Предчувствие любви

8

Сидя каждый за своим столом в разных углах комнаты, они ждали, пока Мэри-Лу закроет за собой дверь, чтобы разом заговорить — Лора в повышенном тоне, а Джерри спокойнее, демонстрируя полный контроль над собой.

— Как ты посмел?.. — начала она.

— Это был единственный выход, — предостерегающе поднял он руку. — Остынь, Лора, и прислушайся к голосу разума…

— Я всегда прислушиваюсь к нему, — выпалила она. — А вот ты на это не способен. Тебе обязательно нужно господствовать, все и вся подавлять. Ты просто жаждешь опровергнуть любую мою идею. Но я руководила этой компанией и…

— И довела ее до ручки, — спокойно срезал ее Джерри.

Он не раз уже повторял, что вспышки гнева не приведут их ни к чему хорошему. Но ее так и тянуло отвести душу, поругавшись с ним, хотя… хотя она и не получала ожидаемого облегчения после таких перебранок.

Она уступает, потому что не чувствует себя до конца правой, вот в чем все дело. И виной тут Мэри-Лу. Она была приятной в общении, очень одаренной и могла бы стать прекрасной подругой, если бы не Джерри. Чувство вины охватывало Лору всякий раз, как она встречала Мэри-Лу, ужасное, гложущее чувство вины за то, что произошло между ней и Джерри в ее квартире.

И все-таки, если бы отношения Джералда с Мэри-Лу были более тесными, она никогда не позволила бы себе этого. Мэри-Лу восхищалась Джералдом, но любила ли она его? Были ли они действительно преданы друг другу, преданы настолько, чтобы пожениться? Сам Джералд предпочитал не распространяться на эту тему, у Мэри-Лу тем более нельзя было спросить. Так что все оставалось неясным…

— О'кей, — согласилась Лора, немного успокоившись, — давай обсудим это разумно и…

— И не позволим своим личным чувствам вмешиваться в деловой разговор, — снова прервал он ее.

— Джералд, это как раз личное, — с ударением сказала она. — Вы с Мэри-Лу работаете у меня, и вследствие ваших личных отношений ты не можешь быть беспристрастен даже в делах.

— Я делаю это для компании, Лора, — урезонивал он ее. — Тут ничего личного нет. А идея Мэри-Лу — это хорошая идея. И если ты этого не поймешь, тебе придется уйти из рекламного бизнеса.

Лора вскочила на ноги. Порой у нее просто сил не было видеть его физиономию, и сейчас был один из таких моментов. Она встала у окна, зябко обхватив себя за плечи руками, и сжала зубы, чтобы не застонать. Она терпеть не могла, когда приходилось иметь дело с ними обоими одновременно. Джералд и Мэри-Лу, бок о бок, — против нее одной…

— Рон Райт отвергнет эту идею, — сказала она холодно. — Я не хочу, чтобы ты ему ее предлагал. Мы всегда делали для них рекламу, и они всегда были довольны. Я не вижу никакого смысла менять наш привычный стиль на нечто столь… столь авангардное.

— Ты возражаешь, потому что это исходит от Мэри-Лу. Если бы Уэсли явился с этой идеей…

Она обернулась и сердито взглянула на него.

— Нет, Джералд, ты ошибаешься! Я действительно стараюсь отстраниться от того факта, что ты с Мэри-Лу…

— А еще твое нахмуренное личико торчит каждый вечер у этого самого окна, глядя, как мы с ней уходим вместе. — Он нанес удар столь безжалостно, что у Лоры екнуло сердце. — Какая же ты лицемерка! Каждый вечер возвращаешься домой со своим Эдвином, а видеть меня с Мэри-Лу выше твоих сил.

Она смущенно опустила голову, пытаясь скрыть краску стыда, залившую ее лицо.

— Ты не упускаешь малейшей возможности причинить мне боль, Джерри, — хриплым голосом произнесла она; застрявший в горле комок мешал говорить. — Ты считаешь себя умным и проницательным. Но жестокость неумна. И доказывает она слабость, а не силу характера.

— Ты говоришь это мне или самой себе? — Губы Джералда растянулись в улыбке. — Я здесь, чтобы помочь твоей компании, и каждое мое действие, каждое решение направлено к этому. Чем быстрее ты это осознаешь, тем быстрее я смогу завершить дело и, значит, расстаться с тобой.

— А Мэри-Лу ты возьмешь с собой? — спросила она сурово, но внутренне терзаясь от мысли, что он уйдет вот так, в конце концов просто бросив ее. Несмотря на все доводы, несмотря на то, что напряжение между ними временами достигало опасной отметки, она понимала, что не хочет расставаться с ним. Почему любовь так неразумна? — Если уйдешь ты, уйдет ли она? Или, быть может, ты оставишь ее здесь, чтобы продлить мою пытку?

— Вот видишь, ты сама не можешь к ней относиться без личных мотивов, — бросил он раздраженно.

Она изнемогала уже, все время пытаясь держать себя в узде. И если она сейчас же не уйдет из этой комнаты, то, пожалуй, взорвется.

Сделав несколько шагов, Лора подошла к столу Джерри и схватила лежащие на нем эскизы Мэри-Лу.

— Если ты не хочешь, я сама все скажу ей.

— Нет, Лора!

Но она уже выскочила за дверь, прежде чем он успел глазом моргнуть. Он бросился за ней, но выручила Шерил, хотя и неумышленно — тем, что остановила его за дверями кабинета с пачкой счетов в руках и каким-то неотложным вопросом, который Лора уже не расслышала, взбегая по лестнице наверх.

— Извини, Мэри-Лу, — начала она, положив аккуратно эскизы на рабочий стол. Та слегка напряглась, увидев это, и Лора постаралась сформулировать свой отказ как можно деликатней. — Это превосходная работа, однако, боюсь, я не смогу провести такую идею…

— Но Джералд сказал, что мои идеи удачны, — запротестовала Мэри-Лу, нетерпеливо тряхнув своими темно-каштановыми волосами.

Лора сжала пальцы в кулаки, так что ногти впились в ладони. Вот как далеко зашло дело! Пару недель назад Мэри-Лу и пикнуть не посмела бы против главы фирмы. А теперь она ведет себя так, будто они с Джералдом тут хозяева! Как же сбить спесь с этой юной любовницы Джералда, как оборвать и выгнать ее немедленно, ясно и недвусмысленно показав, кто хозяин фирмы?.. Но сделать это — значит показать и то, что она ревнует, мрачно напоминала себе Лора. Она проглотила комок в горле и выдавила улыбку.

— Джерри прав. Идея прекрасна, и я знаю, что ты потратила на нее много сил. Но мне известно по прежнему опыту, что Рональд Райт со своими коллегами не пойдет на столь радикальные перемены в рекламе…

— Лора, реклама и приемы маркетинга изменяются постоянно, — решительно заявила Мэри-Лу. — Почему бы тебе не предложить им сначала все это и не посмотреть, как они прореагируют?

Лора сжала кулаки еще сильнее. Когда же все это кончится?

— Потому что это было бы пустой тратой времени, — заявила она.

— А может, все-таки попробовать, Лора? — спокойно спросил Джералд, входя в мастерскую.

Лора и Мэри-Лу разом повернулись к нему. Глаза Лоры беспомощно забегали по сторонам — она почувствовала себя словно в ловушке.

— Ты что, хочешь, чтобы нам швырнули эскизы в лицо, Джерри? А ведь так и будет, я знаю этих людей…

— Не забывай, я ведь уже говорил с Рональдом…

Его снисходительный тон как бы давал Лоре еще раз почувствовать, что ее четырехлетняя работа в фирме — это просто ничто. Ярость от необходимости терпеть неделями унижение вскипела у нее в груди. Она не станет этого больше терпеть!

— Черт бы тебя побрал, Джералд Костес! — закричала она истерично. И, схватив бумаги Мэри-Лу, швырнула их в его сторону. — Забирай — и подавись ими!

И, к своему ужасу и стыду, она вдруг разразилась слезами. Слезы ручьями полились по ее лицу; она не могла бы остановить их, даже если бы захотела. Горя от стыда за свою слабость, видя все вокруг сквозь какой-то красный туман, она бросилась прочь, желая в этот момент только одного: бежать, спрятаться, скрыться от всех и от всего.

Не видя ничего вокруг, с глазами, полными слез, Лора остановилась около лестничного спуска, качаясь на своих высоких каблуках, и тут почувствовала, что ее схватили за руку. Это был Джералд. Он заставил ее спуститься на первый этаж и войти в двойные двери нового зала для презентаций, который был уже почти отделан и, на ее счастье, пуст.

Сквозь боль отчаяния, застилающую ее слух, она услышала, как захлопнулись за ними двери. Потом Джерри попытался обнять ее, и она, всхлипывая и задыхаясь, боролась с ним.

— Я ненавижу тебя, Джералд Костес, я ненавижу тебя! — кричала Лора в гневе. И она действительно ненавидела его, ибо не было никакого извинения его холодному отрицанию всего того, что от нее исходило: ее сердца, ее идей… Всего, всего!..

Джералд крепко держал ее, хотя и оставлял ей достаточно простора для сопротивления — чтобы гнев ее перешел в изнеможение. И в конце концов она без сил оперлась на него, слабая и почти бесчувственная. А он гладил по волосам, стараясь успокоить и утихомирить ее.

— Это неправда. И в том-то все и дело, — прошептал он мягко.

Она оттолкнула его, собрав остаток сил, и подняла горящее, залитое слезами лицо.

— Нет, правда! Я ненавижу тебя, Джералд Костес, — хриплым голосом повторила она. — Я ненавижу тебя за то, что ты взялся за эту работу, за то, что втащил Мэри-Лу в мою жизнь, за то, что любил меня, а потом отверг. Я ненавижу…

— Да, я уже понял, ненавидишь за все, — прервал он спокойно.

Он взял ее за подбородок, как бы желая убедиться, что она не ускользнет. Его прикосновение было теплым, а глаза мягкими и понимающими. И прежняя, хорошо знакомая слабость вновь пробудилась в ней, почти заставив ее снова склониться в его объятия. Она сдержалась, хоть это и было непросто, ведь она и так уже показала себя сегодня слишком уязвленной. Гордость была ее спасением, и она жалела, что не смогла выказать ее, а вместо этого ударилась в истерику.

Джерри с едва заметной усмешкой прибавил:

— А знаешь, держу пари, Мэри-Лу тоже сейчас заливается слезами.

Лора уставилась на него, широко раскрыв глаза. О Боже, она ведь вовсе не собиралась причинить Мэри-Лу вред, если бы не боль ее душевной травмы, они, быть может, сошлись бы и придумали что-нибудь приемлемое для них обеих.

— Мэри-Лу тут ни при чем, — пробормотала она, избавляясь от его рук. — Я извинюсь перед ней. — Она всхлипнула, и Джерри, достав из кармана платок, вложил ей в руку. Лора вытерла им лицо. — Его наверняка выстирала для тебя Мэри-Лу, — не удержалась она и тут же пожалела о своих словах, потому что они вызвали у нее новые слезы. — Каково ей будет теперь смывать с него мою губную помаду?

— Мэри-Лу не занимается моим бельем, — ответил он невозмутимо, но уголки его губ дрогнули, будто мысль эта позабавила его.

— Ну, зато она занимается всем остальным, — сказала Лора устало. Она постаралась взять себя в руки. — Я не могу больше выносить все это, Джерри, — призналась она уже почти спокойным голосом. — Я думала, что смогу справиться, но это оказалось мне не по силам.

И, пожалев, что призналась в своей слабости, Лора сразу отодвинулась от него и устало опустилась на софу, доставленную этим утром и еще покрытую защитной пленкой из полиэтилена. Лора опустила голову и закусила нижнюю губу, глядя на полированный дубовый стол. В голове ее кружились невеселые мысли. Ведь именно Джерри организовал и новую залу для презентаций, и видеостудию за следующей дверью. И все это готово было заработать в ближайшие несколько дней. Он действительно готов был спасти компанию, но очень уж дорогой для нее ценой — ценой ее чувств.

— С чем именно ты не можешь справиться? — спросил он спокойно.

— Я не могу справиться с тобой, с Мэри-Лу и со всем прочим. — Ее голос был слаб и почти лишен каких-либо эмоций. — Ты объединился с ней против меня.

Он подошел, взял ее за руку и заставил встать на ноги.

— Глупышка. Ты что, совсем не можешь отделить личную жизнь от своего бизнеса?..

— Это невозможно! — запротестовала она, почувствовав неожиданный прилив сил. — Вся ситуация невыносима.

— Нет. Это трудно, но в принципе возможно. Если ты страдаешь от того, что думаешь насчет меня и Мэри-Лу, то вообрази, через что я прошел четыре года назад.

— Ты не прошел через это, Джералд! Ты слишком бесчувственный, чтобы так страдать.

Джерри все еще держал ее за руки, и даже сквозь сумбур своих чувств она ощущала его влекущую силу. Но у него-то самого к ней не было никакого влечения. Его глаза были холодными и безжалостными, как всегда.

— А может, это оттого, что ты всегда старалась выиграть побольше? — Его голос стал угрюмым и резким. — Хотела заполучить все…

— Ты опять об Эдвине, да? — Она вскипела от гнева. — А как насчет Мэри-Лу? Ты говоришь об Эдвине, не веря, что он лишь мой друг детства, а сам собираешься жениться. — Она старалась не дать слезам снова подступить к ее глазам, но это ей не удалось. Да и зачем? Ей больше нечего скрывать от него.

Джерри сильнее сжал ее руку.

— Я решил, что ты снова обманула меня, — парировал он холодно и ровно. — С тобой это никогда не кончится, Лора.

— Да, я знаю, что только напрасно трачу время и силы на объяснения, — прошептала жалобно Лора. Из глаз ее все текли и текли слезы, горячие и соленые, струясь по щекам и пощипывая нос. — Я не рассказала тебе об Эдвине четыре года назад, потому что это не было важно. Ты и я… мы… мы были любовниками и… и больше ничего не имело значения. Я признаю, что мне следовало о нем сказать, и я намерена была вас познакомить друг с другом как раз на той вечеринке, но из-за неожиданного заявления отца у меня не оказалось такой возможности.

— А на этот раз?.. У тебя ведь было немало возможностей рассказать мне о нем, — проговорил он мрачно, но Лоре показалось, что голос его немного смягчился.

— Да, верно, — пробормотала она виновато и смахнула очередную слезу, скатившуюся по щеке. — Я и в самом деле не знаю, как это объяснить. — Она пожала плечами. — Во-первых, это не имело значения, ведь ты вернулся в мою жизнь исключительно на деловой основе, а потом… — Она подняла голову и смело взглянула в его темные, все еще подозрительные глаза. — Я не знаю, Джерри, я не знаю, что произошло с моей головой в ту ночь, когда мы занимались любовью. Мы работали после ужина, и я думала о нашем прошлом, и потом… — Она беспомощно вздохнула. — Я вообще забыла об Эдвине. Он нечасто бывает у меня, только порой использует мою квартиру, когда появляется в городе. И в том, что происходило между нами, он просто не имел никакого значения.

Это прозвучало так жалко, так неубедительно, и Джерри явно не верил ей. Она вздохнула рассерженно — на него, на себя.

— Признаю, что причинила тебе боль, но, право же, ненамеренно. Ты никогда не видел Эдвина, а я вижу Мэри-Лу ежедневно. И значит, мне больно каждый день. Вечерами вы уезжаете вдвоем, а я даже не знаю, живете вы вместе или нет.

— Может, ты просто не потрудилась это выяснить, — предположил он.

— Может, я вовсе не хотела узнать всю правду до конца, — бросила она в ответ.

Джерри ничего не сказал, и Лора не могла даже предположить, что происходит в его голове. А затем он несказанно удивил ее — наклонился и прильнул своими губами к ее губам, и смятение вновь проникло ей в душу.

Ее глаза сузились, когда она отпрянула от него.

— Что это было — еще одно наказание для меня?

— Кто кого здесь наказывает, это еще надо посмотреть, — сказал он чуть хрипло. — Давай же наконец наложим запрет на все личное и вернемся к тому, ради чего мы здесь сошлись: к бизнесу.

С этим он повернулся на каблуках и уже приготовился выйти, оставив ее здесь, маленькую и беспомощную. И тогда последний жалобный крик сорвался с ее измученных губ и его имя эхом отозвалась в пустой комнате:

— Джералд!..

Он обернулся и посмотрел на нее своим твердым взглядом. Он ожидал, что она еще скажет ему.

Одна часть души твердила ей, что все бесполезно, что уже слишком поздно. Но другая, более податливая, заставляла губы двигаться в попытке произнести нужные, единственно верные слова.

— Только одно еще, Джерри, — прошептала она. — Я никогда не переставала любить тебя, все эти четыре года. Я никогда не переставала жалеть о том, что случилось той ночью. Ты был моей первой любовью, моей единственной любовью, моей любовью на всю жизнь. Я не хочу этого, мне мало радости от этого, но я действительно люблю тебя, Джерри. И я хочу, чтобы ты знал это. У нас нет никакой надежды. Для моей фирмы, может, и есть, но для нас с тобой — нет.

Она посмотрела, есть ли какая-нибудь реакция на ее слова в его глазах, но в них не было ни огонька чувства. И все-таки она не жалела о своем внезапном признании. Она сказала все, чтобы не осталось больше ничего неясного и недоговоренного.

Джерри не промолвил ни слова. И ничего нельзя было прочесть на его лице. Он несколько мгновений смотрел на нее, затем повернулся и вышел.

Некоторое время Лора стояла, глядя невидящим взором на то место, где он только что был. Нет, она не легкомысленное ничтожество, неспособное руководить отцовской фирмой, она выйдет из сложившегося положения с честью, сохранит свою профессиональную гордость. Хотя бы это, если ничего иного в жизни ей не дано…

Приведя себя в порядок, она решительно отправилась в студию Мэри-Лу заключать мир. Она искренне извинилась, слова произносились как бы сами собой. Но, должно быть, это были верные слова, потому что Мэри-Лу восприняла их правильно. Лора смогла убедить ее, что эскизы могут быть представлены заказчику с некоторыми поправками, и художница, к своей чести, пошла ей навстречу. Совместное решение учитывало и близость Лоры к Райту, и художественное чутье Мэри-Лу.

Только когда рабочий день подходил к концу, Лора поняла, чего все это ей стоило. Она чувствовала себя такой обессиленной, что была уже не в состоянии разговаривать, а ноги едва держали ее. Сил достало только одеться, взять сумку и выйти. Она даже не сказала Шерил, куда собирается. От Джерри вестей не было.

Придя домой, Лора сразу забралась в ванну и принялась за письмо от отца, которое ждало ее в почтовом ящике. Он писал, что вернется в Англию на следующей неделе и просил проверить, все ли дома в порядке. А в конце письма вскользь прибавил: у него есть для нее хорошие новости, их он сообщит по приезде.

Возможно, он собирается жениться на Фреде, размышляла она. А почему бы и нет? Фреда изменила его к лучшему с тех пор, как они сошлись три года назад. Отец не пытался манипулировать ею, как всеми остальными своими близкими. У Фреды сильная воля, она красива, умна — во всех отношениях подходящая пара для отца. Лора была бы рада увидеть наконец своего отца женатым… Но какая горькая ирония! Он заживет спокойно и счастливо, даже не зная, что когда-то несколькими необдуманными словами разрушил счастье его собственной дочери. О нет, не надо об этом! Лора скомкала письмо и швырнула на пол ванной комнаты.

В этот момент прозвучал звонок домофона.

— Иду, иду! — пробормотала она, торопливо выскакивая из ванны и завертываясь в купальный халат.

— Лора? Это я, Джералд. Можно войти? — прозвучал голос из домофона.

О Господи! Почему он никак не оставит ее в покое! Неужто Мэри-Лу нажаловалась насчет поправок в своих эскизах? Одно ясно: он снова явился ее терзать!

Распаренная, с мокрыми волосами, в стареньком халате и туфлях на босу ногу, Лора открыла дверь квартиры. В таком виде она чувствовала себя не совсем уютно.

Джералд переступил порог, не произнеся ни слова. Он был в том же самом костюме, что и днем, — должно быть, явился прямо из офиса. Лора нетерпеливо отбросила перепутанные волосы со лба.

— Чего ты хочешь, Джералд?

— Пару чемоданов. У тебя они найдутся? — Он заглянул в стенной шкаф, чуть не сняв с петель дверцу.

С изумлением Лора наблюдала, как он вытащил большой потертый коричневый чемодан.

— Джерри! Что ты делаешь, черт побери?! — закричала она растерянно.

— То, что следовало сделать уже давно, — изгоняю Эдвина Неррита из нашей жизни. — С этими словами он вошел в комнату Эдвина, открыл шкаф и начал складывать висящую там одежду в чемодан.

— Джерри! Какого черта ты все это делаешь? — повторила Лора хриплым от волнения голосом, входя за ним в комнату.

Он резко обернулся к ней и поднял указательный палец, как бы пригвоздив ее к месту.

— Если будешь спорить со мной, я уйду. Только так я могу решить это дело.

— Выбрасывая вещи Эдвина? О чем ты говоришь?

— О нашем будущем, о нашей совместной жизни, — сказал он сдавленным голосом.

Лора почти остолбенела от шока. Их будущее?.. Все это имело отношение к их будущему?.. А Джерри тем временем уже приступил к выдвижным ящикам и начал укладывать их содержимое в чемодан.

— Я был дураком, Лора. Я позволил своей ревности загубить все. Это единственный способ, которым я могу все исправить, — говорил он, торопливо работая. — Я позволил всем этим тряпкам, — тут он швырнул в чемодан несколько галстуков и носков, — навести на меня какое-то затмение ума…

Радость теплой волной нахлынула на Лору, заставив голову кружиться от счастья. О, теперь она поняла! Это же его способ — его, Джерри, способ решать проблемы!

— Не вздумай меня останавливать, — предупредил Джералд, когда она подошла и стала рядом, прикоснувшись лбом к его плечу и ухватившись за его руку.

— Я не собираюсь тебя останавливать, милый, — проговорила она. — Я хотела бы даже помочь тебе — когда ко мне вернется дыхание. — Она улыбнулась, глядя в его нахмуренное лицо. И тут же оказалась в его объятиях.

— Ты сможешь простить меня, дорогая? — прошептал он ей на ухо. — Вини мою ревность, вини что хочешь, но только прости меня. У меня сердце разрывалось, когда я слушал тебя там, в студии. Ты решила, что все потеряно, и от боли не смогла сдержаться, признавшись, как сильно ты любила и любишь меня. Я не мог тогда осмыслить все это сразу. Я был так потрясен, так подавлен чувством вины. Я чувствовал себя негодяем из-за того, что сделал с тобой. И с собой!..

— О Джерри, — простонала она, поднимая свое горящее лицо, чтобы взглянуть на него. — Я сказала тебе, что не могу больше справляться и…

— Я знаю, дорогая, и я тоже не могу больше жить без тебя. Я пришел, чтобы избавиться от этой так мучившей меня любви. А ты живешь с этим Эдвином…

Она поднесла пальцы к его губам, запрещая возвращаться к горькому прошлому, а когда напряжение исчезло с лица Джералда, обняла его за шею и нежно привлекла к своим ждущим губам. Все закончилось — непонимание, боль потери. Он снова был рядом с ней, он любил ее и просил прощения. Поцелуй ее и был этим прощением, поцелуй любви и нежности — лучший способ выказать все, который она только знала.

Джерри обхватил ее руками, сжал, как в тисках, — но это были тиски сладкого плена. Его губы затерялись в ее волосах, а шепот звучал неразборчиво в ее переполненных шумом крови ушах. Затем он поднял ее на руки, перенес в ее комнату, положил на кровать. Глаза его были темными от страсти. Легкая улыбка изогнула уголки его чувственных губ, когда он потянул за поясок ее халата.

— Что за странный наряд, — сказал он шутливо.

— Он не предназначен для приема гостей, — пробормотала она, проводя ладонью по его щеке.

— Тогда обойдемся без него. — Одно легкое движение — и пояс упал, а халат распахнулся, открыв ее всю, теплую и ароматную. Он всем телом прижался к ней и потерся щекой о ее щеку. — Я буду любить тебя всегда, моя маленькая фея.

Лоре казалось, что сердце ее разорвется от счастья. Когда он поднялся, она села на постели, чтобы помочь ему избавиться от одежды. Ее руки двигались по его телу, трепеща от страсти, а сердце лихорадочно билось в груди от любви. Джерри вновь прильнул к ее губам, и с этого момента непрерывный поток поцелуев и сладко-мучительных взаимных ласк только нарастал, пока не привел их на грань экстаза…

Лежа в объятиях друг друга, слишком утомленные, чтобы говорить, они лишь смотрели друг на друга и улыбались блаженно и с нежностью. Ничто не могло помешать им любить друг друга, ничто не могло их разлучить. Джерри прикоснулся в легком поцелуе к ее щекам, пробежал своей теплой рукой по ее горячим грудям, и Лора ощутила всем своим естеством, что лучше этого прикосновения ничего в мире нет и быть не может.

Сердце ее вздрогнуло, когда она услышала слабый звук ключа в замке. Джерри мирно спал. Он разделался наконец со своей разрушительной ревностью, и теперь она не страшна уже им. Но сейчас время было совсем неподходящим для их встречи с Эдвином. Лора осторожно выбралась из постели и накинула на себя халат.

Она должна все рассказать Эдвину и попросить его покинуть ее квартиру. Она знала: он поймет. И будет, наверное, потрясен, что неумышленно стал причиной столь многих волнений.

Когда Лора вошла в гостиную, Эдвин сидел, раскинувшись на софе с закрытыми глазами, бледный и усталый. В руках он держал бокал с виски. Лора улыбнулась и походя взъерошила ему волосы. Хиллари возьмется за него, когда они поженятся. Он работал слишком много и заботиться о себе не умел.

— Я смотрю, ты не так уж устал, раз нашел в себе силы добраться до бара и налить себе выпить, — усмехнулась она, глядя на него сверху вниз.

Эдвин поднес бокал к губам, сделал добрый глоток и только тогда открыл глаза. Он смотрел на Лору как-то странно, со смешанным чувством вины и сочувствия.

— Что-то не так? — спросила она.

— Прости, Лора, — простонал он. И потянулся, чтобы взять ее за руку. — Я чертовски жалею, что никогда не пытался поговорить с Костесом… Я виню себя…

— С Костесом? С Джералдом Костесом? — прошептала Лора и мягко улыбнулась. Эдвин всегда беспокоился о ней, сожалел о том разрыве, который произошел у нее с Джерри четыре года назад, хотя она и никогда не говорила, что он послужил тому невольной причиной.

— Джерри здесь, — сказала она ласково. — Спит в моей комнате.

— Боже милостивый! — вскричал Эдвин и попытался встать, но Лора остановила его, уперевшись ему в грудь рукой.

— Все в порядке, Эдвин. Мне нужно так много сказать тебе. Это длинная история, но… Короче, он здесь, — вздохнула она счастливо, — он просто здесь.

Взгляд Эдвина пробежал по ее халату и остановился на ее пышущем радостным блеском лице. Он так резко поднялся на ноги, что пошатнулся, с трудом удержав в руке бокал с остатками виски.

Проследив за его взглядом, Лора поняла, что он смотрит уже не на нее, а за спину ей, в сторону двери, которая вела во внутренний коридорчик к спальне. Она обернулась, уже ожидая, что там — Джерри. И он действительно стоял там. Высокий, отлично сложенный, он выглядел намного крупнее Эдвина. Не нужно было долго приглядываться, чтобы заметить, что эти двое мужчин смотрят друг на друга очень настороженно.

— Джерри, дорогой, это…

Ее прервало сдавленное рычание, с которым Эдвин кинулся к Джерри.

— Мерзавец! Подлец!

После короткого оцепенения Лора бросилась к ним, но опоздала. Эдвин замахнулся, однако Джерри легким движением уклонился от удара. По инерции Эдвин подался вперед, запнувшись и почти потеряв равновесие. Джерри удержал его от падения, схватив рукой за воротник. Затем он развернул Эдвина и мощным движением руки прижал к стенке, а другую руку сжал в кулак, чтобы защищаться, если тот вздумает снова напасть на него.

— Какого черта?! — крикнул он.

— Оставь его, Джерри, — поспешно сказала Лора. Бедный Эдвин выглядел так, будто вот-вот задохнется.

— Отпущу, если скажет, с чего это он вздумал кулаками махать.

— Как будто ты не знаешь, мать твою… — прохрипел Эдвин и посмотрел на Джерри с яростью. Сдержавшись, он обратился к Лоре: — Он не сказал тебе?

— Сказал?.. Что? — спросила та изумленно.

Неожиданно Джерри отпустил Эдвина. Тот оперся о стенку одной рукой, другой поправил галстук и нервно провел по лацкану пиджака. Джерри стоял перед ним неподвижно, не говоря ни слова. Это зловещее молчание отозвалось мурашками, пробежавшими у Лоры по спине.

— Ну, что еще? — проговорила она нервно, инстинктивно почувствовав, что Джерри знал, что имеет в виду Эдвин. — Скажите мне, если это меня касается, — настаивала она. — Что здесь происходит?

— Ты не можешь ей сказать, не так ли? — с вызовом спросил Эдвин. — Развратник, дешевка, негодяй!..

Рука Джерри схватила Эдвина за горло, а глаза налились страшным гневом. Он держал Эдвина такой крепкой хваткой, что тот не смог бы произнести больше ни слова, даже если бы от этого зависела его жизнь.

— Хватит, — тяжело выдохнул Джерри, очевидно с трудом сохранявший присутствие духа. Лора никогда не видела, чтобы лицо его было искажено таким гневом и такой досадой. — Если уж она узнает это, то пусть лучше от меня. Мне неизвестно, откуда ты получил сведения, но есть лишь два человека, которые об этом знают: я и Бруно Эскола.

— Джерри! — вскричала Лора, сердце у которой замерло при упоминании об отце. — Что случилось?

Джерри обернулся к ней. Он говорил спокойно, раздельно и без всякой теплоты или нежности в голосе.

— Я думал сообщить тебе об этом в подходящий момент. Сейчас он совсем неподходящий, но я не хочу, чтобы ты узнала от него. — И он кивнул в сторону мрачного Эдвина, который, болезненно морщась, тер шею. — На прошлой неделе я заключил сделку с твоим отцом. Вскоре он сам приедет в Лондон, чтобы все тебе объяснить. Он продал мне компанию…

Руки Лоры сами собой поднялись к губам при этих словах, а глаза болезненно расширились. О нет, это не может быть правдой! Это не могло случиться без ее ведома!

— Рассказывай и все остальное, мерзавец ты этакий, — неожиданно вмешался Эдвин, весь дрожа от возбуждения.

Что — остальное? Что еще могло там быть? Достаточно и того, что Джерри владел компанией, которую отец доверил ей вести. Она всегда думала, что в конце концов фирма перейдет к ней…

— Лора, — проговорил Джерри тоном, не предвещавшим ничего хорошего, — в нем ясно чувствовалось, что «остальное» тоже будет весьма болезненным для нее. — Я передаю компанию… Мэри-Лу.

Эти слова, это имя ворвались в ее душу так, как если бы кулак Эдвина минуту назад не прошил воздух, а угодил ей прямо в живот. Она хотела набрать в грудь воздуха, чтобы произнести «нет, нет», но слова не шли с побелевших губ. Затем ее сознание прорвалось сквозь туман, и смысл происшедшего обрел ясные очертания.

Она с ужасом уставилась на Джерри. Он, который пришел к ней ночью, моля о прощении и о забвении всех недоразумений между ними… Он, занимавшийся с ней любовью… Он уже тогда знал все это?.. Да что там знал — он сам спланировал все с начала и до конца. Не было Лоры и Джерри, а были только Мэри-Лу и Джерри.

Его слова любви ничего не значили. Они были всего лишь удобным средством одурачить ее, вызвать у нее полное доверие, чтобы, воспользовавшись этим, вырвать все из ее рук. Так вот как он решил наказать ее. И добился своего. Он разорвал в клочки ее сердце и выбросил прочь, искалеченное и ненужное.

Неодолимый, мертвящий озноб пронизал ее с головы до пят. Да, он победил. Четыре года назад ее мнимое предательство так уязвило его, что он задумал чудовищное мщение. Он всегда был монстром — ужасным, злым монстром, но она обнаружила это лишь сейчас.

Холодное, мертвенное безразличие сковало душу Лоры. Она сделала глубокий вдох и повернулась к ним обоим спиной. Твердой поступью она ушла от них и заперла за собой дверь. Ей было все равно, убьют они здесь друг друга или нет.