпрямилась, деревья засыпали поляну пыльцой.

И вскоре ничто не напоминало о том, что здесь были гости.

…Малые паутинки — перевалочный пункт егерей появился на исходе ночи. Тимур успел проклясть и этот заказ, и одну болтливую кошку.

Шира планомерно и расчётливо сводила его с ума. Первую половину дня, она, сидя в седле, кокетничала с ним. То она поправляла волосы. То подъезжала на своём коне, к Тимуру, чтобы прижаться к нему. Или скользнуть по плечу ладонью, якобы смахивая паутинку, лепесток, веточку — фантазия девушки была неистощима. То она начинала прихорашиваться и падала, в результате чего Тимуру приходилось ловить её, подгоняя Ярга вплотную. Девушка обрадовано висла на шею мужчины, потом перебиралась обратно на седло. И все начиналось по новой.

Тимур злился все сильнее, становился на глазах холоднее. А Шира нервничала, видя, что её обычные приёмы не срабатывают.

Хани так и не просыпалась, Лаки, вернувшаяся непонятно когда, спокойно дремала в своей корзинке. Только иногда ушки дёргались, ловя слова окружающих, и кошка вновь спокойно спала.

После обеда, когда есть пришлось тоже в седле, злиться начала Шира.

На первую её просьбу о привале, Тимур ответил категоричным «нет». На вторую просьбу — «нет» прозвучало ещё категоричнее. На третью мужчина уже не ответил, и иллинтири начала ныть.

— Никто меня не любит, никто меня не ценит! Почему мы не может остановиться хотя бы на немного? Я устала! У меня все болит! У меня уже болят ножки! Мне больно сидеть! Я хочу на ручки! Я хочу спать! Я хочу в нормальную кроватку!

После второго рефрена, у Тимура начал нервно дёргаться глаз. После третьего, побелели костяшки пальцев, так сильно сжимал поводья мастер. После шестого, Тимур не поворачиваясь, сказал:

— Шира. Или ты замолчишь. Или я сделаю тебя кошкой.

— Как это ты сделаешь? — всхлипнула иллинтири.

— В кошку вы превращаетесь, когда есть угроза вашей жизни, — отозвался мужчина кратко. Но свою фразу заканчивать не стал, позволяя Шире додумать её самой.

— Жестокий! — взвыла девушка, напоролась на потемневший взгляд, и замолчала. Следующие несколько часов девушка сопела, выразительно хныкала и поскуливала.

Тимур не обращал на неё внимания из принципа. Но тишина воцарилась только ближе к ночи. Мужчина даже послал лошадей более медленным шагом, чтобы дать покой измученным ушам.

— А мы остановимся на ночь? — робко спросила Шира, глядя на уставшее лицо Тимура.

— Нет.

— Ясно… — взглянув на девочку в руках мужчины, Шира отвела взгляд. Если бы не Хани, вот так, ехать в руках Тимура могла бы она. А вместо этого в руках мужчины спала девочка. Обиженно поджав губы, кошка опустила голову.

Всё это было грустно, и совсем не так как она хотела.

Лес редел, сухая земля под копытами коней отзывалась раскатами гула. Качающиеся на ветру травы растревожено шептались змеиными голосами.

— Прости меня, — шепнула Шира.

Тимур повернул к ней голову.

— Что?

— Прости. Я плохо себя вела…

— Ты же не ребёнок, чтобы «плохо» себя вести.

— Ну, хорошо. Я вела себя как капризная эгоистка. Прости. Я привыкла к тому, что я белая кошка, мартовская иллинтири. Я привыкла, что устоять передо мной ни у кого не получается. А тут ты — не просто устоял, но ещё и…

— И?

— Пошатнул мою уверенность в своих силах.

Тимур вздохнул.

— Шира, что за детство? Тебе сказать, что ты красивая, чтобы ты успокоилась?

— А я красивая? — что-то такое по-детски беззащитное промелькнуло на лице Ширы. И хоть Тимур хотел, удержаться от улыбки он не смог:

— Очень.

Шира обрадовано просияла.

— Я больше не буду, — сказала она.

— Надеюсь на это, — сказал мужчина. И на этом конфликт был исчерпан.

Дорога ложилась под копыта коней. А уже после полуночи над спящей пустошью зазвучала музыка. Красивый девичий голос напевал старые баллады иллинтири.

Кобра последний раз оглянулась на Малые паутинки. Она пробыла здесь ровно три дня. Мастер поиска так и не появился. Значит, либо он отправился по-другому пути, либо он опаздывает. А может быть, его больше нет.

Кобра не знала, какой именно вариант больше ей нравится.

Сталкиваться с Тимуром ей не хотелось.

Почтовая змея, заглянувшая к ней несколько часов назад, передала, что мастер сломал ногу Гюрзе. И оставил с носом Каусуса.

По второму поводу, Кобра не могла не поехидничать. Каусуса она терпеть не могла. А вот за Гюрзу девушка боялась. Тем более что она точно знала, что сломанная нога напарника-соперника-любовника не остановит. Он все равно двинется по намеченному плану. Только теперь, зная, чего ждать от мастера поиска, он не будет ждать. Как только противник появится в зоне досягаемости — будет стрелять на упреждение.

Кобра боялась, что никогда больше не сможет увидеть Гюрзу. И не только потому, что умрёт он. С тем же успехом могла не вернуться она сама. Убийцу ждала пустошь айонов, проклятое место. Туда отправлялись добровольно только самоубийцы. А ещё такие как Тимур — Ищущие. И такие как она — охотники на Ищущих из Змеиного братства.

Змеиное братство было образовано несколько столетий назад. И в качестве их кровных врагов были объявлены все Змеиные охотники. Поэтому убить Тимура было целью номер один. Но Кобра боялась. Она даже не смогла найти проводника до Вешних врат, куда лежала её дорога.

Более того, когда она попыталась это сделать, на неё смотрели как на ненормальную. Ситуацию подытожил седой мужчина с одним глазом. Посмотрев на Кобру, он тихо сказал, что будет молиться, чтобы девушка умерла быстро.

Кобра передёрнулась от воспоминаний.

Она хотела жить! А вместо этого ехала к Вешним вратам и возможно к своей смерти. От сухой земли вверх поднимались фонтанчики едкой пыли. Воздух пах серой и затхлостью. Ветер дул со стороны болот, вот и доносил тягучее амбре. Впрочем, Кобра была ему скорее рада.

Воздух пустоши айонов был медовым, с тягучей ноткой карамели, молока и шоколада. Кондитерская смесь, туманившая голову похуже, чем домашний живач[5]. Убийца подняла голову. Небесная змея двигалась по небосводу неохотно. Креп ветер.

— Будет гроза? — Спросила тихо девушка сама себя. Потом щёлкнула поводьями, торопя своего коня. До Вешних врат ей было два дня пути.

— Чем быстрее туда доберусь, тем быстрее смогу уехать, — попыталась подбодрить сама себя Кобра. Но слова её, раскатившись по пустоши гулкими кубиками, стихли. И стало ещё страшнее.

Вокруг острова колыхалась вода. Мягко кружились где-то вдали водовороты, очерчивая своеобразную границу. Там, где вода светлела, было что-то белое. Но что-то размывалось водой и светом, и понять, что именно там видно было невозможно.

Ина сидела на песке, глядя на свою то ли пленницу, то ли наглую захватчицу. Хани без забот игралась в воде. То разбрызгивала вокруг себя ладонями брызги, то ныряла и выныривала, отфыркиваясь словно морской котёнок. На лице девочки царила улыбка, полная счастья.

Ина покачала головой, вновь взглянула на два кубика в своей ладони. Три и четыре точки. Как она ни ожидала обратного, но выиграла не она. Выиграл Тимур. И это становилось интереснее и интереснее.

— На что ты смотришь?

— На привет, — отозвалась хозяйка острова.

— Какой привет? От кого привет?

— От Тимура.

— Ты его видела? — обрадовалась Хани, вылезая на тёплый песок.

— Видела, — отозвалась Ина и поёжилась. Если в первом сне Хани было холодно, то здесь скорее слишком жарко. Повернувшись, Ина уронила в прохладную воду кости и умылась. Посмотрела на Хани.

Девочка болтала в воздухе ногами. Довольная. Набравшаяся сил. Ина подобралась.

«Неужели?»

Подойдя ближе, Ина наклонилась, коснулась плеча Хани и крикнула, не столько говоря, сколько приказывая.

— Просыпайся, Хани!

Девочка вскрикнула от неожиданности, куда-то поехала, потеряв равновесие, и открыла глаза.