Повелитель змей

30

Хети оглянулся, чтобы в последний раз посмотреть на исчезающие в зелени оазиса дома поселения. Он испытывал необычную тоску, покидая место, где провел совсем немного времени — он даже не знал, сколько дней был здесь, ведь утро так быстро сменяло ночь, а вечер — день. И он жил одним моментом, беззаботно не думая ни о прошлом, ни о будущем. Ему было грустно еще и оттого, что пришлось расстаться с Кеназом, с которым он пережил немало, путешествуя по пустыне. Но Кеназ нашел свое счастье в лице одной из красивых и добрых дочерей Йитро, Цимны. Когда молодые люди провели в оазисе уже несколько дней, Йитро предложил им остаться подле него и стать его зятьями, позволяя выбрать себе в невесты одну из своих дочерей, или, вернее, предложив дочерям выбрать себе в мужья Хети или Кеназа. К этому моменту жрецу Анат и Яху возможность выдать дочерей замуж представлялась не единожды, но главным и единственным его условием было, чтобы счастливые супруги остались жить в оазисе подле своего отца и тестя. Все предыдущие кандидаты были кочевниками и с удовольствием взяли бы в жены одну из дочерей жреца, но они не хотели расставаться со своим племенем и поселиться в оазисе, а это было необходимо: зятьям предстояло стеречь стадо коз и баранов, принадлежавшее жрецу, и ухаживать за его финиковыми пальмами в надежде однажды стать новым жрецом Анат.

Цимна понравилась Хети, но он не был готов забыть о данном ему поручении, о планах мести и, конечно же, об Исет ради того, чтобы жить и пасти свое стадо в этом оазисе, затерянном в сердце пустыни Фаран, а именно так назывался выжженный солнцем край, где была расположена гора бога. Что до Кеназа, то ему Цимна тоже очень понравилась. Ничто не мешало молодому шасу остаться со своим народом. Конечно же, он привязался к Хети, но не так крепко, чтобы последовать за ним на край света. Он не горел желанием отправиться в страну гиксосов, куда его спутник стремился с непонятным упрямством. Кеназ потратил много времени, пытаясь убедить Хети остаться в оазисе, обещая ему уступить в будущем место жреца, а в настоящем — руку Цимны, и жениться на одной из ее сестер. Цимна же не стала скрывать, что испытывает влечение к молодому шасу. Хети поблагодарил Кеназа за его доброту, но сказал, что, к сожалению, не может остаться в оазисе, что ему непременно нужно попасть к гиксосам и выполнить важное поручение.

— Я не знаю, что это за поручение, о котором ты упоминаешь много дней, — сказал ему на это Кеназ, — но мне кажется большой глупостью идти к гиксосам — к этим дикарям, которые, как мне рассказывали, поедают чужестранцев!

Услышав о людоедах-гиксосах, Хети рассмеялся. Даже если бы это оказалось правдой, и тогда он не свернул бы с пути.

Малкилим, глава племени, пришел к Хети и сказал так:

— Завтра мы уходим в свой родной оазис. Он находится на севере, в стране Сеир. Если хочешь, пойдем с нами, и тебя никто не посмеет тронуть. А оттуда недалеко до Эдома, страны, граничащей с Ханааном, где правит царь-пастух.

Хети счел это удачей, хотя Йитро был огорчен. Старый жрец просил Хети побыть с ними подольше, даже если он не собирался жениться на одной из его дочерей. Однако путешествовать по пустыне вместе с кочевниками все же было безопаснее, чем в одиночестве.

Женщины и дети собрали шатры, представлявшие собой деревянные каркасы, обтянутые шкурами, и погрузили их на ослов. Женщинам предстояло также наполнить бурдюки водой. Малкилим на алтаре Анат, установленном рядом с изваянием телки, принес в жертву голубку, потом попросил Йитро от имени богини благословить племя.

Вот так и вышло, что и своего спутника, и жреца Анат Хети оставил в стране, называемой Мадиан.

К концу трехдневного перехода караван подошел к колодцу и остановился вблизи него на два дня. Здесь имелась скудная растительность для выпаса скота и было чем наполнить бурдюки.

— Через четыре дня мы будем на месте, — сказал Хети Малкилим в то утро, когда они покинули источник. — Дальше ты пойдешь сам, но на твоем пути больше не будет пустынь. Может, ты все-таки останешься с нами?

— Малкилим, в твоем племени я чужой и никогда не стану своим, правда ведь?

— Ты смог бы, если бы захотел. Для этого достаточно выбрать себе в жены одну из дочерей нашего племени. Мы видели, как искусно ты ловишь змей, как отнимаешь у них яд, как готовишь противоядия и лечебные настои. Человек, подобный тебе, — драгоценное приобретение для любого кочевого племени.

— Я рад слышать эти слова, Малкилим, но ты преувеличиваешь мои достоинства. И я ведь уже говорил тебе, что должен идти к пастухам, и ничто меня не остановит. Я и так задержался, провел много дней у таких гостеприимных хозяев, как ты и Йитро. Но я не стану злоупотреблять твоим гостеприимством. Прости меня, но как только мы дойдем до вашего оазиса, я без промедления отправлюсь по намеченному маршруту.

В оазисе, где решило осесть племя Малкилима, хотя в любой момент обстоятельства могли снова заставить этих людей двинуться в путь, Хети все же пришлось, уступив настойчивым просьбам, отдохнуть с дороги. Здесь он провел два дня.

— Всегда иди так, чтобы солнце светило тебе в спину, — сказал ему на прощание Малкилим. — Через несколько дней ты придешь в зеленую долину, где найдешь и воду, и множество самой разной дичи. Эта долина называется Сиддимской. Одним концом она упирается в море, которое тянется далеко на север. У берегов этого моря находятся огромные поля соли — главное богатство тамошних жителей.

Какое-то время он молчал, потом продолжил рассказ:

— Иногда мы ходим туда, чтобы купить соль. Во времена моей юности наше племя даже торговало солью: мы нагружали ею наших ослов в городах этой долины, а потом везли ее в Ханаан и там перепродавали. Тогда всего у нас было в изобилии, ведь в обмен на соль нам давали прочные ткани для палаток, набедренные повязки для мужчин и яркие разноцветные платья для женщин и, конечно, оружие. Но теперь все изменилось, и все, что нам нужно, мы имеем благодаря продаже наших баранов.

В словах Малкилима так явно прозвучало сожаление, что Хети спросил у него, почему его племя перестало торговать солью.

— Все дело в гиксосах. Теперь, когда у них есть царь, они подчинили себе города долины и Эдома, который расположен по соседству, и разрешают продавать соль только своим торговцам. Нам запрещено ступать на их землю, потому что они нас боятся. Надо признать, случалось, что кочевые пустынные племена нападали на их города и грабили их, но обычно они грабили прилегающие к городам деревни, потому что город чаще всего окружен крепкими стенами. Но мы никогда не были грабителями, и не только потому, что наша торговля давала нам все необходимое, но и потому, что мы считаем так: если ты хочешь торговать с городом, позаботься о том, чтобы тебя горожанам не в чем было упрекнуть.

Последняя фраза заставила Малкилима улыбнуться.

— Города, куда мы ходили за солью, называются Себоим, Адамах, Гоморра и Содом. Иди в Содом. Ты сам увидишь, что жители его — люди приветливые, а их царь меня знает. Наши отцы дружили. Отца царя звали Бера, он погиб на войне с царями севера. Я знаю его сына с детства. Его зовут Магдиль. Иди к нему во дворец и скажи, что послан мною, расскажи ему новости обо мне. Ты станешь для него дорогим гостем. Он укажет тебе кратчайший путь к гиксосам. Содом станет последней остановкой на твоем пути, потому что царство гиксосов начинается прямо «у дверей» долины, к западу от огромного моря, которое местные жители называют Соленым морем.

Теперь дорога вела Хети к Сиддимской долине, к Соленому морю, а потом и к цели его путешествия — таинственной стране гиксосов, пастухов и воинов, ставших угрозой мирному существованию царства Гора.